«Женщины для утешения» — за этой нейтральной формулировкой стоят жизни тысяч женщин, которых насиловали, унижали, сажали на наркотики и жестоко убивали японские солдаты в годы оккупации Восточной и Юго-Восточной Азии. И если многие преступления тех лет раскрыты, а злодеев наказывают до сих пор, то вопрос вианбу — так в Корее называют этих несчастных — до сих пор отравляет отношения между Токио, Сеулом и Пхеньяном. «Лента.ру» разбиралась, почему не заживает одна из самых страшных и малоизвестных ран большой войны.
«Солдаты приходили с утра, после боев. В мою комнату могло набиться до 20 человек сразу... Они толпами окружали маленьких девочек — по сути школьниц. Гениталии этих девочек были еще недостаточно развиты, поэтому у них были разрывы и заражения. Не было никаких лекарств, кроме меркурохрома и тех, которые давали от венерических болезней. Они болели, их раны воспалялись, но никакого лечения не было. Поэтому потом мне пришлось удалить придатки», — так описывает зверства японцев Канеда Кимико, дочь христианского священника, японка по матери. Ей не повезло стать одной из «женщин для утешения».
«Солдаты заставляли китайских рабочих класть солому в окопы, и девочек держали там. Не было постельных принадлежностей, под соломой была голая земля. В то время не было электричества, только масляные лампы, но им не давали даже ламп. Они кричали в темноте: "Мамочка, мне больно! Мамочка, я хочу есть!" Когда одна девочка умерла, остальные начали плакать. Потом японцы отравили всех, кто был в окопе, и просто его закопали. А потом вырыли еще одну траншею рядом», — вспоминала она.
Так выглядели будни сотен тысяч вианбу в годы оккупации Японией Корейского полуострова и Китая, а затем и в годы Второй мировой войны. Здесь использовано именно корейское слово для обозначения жертв массового сексуального насилия в японской армии, потому что большинство из них были именно кореянками: этнически и культурно они были близки Японии, некоторые даже понимали японский язык, но при этом воспринимались японцами как люди низшего порядка, своего рода вещи, к которым не обязательно применять понятия прав и свобод или же чести и достоинства. Проще говоря, насилие и убийство неяпонских девушек ради нужд армии не считалось в годы войны чем-то недопустимым.
Автора приведенных выше воспоминаний — Кимико Канеду — не спас тот факт, что она была наполовину японкой, потому что она была дочерью корейца и жила в Корее. Японская армия отправила ее в военный бордель в Китае, когда ей было 16 лет. Описанные выше ужасы были широко распространены, однако общество обратило на них внимание только в начале 90-х годов прошлого века — спустя почти 50 лет после войны. До сих пор не существует единого мнения в отношении женщин-вианбу: Япония придерживается версии, что женщины занимались проституцией добровольно; по японским данным, через военные бордели прошло всего около 20 тысяч женщин.
Решение о создании «станций утешения» — то есть по сути солдатских борделей — было официально принято Японией для того, чтобы солдаты не насиловали местных женщин и не заражались венерическими болезнями. Командование объясняло инициативу необходимостью сексуальной разрядки для солдат и фактически управляло этим институтом узаконенного сексуального рабства до самой капитуляции.
Как сообщает портал южнокорейского радио KBS, в бордели привозили и несовершеннолетних девочек младше 15 лет, и замужних женщин 25-30 лет. Кто-то попадал туда по трудовому распределению, кого-то похищали или выкупали владельцы «станций» или агенты по найму, на третьих распространялась принудительная мобилизация, проводимая армией и полицией. Попавшие в руки японской армии девушки отправлялись военным транспортом за границу.
И если в начале, возможно, женщины и знали, на что идут, то ближе к 1945 году при пополнении борделей стал набирать обороты произвол. Кореянок забирали из дома на глазах у родителей или же просто хватали на улицах. Девушек заманивали на «станции» под видом работы: их семьи искренне верили, что после окончания работы они смогут вернуться домой и выйти замуж. Особенно японцы ценили девочек в возрасте от 12 лет — это гарантировало девственность и отсутствие венерических болезней.
По рассказам и воспоминаниям выживших, пребывание на «станциях» походило на настоящее рабство. Девушки содержались как животные, их насиловали каждый день, нередко по 20 раз. Выжившие вианбу рассказывали, что больных девушек могли закопать или сжечь заживо, им давали убойные абортивные препараты, никто не препятствовал жестокому с ними обращению со стороны солдат. Смертность среди этих женщин была колоссальной, некоторые кончали жизнь самоубийством или становились зависимыми от опиума, который крали у солдат, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Поэтому ряды сексуальных рабынь постоянно пополнялись. Они кочевали со «станциями утешения» по всей Азии — от Северного Китая до Индонезии.
Согласно данным ООН, распространение «станций утешения» достигло своего пика к концу войны, когда позиции Японии в Тихоокеанском регионе были особенно сильны. Но ухудшение положения Японии в регионе не принесло облегчения заложницам борделей. Их убивали десятками, чтобы они не мешали отступать, использовали в качестве смертниц в борьбе с американскими солдатами или же просто оставляли умирать от болезней и голода в тысячах километров от родных мест. Всего за время войны на Тихом океане жертвами узаконенного милитаристами сексуального рабства стали более 200 тысяч женщин из одной только Кореи.
После войны жизнь тех, кто прошел через созданный японцами ад, была сломана. В корейской культуре, как и в большинстве восточных культур, женщина считается виновной в потере чести вне зависимости от обстоятельств. Этот факт биографии делал практически невозможным для бывших вианбу замужество, создание собственной семьи и рождение детей. Из-за жгучего чувства стыда не все женщины могли вернуться домой.
Многие из тех, кто встроился в общество, физически не могли иметь детей после жестокого обращения, тяжелых травм, полученных в рабстве, действия сильнейших абортивных препаратов, которые их заставляли принимать. Тысячи женщин переживали эту травму в одиночестве на протяжении десятилетий.
С каждым годом выживших бывших вианбу становится все меньше. По данным Newsweek, на 1 ноября 2017 года в Южной Корее осталось 34 свидетельницы японской жестокости. Японское правительство так и не принесло им официальных извинений.
Каждый раз, когда общественность обсуждает этот неудобный вопрос, Япония выражает недовольство. В сентябре, например, в американском Сан-Франциско власти установили памятник, изображающий трех взявшихся за руки и стоящих спиной к спине девочек из Кореи, Китая и Филиппин (в этих странах больше всего женщин подверглись такой форме насилия). В отдалении стоит пожилая женщина, которой скульптор придал сходство с кореянкой Ким Хак Сун — первой из выживших жертв, которая в 1991 году открыто рассказала о пережитых ужасах. Именно после ее признания на эту проблему наконец обратили должное внимание.
Япония отреагировала на факт установки памятника довольно резко: мэр Осаки, города-побратима Сан-Франциско, заявил, что провозглашенное в 1957 году сотрудничество городов будет прекращено. Такая реакция Японии объяснима: скульптура стала слишком ярким напоминанием об ошибках прошлого и зверствах японской армии, которые стали известны всему миру. А для японского менталитета факт публичного позора имеет большее значение, чем глубина причиненного кому-либо вреда и страданий. Япония очень хотела бы забыть об этих эпизодах своей истории, но именно этого — забвения без должных извинений — не хотят выжившие вианбу и их сторонники не только в Корее, но и в других странах.
В 2015 году после длительных переговоров корейское правительство объявило о достижении соглашения с Японией в вопросе «женщин для утех». Это стало важной вехой геополитической стратегии дипломатического сближения двух стран. В рамках этого соглашения премьер-министр Японии Синдзо Абэ принес «сердечные извинения и выразил раскаяние», но только по поводу «участия японских военных властей» в принуждении южнокорейских женщин к сексуальному рабству. Он предложил выжившим компенсацию в размере одного миллиарда йен (более восьми миллионов долларов США).
Важным для Японии стал пункт о том, что благодаря этому соглашению «вопрос вианбу» закрывался «окончательно и бесповоротно». Но оказалось, что у оставшихся в живых женщин и их защитников данные действия и формулировки вызвали негодование. Это извинение не соответствует критериям, установленным международными нормами в области прав человека: публичные извинения должны быть признанием фактов и принятием ответственности за совершенные военные преступления, чего Япония так и не сделала. К тому же не было сказано ни слова сожаления о судьбах жертв сексуального рабства из других стран.
После официального признания Ким Хак Сун, которое вдохновило на откровенность и других выживших, начиная с 1992 года каждую среду выжившие вианбу и их сторонники собираются рядом с японским посольством в Сеуле. Это общественное движение известно как «Протест Среды» и занесено в Книгу рекордов Гиннесса как самая продолжительная гражданская акция в истории. Активисты пропустили его лишь однажды — в 1995 году, во время землетрясения в Кобе. Протестующие требуют от японского правительства должного формального извинения, признания вины и компенсации за искалеченные и отнятые жизни 200 тысяч женщин.
Каждую среду они выходят к памятнику — бронзовой статуе у японского посольства в Сеуле. «Статуя мира» изображает молодую корейскую девушку и была установлена напротив посольства Японии в Сеуле в 2011 году, в честь десятилетней годовщины первого признания жертвы «станций утешения». Девушка, сидящая на стуле, держит сжатые кулаки на коленях и осуждающе смотрит прямо на посольство Японии.
Она символизирует загубленную невинность и жизни десятков тысяч корейских женщин. Причем каждая деталь имеет значение: птичка на плече символизирует мир и освобождение, а также неразрывную связь тех, кто уже давно на небесах, с теми, кто еще жив и помнит о пережитых ужасах. Короткие волосы означают разрыв с семьей и родным домом, босые приподнятые над землей пятки — нестабильное положение выживших женщин после войны, когда они боялись вернуться домой и открыто рассказать о своей судьбе. Пустой стул рядом со статуей девушки позволяет любому человеку сесть на него и почувствовать себя на ее месте, а также представить на ее месте родных и близких. К статуе относятся с особой нежностью: ее одевают в настоящую одежду в зимние холода, приносят ей цветы и подарки.
Япония не раз требовала убрать статую от посольства, а в рамках соглашения об урегулировании вопроса с «домами утешения» в 2015 году ее демонтаж даже вошел в список условий для предоставления компенсации. Корейское правительство обещало рассмотреть вопрос демонтажа, но статуя до сих пор на месте. Более того, летом этого года ее копия появилась в городе Пусане — ее установили гражданские активисты рядом с консульством Японии.
В ответ на это Япония отозвала своего посла в Сеуле и генерального консула в Пусане и приостановила обсуждение двустороннего соглашения о валютном свопе с Южной Кореей. Можно сказать, что текущий дипломатический кризис — не просто возобновленный исторический разрыв между двумя странами, связанными травматическим прошлым. Он наглядно показывает текущее противостояние между соблюдением прав человека и государственной политикой.
В Южной Корее тоже существуют разные взгляды на проблему, однако попытки оправдать Японию не находят должного одобрения в народе. Так случилось с профессором Пак Ю Ха, которая написала книгу «Женщины для утешения Империи», в которой попыталась посмотреть на этот эпизод истории с особой точки зрения. Она писала, что во время войны Корея была колонией Японии, и основными поставщиками женщин и девочек в японские бордели были местные корейцы, потому что продажа дочерей для проституции в бедных семьях — вовсе не новое явление в корейской или японской культуре.
В своей книге она приводила воспоминания бывших вианбу о том, что условия их жизни были вполне сносными, а обращение со стороны японских солдат — гуманным; подчеркивала, что сам институт вианбу был неоднородным, условия содержания и обращение с женщинами различалось от региона к региону.
Прокуратура Сеула предъявила Пак обвинения в «преступлении против репутации» вианбу. Никто не отрицает злодеяний японцев, но, возможно, вопросу «женщин для утешения» действительно не хватает более объективного и глубокого анализа, однако сегодня из-за политической конъюнктуры сделать это довольно сложно.
В ноябре прошлого года южнокорейское правительство, тем не менее, однозначно выразило свою позицию по данному вопросу: на встречу с Дональдом Трампом в ходе его первого визита в Южную Корею в качестве президента США была приглашена Ли Юн Со — 88-летняя бывшая вианбу, гражданский активист и противник признания соглашения 2015 года.
В наши дни живущих носителей памяти о страшных событиях остается все меньше, а пугающие мемориалы становятся обычными символами сотен тысяч жизней, разрушенных войной. Многие считают, что Япония ждет, пока не останется ни одного живого свидетеля страшных событий, и тогда, наконец, о них можно будет забыть. Но немногие живые вианбу и те, кто знает об их страшной участи, сделают все, чтобы осталась память об этом злодеянии — в назидание потомкам.
Дополнение: 16 апреля 2018 года в редакцию «Ленты.ру» поступило письмо от заведующего информационным отделом Посольства Японии в России Тосио Ямамото. Редакция считает необходимым привести точку зрения японской стороны.
1. Правительство Японии считает, что проблема «ианфу» нанесла глубокую рану чести и достоинству многих женщин. Правительство неоднократно и четко приносило искренние извинения и раскаяние по этому поводу, в том числе в форме заявлений секретаря кабинета министров и писем премьер-министра. В заявлении Премьер-министра Синдзо Абэ, опубликованном 14 августа 2015 года по случаю 70-летия окончания войны, также говорится, что «нельзя забывать и о тех женщинах, чести и достоинству которых была нанесена глубокая рана в тени боевых действий». В этом же заявлении выражена следующая решимость: «Мы всегда будем помнить о прошлом, а именно о том, что в XX веке в военное время были оскорблены достоинство и честь многих женщин. Помня об этом, мы будем вести за собой весь мир, чтобы в XXI веке права женщин уже никогда не попирались».
2. Проблема ианфу с 1990-х годов стала серьезной дипломатической проблемой между Японией и Республикой Корея, но Япония со всей серьезностью занялась этой проблемой. В декабре 2015 года правительства Японии и Республики Корея, исходя из позиции, что проблема ианфу оказывает влияние на развитие двусторонних отношений, в результате больших дипломатических усилий пришли к договоренности, подтвердив «окончательное и бесповоротное» урегулирование данной проблемы. Министры иностранных дел двух стран сделали соответствующие заявления в ходе совместной пресс-конференции. В рамках данной договоренности стороны подтвердили в том числе следующее: 1) японская сторона считает, что проблема ианфу нанесла глубокую рану чести и достоинству многих женщин, к чему причастна японская армия того времени, и с этой точки зрения Правительство Японии остро чувствует свою ответственность; 2) Премьер-министр Синдзо Абэ в качестве главы кабинета министров Японии вновь приносит извинения и выражает раскаяние в адрес всех ианфу; 3) Правительство Республики Корея создает фонд с целью поддержки бывших ианфу, а Правительство Японии выделяет для него финансовые средства, с помощью которых правительства двух стран совместными усилиями осуществляют программу в целях восстановления чести и достоинства всех бывших ианфу, исцеления их душевных ран.
3. Японская сторона добросовестно выполнила все свои обязательства в рамках этой договоренности. Данная договоренность была положительно оценена: более 70 процентов бывших ианфу, остававшихся в живых на момент ее заключения, выразили свое согласие с программой фонда и получили помощь в виде медицинских и патронажных услуг. Японо-южнокорейская договоренность является двусторонним обязательством, которое в соответствии с универсальными и международными принципами должно выполняться со всей ответственностью даже в случае смены власти.
С уважением,
Тосио Ямамото
Заведующий информационным отделом
Посольства Японии в России