Россиянин Илья Бондарев пересек США на попутных машинах и товарных поездах. Во время поездки он вел канал на YouTube, на который сегодня подписаны почти 250 тысяч человек. «Лента.ру» начинает публикацию его путевых дневников. В первой части путешественник рассказывает о своем побеге из Нью-Йорка, кубинских геях и дружелюбных полицейских.
Передо мной раскинулся огромный американский континент. Я сшил себе дополнительный спальник из одеял, найденных в подвале, и приготовил еды в дорогу. Я направляюсь к ближайшему шоссе или к сортировочной станции, паутина дорог здесь вьется невероятным узором, уехать будет сложно. В разговорах с водителями я надеюсь достаточно попрактиковаться в английском, чтобы после без проблем поддерживать любые беседы. Я не знаю следующего города на своем пути, только знаю, что мне далеко на запад, до самого тихоокеанского побережья, туда, где ледяные волны с грохотом разбиваются о черные скалы.
Без лишних сомнений я влез без билета в пригородный поезд и занял свободное место — все для того, чтобы отъехать подальше от Нью-Джерси и оказаться поближе к хайвею, растянувшемуся с севера на юг вдоль всего восточного побережья США. На следующей же остановке меня высадили как бессовестного безбилетника. Со станции пришлось выбираться, перелезая через забор.
Автостоп не задался практически с самого начала. Ждать попутку приходилось час или два, а те, кто останавливались, подвозили меня всего миль на 10-20. Темнело, поднималась метель, холод мурашками пробирался по коже. Я просчитывал варианты ночлега, когда из потока автомобилей вынырнула полицейская машина:
— Что ты здесь делаешь, куда ты направляешься? — спросил полицейский.
— Я просто гуляю, еду в Вашингтон.
— Автостоп в США запрещен, ты не можешь находиться на хайвее
— Ты серьезно? — удивился я.
— Руки вверх!
— Что?
— Руки вверх и за голову! — повторил второй полицейский, подоспевший из автомобиля. Я подчинился.
— Я тебя не арестовываю, я отвезу тебя на автобусную станцию.
— Правда?
— У тебя есть оружие, наркотики или другие запрещенные вещи? — полицейский быстро и ловко меня обыскал.
— Нет.
Меня отвезли на одинокую, потерянную где-то в густых сумерках автобусную станцию, и я оказался в настоящем кино. Автобусы прибывали редко, из них выскакивали персонажи, закутанные в длинные плащи с паутиной татуировок на лицах, покупали себе кофе в кофемашине и удалялись прочь. Сидя там, на автобусной станции, на окраине Филадельфии, я вдруг четко осознал, как же чертовски глупо ехать куда-то за тридевять земель, туда, где тебя совсем никто не ждет. Путешествие в одиночку все равно что психоделический трип. Ты либо испытываешь восторг наедине с собой, либо плавно скатываешься в bad-trip, зависит от обстоятельств.
Большие белые часы на стене пробили шесть вечера, я преодолел около ста миль за световой день и жутко замерз. Впереди еще две тысячи миль идеальных, но бестолковых для меня американских дорог. Я направился во Флориду, на самый юг. Я знаю, что где-то в Майами зависает Ханна, которая пару лет назад объехала вокруг света, мы договариваемся с ней о встрече. Спустя пару часов и несколько попыток постоять на хайвее в ожидании попутки, я тайком пробираюсь в местный пансионат, по старинке устраиваюсь на пожарной лестнице, надеясь, что ночью никто не захочет здесь побродить.
«Если я увижу тебя еще раз, я тебя арестую! Ты понимаешь?» — это уже моя четвертая встреча с полицейскими сегодня утром, последние пятнадцать минут мы едем с офицером подальше от хайвея. Он останавливает машину где-то на местной автодороге. «Можешь идти, но если вернешься на хайвей, я арестую тебя, не возвращайся!» — говорит полицейский напоследок. Но я вернулся и наконец, после двухчасового ожидания, смог уехать.
К вечеру я добрался лишь до окраины Балтимора. Я решил действовать напролом, поэтому сразу же спросил в кинотеатре у шоссе о ночлеге. Там неравнодушный парень вручил мне адрес шелтера для бездомных.
— Черт, — выдохнул я, выходя из автобуса в центре города: прямо на остановке на канализационных люках спала парочка бездомных, изредка обдаваемая паром. Я шел по ночному Балтимору, и во всех его закоулках ютились бродяги:
— Эй, дружище, подкинь мне пару баксов, — неразборчиво кричали мне те, кто еще не успел уснуть.
— Ты первый раз здесь?
— Да, — не успел я войти, как почувствовал затасканную в бесконечных невзгодах понурость. Здесь, под тусклым светом лампы, которая не выключается даже на ночь, теряется всякий смысл бытия, здесь усталость высечена на лицах людей, усталость, которую, наверное, не сотрет даже смерть.
— Мы просыпаемся в шесть утра. Если ты решишь прийти завтра, то мы открываем двери в шесть вечера. Укажи свое имя и распишись здесь. Ты ужинал?
— Нет, — ответил я, вписывая свое имя.
— Видишь тех двух женщин? Спроси их насчет еды.
— Хорошо, спасибо, — сказал я, улыбаясь. Женщины вручили мне пару бутербродов, упаковку печенья и коврик для сна. Я присоединился к остальным и мгновенно уснул. Сегодня ночью я не Илья, а самый настоящий безликий бездомный из Балтимора.
Утром я написал Ханне, вчера она предложила мне помочь купить билет на самолет в Майами — в свое время у нее тоже не задался автостоп на восточном побережье. Я с радостью принимаю ее предложение. Но вылет только через семь дней! Что делать семь дней в Балтиморе?
Я проснулся на пляже под назойливое «хеллоу» черного как смоль работника соседнего отеля: ему нужно было расставлять лежаки, за стопками которых я спал, чтобы ночью меня не разбудила полиция.
Я шел на трассу ветреным солнечным утром. Майами блистал на прощание выстроенными вдоль побережья дорогими отелями с видом на Атлантический океан. Первым, еще в черте города, меня подобрал паренек из Венесуэлы и помог добраться до хайвея. Проехав еще десяток километров, я застрял на крупной развязке на целых два часа.
В огромном салоне было полно хлама, который повалился, едва я открыл дверь. Этот внедорожник больше подходил для песчаных дюн Сахары, чем для идеального шоссе в южной Флориде. Внутри сидел коротко стриженый старик в футболке.
— Привет, классная тачка! — Я считал у меня крепкое рукопожатие, но когда мы с ним поздоровались, я изменил свое мнение.
— Привет, как дела, спасибо! — ответил старик и обрушил на меня бурю веселости. Каждый раз, когда он начинал новую фразу, с его губ так и срывалась ехидная полуулыбка. Он говорил в такт с небольшим придыханием и всегда звонко, будто у него в голове сидела особенная симфония для таких разговоров с незнакомцами. Каждое произнесенное им слово так и сочилось, так и хлестало энергией, а глаза — это были глаза двадцатилетнего парня с гавайских островов.
— Ох, дружище тебе нужно поехать на Гавайи! У тебя есть Facebook? У меня есть место на Гавайях для тебя!
Из тачки я выпрыгнул, зараженный его энтузиазмом, и прошел вдоль трассы, повинуясь этому порыву еще несколько километров, пока на обочине сам собой не остановился красный фольксваген. Внутри сидел уставший кубинец лет сорока.
— У тебя красивые глаза, — сказал он, явно на что-то намекая. — Ты уже обедал?
— Да? Спасибо. Нет, я не голодный.
— Ты гей?
— Нет, я не гей.
— Правда? Выглядишь похоже, — разочарованно протянул он.
— В моей стране все выглядят так, как я, — ответил я, не зная счесть услышанное за оскорбление или за комплимент.
— Ты уверен насчет обеда?
— Да, спасибо, — я захлопнул дверь и отправился ждать следующего водителя.
Темнело. Я стоял в тусклом свете фонаря, рядом остановился пыхтящий белый облупившийся пикап. Не успел я забросить рюкзак в кузов и запрыгнуть в салон, как водитель уже достал трубку.
— Хочешь покурить?
— Почему нет? — так мы и плелись сквозь ночь, затягиваясь по очереди под какое-то местное кантри. Свет фар высвечивал узкую полоску дороги впереди. Водитель посмеивался сам с собой, я терялся во времени. Вскоре он высадил меня неподалеку от городка с подходящим для этой ситуации названием Юпитер.
В супермаркете распихал по карманам несколько консервов, моцареллу, пару сникерсов. Вышел из магазина и вздохнул: в кармане по-прежнему звенело два бакса. Как раз на этот звон и подоспел слепой бродяга.
— У тебя есть мелочь для меня? Я голодный.
— Извини, у меня нет денег для тебя
— Может, у тебя все же есть немного мелочи? — Бездомный уже услышал своим превосходным слухом, что в карманах у меня явно не ключи от дома. Как только я хотел достать сникерс из рукава и поделиться с ним, вышел охранник и обратился ко мне:
— Сэр, в следующий раз, пожалуйста, снимайте свой рюкзак! — Посмотрев ему в глаза, я увидел растерянность и замешательство всех охранников мира, которые поняли, что упустили воришку.
И от этого замешательства или от недостатка смелости он не нашел фразы получше, он лишь хотел дать мне знать, что все понял. Но какой с этого прок?
— Хорошо, в следующий раз, — сказал я улыбаясь. — Спасибо.
Мы неслись по хайвею, старый бразилец с вьющимися седыми волосами то и дело прихлебывал виски из бутылки, бережно завернутой в бумагу, и вел меланхоличную беседу.
— Мне нравится Флорида, мне нравится погода здесь, — говорил он и делал маленький глоток.
— О, Калифорния! Мне нравятся люди в Калифорнии, — в ответ на мою реплику о том, что я держу путь в Калифорнию. К Орландо он был уже пьян. Дошел до кондиции, как раз когда добрался до дома — безошибочно рассчитанная доза алкоголя.
На следующей заправке я застрял. Вариантов голосовать не было. За время всего своего путешествия я еще ни разу не просил водителей подвезти напрямую.
— Привет, — начинал я.
— Извини, дружище, у меня нет денег, — отвечали мне, не дослушав. Кто-то просто делал вид, что меня не замечает.
— Я путешественник из России, я еду на север, — продолжал я. — Может, ты тоже едешь на север?
— Извини, я еду в другую сторону.
Никто не ехал в мою сторону.
Так продолжалось, пока один чувак не передумал, и не позвал меня к себе в тачку. Следующий час мы молчали. Точнее, молчал я, а он слушал своего босса по телефону и через короткие промежутки времени отрывисто вставлял:
— Да, сэр. Да, сэр.
И так целый час.
— Тебе нравится твоя работа? — спросил я, когда он закончил.
— Да. Просто работа, хорошие деньги.
Оказалось, он занимается монтажом охранных систем, видеонаблюдением и устройствами контроля доступа, путешествуя по всем штатам на своем пикапе. Рассказывал про службу в армии: в Ираке, Иране и Турции. Кроме этих стран и родины, он больше нигде и не был. Объяснил, что за самым крутым кантри стоит ехать в Луизиану и пропустить там пинту-другую в баре. Он вывез меня на прямую дорогу на запад, шоссе i10. А сам помчался через ночь домой, к жене и детям, угостив меня на прощание бургерами.