На следующей неделе в прокат выходит «Страсть и верность» Михаэля Роскама — небанальная криминальная драма о трудной любви юной автогонщицы и профессионального грабителя банков. Сыгравшая в ней главную роль звезда «Жизни Адель» и обладательница «Золотой пальмовой ветви» Канн Адель Экзаркопулос рассказала «Ленте.ру» о женщинах на гоночном треке, сложных отношениях с режиссером «Жизни Адель» Абделатифом Кешишем и готовности сниматься в постельных сценах.
«Лента.ру»: Чем вас привлек этот проект?
Адель Экзаркопулос: В первую очередь, возможностью поработать с Михаэлем Роскамом — я обожаю его фильмы. Темы, которые он поднимает в «Страсти и верности», — как детство определяет наши поступки во взрослом возрасте, как в нас сочетается человеческое и животное — много значат и для меня, так что я хорошо поняла, что Михаэль имел в виду в сценарии. Плюс история любви в «Страсти и верности» не самая обычная, и нам с Маттиасом Шонартсом было что играть. Моя героиня, Биби, с одной стороны, совсем на меня не похожа, с другой же, было здорово найти и в ней что-то от себя — страстный подход к любви, привычку доминировать в отношениях. Она сложный персонаж, с таким материалом всегда интересно работать.
Вообще, для героини романтического фильма она кажется на удивление маскулинной — что в принципе неудивительно, учитывая ее традиционно мужскую профессию.
Именно — и вообще это как раз и интересно в «Страсти и верности»: тот же Джино, герой Маттиаса, мог бы быть типичным альфа-самцом — он же вдобавок банки грабит. А Роскам задумал его совсем другим — у Джино есть очень хрупкая, почти женственная сторона: он с детства боится собак и явно не уверен в себе в каких-то моментах. То же самое и с Биби — она привыкла вести себя по-мужски и мало чего в этой жизни боится, но в то же время в ней хватает и абсолютно женских импульсов и желаний.
Вы привносили в ее образ что-то свое — что-то, чего не было в сценарии?
Конечно. Чтобы понять ее, мне пришлось много всего про нее придумать: какими были ее отношения с покойной матерью, отчего та умерла, как Биби переживала эту утрату. Ну и прежде всего нужно было понять и объяснить, почему же она влюбляется в Джино, что в нем ее привлекает. Да, это любовь с первого взгляда — но она ведь не возникает на пустом месте: ты инстинктивно чувствуешь что-то в человеке, что тебя притягивает. По-моему, Биби каким-то образом удается сразу разглядеть в Джино этого застенчивого мальчишку, который прячется за образом мачо. Звучит немного пошло, я знаю. Но жизнь и любовь в особенности — довольно пошлая штука. Иногда ты влюбляешься в кого-то из-за его слабостей и недостатков. В этом нет ничего необычного.
Общались с настоящими гонщицами перед съемками?
Да, без этого было не обойтись — это же удивительная для женщины профессия, как еще было понять, что вдохновляет их жить такой жизнью? Мне удалось поговорить с несколькими такими девушками, и всех их объединяет страсть к адреналину, почти наркотическая зависимость от драйва. В конечном счете гендер при таком раскладе не так важен.
Каково было работать с Михаэлем Роскамом?
Актерам с ним очень легко — он находит каким-то образом идеальный баланс: с одной стороны, оставляет тебе свободу в работе с персонажем, хочет, чтобы ты его удивил. С другой же, много говорит с тобой о героях, дает тебе все ключи к их пониманию. А еще он как ребенок радуется на съемках — видно, что в кино его по-прежнему многое приводит в восторг. Как смешно он показывает на пальцах очередную сцену, вы бы видели! «А затем машина вылетает из-за угла, и ба-бах!» (смеется) Это здорово — такая обаятельная наивность и страсть к своему делу, которые очень подкупают. При этом он вообще-то очень умный режиссер — меня восхищает то, как внимательно он присматривается к людям, как быстро подмечает в них то, чего они сами, бывает, за собой не знают.
Кажется, все режиссеры, с которыми вы работаете, не могут обойтись без очень откровенной постельной сцены с вашим участием.
(смеется) И правда! Но тем лучше для меня, разве нет? Такие сцены для актрисы всегда серьезный вызов — а мне нравится ставить себя в ситуацию, в которой нужно что-то внутри переломить, преодолеть стеснение или какие-то комплексы. Так что я не жалуюсь!
У вас актерская карьера началась на зависть многим — с «Золотой пальмовой ветви» за «Жизнь Адель», более того, это вообще редкий случай, когда главный приз Канн присудили не только режиссеру, но и его актрисам. Прошло уже несколько лет. Чему за это время вы научились как актриса?
Тому, что это работа — и как любая работа, она требует от тебя постоянно совершенствоваться, все время надо учиться. Учиться лучше владеть голосом и акцентами, лучше чувствовать свое тело, лучше понимать, как взаимодействовать с камерой и пространством в кадре. Вот что я поняла: мне еще очень многое предстоит освоить, главное — не останавливаться и не думать, что уже все умеешь и знаешь. Наверное, это касается любой профессии.
Какие у вас сейчас отношения с режиссером «Жизни Адель» Абделатифом Кешишем? Одно время много писали, что он поссорился и с вами, и с Леа Сейду.
На самом деле отношения нормальные. У нас были определенные недомолвки, но все это уже в прошлом. А даже если бы это было не так, думаете, я бы вам рассказала? (улыбается) Что бы там ни было, я всегда буду благодарна Кешишу за то, что он в меня поверил и открыл мне дорогу в кино. Даже сейчас, несколько лет и фильмов спустя, он остается режиссером, который больше всего на меня повлиял, который очень многому меня научил. Да, съемки «Жизни Адель» были непростыми, прямо скажем, но разве бывает иначе с действительно стоящими проектами? Поэтому, повторюсь, я благодарна Кешишу и как зритель с большим интересом жду его новых фильмов. Вот и про «Мектуб, моя любовь», который, как и «Страсть и верность», показали в Венеции, все говорят только хорошее — надеюсь, вскоре удастся его посмотреть.
Чем вы руководствуетесь, когда выбираете роли, и с какими режиссерами мечтаете поработать?
Чем руководствуюсь? В том-то и дело, что никаких общих правил нет и не может быть — каждый раз тебя цепляет в роли, если она тебе интересна, что-то новое, что-то уникальное. Если и пробовать обобщить, то, пожалуй, я ищу в сценарии правду, чувство, что текст говорит с тобой прямо и искренне. И да, конечно, очень большое значение имеет фигура режиссера и то, какое впечатление складывается после личной встречи с ним. Что до режиссеров мечты... Очень бы хотела поработать с Альмодоваром... Со Скорсезе, конечно. С Кристианом Мунджу, румынским режиссером, который снял «4 месяца, 3 недели и 2 дня». С Кеном Лоучем. Вообще, все большие мастера современного кино, конечно, меня интригуют — и с очень многими я была бы счастлива сотрудничать.
«Страсть и верность» выходит в российский прокат 30 ноября