Одной из главных тем минувшей недели стали приключения нападающего «Зенита» Александра Кокорина и полузащитника «Краснодара» Павла Мамаева. Празднование годовщины их крепкой дружбы было столь бурным, что обернулось уголовными делами о побоях и хулиганстве. Суд на два месяца отправил дебоширов в СИЗО «Бутырка» — и в сети стали активно обсуждать, как встретят «звездных» арестантов за решеткой. О тюремных перспективах проштрафившихся спортсменов «Ленте.ру» рассказал один из лучших карманников СССР Заур Зугумов, отсидевший 27 лет и известный в криминальных кругах как Зверь и Золоторучка.
Сегодня Кокорин и Мамаев находятся в карантинном корпусе СИЗО-1 «Бутырка» — и уже несколько дней многие ломают голову, как отнесутся к ним заключенные, когда футболистов переведут в обычные камеры на корпусах. Вообще в мире футбола подобные прецеденты были — достаточно вспомнить легендарного Эдуарда Стрельцова, нападающего московского «Торпедо» и сборной СССР.
В конце 50-х, когда Стрельцову не было еще и 20 лет, его обвинили в изнасиловании, которого он не совершал. Никита Хрущев, узнав о деле, дал указание приговорить Стрельцова к длительному сроку лишения свободы — и тот получил долгие 12 лет. Правда, из них спортсмен провел в заключении всего пять — но эти годы изменили судьбу футболиста.
Конечно, у Кокорина с Мамаевым история совсем другая — и чем закончится их дело, говорить пока рано. Но с заключенными в СИЗО им общаться придется — и тут всем особенно интересен Мамаев, покрытый татуировками с ног до головы. Дело в том, что татуировки есть почти у всех заключенных. Чтобы понять, как воспримут изображения на теле футболиста в «Бутырке», нужно знать их значение.
Все татуировки заключенных делятся на несколько категорий. Первая — партачки, сделанные непрофессионалами. Их нередко бьют на малолетке, в колониях для несовершеннолетних. Такие наколки бывают незаконченными — мастеру что-то помешало, может, обыск или вызов на этап. Партачки часто есть у старых сидельцев и сильно отличаются от современных тату — их били тушью, сделанной из резинового каблука кирзовых сапог и мочи. Роль иглы при этом нередко выполнял отточенный гвоздь.
В камерах, где содержатся малолетние преступники, настоящих специалистов по татуажу нет и быть не может в силу возраста. Поэтому малолетки предпочитают картинкам аббревиатуры — вроде БАРС («бей актив режь сук»), СЛОН («смерть легавым от ножа») или ЗЛО («за все легавым отомщу»).
Вторая категория — предметные наколки. Люди, которые чтут воровские традиции и придерживаются воровского образа жизни, бьют, к примеру, изображения котенка с бабочкой на ногах или перстень на указательном пальце левой руки. Кстати, отсутствие наколок вовсе не говорит о том, что человек — не вор в законе. Но вот на руках карманников татуировки — большая редкость: это мешает в их «ремесле», делая руки заметнее. Свои татуировки, вроде кочегара с лопатой, есть и у низшей касты заключенных, опущенных.
Еще одна, третья категория — это тату, которые заключенные накалывают из-за их особой, преступной эстетики. Это знаменитые церкви с куполами по количеству ходок, эполеты на плечах, оскалы кошачьих — тигра или барса, кинжал, обвитый змеей или сердце, проткнутое кинжалом (так называемая «хулиганка»). Список можно продолжать долго. Впрочем, наколки Павла Мамаева не относятся ни к одной из этих категорий. Поэтому ему вряд ли кто-то предъявит спрос за наколку не по чину.
Впрочем, сейчас тату уже не является определяющим признаком уголовного мира. Также есть немало заключенных, тела которых изобилуют наколками современного толка, нередко цветными. Эти наколки ни о чем — что придет в голову, то и бьют: пальмы, море, драконов...Как раз такие татуировки, на мой взгляд, у Павла Мамаева. Но учитывая, что он, как и его друг Кокорин, до недавнего времени были далеки от преступного мира, что бы они ни нанесли на свое тело, спроса с них никакого быть не может.
Единственное, что могло бы поставить футболистов в «Бутырке» в затруднительное положение — это наколки с ярко выраженной символикой гомосексуалистов. Но не думаю, что это их случай. Однако перед спортсменами может возникнуть другая проблема: дело в том, что камеры в СИЗО очень сильно отличаются друг от друга. При этом вместе Кокорина и Мамаева точно не посадят, поскольку они фигуранты одних и тех же уголовных дел.
Не исключено, что футболисты попадут в камеры общего режима — а там в основном содержатся больные на всю голову первоходы 20-25 лет. Такие арестанты могут и до столба докопаться — впрочем, сами спортсмены тоже не в парнике выросли. Тут может найти коса на камень — и это худший из вариантов. Но я почти уверен, что к таким безбашенным первоходам «звездных» арестантов не отправят — начальству не нужны проблемы, и, скорее всего, они будут сидеть в специальных условиях.
Для Кокорина с Мамаевым есть два пути: первый — одиночные камеры, второй — камеры с людьми им под стать в плане положения в обществе. Это могут быть арестованные чиновники или бизнесмены.
В каждом СИЗО или тюрьме есть определенные традиции, которые действуют для всех без исключения категорий арестантов. Эти негласные правила не нужны никому из администрации — однако они были, есть и будут, поскольку позволяют избегать эксцессов между теми, кто находится за решеткой.
С одним из первых подследственные или осужденные сталкиваются в момент распределения по камерам. У каждого из них надзиратель спрашивает: «В какую камеру пойдешь?» Тут есть три варианта — камера изгоев-обиженных, если человек является одним из них; воровская камера и общая камера, где содержатся те, кто не принадлежит к уголовным кастам. Такое распределение позволяет избежать конфликтов — и, скорее всего, предстоит Кокорину с Мамаевым.
Даже если кто-то из администрации «Бутырки» захотел бы оградить футболистов ото всех негласных правил СИЗО, ему бы просто не дали этого сделать. Любое выгораживание арестантов, даже самых выдающихся, чревато тем, что их просто зачморят в СИЗО, а это станет серьезным ударом по репутации всей тюремной системы.
Конечно, фамилии Кокорина и Мамаева на слуху у миллионов болельщиков — поэтому на общих основаниях они сидеть не будут. Но время под арестом вряд ли станет для них легкой прогулкой.