«Головорезы с тесаками наперевес» Истинное лицо российских наемников и тайны ЧВК: эксклюзивное интервью «Ленты.ру»

Фото: Wally Santana / Getty Images

Посмотреть мир, побывать в необычных странах, познакомиться с замечательными людьми и пристрелить их, попутно заработав много денег, — работа наемника в частной военной компании (ЧВК) на первый взгляд очень привлекательна. Но на самом деле все гораздо сложнее: одни погнавшиеся за длинным рублем добровольцы могут вернуться домой в гробах, а другие вообще не понюхать пороху. Специальный корреспондент «Ленты.ру» Александра Виграйзер на условиях анонимности поговорила с сотрудником одной из крупнейших в мире частных военных компаний и выяснила, почему полулегендарная «ЧВК Вагнера» не может называться частной военной компанией, как живут «солдаты удачи» и чего они боятся.

«Лента.ру»: Что вам известно о «ЧВК Вагнера»? Как и на кого работает? Почему их существование разрешено в России?

Вся информация на поверхности. Все знают, где расположен их московский офис. Да, это структура Евгения Пригожина. Почему этой частной военной компании (ЧВК) разрешают работать? Мне сложно понять. Могу предположить, что все дело в отношениях конкретного человека с конкретным президентом. У этой практики нет никаких мировых аналогов.

Если люди воюют за страну, то это должны быть не «зеленые», «желтые» или «голубые» человечки, а военнослужащие. Если люди занимаются частной охраной, обучением или анализом рисков — то это может быть частная военная компания. Но ЧВК не может полноценно участвовать в боевых действиях. Потому что у работодателей ЧВК и у государства могут быть совершенно разные цели. Государство, например, ставит какие-то глобальные задачи, а конкретного бизнесмена интересует захват нефтяного завода. Причем у кого? У курдов!

А что с курдами не так? Разве они не такой же противник, как и любой другой в Сирии и Ираке?

Курды — противник?! Поверьте мне: любой человек, который работал в Ираке, молится на курдов. Иракский Курдистан, например, выглядит как оазис среди пустыни. Это потрясающее место! Милейшие, добрейшие люди без каких-либо признаков исламского фундаментализма. Девушки на улицах ходят в майках и брюках капри, везде продается алкоголь, на улице открыто рекламируют виски! Это самые нормальные, самые адекватные, самые рациональные союзники любых адекватных сил на Ближнем Востоке.

Обижать курдов, воевать с курдами — это худшее, что можно себе представить. Причем курды прекрасно относятся к России, любят ее. И вот деятельность каких-то поваров приводит к тому, что весь Курдистан (сирийская, турецкая, иракская и иранская его части) просто отворачиваются от партнера. Приезжайте в Курдистан и посмотрите: там работает «Газпром», там есть русские парни из ЧВК. Они занимаются нормальной работой, получают нормальные деньги. Идет сотрудничество с местными охранными компаниями. Там делают хорошую работу без всякого «закона о ЧВК», без президентских поваров.

Курды отлично относятся к России. В Сирии же с подачи какого-то недалекого завхоза происходит политический кризис, погибают сотни русских людей. Это безумие, которое надо остановить. Я проработал в этой сфере всю жизнь и могу сказать, что происходит за вывеской «ЧВК Вагнера» — это ненормально, этого существовать не должно.

Можно ли в таком случае «ЧВК Вагнера» назвать, так скажем, российской армией в другой «одежде»?

Это не российская армия. Есть ведь всем известное слово «наемники». Любой армейский офицер ограничен определенными законами и иерархией командования. А у «Вагнера»… У них просто нет тех тормозов, которые есть у огромной инерционной военной машины. Любое распоряжение в официальной структуре прошло бы через гигантское количество инстанций — да, тупых, но инстанций. И российская армия не идет воевать с курдами. Так что нет.

«ЧВК Вагнера»

«ЧВК Вагнера»

Фото: onpress.info

Еще одна печальная сторона: личный состав у «Вагнера», если помягче сказать, совсем другого качества. И дальше по пунктам: снаряжение и вооружение отвратительные, уровень подготовки низкий, эффективность командования тоже оставляет желать лучшего — там у них люди гибнут постоянно. Это известно в наших кругах достаточно хорошо. И поэтому отношение к ним кадровых российских солдат и офицеров соответствующее.

Но есть еще момент, о котором невозможно умолчать. Когда погибает российский летчик — его хоронят с почестями, транслируют по телевидению, вы в своих газетах панегирики и некрологи пишете, каким он, дескать, хорошим парнем был. И это правильно. Но вот тут — по глупости, по чудовищной тупости погибает больше ста человек. И что о них пишут? Вы видели эту «фабрику троллей»? «А, наемники, чего их жалеть» — это какое-то фантастического уровня лицемерие, когда обычных парней из глубинки посылают умирать черт знает куда за деньги, а потом хоронят в безымянных могилах.

А если бы они были контрактниками в армии, было бы лучше?

Конечно. Во-первых, это абсолютно другое отношение. Во-вторых, армия предусматривает целый ряд бонусов. Это и гражданство, и пенсия, и многое другое. И главное — статус легитимного участника боевых действий, а также какой-никакой иммунитет от местных законов. Солдата российской армии не отдадут сирийскому суду, солдата французского иностранного легиона не отдадут суду в Мали.

А сотрудник ЧВК — гражданский человек. Будь у сотрудников «Вагнера» полный статус военнослужащих — я бы лично ничего не имел против. Например, погибает мужчина, и мать может его ребенку сказать: «Сынок, твой папа был солдатом, и он погиб как герой, сражался с террористами». А сейчас что? Сынок, твой папа был незнамо кто, что там делал, — нам так и не сказали, погиб, когда тупоголовому олигарху захотелось отжать нефтяное поле.

В истории был прецедент, когда ОАЭ наняли около двух тысяч колумбийцев для войны в Йемене. И скрывали даже — как и российские власти — но они взяли их в армию, платили очень приличную зарплату. И это были официальные солдаты на службе. Так что нет, «ЧВК Вагнера», это то, что по-русски называется «незаконное вооруженное формирование», которое непонятно кому подчиняется и способно благодаря тупости своих командиров спровоцировать огромный международный конфликт. Как человек, работающий почти всю жизнь в этой сфере, я всячески поддерживаю ее развитие, но такие образования вредны не только для индустрии, но и для имиджа России.

Почему вы говорите, что у «Вагнера» контингент более низкого уровня, чем в армии?

Смотрите: любой человек в нашей сфере лично знает кого-то, кто там служит, либо кого-то, кто от их предложения отказался. Но никто не знает добровольца, которому бы «ЧВК Вагнера» отказали в приеме. Берут всех: людей с судимостями, с алкогольной зависимостью — всех подряд.

С их сотрудниками достаточно поговорить, чтобы понять: они по уровню не то что до Сил специальных операций, они до стройбатовцев обычных не всегда дотягивают. Ни по уровню образования, ни по уровню военной выучки, ни по мотивации. Опять же: я с большим уважением отношусь к тем, кто там работает. Но давайте будем честны: профессионалы туда не идут. Такая «прекрасная» работа, такая «удивительная» возможность сдохнуть даже без гарантии, что твой труп хотя бы домой вернут, им не нужна. Ни один из русских, кого я знаю, — те, кто работали в Ираке в начале нулевых, кто сейчас работает с «Газпромом» в Курдистане, — никто туда не пошел, потому что все понимают, что это, как говорится, попадалово.

Встречается такое, чтобы частная компания вела полноценные боевые действия, да еще и с такими потерями? По разным данным, среди наемников группы «Вагнера» могло быть до двухсот погибших.

Совершенно нет. Невозможно даже представить, чтобы сейчас какая-то западная ЧВК, официальная компания, вела боевые действия. Это абсолютный абсурд. Был прецедент с Executive Outcomes, которые участвовали в нескольких гражданских войнах в Африке, но это было в начале 90-х годов. С тех пор мир поменялся.

Юаровцы вот воевали в Нигерии несколько лет назад. Но в этом не были задействованы какие-то крупные международные компании. Это конкретная ситуация, когда под конкретную работу набирают конкретных людей, деятельность которых изначально находится полностью вне правового поля. Поэтому «Вагнер» — это, конечно, не ЧВК. Можно ее называть как угодно, но в российском уголовном кодексе это называется «незаконное вооруженное формирование». Я не имею ничего против людей, которые там работают, — понимаю их мотивацию, уважаю как профессионалов, но нужно понимать, что эта ситуация ненормальная. Ничего подобного не может происходить ни в одной западной ЧВК.

А разве «ЧВК Вагнера» не работает в российском правовом поле?

Разумеется, нет. На каком основании людям передается оружие, на каком основании они ведут боевые действия? Я не сирийский юрист, не знаю, какие там законы. Но, на мой взгляд, «вагнеровцы» не работают ни в рамках российского закона, ни в рамках сирийского. Это, как у вас любят говорить, «образование, не имеющее аналогов в мире».

Но зачем люди туда идут? Работа с очень высоким риском, с возможностью банально получить пулю в лоб или срок за наемничество?

Я давно уже не живу в России, но очевидно, что ответ здесь один — отчаяние. Экономическая ситуация у вас, особенно в регионах, тяжелая. Множество людей отслужили в армии и считают, что они ничего больше не умеют. Они и служить-то не умеют, на самом деле. Но по крайней мере идентифицируют себя как великие воины. Плюс нужно понимать, что в обществе ведется определенная милитаристская накачка и пропаганда уже много-много лет.

Так что отчаяние, отсутствие денег и квалификации, крайне высокие цены на жилье, отсутствие доступных кредитов — вот все факторы. Даже при таких потерях желающих устроиться к «Вагнеру», боюсь, будет очень много. Особенно из небольших городов. Посмотрите по известным спискам потерь: там нет почти никого из Москвы или Санкт-Петербурга. Это все маленькие города, где люди давно лишились надежды. И сумма в 200 тысяч рублей, которую получает посудомойка в Британии, заставляет людей забыть обо всем и ехать непонятно куда, наплевав на инстинкт самосохранения.

Хорошо, с «вагнеровцами» понятно. А что с нормальными ЧВК? В российских СМИ наемников представляют героями, рвущимися в бой на самых опасных участках фронта. Насколько правдив этот образ? Чем вообще занимаются частные военные компании?

Совершенно не правдив. Уже давно нет никаких бородатых дядек с татуировками, рассекающих на джипах по пустыне и палящих во что попало из пулемета. 80-90 процентов бизнеса — это абсолютно стандартные вещи. Надо вешать камеры, смотреть в мониторы, растягивать колючую проволоку, предоставлять водителей, средства технической разведки, аналитикой заниматься. «Бородатые головорезы», которыми принято представлять сотрудников ЧВК, — это меньшинство, причем исчезающее меньшинство в этом бизнесе. По сути работа ЧВК — это работа вахтеров, абсолютно лишенная романтизма.

Вообще есть стереотип, что основная работа частной военной компании — это вооруженная охрана. Но так быть не должно: такая ситуация сложилась только потому, что в свое время Ирак и Афганистан просто не имели дееспособного правительства и туда стянулись толпы авантюристов с оружием.

Наемники Blackwater

Наемники Blackwater

Фото: Gervasio Sanchez / AP

У нас много говорят, что необходим закон о ЧВК, который бы нормировал их деятельность… Эти разговоры вызывают у меня смех. В Америке, на которую все кивают, нет никакого отдельного закона о частных военных компаниях, и они неплохо справляются. Я вообще не слежу за тем, что творится в России, но я часто вижу, что пишут русские журналисты о ЧВК, и посмеиваюсь над этим. Из себя меня вывела недавняя ситуация в Сирии.

Во-первых, там погибли люди, а во-вторых, все сразу начали рассказывать: мол, все нормально, это наемники и чего их жалеть. Так вот. Это все говорят клоуны, не имеющие ни малейшего представления о том, что такое ЧВК и как это все работает. Потому что ничего подобного тому, что произошло с сотрудниками «ЧВК Вагнера» в Сирии, просто физически не могло случиться ни в американской, ни в британской, ни даже в афганской компании.

Почему?

Просто откроем глаза и посмотрим на то, что же такое ЧВК. Расшифрую аббревиатуру для тех, кто не знает. ЧВК — это в первую очередь компания — частная военная компания. Непременное условие ее существования — легальность деятельности. Сейчас самый важный и самый нужный для ЧВК человек — это не головорез с тесаком наперевес, а менеджер по согласованию — специалист, который отслеживает, чтобы вся деятельность компании соответствовала местным законам.

И ЧВК по определению не может работать вне правового поля, вне законодательства, потому что тогда это уже не компания. Это преступная организация, банда — что угодно, но не ЧВК. И когда мы работаем сейчас в нестабильных регионах и читаем россказни различных российских пропагандистов, то сначала становится смешно, а потом страшно.

И жесткий режим обычно устанавливают?

Вообще все максимально исчерпывающе описано контрактом, который подписывается в каждом отдельном случае. Но главное: любой сотрудник полностью подчиняется законам страны, где он работает. По сути это четырехкомпонентная система: сначала местные законы, потом законы страны-заказчика, потом законы страны, в которой зарегистрирована ЧВК, потом контракт. Каждый слой — дополнительные ограничения.

А теперь представьте, насколько жестко это нормирует любую деятельность, как велика роль юристов, которые должны разбираться во всех коллизиях, какую бюрократическую махину нужно провернуть, чтобы приступить к выполнению договорных обязательств.

Ведь даже контракт — это не договор на страничку, где написано, что компания «А» охраняет сотрудников завода «Б» и две подписи стоят. Это огромный, восьмисотстраничный талмуд, который ставит исполнителя в предельно жесткие рамки. В нем даже рассказывается про стандарты поведения, про сексуальные домогательства!

А в России все по-прежнему. Только что один светоч из ВГТРК рассказывал: «Во время второго штурма иракского города Фаллуджа Blackwater сыграла ключевую роль, по сути выступив сначала заградительным отрядом, а затем основной силой прорыва». Обычно я смеюсь, когда читаю такое, но тут мне захотелось найти этого человека, взять его за шиворот и спросить: «Клоун, что ты несешь?!»

Однако почему-то эта «четырехкомпонентная система» не смогла уберечь от трагедии мирных иракцев, когда сотрудники американской компании Blackwater расстреляли гражданских на площади Нисур в Багдаде в 2007-м.

Верно. Я не буду касаться того, что там было, — это тема отдельного разговора. Но вопреки сказкам в прессе, участников этих событий судили, и в 2014 году четверых посадили. Одного пожизненно, трем другим дали по 30 лет. Это не единичный случай: в Индии сидят британцы, которые просто-напросто случайно заплыли в индийские территориальные воды.

В этих условиях смешно говорить, что сотрудники ЧВК находятся «над законом». Наоборот, они не только вынуждены всем законам соответствовать, им регулярно придумывают новые ограничения. Сейчас даже язык пересматривается. Отказываются, например, от термина «правила открытия огня», потому что он звучит слишком воинственно, его заменяют нейтральным «правила применения силы».

Американский спецназовец в Ираке

Американский спецназовец в Ираке

Фото: Scott Nelson / Getty Images

Как я уже говорил, пространство для деятельности постоянно сужается. В 2004 году в Ираке была полная вольница, теперь же Багдад делает все, чтобы в стране остались только местные наемники. Сейчас свободно можно действовать в абсолютно несуществующих странах типа Сирии.

Откровенно смешат разговоры наших депутатов и прочих экспертов о том, что русские ЧВК будут где-то работать, — налицо же полное непонимание ситуации и ее контекста. Через несколько лет иностранцы останутся только на крупных проектах: охрана посольств, ключевой инфраструктуры, а потом все без исключения перейдет местным.

Найм местных — это прихоть или необходимость?

Приведу простой пример. Что в Ираке, что в Афганистане всегда водители у ЧВК местные. Почему? Все просто: если гражданин другой страны и попал в ДТП или, не дай бог, кого-то задавил, то его просто засудят, а то и посадят в тюрьму на десятки лет. Поэтому берут местного, чтобы от него в случае чего можно было откреститься.

Припоминаю лишь два исключения. Период с 2003-го по 2006-й в Ираке, и с 2001-го по 2004-й в Афганистане. Тогда можно было быть выше местных законов, просто потому что их по факту не было. Ты прилетал, не было никаких виз и паспортного контроля, прямо на взлетно-посадочной полосе получал автомат и ехал на виллу с полным «иммунитетом». Но тогда в Ираке, например, не было никакого государства. Был американский посол Пол Бремер, глава оккупационного правительства и по сути верховный правитель Ирака. В том конкретном историческом периоде сотрудники ЧВК действительно могли пользоваться определенным иммунитетом.

Сейчас ситуация принципиально другая. Без разрешений, лицензий шагу не ступить. Запретили пользоваться ПКМ (пулеметом Калашникова), потом отобрали РПК (ручной пулемет Калашникова), у нас даже две винтовки СВД (снайперская винтовка Драгунова) изъяли. Оставили обычные калашниковы и пистолеты. Выручают разве что местные подрядчики — они имеют выход во властные кабинеты, могут избежать преследования за мелкие нарушения, знают язык, местные реалии. И нанимать их дешевле — банальная бизнес-логика. Им можно платить копейки.

Единственное исключение — американские государственные контракты, на которые набирают только граждан США, потому что только им можно оформить необходимую форму допуска к секретности. Вот у них все сотрудники — американцы, даже те, кто стоит на воротах. Только за счет этого какая-то работа есть, потому что туда просто нельзя нанять иностранца. Если нет требования по допуску к секретности, то будут нанимать местных. Правда у них квалификация, как правило, почти на нуле.

Результаты мы видим, вспомним недавнюю атаку на отель в Кабуле (тогда в результате нападения талибов на населенный преимущественно западными чиновниками отель погибли 43 человека — примечание «Ленты.ру»). Очевидно же, что эта гостиница — цель номер один для всех злодеев, но даже ее охраняли местные клоуны, которые разбежались при первых звуках стрельбы.

Но местному сотруднику надо понимать: ты живешь там, у тебя есть семья. Сегодня ты защищаешь какого-то иностранца за деньги, а завтра твою семью за это прирежут талибы. Так что даже если ты профессионал, особо многого от тебя ожидать не приходится. Единственное исключение — курды. Вот они реально красавцы. Во-первых, общество там позитивно относится к иностранцам. Иностранцы несут деньги, а не войну. Никто твою семью не обидит, если ты охраняешь иностранцев. Во-вторых, многие из них действительно грамотные парни, знают матчасть, хорошо говорят по-английски. Работать с ними одно удовольствие.

Какое сейчас соотношение «боевиков» и организаторов, менеджеров, аналитиков в компаниях?

Все зависит от конкретного контракта. Но реально во многих странах, где есть жесточайшая необходимость в безопасности, работать с оружием просто нельзя. Нигерия — чудовищное, страшное место, но кем бы вы ни были, вы не можете там работать с оружием. Мексика, где каждый день картели похищают по 50 человек, — нельзя. Единственный выход — если с вами будет работать вооруженная группа мексиканцев, и вы в критический момент сможете выхватить у них из рук винтовку и начнете вершить правосудие.

Но по факту всегда при любом контракте количество вооруженных иностранцев — меньше половины, а может быть, и вообще никого. Сейчас куда проще для беготни с автоматом нанять местного. И власти будут благодарны. В итоге мы имеем огромное количество желающих работать и очень-очень небольшое и все время уменьшающееся количество вакансий.

Насколько вообще велик рынок частных военных компаний?

Общий объем индустрии по миру — 171 миллиард долларов. Но он уже поделен между очень крупными корпорациями. Все значимые компании в этой области за прошедшие четыре года были куплены транснациональными игроками в сфере безопасности, которые не знают, как работать в ситуациях высокого риска.

Сейчас на Западе маленьких и средних игроков в этой деятельности практически не осталось. Рынок состоит из международных корпораций и региональных подрядчиков на местах. Реальность в том, что рынок вооруженной охраны, тот, о котором вы, журналисты, так любите рассуждать, ни в коем случае не увеличивается.

Напротив — он сокращается с каждым годом. И причина очень проста: ни одно нормальное государство не допустит присутствия иностранцев с оружием на своей земле. Вот часто вы в России видите вооруженных граждан других государств? Иностранных охранников с автоматами, пистолетами, которые кого-то оберегают? Нет! Любое государство, даже такие несостоявшиеся страны как Ирак или Афганистан, сейчас заводят иностранные ЧВК в такие узкие рамки, что работа становится практически невозможной.

На кого обычно работают ЧВК? На государство?

Это заблуждение. Частные компании в основном выполняют заказы частного бизнеса. Невозможно даже представить, чтобы западная или даже афганская или иракская крупная компания работала только с государством, только на государство, да еще и вот в таком вот виде, откровенно участвуя в боевых действиях. Хотя государственные контракты всегда очень выгодные — это либо охрана представителей конкретного государства, либо охрана посольств, что очень денежно.

Что обычно государства поручают частным военным компаниям?

Анализ разведданных, анализ рисков, охрану посольств и диппредставителей, обеспечение безопасности различных объектов ЦРУ, если речь об американских контрактах. Однажды был случай, когда Пентагон поручил ЧВК охранять корпус военных инженеров американской армии — у министерства обороны в том регионе своих сил не хватало. Рассказы о том, что контрактникам поручают какие-то политические убийства, — сказки, конечно.

Пушечное мясо, штурмовые отряды — это все не про ЧВК. Это все было в 60-90 годах и закончилось Sandline и их попыткой устроить переворот в Папуа — Новой Гвинее. Наверное, это был один из последних случаев, когда кто-то пытался нанять ЧВК для какого-то подобия боевых действий.

То есть подобные прецеденты все-таки были?

На эту тему выпущено много литературы: расцвет наемничества пришелся на 60-е годы XX века. «Псы войны», Боб Денар, все дела. Легендарная личность. В начале 60-х уволился из армии, ушел «на гражданку» и стал торговать стиральными машинками в Париже. Ему это быстро надоело, и он взялся за старое: по сути, работал на французское правительство там, где оно светиться не хотело. Но, скажем так, нефтяные поля в интересах французских буржуа он у курдов не отнимал.

Боб Денар в суде

Боб Денар в суде

Фото: Jean-Christophe Kahn / Reuters

Но ему в какой-то степени повезло: Денар не умер в тюрьме только потому, что у него была болезнь Альцгеймера. К 90-м годам все государственные игры с наемничеством кончились. Старика затаскали по судам, пока он не умер, и никакие старые заслуги не помогли. Так что в России, как часто бывает, решили подхватить забытый тренд.

Но разве мы не можем сказать, что Сирия — это то самое failed state, как Ирак в период оккупации американцами?

По сути нет. Тут забавная коллизия. Если посмотреть с позиции России, то это вполне состоявшаяся страна с правительством и законами. Прекрасное государство, где счастливые люди боготворят президента Башара Асада, преданы ему всей душой, очень рады, что война с «Исламским государством» (запрещена в РФ — примечание «Ленты.ру») закончилась.

То есть нет такого, что мы пришли, скинули с трона Асада, поставили своего верховного правителя. Нет, мы якобы уважаем сирийские законы и их власть. Но если власть и закон — это когда «Асад разрешил» другому государству формировать незаконные вооруженные формирования на своей территории и использовать их в войне, то это как раз пример несостоявшегося государства.

Вряд ли сирийский закон разрешает создание на своей территории незаконных военных формирований и ведение ими независимых боевых действий. Впрочем, я не юрист и в Сирию соваться не собираюсь.

Для многих «вагнеровцев» война ведь лишь просто способ заработать. Есть информация, что сотрудники получают по три тысячи долларов за месяц активных боевых действий и половину этой суммы в период пребывания на базе. Насколько эти цифры близки к реальности и как они соотносятся с обычными зарплатами в этой отрасли?

Скажем так: к реальности они близки. Люди оттуда говорят примерно о таких суммах. Но вообще надо понимать, что даже в горячих точках не каждый день к тебе на базу ломятся злобные террористы с ножами. Чем ниже уровень риска — тем больших идиотов ты можешь нанять на эту работу. Поэтому часто, когда можно взять человека, скажем так, с невысокими зарплатными ожиданиями, наймут его.

Тренировочный центр ЧВК Blackwater

Тренировочный центр ЧВК Blackwater

Фото: Gerry Broome / AP

Это началось еще в 2000-х, когда нанимали чилийцев за копейки, потом дошло до угандийцев. Я работал с ними в одной африканской стране — эти товарищи даже не могут из автомата нормально выстрелить. Если есть возможность, и риски невелики — нанимают всегда самых дешевых.

Поэтому в сфере морской охраны, где все начиналось с зарплат в шестьсот долларов или шестьсот фунтов в сутки, зарплаты упали до смешных цифр. Недавно я видел объявление, где предлагали работу украинцам на условиях: 30 дней в море за 800 долларов. Обсуждал это в Ираке с коллегой из Индии и он, сказать по правде, чуть не умер от смеха. Потому что это смешные деньги. Но украинцы на это идут. Поэтому сложно говорить о какой-то среднерыночной оплате труда. Она очень часто падает, потому что нанимают за гроши местных или представителей бедных стран, в числе которых румыны, гуркхи, индийцы, украинцы, угандийцы.

Есть контракты более престижные, где выдвигаются очень высокие требования к личному составу. В этом случае подразумеваются определенные стандарты оплаты: за серьезную качественную работу можно получить около 10 тысяч долларов в месяц. Выше этой планки мало кто поднимается.

Разве конкурировать на высоком уровне настолько необходимо?

Недавно был тендер на охрану австралийского посольства в одной достаточно «хорошей стране». Так вот: чтобы просто заявиться, нужны огромные вложения в самом начале. Да, за такой контракт платят очень прилично, но проблема русских компаний в том, что нет такого бизнеса в этой сфере, который был бы готов идти до конца и вкладывать реальные деньги. Был прекрасный пример компании «ЛУКОМ-А», которая набрала людей и собиралась поехать работать в Ирак. Им просто не дали лицензию на деятельность.

Никому ни в Ираке, ни в Афганистане новые игроки не нужны. Там рулят местные компании и крупнейшие международные корпорации, которые могут себе это позволить. Так что развитие российского сегмента ЧВК будет зависеть только от развития отечественного бизнеса. Как только будет критическое количество проектов, которые нужно охранять, появится и бизнес по обеспечению безопасности. Нужно понимать, что необходимость в нем уже есть, но до конца она не осознана.

Посмотрите самый вопиющий случай — убийство российского посла в Анкаре. Где была его охрана? Ее просто не было. Она была в Москве. Подразделение, которое занимается безопасностью дипкорпуса, просто не в состоянии обеспечить охрану всем, кому она требуется. Все страны привлекают частных специалистов по безопасности для этих задач.

Но наше государство вместо того чтобы поддерживать развитие нормальной здоровой индустрии, занимается созданием карманных незаконных формирований типа «Вагнера». А в то же время российские диппредставители в странах с огромным уровнем опасности просто никем не охраняются. Если эта безумная практика продолжится — она и дальше будет стоить жизни российским дипломатам.

Лента добра деактивирована.
Добро пожаловать в реальный мир.
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Как это работает?
Читайте
Погружайтесь в увлекательные статьи, новости и материалы на Lenta.ru
Оценивайте
Выражайте свои эмоции к материалам с помощью реакций
Получайте бонусы
Накапливайте их и обменивайте на скидки до 99%
Узнать больше