Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в конце июня коммуницировал жалобу Алексея Навального на арест, назначенный после его задержания в ходе несанкционированной акции против коррупции на Тверской 26 марта. Обращения оппозиционера Страсбургский суд традиционно рассматривает значительно быстрее рядовых жалоб, а присуждаемые ему компенсации кратно превышают среднестатистические. Например, в феврале ЕСПЧ обязал власти России выплатить оппозиционеру за незаконное преследование 63 тысячи евро, а фигуранту «болотного дела» Ярославу Белоусову ранее присудили 12,5 тысячи. И это еще много, отмечает адвокат Дмитрий Аграновский. Юрист, отстаивавший в ЕСПЧ права фигурантов «болотки», оппозиционера Сергея Удальцова и многих других россиян, рассказал в интервью «Ленте.ру», каких решений стоит ждать от Страсбургского суда по жалобам Навального и почему они могут навредить десяткам тысяч человек.
«Лента.ру»: Каковы перспективы рассмотрения обращения основателя Фонда борьбы с коррупцией по факту ареста после мартовской акции протеста?
Аграновский: В отношении Алексея Навального у Европейского суда особая практика. Решения по его жалобам выносятся гораздо быстрее, чем даже по делам, рассматриваемым в приоритетном порядке. Суммы, ему присуждаемые, значительно больше компенсаций по аналогичным делам. Суд, к сожалению, выступает неким органом по поддержке Навального. Причем этот подход не распространяется на всю оппозицию. Все-таки решения принимаются по-разному: скажем, в отношении не только НБП (Национал-большевистской партии, запрещена в РФ) и Сергея Удальцова, но даже части либеральных оппозиционеров. Они проходят гораздо медленнее, я уже не говорю об обычных, не политических делах.
Перспективы рассмотрения дел в отношении Навального, в том числе этого, я оцениваю как хорошие — для него. Но они в очередной раз вызовут раздражение как у властей Российской Федерации, так и у рядовых наблюдателей. Все уже обратили внимание, что к Навальному у Страсбургского суда совершенно особый подход.
Я огорчен этим, потому что это дает дополнительные доводы сторонникам выхода из-под юрисдикции ЕСПЧ. Поскольку решения по делам оппозиционера явно ангажированные, политизированные и подчас достаточно необоснованные. Если бы всем присуждали похожие компенсации, то это было бы понятно. А когда, скажем, участникам событий на Болотной площади, которые отсидели годы, присуждают от двух до 12,5 тысячи евро, а Навальному после 15 суток ареста, допустим, 80 тысяч евро — это дает козырь противникам Европейского суда. Это нас очень беспокоит, потому что если Россия выйдет из-под его юрисдикции, пострадают тысячи, если не десятки тысяч простых заявителей: политиков, не политиков, совершенно разных граждан — от чернобыльцев до обычных пенсионеров.
Я бы не хотел, чтобы жалоба Навального опять была рассмотрена быстро, чтобы опять была присуждена большая компенсация, поскольку каждое подобное решение делает чуть ближе наш разрыв с Европейским судом. К сожалению, наши депутаты не очень представляют практику ЕСПЧ. Они думают, что там одних политиков судят, Навального с Ходорковским, и присуждают им огромные суммы. А это исключительно полезная организация для рядовых граждан.
Это может быть шуткой, конечно, я не могу этого требовать. Но я бы просто попросил: «Алексей, ну больше не обращайся, пожалуйста, в Европейский суд. Ты же всех нас ставишь в неудобное положение».
Чем руководствуется ЕСПЧ, отдавая предпочтение обращениям Навального?
В любом суде работают всего лишь люди. В Страсбургском, Басманном, Верховном... И у тех людей есть свои симпатии и антипатии, которые сказываются на принимаемых ими решениях. ЕСПЧ, на мой взгляд, в отношении Навального необъективен, но не более необъективен, чем любой другой суд в отношении каких-либо других граждан. Наверное, какие-то симпатии сказываются, политические установки. Это недопустимо, но я подчеркну — к сожалению, так в любом суде.
Поэтому меня и огорчает особый подход к Алексею Навальному: необъективные решения по его делам заметны и активно обсуждаются. А тысячи справедливых, важных решений ЕСПЧ — о них не говорят.
Получается, что быстрее всего рассматривают жалобы, касающиеся лично основателя ФБК? Например, по жалобе на решение Минюста об отмене регистрации основанной Навальным «Партии прогресса» решения пока не принято.
Есть еще и более длительные примеры. Например, по делам НБП. Навальный — это одно, его партия — это другое. К Навальному какое-то особое отношение.
В ЕСПЧ в основной массе, судя по их решениям, работают очень даже неплохие люди — они, например, Оджалана спасли от смертной казни (в 2005 году суд признал нарушение ряда положений Европейской конвенции по правам человека в ходе процесса над лидером курдского сопротивления в Турции Абдуллой Оджаланом, приговоренным к смертной казни — прим. «Ленты.ру»). Но они совершенно по-другому все представляют. В их реальности, которая не имеет ничего общего с настоящим, Навальный — это лидер оппозиции, и если ему позволить участвовать в свободных выборах, он наберет не 1,5 процента, как на самом деле, а может даже выиграть. Они выносят подобные решения не только в отношении России. Наверное, считают, что таким образом способствуют поддержанию демократических норм. Может, симпатизируют не лично Навальному, а руководствуются какими-то позитивными соображениями. А на практике, к сожалению, получается полная ерунда, если не сказать хуже.
Как поступит ЕСПЧ, если начнут поступать жалобы от участников несанкционированных акций протеста, которым Навальный в случае задержания обещал помочь отсудить по 10 тысяч евро?
Я сначала посмеялся. А потом узнал, что действительно многие молодые люди поверили ему. Во-первых, эти средства присуждают только самому Навальному, но никак не его союзникам и сторонникам. Во-вторых, практика Европейского суда длительная и непредсказуемая. Поэтому это просто были безответственные заявления и ничего более. Будем считать, что он не мошенничал, а добросовестно заблуждался. Мы же уважаем презумпцию невиновности. На самом деле это могло бы быть мошенничеством, враньем и затягиванием несовершеннолетних на митинги.
Многие российские политики называли последние вердикты ЕСПЧ политизированными. Так они отреагировали, в частности, на решение о неправомерности «закона Димы Яковлева» и закона о запрете гей-пропаганды. Обращения Навального в той же плоскости?
Это абсолютно разные дела. Их можно рассматривать в рамках некоего европейского мировоззрения. Вы не забывайте, что мы живем в России, а это Европа. Она выросла из Римской империи, где, извините за подробности, гомосексуализм был совершенно нормальным явлением. У них просто другие мерки. Для них закон о гей-пропаганде действительно дискриминационный.
Такие случаи в процентном соотношении составляют совершенно ничтожную долю. Есть огромное количество решений, например, в отношении чернобыльцев, наших военнослужащих, которым задержали выплаты за Чечню. В конце концов, есть одно, которое, на мой взгляд, вообще пожизненно оправдало ЕСПЧ, — по делу Абдуллы Оджалана.
Пользы от ЕСПЧ глобально, конечно, намного больше, чем вреда. Да и по большому счету государства, и не только Россия, могут решения ЕСПЧ игнорировать. Ведь главное — это выплатить компенсацию, а для государства это деньги небольшие. Что касается юридической стороны — так ее не только Россия, все остальные страны выполняют, как бог на душу положит.
Комитет министров Совета Европы в сентябре даст оценку исполнения решения ЕСПЧ по делу «Кировлеса». В 2013 году приговор по нему уже был отменен президиумом Верховного суда после постановления Страсбургского, обнаружившего нарушения прав подсудимых. Если повторный приговор будет тоже признан незаконным, поменяется ли статус Навального? И сможет ли он тогда участвовать в президентской кампании 2018 года?
Статус, поменяется, но только с того момента, как Верховный суд отменит приговор. Тут надо понимать, что ни Европейский, ни Верховный суд не несут ответственности за решение по делу «Кировлеса». ЕСПЧ устанавливает некие нарушения Конвенции по правам человека, эти нарушения, в соответствии со статей 415 УПК, служат основанием для отмены судебного приговора. Судебный приговор отменяется не просто так, а чтобы исправить некие нарушения. Дальше ни ЕСПЧ, ни Верховный суд не виноваты. Судебные инстанции обязаны исправить эти нарушения.
Здесь никаких оснований для вмешательства комитета министров СЕ я не вижу. Мы, Российская Федерация, деньги выплатили, приговор отменили, решение полностью выполнено. Были ли исправлены те дефекты, на которые указывал ЕСПЧ, — это сейчас сказать сложно. Надо снова обращаться с Страсбургский суд, чтобы они изучали решение, протокол, приговор, потом снова выносили решение. Пока оно вступит в силу, пока Верховный суд отменит приговор… Алексей тогда успеет не к этим президентским выборам, а к следующим. И это если все будет двигаться быстро.