Польский литератор и ученый Януш Вишневский с начала своей писательской карьеры обеспокоился вопросом одиночества и тем, как человеческие отношения трансформируются под влиянием интернета. Автор рассказал «Ленте.ру», почему считает одиночество болезнью, почему культура хикикомори не поглотит Европу, как нас изменили Tinder и Facebook, а также о женской психологии и экспериментах с наркотиками.
«Лента.ру»: В ноябре вы приезжаете в Санкт-Петербург на Международный культурный форум. О чем вы планируете рассказать российским читателям?
Мне очень приятно, что меня пригласили на этот форум. Я расскажу о своей работе, которая заключается в написании книг. Большую часть жизни я занимаюсь наукой, поэтому расскажу, как это пересекается с писательством: наука позволяет мне смотреть на культуру другими глазами.
Я химик и программист, работаю во Франкфурте-на-Майне. Знания в химии помогают описывать в книгах человеческие чувства, я же очень много о них пишу. Я использую науку, чтобы объяснять отношения между людьми и то, почему они испытывают то, что испытывают. Я описываю любовь не только как поэт, но и как ученый — ищу производные нашего поведения.
Конференция, на которой вы выступаете, посвящена региональным программам развития чтения и создания условий для развития книжной культуры в регионах России.
Я могу только поделиться наблюдениями за тем, как это происходит в других странах — в Польше, где я родился, и в Германии, где живу и работаю. Надеюсь, это поможет российским слушателям. Я путешествовал по некоторым регионам России. Самый маленький город, в котором мне довелось побывать, — Вологда. Москву и Санкт-Петербург в расчет не берем, а другие города были довольно крупными — Архангельск, Мурманск, Хабаровск. И даже в Вологде я встретился с множеством моих читателей. Не знаю, как в других местах обстоят дела.
В вашей первой книге 2001 года «Одиночество в сети» персонажи живут с убеждением, что «нет ничего хуже одиночества». Это, по-вашему, все еще актуально?
Это стало еще актуальнее! Из-за развития технологий и интернета все друзья оказались у тебя в телефоне, но быть окруженным людьми не спасает от одиночества. Я подразумевал именно близкие отношения. Их нехватка проявляется все сильнее, особенно в крупных городах. Во Франкфурте-на-Майне почти в 65 процентах квартир живут одиночки. Они не могут найти человека, с которым могли бы жить, потому что никто не удовлетворяет их ожиданий. Одиночество, если смотреть на него с точки зрения психологии, — болезнь. Оно является одним из факторов, которые приводят к суициду. И оно никуда не делось со времени выхода моей книги.
А как же мода на хикикомори? Она уже распространилась из Японии на другие страны, в том числе и Россию.
Это такая философия, которая не получит развития в западном обществе, включая Россию. Это философия Восточной Азии, там она превратилась в традицию. Люди выбирают одиночество, чтобы познать себя. Многие мои друзья в Польше тоже неожиданно уходят с работы и закрываются в шкафу на целый год. Но им просто нужно время, чтобы побыть наедине с собой, подальше от влияния внешнего мира.
В «Одиночестве» вы расхваливаете мессенджер ICQ, совершивший революцию в общении и помогающий устраивать личную жизнь. Происходили ли с тех пор другие революции? Что-то изменилось с появлением Tinder?
Я написал «Одиночество в сети» в конце 1990-х, тогда в Западной Европе интернет только зарождался. Мне сейчас многие пишут, что в переизданиях «Одиночества» нужно убрать слова об ICQ, потому что об этом просто скучно читать. А я через 16 лет после выхода книги решил написать продолжение, уже подписал контракт на него. И часть нового произведения будет как раз посвящена вашему вопросу — как с тех пор изменилось общение, что с нами сделали WhatsApp, Instagram, Tinder и Facebook. Но это только часть книги, другая расскажет о том, что за все это время не изменилось. Что люди все так же жаждут любви и ищут ее.
Вы часто общаетесь с незнакомцами в сети?
Я из-за книг стал публичной фигурой. У меня в Facebook пять тысяч так называемых друзей, столько же — во «ВКонтакте». Но я не общаюсь с ними ежедневно, многие вообще мне не пишут. Иногда я с кем-то разговариваю в интернете, в основном с писателями, когда они публикуют стихи или отрывки из книг, которые кажутся мне интересными. Я сам завожу с ними беседы, и очень рад, что у меня есть такая возможность благодаря соцсетям.
Вы весьма подробно описываете в книгах женские переживания, объясняете, откуда они возникают. На чем это основано, помимо ваших познаний в химии?
Это очень популярное заблуждение, всем почему-то кажется, что я отлично понимаю женщин. Но у меня нет этого понимания. Я считаю женщин лучшей частью нашего общества, и я всегда хотел понять, почему женщины лучше нас. Я прочитал почти все труды о женской психологии на польском, немецком и русском языках. Но большую часть информации о женщинах я все равно получаю из первых рук, потому что люблю с ними общаться. Если выслушать их и проанализировать то, что они говорят, наберется отличный материал для книги.
С такими познаниями в женской психологии недостатка в любовницах у вас, наверное, не было.
(Смеется) Как раз наоборот. Иногда понимание чего-либо означает, что ты также видишь негативные черты, которые отталкивают. И я не могу похвастаться, что был успешен в личной жизни. Я разведен. Если бы раньше я знал о женщинах то, что узнал, когда писал первую книгу, то до развода бы не дошло.
Быть успешным с женщинами — не самое важное. Самое важное — быть успешным с одной женщиной, которую любишь.
В «Одиночестве» один из персонажей — наркоман. Вы знакомы с ним в реальной жизни?
К сожалению, да. И сегодня он не с нами, совершил суицид. Это была моя первая книга, и в ней большая часть происходящего — из реальной жизни, моей или моих знакомых.
А у вас был опыт с веществами?
Конечно был. Я всегда хотел понять, почему людям хочется принимать наркотики, чего они пытаются этим добиться. Но больше всего экспериментов с воздействием наркотиков на человека у меня, к несчастью, было связано с приемом алкоголя (смеется). Но и других веществ было достаточно: когда много путешествуешь, как я, то наркотики тебе предлагают гораздо чаще. Но я понял, что они не решают никаких проблем, и не поддерживаю это.
В 2006-м вышла экранизация «Одиночества в сети». Вы работали над сценарием?
Я помогал. Точнее, консультировал. Гораздо больше я работал над сценарием для пьесы по «Одиночеству в сети», его как раз ставят в петербургском театре «Балтийский дом». Премьера спектакля была в 2009 году. Также один театр в Вологде хочет адаптировать три рассказа из одного моего сборника. Мы ведем переговоры, но пока никаких деталей не прорисовывается.
Если бы появился шанс экранизировать еще одно произведение, что бы вы выбрали?
Для фильма я бы выбрал роман «Бикини». Это историческая книга о любви во время Второй мировой войны. История начинается с бомбардировки Дрездена, а затем переносится в США, после чего — на атолл Бикини, где американцы проводили испытания ядерного оружия. Это книга о любви в болезненное для человечества время. Проблема с адаптацией заключается в том, что сложно показать бомбежку Дрездена, она будет слишком затратной.
Помимо этого в начале ноября в России выходит моя новая книга «Все мои женщины. Пробуждение». Мне кажется, для экранизации она тоже очень подходит.