Спустя 27 лет после культового мини-сериала «Оно» Стивена Кинга добралось и до киноэкранов — чтобы уже начать бить рекорды в прокате по всему миру, а заодно возмущать особо чувствительных представителей клоунской профессии. «Лента.ру» поговорила с режиссером новой адаптации романа Андресом Мускетти о любви к кино 1980-х и планах на вторую часть картины.
«Лента.ру»: Предыдущая экранизация «Оно» была, конечно, сделана для телевидения, но все равно считается одной из лучших адаптаций Кинга. Как на вашу работу влияло это наследие?
Андрес Мускетти: Ой, я, конечно, представлял, во что ввязываюсь, когда соглашался на этот проект — но соблазн все равно был слишком велик, чтобы отказываться. Как и многие, я рос на книгах Кинга, они сформировали мое отношение к тому, как можно рассказывать истории, каким богатым может быть воображение рассказчика, как сверхъестественное и паранормальное могут произрастать на почве банального, обыденного, повседневного. Поэтому «Оно» — наверное, самое важное, что я сделал в своей карьере. А главной задачей в работе над ним — и самым большим вызовом — было сохранить дух романа Кинга, при этом найдя для него современный кинематографический язык.
То есть от опыта предыдущей экранизации романа вы не отталкивались?
По большому счету, нет. Я опирался прежде всего на роман. Не поймите меня неправильно — я очень уважаю то, чего добились мои предшественники, особенно с образом Пенниуайза. Но на меня их опыт не давил — хотя бы потому, что у меня в распоряжении было куда больше инструментов: все-таки тот сериал в плане бюджета и производственных возможностей был довольно ограничен. Я же мог позволить себе куда более продвинутые визуальные эффекты, больший масштаб постановки и многое другое. Да и пределы дозволенного в жанре хоррора заметно раздвинулись за прошедшие 27 лет — наш фильм по сравнению с версией 1990 года получился, например, куда кровавее и жестче. А еще в том мини-сериале заметно, как требования телеэфира влияли на авторов — они существенно смягчили историю относительно первоисточника. У нашей версии в Америке прокатный рейтинг R — и мы могли себе позволить не только условную расчлененку, но и довольно мрачные мотивы вроде родительского насилия над детьми, например.
В вашем фильме бросается в глаза влияние кино 1980-х — как минимум слэшеров вроде «Кошмара на улице вязов» и подростковых комедий и мелодрам вплоть до Джона Хьюза.
Правда? Не сказал бы, что мы так уж старались включить туда побольше отсылок — скорее, дух того времени и кино 1980-х в нашем фильме проявился сам, вполне органично. Наверное, потому что мы перенесли действие из 1950-х, как у Кинга, в 1988-й и 1989-й. Кинг рос в 1950-х и прекрасно понимал ту эпоху во всей ее полноте — от надежд до страхов и массовых предрассудков. Но нам показалось правильнее перенести действие в ту эру, когда росли уже мы сами — да и 1980-е ближе к нашему времени, а значит, и куда страшнее, нет той романтической дистанции, которая отделяет современного зрителя от 1950-х.
Что для вас самого значат 1980-е?
Я рос в это десятилетие! По большому счету, именно тогда сформировались мой характер и вкусы — так что, конечно, для меня это очень важное время. Если не сказать, что самое важное. Многие фильмы восьмидесятых среди моих любимых до сих пор. Кроме того, у меня от 1980-х осталась память как о времени, с одной стороны, хранящем печать определенной невинности, а с другой, полном очень тревожных, вселяющих ужас процессов, которые разворачивались где-то внутри общества — в Испании, по крайней мере, абсолютно точно дела обстояли именно так. Идеальная то есть историческая территория для того, чтобы там объявилось «Оно».
Вообще, какой ваш любимый фильм того времени — в любом жанре?
Я сейчас немного сжульничаю — потому что этот фильм, «Близкие контакты третьего рода», вышел еще в 1970-х. С другой стороны, жульничество ли это? Я обожаю Стивена Спилберга, и мне кажется, он опередил свое время — по сути, «Близкие контакты» предвосхищают все популярное кино 1980-х, показывают, каким оно станет, как будет сочетать самые невероятные идеи с абсолютно узнаваемым и понятным миром обычных людей. И конечно, я люблю многие следующие фильмы Спилберга: «Инопланетянин», «Индиана Джонс», «Империя солнца» — все это подлинные шедевры. Ну и многое другое: фильмы Джо Данте, «Полтергейст», самые разные фильмы ужасов, комедии Джона Хьюза. На меня очень повлиял — и, подозреваю, «Оно» дает это понять — «Останься со мной». Думаю, динамика отношений в тесной компании мальчишек школьного возраста в этом фильме вдохновляла мою работу с ребятами в «Оно» сильнее всего.
Cамой страшной сценой мне показался эпизод, где под Anthrax в саундтреке ваши герои закидывают камнями хулиганов на другом берегу ручья — и получают такую же атаку в ответ.
Вас не испугал наш Пенниуайз?
Нет, что вы, несколько раз он чуть не довел меня до инфаркта. Но в сцене у ручья даже он вам не нужен, чтобы добиться еще более нутряной тревоги.
Возможно, дело в том, что это такой универсальный и такой важный для фильма композиционно эпизод? Это сцена, в которой герои наконец становятся командой, сближаются, учатся стоять друг за друга. И она ведь довольно смешная? Но я понимаю, почему она может казаться и страшной — это пример насилия, которое мгновенно узнаваемо, которое более-менее переживает в своей жизни каждый. Ну и потом смешное и страшное всегда идут рука об руку. Тот же Пенниуайз — фигура насколько ужасающая, настолько же и смехотворная. Я счастлив, что мы нашли Билла Скарсгарда на эту роль — ему всего 27, он в реальной жизни выглядит еще очень юным и вполне привлекательным парнем. Но стоило нам его загримировать, а ему так ехидно улыбнуться, как он делает это в фильме, и честно говоря, я сам чуть не подпрыгнул от страха.
Каковы ваши планы на вторую часть — по крайней мере, в том, что касается ее стиля? Будете ли вы радикально менять его, учитывая, что действие развернется уже в 2010-х?
Нет, такого плана у меня не было. Хотя бы потому, что для меня все это один большой фильм — а не первая и вторая часть, не оригинал и сиквел. Важно, наоборот, сохранить единство стиля. И не уронить качество — как заложенных в историю эмоций, так и ужасов. Учитывая, какой клоун есть в нашем распоряжении, думаю, мы еще вас прилично попугаем.