В связи с 35-летием образования коллектива 27 октября в СКК «Петербургский» в Санкт-Петербурге и 2 ноября в Москве в СК «Олимпийский» пройдут концерты группы «Алиса». О прошлом, настоящем и будущем популярного коллектива с его лидером Константином Кинчевым говорил специальный корреспондент «Ленты.ру» Петр Каменченко.
С Костей Кинчевым мы знакомы уже около 30 лет. Готовясь к этому разговору, я отыскал свое самое первое с ним интервью, вышедшее в начале 1993 года. Видимо, это был самый сложный период в истории группы: между «Шабашем» и «Черной меткой», между выступлением в Геенне огненной и гибелью Игоря Чумычкина, между язычеством и православием. Во многом именно это время и определило будущее «Алисы» и мировоззрение самого Кинчева. Во второй части этого материала будет фрагмент того самого интервью 25-летней давности. На мой взгляд, он поможет прояснить многое из дня сегодняшнего. Но начнем с актуального.
Петр Каменченко: Давай начнем с обязательной программы. 27 октября в Питере и 2 ноября в Москве пройдут два концерта, посвященные 35-летию группы «Алиса». Что услышат поклонники группы?
Константин Кинчев: Будет достаточно широкая ретроспектива, не со всех альбомов «Алисы», конечно, но достаточно широко будет представлено все то, что мы делаем. Сыграем порядка 22-23 вещей.
Какие-то специальные гости будут?
Нет. Мы никогда никого специально не приглашаем, все своими силами.
На юбилейные концерты часто приглашают бывших участников группы, кого-то из старых составов «Алисы» пригласите? Шаталина или Нефедова, например?
Нет. Никого не приглашаем. Те, кто покинул группу — они ее покинули. Это был их осознанный выбор. Может быть, за исключением Игоря Романова. Хотя и он тоже сам так решил.
Записать лайв-альбом «35 лет вместе» не планируете?
Не будем этого делать.
Концерты в Питере и в Москве как-то будут отличаться?
Да, различия будут. Чуть-чуть разные песни будем исполнять.
То есть, поклонникам «Алисы» есть смысл побывать на обоих концертах…
И на этом с обязательной частью мы покончили. Давай теперь пройдемся по истории вопроса. 35 лет – немалый срок, за 35 лет «поймешь, что такое тьма и что такое свет». Как тебя вообще занесло в русский рок? Ты же был мальчиком из приличной семьи — папа профессор, мама доцент…
Ну так, чудесным образом. Благодаря Славе Задерию, который пригласил меня в группу, и я в ней остался. А почему именно в рок? Так я себя в другом качестве и не видел лет с 14. То, что хотел получить, то и получил. Вообще, я считаю, что все по жизни получают ровно то, что они хотят и заслуживают. «Просите, и дано вам будет», — как говорится.
Ну не знаю, мне чаще приходится иметь дело с людьми, чьи желания катастрофически расходятся с возможностями. А возможности с полученным результатом.
А я вот чем дольше живу, тем больше в этом мнении укрепляюсь. Все получают ровно то, что они просят, а если есть у кого-то какие-то переживания, что им недодали, значит, плохо просили или не очень этого желали.
Откуда взялся русский рок? Не было ничего и вдруг сразу такая россыпь невероятно самобытных и талантливых людей. Вылезли, как грибы на полянке: Башлачев, Гребенщиков, Майк, Цой, Кинчев, Гарик, Бутусов, Юра Шевчук... На мой взгляд, русский рок — самое интересное явление в русской культуре второй половины XX века.
Я так думаю, что некая мистическая составляющая здесь присутствует. Но если начать последовательно разбирать, то, конечно, все это было следствием развития мировой рок-культуры. Конкретно «Алиса» появилась благодаря Rolling Stones. Эту группу я любил и продолжаю любить. И, конечно, благодаря «Машине времени», которая показала, что можно смело петь на русском.
Это были два импульса, два стимула... А еще очень благодатная почва была, как ты сказал, для грибов. Среда была такая, что давала развиваться, делать то, что ты считаешь нужным. В результате почти одновременно появилось много ярких, самобытных коллективов, которые были не похожи друг на друга. Тем они и были хороши. Потом их начали причесывать, появилось форматирование и все затухло. Так и должно было быть. Ведь все идет по синусоиде: есть какие-то пики культуры, потом стагнация, деградация и распад. Собственно все эти ступени и были пройдены русским роком, как культурным явлением.
Тогда, 35 лет назад ты ожидал, что случится перестройка, СССР развалится вместе со всей социалистической системой и Варшавским договором, и все это произойдет настолько стремительно?
Нет, конечно. Мы вообще об этом не задумывались, жили себе сегодняшним днем, получали от этого колоссальное удовольствие. Успевали и отрываться, и что-то придумать, что-то создать, чем-то поделиться. Каждый день был наполнен. Я жил согласно с лозунгом «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Благодарен Николаю Островскому за эти слова, следовал им всю свою жизнь. А то, что коммунистический строй так стремительно рухнет, никто из нас не предполагал. Но я рад, что он рухнул.
Почему, на твой взгляд, так произошло?
Потому, что сгнило уже все и должно было развалиться.
Помню, как в 1992 году ты хотел выкупить базу, где репетировала «Алиса» в каком-то советском ДК, и скупал для этого ваучеры. Что потом с ними стало?
Я их продал корешам в Оренбурге, они хотели там завод приватизировать.
Получился у них завод?
Не знаю, думаю, их всех в 90-е перестреляли.
Ты себя чувствовал участником перестройки? Твои песни «Мое поколение», «Мы вместе», цоевская «Мы ждем перемен» серьезно разрушали советскую идеологию. Ответственность за это ощущал?
Участником развала СССР я себя признаю. А вот то, что я делал это осмысленно и с желанием революционера — нет. Мы жили стихийно, и наш образ жизни не вписывался в образ жизни строителей коммунизма. Жалею, что мы потеряли территорию: Украину, Белоруссию и Казахстан, а всего остального мне не жаль.
Был шанс на другой исход перестройки?
Думаю — нет. Мы были обречены на то, что имеем сейчас. Хотя есть определенный прецедент с Китаем, который достаточно ровно миновал переход от тотально упертого коммунизма к обществу какого-то другого вида. Но там психология у людей другая, для нас это невозможно.
В 1991 году у Белого дома вы со Стасом (Наминым — прим. «Ленты.ру») бегали — БТР-ы останавливали…
Да, было, и Гарика я выдернул, он тоже там был…
А в 1993 году? Что-то не помню, чтобы ты как-то себя проявил?
В 1993 году для меня — скандалили друг с другом две силы, и кто кого додавит, решали только они. Крови очень много пролилось. А идеологически я был против и тех, и других.
Давай теперь вспомним 1996 год. «Голосуй, а то проиграешь», коробки из-под ксероксов… Ходили фантастические слухи о деньгах, которые выплачивались рок-музыкантам, участвовавшим в кампании в поддержку Ельцина. А что было на самом деле?
Я эти слухи тоже слышал, их распространяет Юра Шевчук. Видимо, он такой успешный художник и артист был, что еще тогда переплюнул гонорары теперешнего великого и ужасного Шнура. Он рассказывает, что ему платили по 100 тысяч долларов за исполнение одной песни. Могу предположить, что так и было. А мы, как лохи чифийские, играли за гонорар, за который обычно ездили по всей стране. Это три тысячи долларов на весь ансамбль. На 12 человек. Нас таким образом использовали.
Но, насколько я понимаю, это был вполне осознанный выбор?
Естественно. Я играл по воле собственного сердца. Не хотел, чтобы коммунисты пришли к власти, считал это важным.
У меня сложилось впечатление, что сейчас мы возвращаемся к такому же застою, какой был до перестройки.
Почему возвращаемся? Мы же вернулись и абсолютно завязли. Что будет происходить дальше? Не знаю, но меня пугает, когда гарант Конституции позволяет себе говорить, что мы попадем в рай, а все остальные сдохнут. Я уже свое прожил и мне это по барабану, а вот за детей и внуков страшно. Я благодарен Создателю всего сущего за то, что он провел меня по жизни через всякие трудности и пока оставил здесь. Видимо, я ему еще для чего-то нужен, а они-то в чем виноваты? Когда первое лицо государства позволяет себе такое говорить, это очень тревожно…
Меня это тоже пугает. Но давай вернемся к русскому року. Насколько фраза sex, drugs & rock-n-roll соответствовала тому, что в нем происходило?
Да полностью.
Что-то из этого замечательного списка преобладало?
Шутишь? Нужно было бы пригласить провизора, чтобы вымеривать все эти составляющие в граммах.
Насколько наркотики были важны для творчества? Пик развития рок-музыки и там, и у нас совпал с пиком потребления тяжелых наркотиков. Наркотики были стимулом творчества или сопутствующим образом жизни музыкантов?
Конечно, сопутствующим. Никакого подспорья в них не было. Психостимуляторы — может быть. Потому что усталость накапливалась, и ее нужно было как-то снимать.
Когда лидеру Jethro Tull Яну Андерсону было всего-то 29 лет, он выпустил альбом Too Old To Rock’n’Roll: Too Young To Die! («Слишком старый для рок-н-ролла, слишком молодой, чтобы умереть»). Тебе почти 60 и ты по прежнему играешь рок-н-ролл. Не кажется, что эта музыка уже давно стала уделом стариков?
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет. Этим все сказано.
Раньше ты слушал много музыки, а как теперь?
Я продолжаю слушать много музыки. В основном это то, что я любил и продолжаю любить. Соответственно все новые релизы я слушаю с удовольствием. Сейчас у меня Маккартни последний хорошо зашел.
«Египетская станция»?
Да, этот. Очень мне понравился.
Ты садишься и слушаешь музыку, или это происходит между делом в машине?
А мне негде сесть и слушать, поэтому слушаю в машине или в наушниках, когда хожу или чем-то по дому занимаюсь.
Русский рэп слушаешь?
Из русского рэпа мне нравится Саграда. Оксимирон интересен. Это настоящее, там есть литература.
Ты сейчас постоянно живешь в деревне. Расскажи о своем распорядке дня.
Утром встаю, иду в зал. Занимаюсь там. Потом по хозяйству. Обедаю. Работаю в студии...
В зале занимаешься, в смысле, в качалке? У тебя же не так давно был инфаркт!
После инфаркта я два года восстанавливался вообще без качалки. Сейчас у меня в основном анаэробные нагрузки. Только-только начал чуть-чуть возвращаться, но былая форма утеряна. В такую форму, как была, уже не вернуться.
Студия насколько оборудована? Группа там может собираться и репетировать?
Это просто маленькая комната в доме, чуть-чуть поролоном отделана. Я там пишу песни, делаю аранжировки, пишу голос…
О православии будем говорить?
Могу тезисно: я верю в Бога и рад тому, что Господь меня привел в лоно русской православной церкви.
Тогда актуальный вопрос. Как ты относишься к конфликту РПЦ и Константинопольской православной церкви?
Отношусь точно так же, как и Русская православная церковь. В этом нет ничего от духовной жизни, только политика. Константинополь нагло и цинично отбирает храмы у Русской православной церкви и вводит свою юрисдикцию на этой территории. Они так захотели. Ну, при чем здесь Украинская раскольническая церковь Филарета. Он-то сам не пойдет на это. Филарет, учитывая его гордыню и амбиции, никогда с себя патриаршество не снимет и не станет заштатным митрополитом в великой епархии Константинопольской.
То, что Варфоломей вытворяет — это сплошная политика, а русская церковь на это вынуждена реагировать. Константинополь толкает православную церковь к расколу, а русская церковь говорит: «Одумайтесь, одумайтесь! Не делайте!» Все это происходит под давлением Соединенных Штатов. Одумается ли Константинополь или пойдет до конца, не знаю. Не мне на эту тему рассуждать, пусть рассуждают Илларион и другие, более умные и продвинутые достойные мужья.
Тогда последний вопрос. 35 лет «Алисе», юбилейные концерты… Какие дальнейшие планы у группы.
До нового года мы находимся на маршруте, в январе немного отдохнем, а в феврале опять уедем. Помимо этого, параллельно пишем новый альбом, который выйдет осенью 2019 года, если будем все живы и здоровы.
У нового альбома уже есть название и какая-то готовая концепция?
Все есть, но пока я не готов этим делиться.
Спасибо и удачи во всем.
В 1991 году мы с Гариком Сукачевым задумали создать Независимую рок ассоциацию (НРА). Гарик тогда, не так чтобы сильно выпивал, но был очень пассионарен. Ему хотелось организации и руководящей роли. Так что Горыныч написал манифест, мы зарегистрировали НРА, получили резиновую печать и даже провели несколько собраний. Присутствовали Саша Скляр, Володя Шахрин, Сергей Воронов и кто-то еще. Юра Шевчук и Костя Кинчев были среди сочувствующих. В феврале 1993 года вышел первый номер печатного органа НРА — газеты «Р&К». Под «Р» подразумевался рок. Под «К» — комикс, так как наш общий друг Серега Капранов кроме музыки был помешан на комиксах и считал, что они важнейшая часть рок-культуры.
Газету мы сделали вдвоем с Капрановым. Я написал все буквы, а он нарисовал все картинки. Гарик сочинил воззвание. Продавали тоже сами, доставая пачки из-под кроватей. Первым номером все и закончилось. Но именно в нем и вышло то самое интервью с Костей, о котором я писал вначале. Вот его фрагмент.
Петр Каменченко: «Шестой лесничий мертвого леса», «Шабаш», лешие, избушка на курьих ножках, «Черная метка»… Откуда такая мрачная мистика?
Константин Кинчев: А до этого был «Блок Ада», а до того «Энергия» — тоже не очень светлая. Видимо, этот мистицизм во мне заложен. Каждый из нас — очень сложный и тонкий организм. Я не беру сейчас кузов (т.е. тело), это проходящее. Кузов дали, кузов скинули. И все пошли, как на кресте: одни в одну, другие в другую сторону, а в каждом такое переплетение хорошего и плохого, что попробуй разберись. И во мне так. Видимо, меня все эти темы волнуют постоянно, раз возвращаюсь к ним.
Интересно, вот у металлистов сплошные гробы, черепа, кровища хлещет, их тоже это волнует постоянно?
У металлистов это все от репы идет. Они все пишут из головы, не прочувствовав как следует.
То есть, у них в головах гробы...
Да нет, это просто рамки жанра обязывают, в который они себя умышленно вписали. А рамки этого жанра позволяют делать или очень пафосно как бы «белый рок» — типа группы «Новый завет», или, как Паук, кричать своим фэнам: «Встретимся в аду!»
Так ведь и на самом деле можно в аду встретиться.
А как же! У Паука сейчас в этом плане очень важный момент наступает. Предстоит поездка в Иерусалим. Если он к ней отнесется как к паломничеству, то, может, что-то внутри у него и изменится. Но, на мой взгляд, Паук слишком сильно с бесами заигрывается…
А ты сам, разве бесов постоянно не приманиваешь?
Бесов-то?
Да.
Ну, видишь, по этому поводу Оззи Осборн говорил примерно так: «Я показываю того, с кем надо бороться».
А то ты Оззи не видел. Тот еще борец.
Ну да. Это в общем смешно. Манят они, конечно, бесы. Страсти все это. В той же «Черной метке» мы каждую песню задумали как попытку исповеди. Прежде чем проповедовать, надо исповедаться, стать чистым листом. А им стать, ой как сложно. Потому что слаб человек, и я в том числе.
Скажи, а бывали ли в твоей жизни такие события, которые можно мистически трактовать? Может быть, знаки или символы какие?
Да, конечно. В Вифлееме у храма Рождества Христова истратил я все на святую воду и кресты, чтобы подарить их здесь своим друзьям. Вышел на площадь, стою и думаю, что дальше делать. Впереди весь день, и есть так хочется, а денег не осталось ни шекеля. Ну, и тут же двадцать шекелей нашел. Пошел и поел. Вот тебе, пожалуйста, пример, и их полно.
Это, очевидно, пример светлого влияния. А с темными силами у тебя были какие-нибудь контакты?
Нет. Я сам не хочу. И никому не советую заигрывать с нечистой силой. Она и так всегда за спиной стоит. Помнишь, когда Вакула пошел черта искать, чтобы достать черевички для своей подружки, а тот, который галушки лопал, забыл, как его звали, говорит: «Что черта искать тому, у кого он и так за спиной». У каждого бес за спиной стоит, как и ангел-хранитель. В том-то и интерес, и смысл жизненный: кто кого перетянет. Потому что за каждую душу борьба идет.
А ты уверен, что в этой борьбе на правой стороне стоишь? Откуда тогда такая страшная энергетика «Шабаша», может быть, тебя просто как канал используют, через тебя энергию посылают? Добрая ли она?
Не знаю. В песне у меня есть об этом: «Черно-красный мой цвет, но он выбран, увы, не мной. Кто-то, очень похожий на стену, давит меня собой. Я продолжаю петь чьи-то слова. Но все же кто играет мной? А?...» Может, со временем поймем, когда скинем кузова наши, и станет все легко и ясно. Тогда и придется по делам своим ответ держать. По кресту и ответ будет.
А ты не слишком крест-то тяжелый выбрал?
Так не каждый крест по себе берет.