Жилье — та самая сфера, которая способна поставить под вопрос самые, казалось бы, близкие семейные и дружеские отношения и рассорить кого угодно и с кем угодно. Николай, москвич в третьем поколении считал, что родительской квартиры ему достаточно для спокойной старости. Но женитьба сына изменила его жизнь.
Николай Петрович — москвич, ему за 60, есть пенсия, но он продолжает работать водителем в небольшой фирме. В последние годы жил вместе с сыном-студентом в своей трехкомнатной квартире. Хотя «в своей» — не совсем правильное определение. На самом деле у квартиры два собственника: сам Николай Петрович и его сестра, Екатерина Петровна. Жилье им досталось в наследство от родителей. «Трешка» в сталинском доме когда-то считалась самым лучшим жильем, но по современным меркам площадь у квартиры маловата, около 60 «квадратов», да и планировка не слишком удобная: тесная кухня, проходная комната-гостиная и две спальни — одна побольше, метров 14, другая — 12 метров. Дом расположен в старом районе, недалеко от станции метро «Площадь Ильича».
До недавнего времени квартирный вопрос вообще никак не беспокоил Николая Петровича. Он не понимал, почему другие люди лезут из кожи вон, чтобы вложить деньги в недвижимость или расширить жилплощадь. Он в глубине души где-то даже осуждал таких: дескать, все им мало. В молодости дома он почти не жил: служил на флоте, ходил в дальние плавания, рейсы длились по полгода. Женился — поселились в Московской области, у родителей жены. Родился сын, но с женой через несколько лет расстались. После развода жена с сыном остались жить в Подмосковье, а Николай вернулся в Москву, к своим родителям. Места ему хватало: сестра к тому времени вышла замуж и переехала к мужу. А после смерти родителей Николай Петрович вообще остался в трешке один.
«Сын сейчас меня попрекает, что я за всю жизнь не смог купить собственную отдельную квартиру, жил с родителями. Но у меня и цели такой не было. Хотя в море неплохо зарабатывал, ничего не откладывал, не копил. Деньги уходили на семью, содержал бывшую жену и ребенка, родителям помогал. Тем более было где жить, не стояла задача что-то искать, переселяться», — вспоминает мужчина.
Когда жена умерла, сын Миша еще не окончил школу. Он всегда был прописан в области, в квартире своей бабушки по матери. Когда пришла пора поступать в институт, отец пригласил его к себе — в Москву на учебу каждый день ездить от бабушки далековато. «Места хватало, — рассказывает Николай. — В гостиной жил я, маленькую спальню занимал сын. Третья комната всегда стояла закрытой, в ней сестра хранила свои вещи».
Сначала все было хорошо. Миша поступил в технический вуз, неплохо учился, поддерживал в комнате порядок, сам следил за своими вещами. Друзей в квартиру отца не приводил. Николай Петрович работал, готовил на двоих, убирал квартиру. При этом у него была и личная жизнь: служебный роман с симпатичной женщиной, которая работала в фирме кадровиком. Встречались, правда, в основном на ее территории — Лидия Васильевна (так звали коллегу) уже вырастила детей и жила в небольшой «однушке» в Реутове. Иногда она заезжала в гости, познакомилась и с Мишей. Словом, отношения у отца с сыном были нормальные, дружеские.
Спокойная жизнь закончилась, когда на четвертом курсе Миша встретил девушку, тоже студентку, Марину, и собрался жениться. Перед этим, естественно, состоялась беседа с отцом. Тот спросил: «А где вы собираетесь жить?» «Поселимся у Марины в Лобне», — ответил сын.
Мише повезло, невеста оказалась обеспеченной, с собственной квартирой. Родители Марины хорошо зарабатывали, жили в Лобне в приличном коттедже. Для дочери они приобрели квартиру в новостройке, недалеко от своего дома.
Естественно, Николай Петрович ничего не имел против женитьбы сына, тем более, что вопрос с жильем был практически решен. Однако Миша привел Марину к себе, и после свадьбы они никуда из московской квартиры не уехали. «Пап, мы поживем здесь, пока учимся, хорошо? — попросил сын. – Из Лобни в институт ездить далеко, придется в пять утра вставать. А от нас все рядом».
С доводами сына пришлось согласиться, учиться молодым оставалось не так уж долго. Сначала Марина вела себя довольно скромно и в основном отсиживалась в своей комнате. Потом она обратила внимание Миши на то, что они теснятся в маленькой спальне, а большая комната пустует: «Почему бы тебе не попросить тетю, чтобы она разрешила нам переставить ее вещи в нашу маленькую спальню? А мы бы заняли ту, что побольше».
Когда Екатерина Петровна в очередной раз заглянула к брату, Миша и Марина расстарались: накрыли хороший стол, поставили дорогое вино. Вечер получился душевным, настроение у всех было прекрасное, и Миша попросил: «Тетя Катя, можно, мы с Мариной перенесем твои вещи в маленькую спальню, а большую займем?». Тетя возражать не стала: действительно, какая разница, где стоят вещи, если ей в любом случае принадлежит половина всей квартиры, и жить она здесь не собиралась.
Молодые взялись за дело: в маленькую комнату перетащили вещи, а в большой сделали ремонт. Поменяли окно, перестелили пол, поменяли обои и переселились. При этом квартира в Лобне стояла пустая, сдавать ее в аренду Марина не стала. Иногда она туда уезжала «отдохнуть» от семейной жизни или после ссор с Мишей, которые происходили все чаще. Девушка стала вести себя в московской квартире по-хозяйски. Отец мужа, который жил в проходной комнате, ей мешал. Мимо него приходилось ходить в кухню, в душ и туалет, да и вообще — третий лишний. Мужчина в собственной квартире чувствовал себя приживалом, который путается у всех под ногами. Жена сына постоянно была недовольна, пилила Мишу. И однажды Миша предложил: «Папа, у тебя же есть женщина? Почему бы тебе не съехать к Лидии Васильевне?».
Николай Петрович, терпение которого и без того было на пределе, после этих слов не выдержал: «А не поехать ли вам отсюда в Лобню?».
Сейчас семья живет в состоянии тихой войны. Екатерина Петровна встала на сторону брата, ее возмутило поведение племянника и его жены, которая вдруг стала качать права — такой протянешь палец, а она всю руку откусит. В общем, молодым поставили ультиматум: «Мы с сестрой продаем эту квартиру и покупаем себе по однокомнатной, — заявил Николай Петрович. — А вы, если хотите, берите ипотеку и покупайте, что хотите. Или поезжайте в Лобню, у вас есть, где жить».
Квартиру, в которой выросло три поколения московской семьи, сейчас готовят к продаже. Сын с отцом почти не общаются, да и у молодых супругов отношения испортились: то ли переедут в Лобню, то ли разведутся — пока непонятно.