Тане привычнее, когда ее называют Татьяна Ивановна. Она работает в подмосковной школе учительницей. Ученики ее не любят, считают «психованной». Татьяна действительно не раз срывалась прямо на уроке, ее может вывести из себя любая мелочь: оброненная учеником ручка или забытая тетрадь. Не дай бог кому заговорить с соседом или заглянуть в телефон!
Какая уж там может быть любовь к биологии, когда в классе постоянно скандалы, а учитель на глазах у учеников глотает таблетки. Только они помогают мало. И лишь самые близкие из коллег знают, что настоящая причина обострившегося невроза Татьяны Ивановны — не ученики-разгильдяи, а ипотека. Она-то и довела женщину до нынешнего состояния. А началось все еще семь лет назад.
«Тогда мы с Сергеем (на тот момент моим мужем) решили перебраться в Москву из Нижнего Новгорода, — рассказывает Татьяна. — Там мы не голодали, конечно, но и перспектив особых не было тоже. Муж работал в фирме, они занимались инженерными коммуникациями: вода, отопление. Вроде бы и заказы были, но получал где-то тысяч 38-40, не больше — для нашего города это считается нормально. У меня в школе зарплата была 20 тысяч. Ребенок маленький, расходов много. На отпуск как-то умудрялись откладывать, больше ни на что не получалось. Жили в однокомнатной квартире мужа, она ему досталась в наследство от бабушки. Наверное, мы бы никуда не уехали, если бы нас не переманили».
Все прелести столичной жизни Тане и Сергею расписали старые знакомые, которые еще раньше уехали из Нижнего и действительно довольно удачно устроились в Москве. Марина, бывшая коллега Татьяны по школе, хвасталась, что в московской гимназии получает не 20, а целых 60 тысяч рублей, да еще и репетиторством подрабатывает. Ее муж, строитель по профессии, тоже быстро нашел место, ему платили около 100 тысяч. Они снимали квартиру в Подмосковье и ездили на работу в Москву. Собирались покупать собственное жилье — в кредит, конечно. И уговаривали друзей сделать то же самое. Те все взвесили и решились.
«Но мы подумали, что, в отличие от друзей, не будем тратить деньги на съемное жилье, а сразу купим собственное. Накоплений на первый взнос по ипотеке у нас не было, но мы продали свою однушку, правда, получилось не очень много, чуть больше миллиона рублей, потому что квартира была маленькая, в старом фонде. После продажи временно поселились у моих родителей. С работы мы не увольнялись, чтобы было с чем идти в банк. Взяли одновременно отпуск и поехали в столицу, к тем самым друзьям, чтобы заняться поиском жилья», — вспоминает Татьяна события семилетней давности.
На Москву приезжие не замахивались, смотрели квартиры в ближнем Подмосковье. Наконец, нашли приемлемый вариант — «двушку» за пять миллионов рублей в почти новом монолитном доме. До МКАД 15 километров. Продавали квартиру первые хозяева, так что даже особой проверки не требовалось. Да и ремонта тоже, жилье выглядело вполне прилично. С ипотекой все получилось: хоть доходы у семьи были не очень высокие, банк с учетом первоначального взноса в миллион рублей дал в кредит четыре миллиона. Платить надо было около 50 тысяч в месяц на протяжении почти 13 лет. Но Таня с Сергеем не особенно беспокоились, так как рассчитывали на московские зарплаты. Да и немного денег на первое время осталось от продажи «однушки».
После сделки муж и жена уволились со своих прежних мест работы в Нижнем и переехали в подмосковную квартиру. Сергею помог устроиться в фирму муж Марины. А Татьяна решила искать заработок рядом с домом, тем более что сын как раз должен был пойти в первый класс. Подвернулась вакансия в той же школе, куда записали ребенка.
В первые три-четыре года после переезда у семьи все складывалось замечательно. Правда, в подмосковной школе ни о каких 60 тысячах и речи не было, Татьяна получала вдвое меньше. Репетиторством подрабатывать тоже не удалось, ее предмет ученики не так уж часто выбирали для ЕГЭ. Но денег им хватало: муж зарабатывал около 90 тысяч, иногда случались премии. За ипотеку платили точно по графику, порой удавалось вносить чуть больше. После оплаты кредита у супругов оставалось достаточно, на жизнь хватало. Денег — даже с учетом ипотеки — все равно было больше, чем в Новгороде. Радовало и то, что живут все-таки уже в «двушке», что можно съездить развлечься в Москву.
Но счастливой семейной жизни настал конец. Как считает Татьяна, она сама виновата: «Я превратилась в домашнюю курицу. Школа, дом, котлеты. Уроки с ребенком, готовка, уборка. Крутилась по хозяйству, вечно экономила на себе. А Сергей начал меняться, прямо-таки москвичом себя почувствовал. Приоделся, сделал модную стрижку, бороду отрастил. Стал задерживаться на работе, типа у них там аврал за авралом. Все было предельно банально, противно вспоминать».
Какое-то время муж юлил и морочил жене голову. Но закончилось все тем, что он ушел к другой. Нашел себе девушку молодую, беззаботную, активную. Да еще и с собственной квартирой. А Татьяне «благородно» заявил, что не будет требовать деньги за «однушку», проданную в Новгороде. Оставляет ей двухкомнатную квартиру. Ну и ипотеку тоже.
«Я была в шоке и не могла как следует соображать, — рассказывает женщина. — Измена, предательство, все это меня убивало, конечно. Но еще больше убивала ипотека. Никаких конструктивных мыслей в голове не было. Думала только об одном: где брать каждый месяц 50 тысяч, если у меня зарплата меньше 30-ти».
Если бы Таня сразу сориентировалась и обратилась к юристам или хотя бы в банк, ей, скорее всего, подсказали бы с десяток способов решения ипотечной проблемы. Но женщину накрыла паника. Тогда-то и начались истерики, и пошли в ход таблетки. Естественно, своей бедой Таня поделилась с родителями, те пообещали помочь выплачивать кредит, у них были кое-какие сбережения.
«Когда я чуть успокоилась, стала думать, что делать дальше, — продолжает свой рассказ Татьяна. — Можно было продать квартиру, закрыть долг, на оставшиеся деньги купить жилье в Нижнем. Но возвращаться, если честно, совсем не хотелось. У меня там много знакомых, а кто я теперь? Брошенная жена. Боялась, что люди начнут злорадствовать. Да и к двушке своей привыкла, подруги на работе появились, которые меня поддержали».
Вот одна из подруг и посоветовала, как можно заработать — на маникюре. Салонов-то в городе полно, но цены везде выше московских, где есть недорогие сетевые точки. Туда ездить неудобно, поэтому спрос на хороших домашних мастеров высокий, клиентов будет полно. Татьяне идея понравилась, тем более что у нее всегда отлично получалось все, что делается руками, да и вкус был неплохой. Она подошла к делу серьезно: не только изучила всевозможные сайты и прослушала уроки в интернете, но и прошла обучение (специально ездила для этого на каникулах в Новгород, там дешевле). Освоила технологии. Купила лампу, инструменты — все, что нужно для работы.
Первыми клиентками были подруги и самые близкие коллеги. Таня брала плату по минимуму, а делала маникюр отлично. Со временем появились постоянные клиенты и стабильный доход — тысяч 20 в месяц плюс к зарплате она зарабатывает. Бывший муж немного подкидывает на ребенка, да еще родители помогают. Она практически справилась с ситуацией. Но все равно ужасно нервничает, и не только из-за ипотеки: «Не хочу, чтобы ученики и их родители узнали, что я подрабатываю маникюршей. Думаю, что некоторые уже в курсе. Вроде бы ничего особенного, но я скрываю».
Еще угнетает неопределенность, ведь фактически Татьяна и Сергей являются созаемщиками. Само собой, вопрос с квартирой тоже пока не решен, сейчас женщина «тянет» кредит одна, но понимает, что рано или поздно формальностями придется заниматься. В суть пока не вникала.
Специалисты говорят, что выходом из ситуации может быть развод и раздел имущества и долга по кредиту. Но поскольку муж вроде бы отказывается и от квартиры, и от ипотеки, то существует возможность перевода доли мужа на жену. То есть супруги должны договориться о полной выплате ипотеки женой и написать соответствующее заявление в банк. Кстати, в банке могут уменьшить и размер ежемесячного платежа.
Но Татьяна думает, что проще будет оформить квартиру на себя после того, как она выплатит кредит — то есть лет через пять в лучшем случае. Тогда муж подарит ей свою долю. А после этого уже можно будет и развестись. Хотя иногда ей верится, что он еще вернется.