Грозный в минувшие выходные отпраздновал 200-летний юбилей. По этому поводу в столице Чечни закатили грандиозный праздник, открыли множество новых объектов и реконструировали старые. Корреспондент «Ленты.ру» побывал на торжествах, прогулялся по городу, пообщался с грозненцами и с трудом вернулся назад.
— От старого города ничего не осталось. Может, пара зданий. Я помню, как вошли танки. Вон оттуда, — таксист показывает в сторону Ханкалы, откуда наступала Восточная группировка федеральных войск, — у меня как раз началась первая сессия в институте. Дудаев, конечно, не прав, что не смог договориться. Я вам так скажу, я считаю, что больше вины Дудаева, чем Москвы, — а мы ведь даже и не просили говорить о первой войне или искать виноватого, просто спросили, остались ли в Грозном исторические здания.
В столице Чечни уже ничто не напоминает о войне, но из памяти переживших войну грозненцев ее так просто не стереть. Спустя пару часов импровизированную экскурсию по Грозному, которого больше нет, нам провел уже другой таксист. Наш недавно открытый отель The Local расположен аккурат напротив его дома, так что район таксист знает отлично.
— Раньше проспект Мохаммеда Али назывался проспектом Кирова. Не такой широкий был, по нему трамвай ходил. Сейчас не осталось ни трамваев, ни троллейбусов. Первые же удары авиации были по трамвайным депо и троллейбусным и автобусным паркам. Потом по предприятиям, — таксист планомерно перечисляет заводы и фабрики в том порядке, в котором их бомбила авиация ВС РФ. — Далее по университетам, общежитиям.
На самом деле троллейбусный парк пережил первую войну и не был разбомблен, а вот трамвайное депо действительно было уничтожено почти сразу. После окончания активной фазы боевых действий власти Ичкерии даже пытались восстановить работу грозненского троллейбуса, но остатки контактной сети и парка были разграблены в 1996 году.
Водитель с невероятной теплотой рассказывает нам про различные предприятия, которые существовали в городе до войны. «Ты представляешь, стволы для пушек делали! Стволы! — таксист поднимает палец вверх и говорит с придыханием. — Швейная фабрика союзного значения, все школы на Северном Кавказе формой обеспечивали!» Мы мчимся по проспекту Мохаммеда Али к углу улицы Льва Яшина, и тон разговора становится все более оптимистичным.
— Тут живут еще и студенты иностранные. Напротив строится международный университет и новые общежития.
Я смотрю, куда показывает водитель, и вспоминаю утренний разговор. За строящимися зданиями начинаются сопки. Это та самая Ханкала, откуда наступали танки. Водитель ловит мой взгляд и добавляет:
— Ханкала, там раньше все было в заводах, — и вновь начинает перечислять, что именно они производили. «И в трупах», — мысленно добавляю я.
Когда гуляешь по проспекту Владимира Путина, который из-за аллеи с деревьями по центру правильнее было бы назвать бульваром, трудно поверить, что за последние 25 лет тут было две войны. Настоящие, крупномасштабные, с налетами авиации, артподготовкой, танковыми клиньями и уличными боями. Проспект имени действующего президента по духу напоминает смесь Тверской улицы и Тверского же бульвара. Бутики, музеи, кофейни, снова бутики, органы власти, рестораны, снова кофейни.
Вот продают телефоны Vertu, часы Hublot и Ulysse Nardin. Рядом мужской бутик «Шейх» и родственный ему магазин женской одежды «Сафия». Бутик Brioni соседствует с исламским магазином «Ассалам», а модные кафе — с кабинетом костоправа Ибрагима. Заканчивается учебный день, проспект быстро заполняется подростками в нарядной форме, возвращающимися из элитных гимназий. В руках ватманы и стильные портфели. Они шумят и торопятся куда-то, смеются и толкаются. Трудно поверить, что еще совсем недавно вместо школы многих подростков ждало лишь сепаратистское подполье.
Как и трудно поверить в то, что на месте нынешнего проспекта Путина и площади Ахмата Кадырова шли жесточайшие бои. Об этом напоминает приуроченная к 200-летию Грозного фотовыставка, которую на московский манер организовали прямо на бульваре. Вся история города в фотографиях. Тихий советский город, утопающий в зелени. Мчатся по широким проспектам нарядные «Москвичи» и «Волги», гремят трамваи КТМ и Tatra, спешат на работу люди.
Фото современного Грозного: зелени, кажется, стало еще больше, дома стали выше и роскошнее, а машин на улицах — больше. А между ними разрушенные дома, сгоревшие БТР и БМП, подбитые танки, сгоревшие деревья на проспекте. Смотришь на все это, оглядываешься вокруг и не понимаешь одного: зачем весь этот ад был нужен? Кому от этого стало хорошо?
На углу проспекта Путина и улицы Маяковского в кофейне сидит девушка. Она пьет кофе с густой молочной пенкой и читает книгу на фоне по-хипстерски выставленной напоказ стены из красного кирпича. О том, что ты в Грозном, а не в Нью-Йорке или Москве, напоминает лишь платок на голове девушки.
Кофе — главный напиток грозненцев. Мало того что в центре достаточно кофеен, так еще и фургончики, в которых готовят кофе навынос, стоят на каждом перекрестке. Только по одной стороне не самого длинного проспекта Путина я насчитал их более десятка. Как при такой конкуренции можно сделать бизнес выгодным, я не понимаю. А вот с алкоголем ситуация стала еще строже. Если раньше местные таксисты ездили за греховным напитком в Дагестан и затем продавали из-под полы, то теперь на границе двух республик устраивают досмотр и, если находят алкоголь, требуют разбить бутылки.
Конечно, тех, кто едет транзитом и является счастливым обладателем паспорта с пропиской за пределами республики, не трогают, а вот для местных прибыльный бизнес закрыт. Зато в Грозном теперь целых два отеля могут похвастать наличием лицензии на продажу алкоголя: к «Грозному Сити» добавился тот самый The Local. Вот только лицензия есть, а самого алкоголя нет. Зато кофе с различными сиропами навалом.
Кофе можно попить и в невероятном заведении на улице Лорсанова, что в двух шагах от центральной площади города. Дело в том, что расположенные в одном пространстве Royal Burger и Starcofee представляют собой творческое переосмысление McDonald’s и Starbucks. Те же бургеры, но со слегка измененным названием, та же картошка, даже салат цезарь в меню присутствует. Кухня по виду оборудована так же, мебель очень похожа, коробочки для бургеров практически не отличаются, даже шрифт идентичен тому, что использует McDonald’s.
А вот вкус несколько отличается. Если картошка по вкусу такая же, то в бургерах присутствует дополнительный ингредиент — горчичный соус, который делает их пикантнее и даже интереснее. Есть и свои преимущества. Например, помимо бургеров тут есть сэндвичи а-ля Subway и даже пицца навынос. В StarСofee отличий от Starbucks больше. Здесь не выкрикивают «кофе для Антона», меньше выбор размеров и наполнителей, но вкус отличный.
Но спокойно погулять по тихим улицам Грозного и насладиться всеми прелестями мирной жизни можно было лишь начиная с понедельника 8 октября. До этого пять дней длился праздничный марафон. Формально день города в Грозном отмечают 5 октября и по чистому совпадению в этот день родился Рамзан Кадыров. В этом году в честь юбилея праздничные мероприятия начались еще 4 числа, а закончились 7 октября в день рождения Владимира Путина.
В Чечне всегда проводят какие-то мероприятия, приуроченные к дню рождения президента России: в прошлые годы это были футбольные матчи, а на этот раз гонка на выносливость Akhmat Race. Ради такого дела на переходящий кубок, украшенный золотом, малахитом и драгоценными камнями, помимо портрета Ахмата-Хаджи Кадырова нанесли еще и портрет Владимира Путина. Впрочем, о праздновании юбилея Грозного тоже не забыли — длительность гонки в этом году увеличили со 100 кругов до 200 минут.
Главным же подарком Путину стало торжественное поднятие флагов Чеченской Республики и Российской Федерации на двух самых больших флагштоках в России — их высота 73,5 метра. Их также называют самыми высокими парными флагштоками в мире. Вот только посмотреть на них не удалось. На следующий день после открытия мой путь в направлении развевающихся флагов перегородил взявшийся из ниоткуда мужчина в пустынной форме с автоматом наперевес. Флагштоки находятся на территории резиденции Рамзана Кадырова и даже фотографировать их нельзя.
Праздничная программа включала не только гонки, но и открытие после реконструкции бульвара Махмуда Эсамбаева, площади Абубакара Кадырова, проспект Мохаммеда Али (его реконструировало московское архитектурное бюро «Стрелка»), сквера на улице Абдаллы II Аль-Хусейна, проведение IX съезда Союза городов воинской славы, военных игр старшеклассников из этих городов, а также XI фестиваля культуры народов Кавказа, открытие памятника герою Советского Союза Маташу Мазаеву, возложение цветов к мемориалу памяти Ахмата-Хаджи Кадырова, пару праздничных концертов и фейерверк. Также в Грозном в дни празднований прошел финальный этап Российской серии кольцевых гонок (РСКГ).
И везде старт торжествам давал лично Рамзан Кадыров. Причем, на многие мероприятия глава республики приезжал за рулем своего Mercedes-AMG GLE 63 AMG S. Каждый раз появление Кадырова сопровождалось повышенными мерами безопасности и наведением фантастического порядка. Казалось, ни одной пылинки не оставалось даже на асфальте. Досмотр же напоминал оный в аэропорту: просили открыть и показать все карманы сумок и рюкзаков, включить телефоны, компьютер и фотоаппараты. Девушек досматривали девушки, мужчин — мужчины. Бородатые и с очень большими стволами.
Суровые мужчины были подчеркнуто вежливы, отвечали улыбкой на улыбку и готовы были подсказать, как пройти к тому или иному музею в обход оцепления.
Грозный очень хочет быть похож на столицы: Москву, Санкт-Петербург и Казань. В столицах есть пешеходная улица? Бульвар Эсамбаева сделали пешеходным, высадили около трех тысяч цветов, почти две тысячи деревьев, установлено 70 светильников, 120 скамеек. Москва обустраивает парки? На улице Абдаллы II появился первый в Чечне скейт-парк, во многих общественных местах можно воспользоваться бесплатным Wi-Fi, а проспект Али и вовсе не отличить от какой-нибудь постсобянинской улицы в центре Москвы.
Сергей Семенович, кстати, в отличие от своих коллег из Татарстана, Карелии, Московской и Тульской областей, на празднование не приехал. Наверное, чтобы не завидовать площади А.Ш. Кадырова и бульвару Эсамбаева, на которых во время реконструкции было уложено более 21 тысячи квадратных метров тротуарной плитки. На площади и вовсе из плитки выложена карта Чечни. По московской традиции сразу после укладки плитки устроили фестиваль.
За несколько дней прямо в центре города построили этнографические подворья разных народов Северного Кавказа. Дагестанские канатоходцы, осетинские танцоры, черкесские кузнецы и знатоки русской чайной церемонии с самоваром и бубликами два дня развлекали гостей. Все это делало Грозный чертовски похожим на Москву. Гуляющие жители города и гости столицы Чечни, плитка, кофе навынос, масса развлечений. Даже лезгинкой прямо на улицах коренного москвича в моем лице было не удивить.
Во время этого визита в Грозный я все время думал о том, что здесь подозрительно нормально. Нормальные люди, нормальная жизнь, нормальная полиция, нормальные водители, наконец. Последние и вовсе поразили тем, что поголовно пропускают пешеходов и пристегиваются за рулем. Говорят, Рамзан приказал, недовольный отставанием Чечни от других регионов по показателю смертности на дорогах. Да, это не Москва или Санкт-Петербург, есть восточный колорит, но ты не ощущаешь себя за границей. Это пусть и весьма специфическая, но все же Россия. Как Алтай или Якутия.
И, кажется, чеченцы хотели бы быть похожи на Россию еще сильнее. Во многом местная религиозность исходит от руководства республики. Например, до появления регламента проведения свадеб и негласного требования к администрациям ресторанов и банкетных залов вызывать полицию в случае его не соблюдения, чеченки с радостью покупали европейские свадебные платья, резали торты и танцевали первый танец — голливудские свадьбы дошли и до Кавказа. Теперь все это под запретом.
Видели бы вы, с каким интересом наш водитель Тамерлан слушал рассказ о том, как правильно пить коньяк. Слушал и задавал уточняющие вопросы. Я не утверждаю, что не будь у власти в Чечне нынешней команды, чеченцы кинулись бы пить алкоголь, ходить на свидания и откровенно одеваться, но я уверен, что республика была бы ближе к достаточно либеральным Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгее.
Во всяком случае, когда в три часа дня муэдзин призвал всех на молитву, в парке вокруг мечети «Сердце Чечни» было много людей, которые и не думали молиться, а продолжали читать книги на лавочках, болтать между собой и сидеть, уткнувшись в телефон. Кажется, русские вполне могли бы здесь жить и успешно зарабатывать деньги, как англичане живут в арабских странах. И как русские живут в других республиках Северного Кавказа.
Во многих интервью, которые давал Рамзан Кадыров во время празднований дня города, он постоянно говорил о необходимости развивать экономику, о дефиците высококлассных специалистов. Может, Чечня готова быть не только мирной, но и многонациональной? Во всяком случае к гостям чеченцы проявляют какое-то запредельное гостеприимство.
Мой знакомый оператор канала Рен-ТВ Юрий потерялся и остановил проезжающую машину с просьбой подсказать. Следующие два дня новый знакомый катал Юру на своих «Жигулях» по городу и наотрез отказывался от денег — гости же! Все таксисты, которые возили меня, пытались взять с меня меньшую (!) сумму, чем была на таксометре — гости! С туристами из других стран, а в эти дни в Грозном были и такие, фотографировались и благодарили за то, что приехали. Спрашивали о том, как гостям нравится Чечня, и радовались как дети, когда слышали восторженные отзывы.
В современном Грозном легко на время забыть прошлое, но до конца пока все равно не удается. Я стоял на площади, смотрел на шикарный фейерверк, а по коже бежал мороз — грохот салюта напоминал канонаду, заставляя задуматься об авианалетах и залпах артиллерии. Я вспоминал о том, что когда-то здесь жило 250 тысяч представителей других народов, а теперь не больше 10 тысяч. О том, что многие из руководителей республики во время первой войны воевали на стороне сепаратистов. Об избиении журналистов, предполагаемых убийствах геев и других тревожных новостях, которые периодически доносятся из Чечни.
Грозный по-прежнему вызывает противоречивые чувства, любить его непросто. И тем не менее сюда хочется вернуться. Чтобы вновь удивиться изменениям, порадоваться нормальности местной жизни, оценить гостеприимство местных жителей и убить в себе очередной стереотип о Чечне и ее столице.