Российская экономика начала преодолевать кризисные тенденции. По данным Минфина и Минэкономразвития, в мае индекс промышленного производства увеличился на рекордные 5,6 процента, а ВВП вырос более чем на 3 процента. Вслед за оживлением экономики, как правило, активизируются инвестиционные процессы. Об особенностях работы в России «Лента.ру» побеседовала французским предпринимателем Александром Гарезом.
«Лента.ру»: Когда вы приехали в Россию и почему именно здесь решили создавать свой бизнес?
Александр Гарез: Впервые я попал в Москву в 1992 году — после окончания Сорбонны приехал на службу во французское посольство. Занимался выдачей виз. Тогда же начал учить русский язык.
Датой начала моего бизнеса в России можно считать 1995 год: мы с коллегами открыли в Москве юридическое бюро Seeberg, Stabreit и Garese. В середине 90-х услуги юристов в области международного права были в России особенно востребованными, так что мы быстро развивались и обрастали серьезными клиентами, деловые интересы которых находились как внутри страны, так и за ее пределами. Благодаря успешной работе мне удалось сформировать значительный капитал, чтобы заняться инвестициями.
Насколько сильно изменились с тех пор условия ведения бизнеса в России?
Тогда было интересное время — время больших возможностей. Но работается лучше, конечно, сейчас. В 90-е мир смотрел на Россию с удивлением и некоторой опаской: «О, эти сумасшедшие русские решили построить у себя капитализм!» Тогда буквально в один момент появлялись грандиозные состояния, но так же быстро исчезали. Некоторых важных и очень богатых людей того времени сегодня, наверное, никто и не вспомнит.
Сделано много с точки зрения наведения порядка, закона — в России научились играть по правилам. Бизнесмен теперь — не обманщик, как казалось вчерашним советским людям, а уважаемый и полезный член общества. Изменились отношения в бизнесе и отношение государства к предпринимателям.
Вы консультировали руководство нескольких компаний, впоследствии ставших крупными игроками на российском и на мировом рынках. Приглашали ли вас в штат этих компаний?
Я просто делал свою работу. В 1990-е, впрочем, как и сейчас, многие компании нуждались в качественных консалтинговых услугах. Мое образование позволяло их предоставить: я получил степень магистра бизнеса и международного права в Сорбонне, а затем дополнительно изучал международное право в парижском университете Пантеон-Ассас и бизнес-право в университете Западный Париж — Нантер-ля-Дефанс. Дополнительное образование было необходимо для работы, поскольку моим клиентам зачастую требовалась юридическая экспертиза в самых разных областях.
Кроме того, я не боялся браться за работу по системе success fee, когда вознаграждение выплачивается лишь при благоприятном для клиента исходе проекта. В большинстве случаев я заранее подробно изучал проект и стратегию его развития, смотрел на рынок и только если был на сто процентов уверен, что дело «выстрелит» — соглашался в нем участвовать.
Каким бизнесом вы занимаетесь в России сегодня?
Сейчас большинство российских проектов моей компании Garese&Associates сконцентрированы в сфере hospitality — кафе, рестораны, клубы. В частности, сеть кафе-пекарен «Волконский», ресторан-клуб «Кузня» в Петербурге на территории Новой Голландии, бизнес-клуб Kelia, клуб йоги, литературно-социальный проект в сфере цифровых медиа Splash Project. Также недавно в Москве был запущен новый проект кафе полезной кухни Cooker’s.
Garese&Associates активно развивает свою проектную экспертизу, поэтому в сферу ее потенциального интереса также входят инвестиции в нефтегазовое направление, коммерческую недвижимость и сельское хозяйство. Кроме того, я активно участвую в работе международной организации YPO (Young President Association) и руковожу одним из ее представительств во Франции. Основная задача YPO — обеспечение деловых контактов, обмена опытом и карьерного роста молодых лидеров международного бизнеса.
Почему вы решили заняться выпечкой? «Волконский» — довольно неожиданное продолжение вашей юридической карьеры.
Я уже много лет живу в России, и меня все время мучил вопрос о том, почему здесь нет такого хлеба, к которому каждый француз привык с детства. Когда мы открыли первую пекарню, то хотели привнести нечто новое в культуру потребления в России. Сделали акцент на качестве: пригласили специалистов из Франции, использовали на производстве только французские ингредиенты, то есть полностью повторили формат традиционной французской пекарни. Теперь москвичи могут купить на завтрак точно такой же круассан, что и парижане.
Душой проекта является моя супруга, а сердцем — управленческая команда. Но для меня важно, как он развивается. Поэтому я сам начинаю каждый день, если нахожусь в России, с завтрака в «Волконском», принимаю участие в развитии бизнеса как потребитель. «Волконский» стал довольно большим проектом — более 60 кафе в России и на Украине, к нам присоединяются новые партнеры по системе франчайзинга.
На Украине сложнее работать?
Для профессионала, увлеченного своим делом, нет никакой разницы, в какой стране выстраивать свой бизнес. Можно оказаться очень успешным на совершенно непривычном и даже неожиданном для себя рынке, а можно бороться с трудностями в, казалось бы, тепличных условиях. Главное для инвестора — не география, а деловое администрирование, понимание тонкостей финансовых процессов, профессионализм и репутация.
Как повлияла война санкций и контрсанкций на развитие проекта?
Безусловно, нам пришлось перестраивать некоторые процессы. Но не бывает худа без добра: нам удалось найти в России производителей, которые предлагают не уступающий французскому качеству продукт. Технология производства и рецептура остались прежними, поэтому вкус нашей продукции не изменился и покупатели, я уверен, даже не заметили каких-то внешних потрясений.
Вы упомянули, что «Волконским» занимается ваша супруга. Похоже, бизнес отнимает у вас обоих почти все время?
Мою жену зовут Стефани, мы женаты почти четверть века — свадьба состоялась в 1993 году. Она родом из старинной французской семьи. У нас шестеро детей. Поскольку бизнес ведется сегодня в трех странах, то да, действительно, совмещать семью и работу бывает достаточно сложно. Но именно поэтому мы все стараемся каждую свободную минуту отдавать родным. Кроме того, раз в году, как правило в августе, мы целый месяц проводим вместе. Чаще всего это бывает дома, во Франции.
Есть ли у вас какие-то хобби? И как находите для них время?
Мне нравится коллекционировать живопись. Меня восхищают некоторые живописцы и их шедевры, так что жизнь в России вовсе не помеха хобби. У меня, например, больше одной тысячи работ знаменитого советского коллектива Кукрыниксы. Они сейчас находятся на реставрации, но мы уже ведем переговоры, чтобы представить их общественности в России и Франции. Кроме того, живопись для меня не только увлечение, но и предмет инвестиций — ведь все-таки я профессионал в этой области.
Что касается спорта, то у меня два больших увлечения — это йога и конное поло. Поло я занимаюсь давно, и в прошлом году даже играл за сборную Франции в турнире Московского поло-клуба. Йога — это своего рода антипод командного и энергичного поло, здесь нужны концентрация и контроль, а не скорость и ловкость.
Александр Гарез — соавтор книги «Инвестирование в Россию, Украину, Латвию, Литву и Казахстан». Для кого писалась эта книга и считаете ли вы этот труд успешным?
Поскольку я достаточно хорошо знаком с инвестированием в Россию и постсоветское пространство, я посчитал необходимым поделиться своим опытом. Насколько успешен этот труд, наверное, сможет ответить читатель, но продавалась книга неплохо. Что касается дальнейших литературных планов, скажу так: мне очень хотелось бы, чтобы у меня появилось на это время.
Нужно ли сегодня вкладывать в российскую экономику?
В целом, несмотря на международные санкции, многие российские компании по-прежнему остаются достаточно перспективными для инвесторов. Особенно если сами предприниматели будут грамотно и ответственно относиться к своему участию в том или ином проекте.