Вооруженные конфликты на территории Прибалтики в XX веке разворачивались не раз. Бои гремели в этих местах с 1914-го по 1920-й и с 1941-го по 1945-й. В лесах до сих пор находят непогребенных солдат, их вещи, оружие, военную технику и боеприпасы. В минувшую субботу в Эстонии перезахоронили останки двухсот советских воинов. Павших в прошлом веке бойцов всех армий ищут не только поисковики, но и черные копатели. «Лента.ру» разузнала, какие находки случаются в прибалтийских лесах.
В Прибалтике ведется активная деятельность добровольческих организаций поисковиков, таких как «Орден», «Патриот», «Легенда», Otsing, Narva Otsing и других. Их усилиями составлены подробные карты местоположения известных захоронений, ведется поиск без вести пропавших. Регулярно устраиваются церемонии предания земле солдат, останки которых обнаруживают в местных лесах и болотах. Руководитель «Легенды» Талис Эшмитс рассказывал местной прессе: «Достаем разных бойцов. Не только "окопочных". Существуют еще "заяблочные", "захлевные", "придорожные" и прочие. То есть это те воины, которые могли пасть практически в любом месте — у какого-нибудь дерева, сарая, камня, пруда, озера, на берегу реки. Иногда нам говорят: мол, где-то там видели кость. Похожа на человеческую. Это уже зацепка. Сегодня солдаты Второй мировой по-прежнему, грубо говоря, валяются где попало (...). К сожалению, наша деятельность — это только капля в море. Работы хватит на многие годы вперед».
Принимающая участие в деятельности «Легенды» общественный деятель Регина Лочмеле-Лунева отмечает: «В Европе вы не найдете таких массовых захоронений, потому что там каждый клочок земли переработан. А в нашем Курземе (область в Латвии — прим. «Ленты.ру») можно пойти в любой лес и найти там эхо минувшей войны в виде невзорвавшегося снаряда, осколков, минных "хвостов" и даже солдат».
Председатель «Ордена» Константин Буглов рассказал «Ленте.ру», что эта общественная организация провела огромную работу среди «копающих войну»: «Теперь не сообщить о найденных останках, разбросать кости — абсолютно неприемлемо для латвийских копателей. Любители детекторного металлопоиска в странах Прибалтики идентифицируют и публикуют свои находки на нашем сайте. В основном наше хобби не приносит особых прибылей. Для многих металлопоиск — это своего рода рыбалка, увлечение выходного дня», — отмечает Буглов. «Орден» учредил номерной знак «Люди — людям». Получить его может любой поисковик, обнаруживший в земле Латвии незахороненные останки и передавший их для погребения.
Однако есть и «одинокие волки», работающие сами по себе. «Ленте.ру» удалось пообщаться с рижанином Александром, который ни в каких отрядах не состоит. «Лично моя главная сфера специализации — Первая мировая война. Если говорить о черных копателях, то их, как правило, больше интересуют немцы. Они были, что называется, "барахольщиками" — обычно обвешивались разными значками, жетонами, которые можно продать коллекционерам за неплохие деньги. Стоимость одного жетона — от 15 евро, но жетоны СС стоят дороже. Опять же находим пуговицы, пряжки, кокарды, кольца с патриотической символикой (…). У русских разного добра поменьше: пуговицы, пряжки, крестики, иконки, колечки попадаются. Награды, ордена — большая редкость. Если удалось идентифицировать погибшего и хватает ума, то можно попробовать найти родственников и загнать реликвии им. Бывает, что кости попросту обирают и оставляют на поверхности», — объясняет Александр.
По его словам, особенную память по себе оставила у него обыкновенная солдатская ложка. «Простая алюминиевая ложка, но на ней были выбиты имя, отчество, фамилия и год рождения: Василий Яковлевич Кириленко, 1926 год. Я полез в архивы и выяснил, что такой боец действительно погиб в Курляндии. Уроженец украинского села Рудня-Базарская, призван в 1944-м. Через украинских поисковиков я нашел его младшего брата, отправил ложку ему — сейчас она должна находиться в тамошнем краеведческом музее», — рассказал поисковик.
Бизнесмену Олегу принадлежит солидный кусок земли близ горы Эглюкалнс, где в 1916 году проходила линия фронта. Он, вооружившись металлоискателем, начал планомерно исследовать свои владения: находок хватает не только для коллекции, но и для обмена на «базаре» латвийских следопытов в Икшкиле. «Сто лет тут все было перелопачено при рытье окопов; их было так много, что после войны власти платили крестьянам за их засыпку. Бои здесь шли затяжные, ожесточенные, и потому тут все усеяно металлом», — поясняет Олег. Он добавил, что научился обращаться с металлоискателем настолько хорошо, что с ходу определяет, где лежит стоящая вещь, а где лопату не стоит даже втыкать в землю.
В свое время Олег наткнулся на два снаряда — осколочный и шрапнельный. Многолетнее пребывание в земле исказило их вид почти до неузнаваемости, но не сделало менее смертоносными. К месту находки прибыли саперы и взорвали оба снаряда. Однако куда чаще попадаются предметы солдатского быта, детали различных устройств и военной техники. «Слышали, небось, в исторических фильмах: "Прицел сто двадцать, трубка пятнадцать"? А вот она и есть, эта самая трубка, замедляющая взрыв снаряда на пятнадцать секунд после его попадания», — Олег демонстрирует невзрачный цилиндрик.
«Лента.ру» пообщалась с «серым следопытом» из Даугавпилса по имени Андрей, который объяснил, чем он и его товарищи отличаются от «черных» и «красных» поисковиков: «Черные копатели рыскают по местам боев в поисках оружия и военной техники. Красные занимаются поиском останков пропавших без вести солдат с целью их захоронения. А таких, как я, интересуют главным образом предметы солдатского быта — различные вещи, гильзы и все такое». По словам Александра, для поисковика под Даугавпилсом, откуда он родом, потенциальных «целей» довольно много. Ожесточенные бои шли здесь в течение нескольких дней летом 1941-го, когда северная часть города несколько раз переходила из рук в руки. Потом кровопролитные сражения разыгрывались тут три года спустя — уже в ходе освободительной Режицко-Двинской операции.
За четверть века Андрей обошел почти все леса между Ригой и Даугавпилсом и далее, вплоть до литовско-белорусской границы. Кстати, далеко не всегда эти поиски безопасны, так что он не раз добрым словом поминал службу в Советской армии, где из него сделали специалиста по обезвреживанию старых боеприпасов. «Если попадается мина, то сначала необходимо определить, можно ли ее извлечь из земли. Есть мины принципиально неизвлекаемые: тронешь ее — и она рванет. Как-то удалось обнаружить противопехотную мину, к счастью без запала, стоявшую в земле. Немцы такие называли "лягушками". Малейшее прикосновение — и поминай как звали! Найденные боеприпасы мы не взрываем, чтобы жителей не пугать, а попросту топим где-нибудь в болоте. Чтобы они, не дай Бог, не достались никому, а то ведь по лесу немало людей бродит, и грибников, и ягодников. Многие снаряды и мины, несмотря на минувшие 70 лет, все еще представляют опасность», — рассказал следопыт.
Любому выезду, по словам Андрея, предшествует детальная подготовка. «Через знакомых, через друзей выходишь, как по цепочке, на нужного человека, от которого можно узнать что-либо полезное. Так мне, к примеру, удалось выявить места, где базировались наши самолеты в июне-июле 1941-го, когда был отдан приказ о бомбежке переправы через Даугаву. Поскольку тогда вылеты производились без истребительного прикрытия, экипажи несли большие потери. У меня есть данные об участках, где рухнуло порядка 20 наших бомбардировщиков. Например, 30 июня подбитый ДБ-3 под управлением младшего лейтенанта Петра Степановича Игашева, падая, проутюжил фюзеляжем на дороге под Даугавпилсом колонну немецких войск. Ценой своей жизни пилоты уничтожили немцев на целое кладбище. Еще один советский бомбардировщик разбился близ дороги из Даугавпилса в поселок Демене, два других покоятся в озере Свенте», — перечислил поисковик.
Особая страница истории военных действий в Прибалтике связана с так называемыми «лесными братьями», или, как их сейчас называют в странах Прибалтики, «национальными партизанами». Эта была разнородная масса людей, по тем или иным причинам не принявших советскую власть. Немало в их рядах было и тех, кто сражался на стороне Германии и считал свою войну неоконченной. Недавно ЦРУ рассекретило документы, свидетельствующие о том, что США поддерживали «лесных братьев», а в НАТО сняли о них хвалебный короткометражный фильм. Это вызвало протест у ряда историков и представителей русскоязычной общественности, напомнивших, что в число жертв «лесных братьев» входили милиционеры, партийные и хозяйственные работники, врачи, учителя, колхозники и их семьи.
Краевед Александр Ржавин рассказал «Ленте.ру», что порой «лесные братья» создавали не только маленькие схроны, но и большие укрепленные лагеря: «Такой лагерь находился на островах посреди болота Стомпаку в Латгалии. Там были сооружены 24 землянки на 20-30 человек каждая, две конюшни на 30 лошадей, склад, пекарня и даже церковь — точнее, землянка, оформленная как храм. Окрестный народ почему-то прозвал эту базу Jaunā Berlīne — "Новый Берлин"».
«Новый Берлин» был разрушен в результате операции НКВД 2 марта 1945 года, но специалисты не исключают, что некоторые схроны «лесных братьев» остались необнаруженными. «Мой дед, военнослужащий, гонял "лесных братьев" под Илуксте, а там леса очень густые. Так что найти нетронутую землянку со всем содержимым вполне возможно», — рассуждает Александр. Андрей подтверждает: несмотря на то, что леса Прибалтики за последние годы изрядно исследованы копателями самых разных оттенков, они до сих пор таят немало сюрпризов. «В свое время близ поселка Медуми жил старик, который лет двадцать ходил только в немецкой военной форме. Износив один комплект, он его выбрасывал и появлялся в новых брюках и гимнастерке. Видимо, он брал их с немецкого склада, который до сих пор так никем и не обнаружен. Лес продолжает хранить свою тайну», — высказал мнение «серый следопыт».