Герой сирийского режима, кровавый враг демократической оппозиции, «лев Республиканской гвардии» и «друзский зверь» — имя легендарного генерала Иссама Захреддина гремело на полях сирийской гражданской войны. Командующий, преданный президенту Башару Асаду, три года успешно сдерживал наступление джихадистов «Исламского государства» на окруженный Дэйр-эз-Зор, но погиб незадолго до освобождения страны от воинов халифата. «Лента.ру» вспоминала историю жизни Захреддина и наиболее известную его операцию.
Захреддин родился в маленькой деревне Тарба в юго-западной сирийской мухафазе Эс-Сувайда. Он был выходцем из общины друзов — арабов, в древние времена отколовшихся от шиитский секты исмаилитов и сформировавших свою религию. Друзы, например, верят в переселение душ и никого в свою общину со стороны не принимают.
В 1980-м он вступил в народное ополчение партии «Баас» — светских арабских националистов. Выходцами из партии были иракский лидер Саддам Хуссейн и тогдашний президент Сирии Хафез Асад — отец нынешнего президента Башара. Прослужив два года, он начал военную карьеру офицером спецназа ВДВ.
В 1987-м Захреддина назначили офицером в бронетанковые части элитной Республиканской гвардии. Она была создана Хафезом Асадом официально для защиты Дамаска от внешних и внутренних угроз. Гвардейцы были единственными военнослужащими, которым разрешалось находиться в центре столицы: они выступали своего рода противовесом сирийским войскам, расквартированным неподалеку.
В их задачи входила защита высших должностных лиц, в том числе от возможных армейских заговорщиков. Служба считалась крайне почетной: гвардии полковником в свое время побывал даже Башар Асад (он командовал 104-й бригадой, которую возглавил Захреддин), служили и другие члены главной в стране семьи.
Назначение друза Захреддина было особенно примечательным: как правило, высшие командные посты занимали алавиты — последователи основанного на шиитском исламе религиозного течения, которое исповедовал Хафез Асад.
Когда в Сирии разразилась гражданская война, со стороны правительства в ней приняли участие регулярные войска, гвардию старались не задействовать. Тем не менее у правозащитников есть свидетельства, что во время первоначальной, еще мирной фазы протеста Захреддин, командующий расквартированной в Дамаске 104-й бригадой, приказывал избивать задержанных безоружных манифестантов. За свою жестокость в среде недовольных режимом он получил прозвище «друзский зверь».
В июне 2012-го гвардейцы вступили в бой с отрядами сирийской оппозиции в окрестностях столицы и с тех пор стали неотъемлемыми участниками конфликта. Их использовали как мощные подкрепления для армейских частей на севере и востоке страны, где солдат часто теснили повстанцы.
Захреддин не изменял присяге, в отличие от многих солдат, обвинивших Асада в геноциде собственного народа и основавших Свободную сирийскую Армию.
Его соратники по вере также не одобрили рьяного служения режиму Асада. Ливанский лидер друзов Валид Джумблатт заявил, что генерал ведет войну не против вооруженных повстанцев, а против собственного народа. «Сирийский народ имеет право вступить даже в сделку с дьяволом, но не с Израилем, чтобы бороться против режима», — говорил Джумблатт. На встрече влиятельных лидеров друзов в Эс-Сувайде Захреддина назвали достойным смерти, осудив насилие с обеих сторон конфликта.
Лояльные Асаду друзы, например, считали генерала героем.
В октябре 2013 года гвардейцы начали наступление в провинции Алеппо, и Захреддину было поручено возглавить атаку на городок Анадан. Внезапно подкрепления запросили армейские части на востоке страны, в Дэйр-эз-Зоре — там повстанцы убили возглавлявшего оборону генерала, и солдат постепенно оттесняли.
Захреддин, уже получивший звание генерал-майора, прибыл в Дэйр-эз-Зор. Ему удалось замедлить наступление оппозиции и поднять боевой дух солдат: командующий часто выезжал на линию фронта и общался с бойцами. Под его командованием служил даже его старший сын Яроб.
События приняли неожиданный оборот в апреле 2014-го: орды джихадистов ИГ под черными знаменами халифата сломили сопротивление повстанцев, захватили почти всю провинцию и взяли силы Асада в окружение.
Началась героическая — вне зависимости от отношения к воюющим сторонам — оборона Дэйр-эз-Зора. Зажатые на авиабазе военные лишились всякой возможности пополнять боезапасы и получать продовольствие — единственным возможным путем снабжения был воздушный. Поддержку силам Асада с 2015-го года оказывали российские ВКС, гуманитарную помощь поставляла и ООН.
Боевикам ИГ удавалось на время прорывать оборону, срывать авиамост (обстреливая аэродром), в 2016-м джихадисты даже захватили несколько районов города и начали уничтожать мирное население, в том числе семьи оборонявшихся, но все их попытки оказались безрезультатными.
Джихадисты перекрыли поставку в город электричества, жители города и солдаты испытывали недостаток еды и чистой воды, гибли под обстрелами и от болезней, но все же выстояли: 5 сентября 2017-го была снята блокада города, 9 сентября — аэродрома. За время боев подчиненные Захреддина понесли куда меньшие потери, чем наступавшие на них «игиловцы».
В день снятия блокады президент Башар Асад лично поздравил Захреддина, который уже заслужил от соратников прозвище «лев Республиканской гвардии» и «сирийский терминатор». Тот, пользуясь случаем, призвал уехавших за рубеж соотечественников даже не думать о возвращении. «Даже если вас простит власть, мы не забудем и не простим», — заявил он. Потом, правда, оговорился, что речь идет лишь о сирийцах, взявших в руки оружие.
Генерал-майор Захреддин не уехал в тыл, не попросил отпуска, не стал почивать на лаврах победителя — он продолжил сражаться за дело, в которое верил. Но словно по иронии судьбы, когда три года тяжелейшей осады джихадистов были позади, когда война уже близилась к завершению, удача изменила ему. 18 октября 2017 года машина, в которой командующий ехал к месту проведения очередной спецоперации против ИГ, подорвалась на мине. Захреддин погиб на месте.
Фигура генерал-майора Захреддина, которого знают и как героя, и как кровавого злодея, без всякого сомнения, войдет в историю сирийской гражданской войны. Ему точно уготовано место в памяти народа — а его душе, как верят друзы, вполне возможно, предстоит найти нового хозяина.