Стефан Бельмон, один из топ-менеджеров часовой мануфактуры Jaeger Le-Coultre и директор Галереи наследия этой компании, знает все о почти двухсотлетней истории марки и секретах сочетания сложной механики, инновационного дизайна и художественных ремесел (росписи по эмали, гравировки, мозаики, инкрустации). Он рассказал «Ленте.ру», почему верит в большое будущее механических часов.
Иногда приходится слышать, что все уже придумано и часовщикам осталось только повторять уже сделанное. Не могу с этим согласиться. Каждая разработка поднимает новые задачи. Например, раньше даже в прямоугольных или квадратных часах механизм, пластина была круглой. Но мы делали прямоугольные Reverso и разработали прямоугольный механизм. Мы постоянно совершенствуем каждую деталь — появляются ультратонкие или крошечные калибры, сферические турбийоны. Современные часовщики много думают о надежности, защите механизма от внешних воздействий – магнитного поля, воды, пыли. Все это влияет на точность хода. Так что пределов стремлению совершенствоваться не существует. И это я не говорю о métiers d’art, художественной отделке корпуса, циферблата и механизма. Это искусство, в нем вообще нет никаких границ.
У нас есть клиенты, которые ждут своих часов с усложнениями, например, с гиротурбийоном, несколько лет. Когда мы представляем модель на Международном салоне высокого часового искусства (SIHH) в Женеве, она может быть еще на стадии прототипа, промышленного образца, и покупателю, который пожелал ее приобрести, придется ждать, пока мы доведем ее до совершенства. Но все знают, что ожидание желаемого почти так же приятно, как и его обретение, так что клиенты воспринимают такую паузу с пониманием. Любовь к часам позволяет им пережить это неудобство.
Сейчас много говорят о миллениалах, но, на мой взгляд, до сих пор нет единого мнения о том, кто же они такие и чем отличаются от поколения своих родителей, например. Мне кажется, что миллениалы как раз ничем особенно от нас не отличаются. Они хотят покупать хорошие вещи, ценят интересный дизайн — все так же, как и у нас. И так же, как и их родители, они покупают часы, выбирая качество, надежность и остроумные технические решения. Возможно, молодые сначала смотрят на дизайн, а потом оценивают механизм, но так, наверное, бывает с молодыми во все времена.
Мы живем во время гаджетов, никто с этим не спорит. Но именно потому, что гаджеты актуальны весьма непродолжительное время и быстро заменяются новыми гаджетами, а за ними другими новыми гаджетами, и все это становится иллюстрацией непостоянства, люди ценят долговечные предметы, годами сохраняющие свою ценность, а порой и растущие в цене. Кстати, это касается не только часов: многие фотографы-любители сейчас снова покупают пленочные камеры, потому что съемка на айфон не дает им тех возможностей для художественного самовыражения, которые дает пленка. Пожалуй, гаджеты и «олдскульные» устройства дополняют друг друга: для быстроты и скорости подходят первые, для реализации оригинальных идей — вторые. Время можно узнавать и с помощью смартфона, а часы — это в нашем случае произведение искусства с коллекционной ценностью, вещь, способствующая самовыражению.
Два года назад у Jaeger-LeCoultre была коллаборация с дизайнером обуви Кристианом Лубутеном. И в ней проявилось то, что отличает вообще настоящую моду и настоящий дизайн: они вызывают или восторг, или неприятие, но неизменный интерес. Если известный (и при этом спорный) дизайнер что-то делает для компании, например, как в нашем случае, создает собственную версию знакового продукта — часов-бестселлеров Reverso, то это беспроигрышный способ привлечь дополнительное внимание к продукту. Часам Reverso уже скоро девяносто лет, и такой новый всплеск внимания, интереса, в том числе интереса молодого поколения, юных клиентов, идет им только на пользу. И вообще, время от времени удивлять клиента — это очень важно.
Сейчас женщины все больше интересуются и все лучше разбираются в часах с усложнениями, и мануфактуры создают для них модели не только с традиционным «женским» усложнением — индикатором лунных фаз, — но и с вечным календарем, турбийоном, репетиром и так далее. Но могу сказать, что в женских часах очень важен дизайн: без интересного дизайна ими клиентку заинтересовать сложно. Впрочем, это актуально для любых часов класса люкс: в них необходим баланс формы и содержания, когда остроумный дизайн служит назначению часов и подчеркивает их достоинства.
Хрестоматийный пример идеального сочетания формы и содержания в истории Jaeger-LeCoultre — калибр 101, самый маленький механический калибр ХХ века. Его создание — задолго до создания кварцевого механизма, который может быть очень маленьким, — позволило часовщикам вместе с ювелирами создавать уникальные модели вечерних браслетов с почти незаметным циферблатом. Часы с этим механизмом были на королеве Елизавете II, когда она выходила замуж, и до сих пор многие женщины заказывают нечто подобное, потому что и королева — знаковая фигура и икона стиля, и часы с калибром 101 — знаковый предмет и искусства, и часового дела.
У нас в Jaeger-LeCoultre нет какого-то одного гениального человека, будь то часовщик или дизайнер. Мы все делаем общее дело, и это позволяет нам эффективно работать в меняющихся условиях и меняться самим. Янек Делешкевич, который около двадцати лет занимал пост креативного директора нашей мануфактуры, но в нынешнем году покинул его, подготовил немало молодых дизайнеров, в частности из Миланской школы дизайна, которые отлично проявляют себя. Среди них есть и швейцарцы, и итальянцы, и китайцы. Привлечение молодежи позволяет сделать коллекции мануфактуры более динамичными. В общем, главное в нашем деле — это правильная команда.