В историях о людях, попавших на необитаемый остров, герои обычно пытаются всеми способами выбраться обратно на Большую землю. Но есть и те, кто осознанно уплывает на пустынные острова, чтобы сбежать от общества и от проблем. Истории трех современных отшельников — в материале «Ленты.ру».
Японец Масафуми Нагасаки сбежал на необитаемый остров Сотопанари в архипелаге Рюкю в далеком 1989 году, когда ему было 53 года. Само название Сотопанари переводится как «далекий-далекий остров», его площадь составляет около одного квадратного километра, туда редко заплывают даже рыбаки. Там он и жил в безвестности, пока в 2012 году его не обнаружили журналисты информационного агентства Reuters. С тех пор к старику время от времени наведывались репортеры, а он и рад был рассказать о своем быте.
О жизни Масафуми Нагасаки до переезда на остров известно мало, он не любит говорить о прошлом. Известно, что у него были жена и двое детей, он успел побывать фотографом, хозяином бара и простым рабочим на заводе. Однажды он услышал от коллеги о загадочном острове и с тех пор мечтал сбежать туда от цивилизации. Он говорит, что последней каплей был день, когда он летел на самолете и увидел, как сильно загрязнено море под ним. Тогда он, человек без опыта походов и выживания в природе, собрал рюкзак и уехал на остров. «В обществе люди относились ко мне как к идиоту и заставляли меня чувствовать себя им. На острове я наконец-то избавился от этого. Здесь нет законов общества, только законы природы. Ее нельзя победить, так что приходится подчиняться. Здесь я никогда не грустил: испытывая такие чувства, невозможно выжить».
Нагасаки захватил на остров некоторые вещи, в том числе небольшую палатку, но все унес первый же тайфун. «Я сразу же сгорел под солнцем. Мне казалось, что жить здесь будет невозможно», — спустя много лет описал первые дни на острове Нагасаки. Первый год жизни в одиночестве он спешно одевался, когда видел корабли вдали, но вскоре перестал это делать: «Ходить голышом в обществе неприлично, но здесь, на острове, это нормально, я воспринимаю это как униформу. Когда я что-то надеваю, это кажется неуместным».
Но иногда Нагасаки все же приходилось одеваться: раз в неделю он плавал на лодке на соседний остров, где забирал 10 тысяч йен, которые еженедельно присылала ему семья, покупал еду и питьевую воду. В основном Масафуми питался рисовыми лепешками, которые ел от трех до пяти раз в день.
Для мытья и бритья Нагасаки использовал дождевую воду, которую собирал в битые горшки. У него не было ни зажигалки, ни средств связи, ни большого запаса продуктов — только рис. Нагасаки не ел мясо, рыбу, а также яйца черепах, которых на острове было достаточно. Свой отказ от мяса он объяснял любовью к природе: «Я видел, как черепашата вылупляются и ползут к морю. Каждый раз у меня выступали мурашки, и я думал, как прекрасна жизнь».
Каждый день Нагасаки начинал с утренней растяжки и гимнастики на пляже, затем готовил еду, делал уборку в своем лагере и на пляже. Он не раз признавался, что его единственная мечта — умереть на острове, который стал для него домом: «Все, что мне нужно, я могу найти здесь, больше мне ничего не надо. Я просто хочу умереть здесь, никого не беспокоя, во время тайфуна. Это гораздо лучше, чем в больнице или дома, в кругу семьи».
Несмотря на его желание, местные власти увезли заболевшего гриппом 82-летнего Нагасаки с острова и запрещают ему возвращаться на остров из-за слабого здоровья. Его поселили в дом престарелых в городе Исигаки, расположенном за 60 километров от Сотопанари. После почти 30 лет жизни на острове японцу непросто привыкнуть к строгому распорядку и постоянному присутствию людей вокруг.
В 1980-е годы австралиец Дэвид Глэшин был председателем синдиката по добыче золота в Папуа — Новой Гвинее. Он играл на бирже и нажил состояние в 38,4 миллиона австралийских долларов, которые потратил на роскошную виллу с видом на гавань. А затем наступило 19 октября 1987 года, «черный понедельник», когда Доу Джонс обвалился на 508 пунктов. Все состояние Глэшина испарилось в один миг. Следом разрушилась семья: жена обвинила его в том, что он потратил все ее деньги, и, несмотря на все старания мужчины, в 1991 году они развелись.
Бракоразводный процесс Дэвид проиграл, потом на него насели банки, которым он задолжал денег. В итоге к 1993 году он почти полностью разорился и уже не знал, как выбраться из финансовой ямы.
В 1997 году он встретил женщину из Зимбабве, которая оказалась в похожей ситуации: она недавно развелась с мужем и всеми способами пыталась заглушить боль. От общего друга они узнали о существовании небольшого неосвоенного острова площадью 26 гектаров под названием Ресторейшен (Restoration), что в переводе означает «восстановление». Глэшин и его спутница отправились туда, поселились на пляже в небольшой хижине-времянке времен Второй мировой войны и загорелись мечтой устроить там элитный курорт на 60 номеров.
«Проект длился недолго: она не смогла это выдержать, ей было слишком тяжело», — рассказал австралиец. Вскоре после отъезда подруги по несчастью он отрастил бороду и перестал носить рубашки. Ему пришлось пережить немало столкновений с аборигенами, выступавшими против строительства курорта. В итоге Глэшин и сам передумал возводить отель и просто остался жить на острове в хижине. Вскоре он провел туда интернет, чтобы продолжать играть на бирже.
«Фондовые рынки — это потрясающе, — признавался 69-летний мужчина в интервью корреспонденту издания Vice. — Это самый быстрый и простой способ заработать. Это лучше работы». Глэшин не винит биржевые игры в своем разорении, он считает, что был молод, горяч и в какой-то момент заигрался. «Мне не хватило ума понять, что грядет обвал. Я знал, что акции растут, и их надо продавать, но не сделал этого вовремя, и потому пошел на дно вместе с кораблем». Глэшин постоянно читает новости, особенно его интересует ситуация вокруг Северной Кореи.
За 20 лет жизни на острове Глэшин значительно перестроил хижину, снабдив ее солнечными батареями. От острова всего за час можно доехать до Большой земли, где австралиец закупается несколько раз в год. Он сам выращивает овощи, ловит рыбу и крабов. Иногда к нему приезжают в гости журналисты, а однажды на ужин на собственной яхте заплывал актер Рассел Кроу.
Пожалуй, единственное, чего не хватает Глэшину, — это любимой женщины. Он пытался искать девушек через интернет, но из этой затеи ничего не вышло. «Однажды ко мне ненадолго приезжала девушка из Италии. Но она говорила об открытых отношениях, а я не знал, что это. Я думал, что это значит, что у нас нет секретов друг от друга», — смеется он.
Главным плюсом своей жизни Глэшин называет обретение покоя и мира с собой. «У острова отличное название, он восстановил меня во всех смыслах». Впрочем, он признает, что жизнь на острове — далеко не сахар. «Если все идет не так и жизнь оказывается в опасности, я осознаю это всем своим существом. Дикая природа сурова, это жестокий мир. Все постоянно идет не по плану, и с этим просто нужно постоянно справляться». Как и Нагасаки, он планирует умереть на острове своей мечты, так как не видит смысла возвращаться к людям.
Вопреки стереотипам об отшельниках, им может быть не только загорелый мужчина, бегающий среди пальм. Канадка Зои Лукас уже больше 40 лет живет на холодном одиноком острове Сейбл, треть года окруженном густым туманом. Этот остров в форме полумесяца растянулся на 42 километра. Кроме Зои на нем обитают 400 лошадей, 300 тысяч длинномордых тюленей и 350 видов птиц.
Лукас работает натуралистом и признается, что благодаря наблюдениям за животными никогда не чувствует себя одинокой. Она не выходит из дома без блокнота и бинокля. 68-летняя канадка нередко наблюдает необычные вещи, но самой странной ее находкой был протез ноги, вынесенный на побережье. Лукас собирает черепа лошадей, чтобы изучать, как животные со временем приспособились к жизни на острове. Каждый день она собирает мусор, принесенный на берег волнами. Обычно это осколки пластика, воздушные шарики и полиэтиленовые пакеты.
Впервые Лукас посетила остров в 21 год, тогда она училась на ювелира и представить себе не могла, что уедет из родного Галифакса. На Сейбл она приехала посмотреть на обитающих там диких лошадей. Ее настолько привлекла суровая природа края, что она влюбилась в остров и через семь лет переехала туда навсегда.
Из-за густых туманов, окружающих остров 125 дней в году, у берегов произошло около 300 кораблекрушений, из-за чего его прозвали «Кладбищем Атлантики». Лукас наплевала на мрачную репутацию острова, выбрала своим домом заброшенную спасательную станцию и отремонтировала ее. Позже она переселилась в деревянный дом, построенный Метеорологической службой Канады в 1940-е. Каждые две недели метеорологи привозят отшельнице еду.
Сотрудники метеорологической службы, работающие на острове вахтовым методом, уважают Лукас и называют ее хранительницей острова. «Зои очень замкнутая, но это неудивительно, если учесть, сколько времени она проводит одна, — отметил один из них. — Она собирается провести на острове столько, сколько сможет».