В древности больных и слабых младенцев сбрасывали со скалы, ведь сразу было понятно: воинов из них не вырастить. Этот расхожий миф о Спарте, одном из городов-государств Древней Греции, знает чуть ли не каждый школьник. Легенды остаются легендами, но практика убийства детей до сих пор сохраняется в Бразилии, где в джунглях Амазонки еще остаются практически не контактирующие с цивилизацией племена. Как коренное население придерживается древних традиций и что по этому поводу думают власти страны, разбиралась «Лента.ру».
«Убейте ее», — вердикт старейшин был однозначен. Маленькая Хакани из народа суруахà в свои два года не могла ходить и говорить, и потому племенные мудрецы решили: у ребенка нет души, и его надо забить как животное. У родителей малышки не поднялась рука умертвить ее — они предпочли свести счеты с жизнью. Выполнить нелегкую задачу взялся старший брат, решив закопать девочку живьем. Он уже принес ее, спящую, к яме, но она проснулась и заплакала. Юноша дрогнул.
Выполнять волю вождей пришлось деду. Он выпустил в двухлетнего ребенка стрелу из лука. Девочка была ранена, в рану попала инфекция, но малышка выжила, а старик попытался покончить с собой. Не желавшую умирать Хакани оставили умирать с голоду: ее спас брат, тайком носивший ей еду. К пяти годам отвергнутый всеми ребенок все так же не мог ходить. Некоторые соплеменники издевались над ней, остальные были совершенно равнодушны. Хакани все же повезло: ее брат обратился к миссионерам-евангелистам Марсии и Эдсону Сузуки и попросил спасти девочку.
Эта пара уже два десятка лет жила среди изолированных аборигенов Амазонки и в 2000 году как раз обитала вместе с суруаха, изучая их язык (впрочем, кто-то считает, что они пытались обратить индейцев в свою веру). Супруги, вопреки запретам, отвезли Хакани к врачам, которые диагностировали у девочки гипотериоз — недостаток гормонов щитовидной железы. Ее вылечили, научили ходить и даже попытались вернуть в племя, однако там о ней заботиться никто не собирался, поэтому Сузуки ее удочерили. С тех пор прошло уже 17 лет, Хакани окончила школу и продолжает жить с приемными родителями.
Суруаха, проживающие возле реки Пурус, впервые пошли на контакт с внешним миром в 1970-х годах. Племя, насчитывающее около двух сотен человек, многие годы практиковало самоубийства и убийства детей — это считалось неотъемлемой частью их культуры. Как и многие другие, суруаха считают, что у ребенка с врожденным уродством нет души, а потому он должен быть умерщвлен как животное. Похожих традиций придерживаются в племени камаюрà, насчитывающем примерно 600 человек. Они расправляются с инвалидами, детьми одиноких матерей и близнецами, рождение которых считается плохим предзнаменованием.
Сузуки же после произошедшего начали помогать семьям аборигенов, детей которых признали злом и решили убить. С их помощью народ камаюра более десяти лет назад покинула семилетняя Канху, у которой оказалась прогрессирующая мышечная дистрофия. По ее словам, адаптироваться к жизни вне джунглей было трудно: пугали незнакомые люди, другой язык, странная еда и одежда. «Если бы я осталась там, я, конечно, была бы уже мертва», — рассказывала девушка. А ее отец вспоминал о 12-летнем мальчике, которого по традиции похоронили заживо, потому что он «хотел быть женщиной».
Сейчас семья живет на окраине Бразилии, Канху передвигается в инвалидном кресле, оканчивает школу и задумывается о высшем образовании. Выступая перед законодателями год назад, девушка заявила, что необходимо защищать жизни невинных детей: «Есть люди, которые говорят: "Это их культура. Мы должны ее уважать". Народ, ради бога! Культуре, при которой гибнут невинные люди, должен прийти конец». По словам Канху, остальной мир просто игнорирует аборигенов. «Мы здесь. Мы взываем о помощи!» — взмолилась она.
Деятельность миссионеров, помогающих детям аборигенов избежать смерти, вызывает ожесточенные споры. Так, по мнению антропологов, действия четы Сузуки в случае с Хакани — большая ошибка: пара серьезно повлияла на культурную практику народа суруаха и нанесла их жизни непоправимый урон, показав, что определенные физические недостатки не требуют убийства. Супруги согласны, что изменили мировоззрение индейцев, но расценивают произошедшее положительно, ведь после этого некоторые родители осмеливаются пойти против воли племени и обращаются за помощью для своих детей.
Точно подсчитать число детоубийств среди аборигенов невозможно. Миссионеры заявляют, что из 300 народностей в Бразилии (общей численностью около 900 тысяч на 2010 год) примерно 20 племен продолжают придерживаться этой традиции. Национальный фонд индейцев (FUNAI) вообще не собирает таких данных и в целом не признает подобного явления. В то же время в организации отмечают, что практика, если она и существует, затрагивает незначительную долю всего коренного населения, и зачастую подобные обвинения — попытки распространить предрассудки в отношении индейцев. Критики также утверждают, что дискуссия о правах коренных бразильцев, начатая миссионерами-евангелистами, продолжает колониальную историю страны и насилие в отношении аборигенов.
Спор об убийствах детей поднимает серьезный для Бразилии вопрос: может ли вообще государство вмешиваться в обычаи коренных народов, если они воспринимаются как бесчеловечные для внешнего мира, но издавна применяются аборигенами ради выживания? Проблема по сути своей фундаментальна: противоречия очевидны даже на уровне законов. Так, в конституции от 1988 года «неприкосновенное право на жизнь» распространяется на всех, живущих на территории страны. При этом в ней признается право индейцев на самоопределение и собственную культуру, обычаи, традиции.
В то же время в Бразилии действует закон от 1973 года, который и не позволяет судить индейцев за убийства детей. Документ делит народы на три категории: живущие в полной изоляции, в ограниченном контакте с внешним миром или полностью интегрированные в общество. Степень их ассимиляции влияет на то, могут ли они привлекаться к ответственности по федеральным законам.
Адвокат по правам человека Майра Баррето указывает, что противоречие разрешается очень легко, поскольку с момента принятия конституции Бразилия также ратифицировала Конвенцию о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни. В ней говорится, что аборигены «имеют право сохранять собственные обычаи и институты, если они не противоречат основным правам, определенным национальной правовой системой, и международно признанным правам человека». Она считает, что у Бразилии есть лишь один путь: пресечь культурные практики, несовместимые с правами человека.
Точку под этими спорами может поставить законопроект, неофициально известный как «Закон Муваджи» — по имени женщины, отказавшейся расправиться с дочерью-инвалидом по решению общины. Он был впервые представлен еще в 2007 году, а в 2015-м получил одобрение нижней палаты парламента (палата депутатов Национального конгресса). Сейчас документ находится на рассмотрении в верхней палате (федерального Сената), а затем должен быть подписан президентом.
Законопроект предусматривает внесение поправок в закон об индейцах 1973 года. В случае его подписания правительственные учреждения, следящие за жизнью коренных общин, должны будут принять ряд превентивных мер. Среди них — создание реестра беременных женщин, чтобы была возможность наблюдать за благополучием родившихся близнецов или детей у матерей-одиночек. Любые данные о нарушениях прав человека, в том числе в отношении новорожденных, необходимо будет сразу передавать в прокуратуру. Кроме того, любой человек, знавший, но не сообщивший властям об угрозе жизни аборигена, будет привлечен к ответственности и наказан.
Однако не только Бразилия сталкивается с инфантицидом (детоубийством): подобная практика сохранилась и в некоторых частях Африки. Традиционно говорящие на омотских языках племена на юге Эфиопии считали родившихся с отклонениями детей нечистыми, плохим предзнаменованием и способными наслать на других людей злых духов. Их приносили в жертву богам во время ритуалов, оставляли на съедение диким животным или топили в реке.
Подобная участь ждала и младенцев, рожденных вне брака или с уже прорезавшимися зубами, тех, у которых зубы на верхней челюсти появлялись раньше, чем на нижней, а также близнецов. Такую практику несколько лет назад объявили незаконной, однако десятки тысяч людей продолжают придерживаться традиций, просто скрывая эти факты.
Ритуалы с детоубийствами издревле проводились и в Нигерии. Здесь проводниками злых духов и несчастья считались дети, появившиеся на свет при любых многоплодных родах, с волчьей пастью, увеличенными головами, альбиносы и те, чьи матери умирали во время родов или вскоре после них. Таких младенцев душили, травили, топили, закапывали живьем вместе с телом матери, однако в последнее время предпочтение стали отдавать именно жертвоприношениям с участием ведьм и колдунов.
«Наши люди верят, что эти дети — порождение зла, и никто не хочет иметь с ними дело. У нас есть бог, которого мы называем Отаучи, и мы приносим детей в жертву этому богу. Мы подозреваем, что они были ведьмами или волшебниками, вот почему мы от них избавляемся», — рассказывал духовный лидер деревни Кайда, расположенной на окраине нигерийской столицы Абуджи.
Правительства и правозащитные организации в Южной Америке и в Африке работают над решением проблемы убийств «неполноценных» детей, стараются принимать законы, запрещающие продолжать традицию, рассказывают о возможностях современной медицины и о защите человеческой жизни. Однако к чужим в племени зачастую относятся с подозрением, а практика настолько глубоко переплетается с традиционными убеждениями, что полностью избавиться от нее пока не получается.
По официальным данным, инфантицид встречается все реже, но, возможно, это связано с тем, что ритуалы детоубийства просто скрывают. Вполне может быть, что десятки, если не сотни младенцев, ежегодно умирают от рук собственных родителей или членов общин за «преступления», о которых они ничего не знают.