Поклонникам органики в татуировке не нужно объяснять, кто такой Степан Негур. В интервью «Ленте.ру» московский татуировщик объяснил, как рисунок может преобразить тело, превратив его в нечто инопланетное, как татуировки помогают человеку специализироваться и что носят под строгими костюмами суровые сотрудники силовых структур.
Я с детства люблю рисовать: ручкой, карандашами, красками, углем и выжигать по дереву. В 2004 году мне в руки попалась татуировочная машинка, которую смастерил из моторчика от плеера и гитарной струны мой друг. Для меня это было просто хобби, я на этом ничего не зарабатывал, кроме позитивных эмоций.
Татуировка как вид искусства мне сразу понравилась: ведь это уже не просто какая-то картинка на бумаге, а целый ритуал, в ходе которого «живой холст» терпел боль, проходил некую трансформацию и преображался. Татуировка тогда еще не была популярной, это казалось таким таинственным, сакральным, очень мало кто осмеливался себе это сделать, потому что порицалось обществом. Считалось, что наколки делают себе только зеки или военные. Но мне было все равно.
В 2010 году у меня появилось первое нормальное оборудование, а чуть позже я устроился в тогда еще единственную студию в своем городе Новороссийске. Этот год я и считаю началом своей профессиональной деятельности, потому что только с того момента мой уровень мастерства начал как-то сдвигаться с мертвой точки. Через два года я переехал в Москву.
Когда я начал бить татуировки на себе, мне было лет 14 или 15. Мать отреагировала негативно: читала морали, а отец, наоборот, воспринял все спокойно. Спустя пару лет он и сам решил сделать себе татуировку, и сейчас у него два рукава в моем исполнении. На одной руке змея, тигр, медведь и обезьяна в реализме, а на другой — кумиры музыкальные: Макаревич на плече, Лепс, которого я делать не хотел, и Виктор Цой.
Для меня татуировка — это очень особенный способ изобразительного искусства. Я уже не выполняю любые пожелания клиентов, а работаю в определенных направлениях: реализме и органике (биомеханике). Причем органику я делаю только фрихендом — это когда эскиз придумывают и рисуют сразу на теле. В отличие от реализма, там нет фотографии-исходника, так что ни клиент, ни я сам не знаем, каким будет конечный результат.
Органика — это то, что становится как будто частью носителя, такое скульптурирование, а не просто картинка, как в реализме. Человек с такой татуировкой словно приобретает новое причудливое тело и подобного ни у кого уже не встретит, потому что каждая такая работа индивидуальна, существует только в одном экземпляре. Я использую форму тела для создания композиции, могу подчеркивать ее, например, делая широкую спину еще шире, или тонкую длинную шею — еще более изящной. Визуально очень необычно выглядит.
Если раньше в этом стиле преобладали всевозможные механизмы: поршни, шестеренки и детали с проводами, то сейчас диапазон расширился. Органику можно изобразить в виде форм, напоминающих разнообразные природные элементы: деревья, скалы, кости, но точно не скажешь, что же это.
Многих татуировки преображают и помогают им как-то социализироваться. Для кого это просто украшение, для кого-то — мода, а кто-то хочет выделиться, быть особенным.
Раньше татуировки делали прежде всего на каких-то не видных местах: на лопатке или груди — там, где ее можно скрыть. А сейчас первым делом забивают кисти, предплечья, шею — самые видимые места. Особенно молодежь — чтобы сразу было видно, что они в теме.
Мои клиенты — люди очень разношерстные, но в основном состоявшиеся. У меня были и менты, и из ФСБ, и даже из более высоких структур, которым, казалось бы, вообще нельзя иметь какие-то отличительные черты. Бывает, человек ходит всегда в костюме, в пиджаке, а задрать рукав — у него там свой собственный костюм.
Мода не проходит. За последние 10 лет тату-культура в нашей стране сильно развилась. К этому уже не относятся критично и негативно. Наоборот, даже бабушки иногда останавливают тебя, чтобы рассмотреть татуировки и поставить лайк.
К школам тату и обучающим курсам я отношусь двояко. С одной стороны, есть спрос, и есть люди, которые этим пользуются. Некоторые думают: «О, кажется, татуировщики неплохо зарабатывают, а я не знаю, что мне делать. Тоже стану татуировать», — и выстраивают себе бизнес-план. Но печально, если человек не умеет рисовать. Таких очень много, и это прискорбно. Они получают нарисованные сертификаты, и к ним идут люди, ничего не понимающие в качественных татуировках, считающие их специалистами. Большинство из таких школ будут делать в основном партаки или конвейерные татуировки.
С другой стороны, в информационном веке талантливым людям проще получить необходимые знания, перенять опыт у других мастеров и быстрее развиваться. Те же 10 лет назад многим ныне известным татуировщикам приходилось преодолевать суровый «путь самурая» и достигать мастерства методом проб и ошибок. Зато теперь они делятся своим опытом с новым поколением татуировщиков, которых все больше.
Я не считаю, что это плохо. От того, что многие приходят в это дело, становится больше талантливых, самобытных мастеров, работающих в различных стилях. А пришедшие к татуировке, следуя за модой и кажущейся простотой «обучающих курсов», просто отсеются.