Что русскому хорошо — немцу смерть. А британцу? Популярный телеведущий Джон Уоррен родился в США и вырос в Великобритании. Он теплолюбивый человек, не любит Север, но нередко по долгу службы ему приходится посещать самые холодные уголки России. Недавно съемочная группа «Поедем, поедим!» съездила в Норильск. Путешествие было нелегким, но интересным, отчет о котором покажут в ближайшем выпуске программы на канале НТВ. О том, что осталось за кадром и каков «Норильск на вкус», Уоррен рассказал «Ленте.ру».
Чего вы ожидали, собираясь в Норильск?
Я раньше не был в Норильске, но пять лет жил с девушкой, которая провела там все детство. Поэтому у меня было какое-то общее представление о городе, какие-то картинки, какой может быть жизнь в Норильске.
Сугробы до второго этажа, вечный холод, бесконечная полярная ночь — всем этим меня уже пугали. Я ведь бывал за полярным кругом, поэтому имел некоторое видение Русского Севера. Но Норильск — это нечто особенное.
Что удивило?
Это не маленькие Нарьян-Мар или Анадырь. Норильск другой. Он масштабный, глобальный. Я бы даже сказал, что это город в стиле ампир. Но архитектура там, конечно, удивительная, непривычная нашему глазу.
Какая именно?
Город совсем не такой, как в других широтах. К примеру, если нам, в средней полосе, важно, чтобы был какой-то двор, облагороженное пространство для жизни, там все совершенно иначе. Дома построены почти вплотную друг к другу: лучше, если путь из дома в дом был как можно короче, чтобы в такой холод не успеть околеть.
Поэтому и дворов как таковых нет, и проходы между домами очень узкие. Там очень практичный взгляд на организацию городского пространства. К примеру, все построено так, чтобы меньше снега надо было чистить.
Северные люди отличаются от остальных?
Конечно. Они действительно более суровые. Но становится понятно, почему они такие, когда осознаешь, через что они проходят. 280 дней мороза и 310 дней жуткого ветра — это не шутки. Было бы удивительно, если бы они были другими. Включается какой-то инстинкт выживания. Но они умеют отдыхать так же, как обычные люди.
На Севере климат определяет жизнь. Для местных суровые условия — это не что-то удивительное, а простые будни, данность, с которой они свыклись. Они не склонны роптать, и их ничто не шокирует. В остальном они ничем не отличаются от остального мира.
Как вас встретил Север?
Если честно, я не был морально готов снимать передачу в условиях сорокаградусного мороза и полярной ночи. Фотографии из интернета, где высоченные сугробы и никто не может найти свою машину, — это все правда. Но днем было более-менее нормально. Нам повезло, когда мы снимали плато Путорана, выглянуло солнце, и погода была роскошной. Пока мы там находились, выпал первый снег.
Признаться, я совершенно не северный человек. Я не люблю мороз, я его терплю. Но мне довольно легко понять, почему людям нравится там жить. Как и везде — есть свои плюсы и минусы. Подумайте сами: у них ускоренная пенсия, большие зарплаты, 52 дня отпуска в году. Это вопрос приоритетов.
Как вас восприняли местные?
Вообще, все всегда рады, когда мы приезжаем снимать программу. В Норильске были особенно радушны, потому что телевизионщики до них добираются редко. На Севере любой человек с камерой вызывает большой интерес. Но как чужаков нас не восприняли точно.
Удалось пообщаться с представителями коренных народов?
А как же. И с долганами, и с энцами, и с нганасанами. Был любопытный эпизод, когда я разговаривал с кем-то из представительниц местной малой народности. Я спросил у нее, сколько их осталось, а она ответила: «261 человек». Так коротко и ясно. Это удивительно. Они все друг друга знают.
Как они борются с сокращением населения?
Интересная деталь: они не могут заключить брак в рамках своего этноса, потому что все друг с другом родственники. Поэтому вступают в брак то с монголами, то с казахами. Многие выходят замуж за шорцов из Хакасии. Они очень крепко связаны, у них даже языки похожие. Однако понять друг друга они все равно не могут.
Малые народы оторваны от цивилизации?
Они не так далеки от цивилизации, как может показаться. Другой вопрос — во время съемок мы видим праздничную сторону их быта, туристическую. Они демонстрируют национальные костюмы, традиции, блюда. Но, конечно, на улицах Норильска не встретишь людей, которые ходят в унтах из оленей шкуры.
Плато Путорана — действительно незабываемое зрелище?
Безусловно. Я вообще не знаю, зачем ехать в эти края, если не увидеть плато Путорана. Его посещение — главный эпизод нашей передачи.
Плато Путорана — мощное и очень специфическое зрелище. Очень много камня. Кроме того, удовольствие это недешевое. Я, как человек абсолютно южный, наверное, не отважился бы еще раз туда поехать. Это целое испытание даже для тех, кто любит дикий отдых.
Как бы вы оценили местную кухню?
Оленина, очень много оленины. Она там везде! Открываешь меню: на первое оленина, на второе оленина и на третье тоже. Из интересного: есть ризотто с олениной. Я клянусь — из оленины там умеют готовить все что угодно!
Цены на продукты действительно бешеные?
Не настолько, как об этом пишут. Наценка, разумеется, есть. Понятное дело, ведь учитывается транспортировка. Но там нет такого, как в Анадыре, например, где килограмм бананов стоит 500 рублей. Мы заходили в супермаркеты. Немного непривычно, что совсем нет красного мяса, потому что ни коров, ни овец там не разводят из-за климата. Если бы я был коровой, я бы точно не захотел там жить.
Не сталкивались с проблемами из-за интернета?
Вы знаете, нет. Сеть там действительно была не самая шикарная, но сейчас туда провели интернет, и стало получше. Но местные вполне без него обходятся.
Изменилось ваше отношение к Русскому Северу?
Я не первый раз посещаю северные уголки России. Поначалу меня, конечно, очень поразили разгуливающие олени и безупречно белый снег. В слякотной Москве ведь такого не встретишь. Показывать девственные уголки просто необходимо, и я очень рад, что мы это сделали.