В Венесуэле произошла революция, а «император» Дональд Трамп не смог этому помешать. Именно так президент Николас Мадуро прокомментировал итоги голосования, приведшего к власти сформированное из его сторонников Учредительное собрание. «Лента.ру» разбиралась, что собой представляет этот орган и почему он еще больше расколет общество.
Каракас. Раннее утро 1 августа. Около одного из домов остановился легковой автомобиль с надписью Sebin — названием местной спецслужбы. Из него вышли несколько человек в камуфляже, бронежилетах и с автоматами в руках. Через несколько минут они под крики перепуганных женщин выволокли на улицу мужчину в пижаме и запихнули его в машину. Задержанным оказался Антонио Ледезма, мэр Каракаса, открыто осудивший намерение президента Мадуро создать в стране Учредительное собрание. В ту же ночь силовики из тайной политической полиции «взяли» и другого видного оппозиционера — Леопольдо Лопеса.
С инициативой созвать Учредительное собрание, переписать конституцию и покончить с политическим и экономическим кризисом в стране Мадуро выступил еще в мае. Однако тем самым он лишь обозлил политических противников. Уличные беспорядки, регулярно перерастающие в настоящие побоища, продолжаются в Венесуэле уже несколько месяцев. Не прекратились они и в объявленные в связи с выборами в Учредительное собрание пятью «днями тишины». В то время как Мадуро радостно провозглашал наступление нового этапа в истории страны, на улицах умирали его сограждане. В один только день плебисцита погибли 11 человек.
«Бутафорские выборы Мадуро — еще один шаг на пути к диктатуре. Мы не признаем нелегитимное правительство. Венесуэльский народ и демократия восторжествуют», — написала в Twitter постоянный представитель США при ООН Никки Хейли. Вскоре после этого США ввели персональные санкции против венесуэльского лидера — министр финансов Стивен Мнучин назвал его диктатором, пренебрегающим волей народа Венесуэлы. Ранее в Вашингтоне намекали, что могут ввести санкции против нефтяной промышленности латиноамериканского государства — фактически единственного источника дохода для Каракаса — впрочем, пока делать этого не стали.
С 1 августа все активы Мадуро, к которым США могут получить доступ, заморожены, а американцам запрещено вести с ним дела. Советник президента США по национальной безопасности Герберт Макмастер поздравил венесуэльского лидера с вступлением в «эксклюзивный клуб» попавших под санкции глав государств. Почетными членами этого «клуба» уже стали президент Сирии Башар Асад, президент Зимбабве Роберт Мугабе и северокорейский лидер Ким Чен Ын.
«Император Дональд Трамп выступил против меня, это показывает его отчаяние и ненависть. Я не подчиняюсь указкам иностранных правительств и никогда не буду этого делать! Вводите какие угодно санкции, народ Венесуэлы решил быть свободным! Я — независимый президент свободной нации!» — ответил Мадуро.
Тревожит происходящее в Венесуэле политиков не только в Северной, но в и Южной Америке. Жесткой критике Мадуро подвергли в Колумбии, Коста-Рике, Панаме, Перу, Мексике и Аргентине. Перуанские власти решили созвать заседание министров иностранных дел стран Латинской Америки для того, чтобы обсудить ситуацию. Оно назначено на 8 августа.
В Москве же, напротив, хотя и не вступились за венесуэльского лидера, но осудили решение Белого дома ввести против него санкции. Глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев написал в Facebook, что санкции свидетельствуют: политика Вашингтона при Трампе вновь стала идеологизированной. «С приходом Трампа к власти в США многие не без оснований рассчитывали, что, возможно, впервые за многие годы в международных подходах Вашингтона возобладают прагматизм, гибкость, договороспособность. А не логика крестовых походов, идеологических санкций и "цветных революций"». Увы, похоже, "идеологи" победили "прагматиков"», — уверен сенатор.
«У нас есть Учредительное собрание! Это самая мощная народная поддержка на выборах, оказанная революции за 18-летний период!» — хвастался Мадуро перед сторонниками, когда стали известны первые результаты голосования. По официальным данным, участие в нем приняли более восьми миллионов человек — 41,5 процентов всех избирателей страны.
Формально, созывая Учредительное собрание, глава государства воспользовался своим конституционным правом. По закону, президент решает, когда нужно созвать собрание для принятия новой конституции, но он не может вносить коррективы в согласованный документ.
В собрание входит 545 человек: 364 делегата от местных властей (по одному от каждого муниципалитета, по два — от столицы каждого штата и семеро от центрального муниципального округа Каракаса) и представители «трудового народа»: восемь от фермеров и рыбаков, пять — от предпринимателей, пять — от инвалидов, 24 от студентов, 28 от пенсионеров, 24 от районных советов и, наконец, 79 от работников иных сфер деятельности, включая нефтяников, строителей, транспортников и социальных служащих. Восьмерых делегатов также избирают члены местных племен индейцев в соответствии со своими обычаями.
Оппозиция выборы, прошедшие под грохот уличных боев, не признала: за две недели до голосования она провела неофициальный референдум, итоги которого показали: семь миллионов венесуэльцев выступают против инициатив президента и не хотят никакого собрания. Противники Мадуро призвали сограждан остаться дома и не ходить на избирательные участки. Оппозиция утверждает, за Учредительное собрание проголосовали лишь 12 процентов, а масштабное расхождение с официальной оценкой объясняется просто: на участках не было наблюдателей, а пальцы проголосовавших граждан не помечались несмываемой краской, что позволило устроить массовые фальсификации.
Учитывая, что противники Мадуро своих кандидатов на выборы не выдвигали, результаты голосования заведомо были удобными для власти. Так, уже известно, что в Учредительном собрании будет заседать, например, жена главы государства.
3 августа Учредительное собрание должно начать работу — с этого момента находящийся под контролем оппозиции парламент — Национальная ассамблея — формально прекратит свои полномочия, однако депутаты расходиться по домам не намерены.
«Вводите скорее санкции и делайте все, что нужно, потому что мы живем в государстве, которое ворует наши деньги», — обратилась к американским властям хозяйка парфюмерного стенда в одном из магазинов Каракаса Моника Кальдерон в разговоре с CNN. Многие ее соотечественники разделяют эту позицию: помимо тяжелых политических последствий, выборы в Учредительное собрание нанесли мощный удар по и без того летящей в пропасть венесуэльской экономике. Всего за неделю неофициальный курс национальной валюты рухнул: по данным на 1 августа, на черном рынке за один доллар просят 11 185 боливаров, хотя еще семью днями раньше — 8790. В октябре 2014-го — всего лишь 100.
С 2012-го экономика страны сократилась практически на четверть, несмотря на самые большие в мире запасы нефти. Причина такой ситуации в абсолютной неэффективности государственных расходов и однобокости экономики.
Нефть дает стране 95 процентов доходов, но власти раз за разом — даже в лучшие годы, когда один баррель стоил много больше 100 долларов, — отказывались вкладывать деньги в модернизацию добывающих механизмов.
Зато легко тратили сверхдоходы на закупку товаров за рубежом: например, почти все продовольствие закупалось у других стран, что привело к краху местных производителей, не сумевших выдержать конкуренции. Эта тенденция сочеталась с регулированием цен: государство даже во время экономического пике требовало продавать социально значимые товары по фиксированным ценам. В итоге их часто просто переставали завозить.
Еще одна причина: экспроприация многих частных компаний и перевод их под неэффективный государственный контроль. Важную проблему обозначил и экономист Крис Сабатини, специализирующийся на Латинской Америке. В интервью Huffington Post он рассказал: в стране существует несколько курсов валют, отличающихся в десятки раз. Многие нечистые на руку предприниматели вступают в сговор с коррупционерами во власти, покупают доллары у государства по льготному курсу (говоря, что приобретут на них продовольствие за рубежом), а потом сбывают валюту на черном рынке.
По данным Центробанка Венесуэлы, в 2011-м валютные запасы страны составляли 30 миллиардов долларов, к концу 2017-го останется немногим более трех миллиардов. По прогнозам МВФ, в нынешнем году инфляция составит 720 процентов, а к концу следующего достигнет двух тысяч.
Пока правящая верхушка Венесуэлы сохраняет единство, и президенту Мадуро удается удерживать властные рычаги в своих руках. Однако если ситуация не начнет улучшаться и люди не почувствуют рост уровня жизни, стране вряд ли удастся избежать революции.