Россиянин Антон Вангелин отправился в недельное путешествие к Аральскому морю, воспользовавшись перерывом в рабочем графике. В первой части рассказа «Ленте.ру» о своих приключениях он поведал о непростом пути до Арала, жизни в образовавшейся на месте озера пустыне и отношениях русских и казахов.
Такой вопрос задавали многие слушатели моих хвастливых рассказов о купании в Аральском море по возвращении. Теперь могу с уверенностью сказать — да. Небольшое синее пятно, ярко выделяющееся посреди обширного океана пустыни, привлекло мое внимание еще в детстве в советских учебниках географии. Правда, удивительный водоем достаточно быстро забылся, как и практически все остальное, зазубренное в школе.
Тем более, как выяснилось, из-за экологической катастрофы очертания этого синего пятна в реальности должны были заметно отличаться от нарисованных. Мечта об экзотическом море посреди пустыни оставалась где-то на задворках сознания. Пока весной 2018 года не появилась реальная возможность убедиться в наличии Аральского моря собственными глазами.
Благодарить нужно два разделенных неделей мероприятия в Оренбурге и Астрахани, в которых я был задействован. Сразу возникли вопросы: чем заняться в промежутке и стоит ли заскочить на несколько дней домой, если прямая линия между этими двумя городами лежит через Казахстан? Так как поездка планировалась заранее, времени на изучение проблемы хватило. Сложность была в другом: что удастся втиснуть в эту неделю? При этом путешествовать мне предстояло в одиночку, так как знакомые любители путешествий, готовые отправиться в сомнительные и заброшенные места, в эти даты не могли составить мне компанию.
Ехать одному на машине по разбитым пустынным дорогам представлялось не слишком хорошим решением, поэтому оставалось рассчитывать только на неторопливый общественный транспорт. При этом большая часть описанных в интернете приключений касалась, естественно, самостоятельных поездок на внедорожниках — иным способом проехать дно бывшего моря, конечно, маловероятно. Таким образом весь накопленный другими опыт не мог служить мне подспорьем.
Хорошего внедорожника или хотя бы потрепанного советского «УАЗика» в моем личном владении все равно нет, а заставлять свою сугубо городскую машину вязнуть в знойных песках новосозданной пустыни Аралкум как-то не в кайф. Дополнительное беспокойство вызывал и вопрос безопасности — большой группой куда проще выжить в заброшенных землях.
Пришлось перебрать большое количество вариантов. Первоначальная идея просто съездить на денек из Астрахани в Гурьев, не самый, кстати, интересный город Казахстана, быстро уступила место более грандиозным планам. Например, заехать на дальний берег Каспийского моря в город Шевченко. После изучения логистики казахских железных дорог, а ехать через пустыню на автобусе желания не возникло, выяснилось, что путешествие от Аральского моря к Астрахани возможно только с пересадкой недалеко от Шевченко, так что имеет смысл внести в поездку оба города.
Предстояло также определиться, на какое из Аральских морей ехать — в результате экологической катастрофы оно разделилось на два водоема: Северное (Малое) в Казахстане и более соленое и экзотическое Южное (оно же Западное — терминология еще не устаканилась) с подъездом из Узбекистана. Подумал и остановился на Северном, доступ к которому проще и дешевле. Практически сразу отпал вопрос с посещением Алма-Аты, расположенной слишком далеко от планируемого маршрута. Самолет туда стоил неоправданно дорого, а неторопливый поезд расходовал много времени.
Впоследствии выяснилось, что предчувствия меня не обманули — как раз во время посещения братской республики во второй половине мая погода в Алма-Ате испортилась, выпал снег, и мерзнуть там было абсолютно без надобности. При этом во время путешествия в поезде казахи с придыханием спрашивали, побывал ли я в Алма-Ате, новая же столица, северная Астана (она же Акмола, она же Целиноград), сильных эмоций у них не вызывала.
Отдельное занятие ушло на изучение новых названий казахских городов (во избежание приступов национализма в ходе общения с местным населением). Итак: Актюбинск теперь называется Актобе, Аральск — Арал, Шевченко — Актау, Гурьев — Атырау. Еще легче: поедем только через города, начинающиеся на букву А. Так проще. Местные говорят еще проще, сокращая буквы. Например, Атырау превращается в Атрау. И попробуй не спутать с Актау, особенно в случае невнятного произнесения.
Автовокзал Оренбурга находится в каких-то непонятных закоулках рядом с железнодорожным. Маршрутки в ближайший областной центр Казахстана — Актюбинск — ходят достаточно часто. Семьсот рублей, около пяти часов — и ты уже в соседней стране. На границе большинство пассажиров предъявляет загранпаспорта — при поездке с российским нужно возиться с миграционной картой. В Актюбинске расстояние между авто- и железнодорожным вокзалами гораздо больше, но преодолеть его на городском транспорте не составляет особой сложности.
Первая крупная сцена — железнодорожный вокзал. Здесь нужно для начала обменять деньги. По залу, как когда-то и в России, бродят менялы. Работают они вроде и совместно, но когда ближе к вечеру я домениваю еще одну сумму у первого попавшегося деятеля, тот подозрительно допрашивает, сколько денег и по какому курсу я обменял в середине дня у его коллеги. Догадываюсь, что прибыль разделяется между всеми участниками, при этом каждый норовит положить часть суммы себе в карман. Официальный курс на момент поездки составил чуть меньше 5,3 тенге за рубль, на деле же за один рубль в разных местах можно было получить от 4,5 до 5 тенге.
Сдаю вещи в камеру хранения, покупаю билет на вечер до Аральска. Начитавшись ужасов про казахский плацкарт (вроде того, что проводники выставляют вентиляторы, чтоб хоть немного понизить температуру в вагоне), переплачиваю за купе. Впрочем, 830 рублей — очень незначительная сумма в сравнении с тарифами, устанавливаемыми «Российскими железными дорогами». Впереди еще часов пять на осмотр города. Актюбинск считается одним из наиболее примечательных и крупных населенных пунктов северо-запада Казахстана, поэтому я построил логистику так, чтобы оставить свободное время и полазить по нему.
Завершив все запланированные дела, для начала прогуливаюсь по окрестностям вокзала. Созерцаю миленький провинциальный город, не слишком отличающийся от российских. По рекомендации интернета за местными достопримечательностями нужно отправляться в другой район. Переезжаю на автобусе к городскому парку Имени Первого (и единственного на данный момент, так что фамилия в названии просто не упоминается) Президента Республики.
Здесь, наконец-то, проявляется монументальная экзотика: широкий проспект с мечетями и псевдообщественными дворцами, длинные аллеи и парковые сооружения с национальной символикой, включая громадный голубой флаг Казахстана, сухой водоем с песочным дном — эдакий филиал пустыни посреди зелени — небольшая (особенно в сравнении с мечетью) кирпичная церковь с противоположной стороны парка. По парку гуляют семьи и молодежные компании казахов, среди которых иногда попадаются и русские физиономии.
Пересекаю стройку и попадаю на аллею, соединяющую мечеть и церковь. Здесь высится серия монументов, посвященных единству и согласию, а также соответствующим цитатам Первого Президента Республики на русском и казахском языках. Кое-где буквы уже отвалились. Начинает темнеть и холодать. Сажусь в автобус и отправляюсь обратно.
До того, как сесть в поезд, мне предстоит еще подкрепиться в одной из дешевых вокзальных столовых, воспользоваться имеющимся здесь бесплатным Wi-Fi и накупить продуктов на дорогу и следующее утро. Цены в магазине приятно порадовали — они оказались более чем на четверть ниже российских. О том, что вы оказались на территории, значительная часть населения которой исповедует ислам, свидетельствует наличие непременных кувшинов в туалетах.
Во время первой же остановки в новой стране, в Актюбинске, произошли два незначительных эпизода, которые вроде бы можно отнести к проявлениям казахского национализма. Первый приключился, когда я отдыхал на лавке в парке Имени сами знаете кого. Проходящий мимо в компании подросток, нехотя огибая мои ноги, вдруг плюнул на землю в непосредственной близости от них. Второй случай произошел на довольно пустынной окраине парка неподалеку от церкви: за мной вдруг увязался подозрительный тип. Я предпочел переместиться на более обитаемые аллеи.
Впрочем, первый эпизод можно также списать на простую невоспитанность, а второй также может быть вызван робингудовским стремлением к честному разделу имущества. Учитывая, что за неделю моего пребывания в Казахстане подобные события имели место всего три раза (из них два — в первый же день), можно сделать вывод, что мне просто не повезло.
Из дальнейших наблюдений: там, где русские живут совместно с казахами, где их много и они могут составить конкуренцию, как, например, в Актюбинске или Шевченко, национализм наличествует. Там, где русских нет, на них смотрят позитивно, как на интересную диковинку. Примерно, как у нас на негров, — надо же, что природа сотворила!
Незадолго до полудня следующего дня поезд останавливается на маленькой станции Арал, рекомендуемой для обязательного посещения всем, кто отправляется на Северное Аральское море. Чтобы никто не передумал, об этом напоминает даже ее официальное название — Аральское море, хотя морем здесь давно не пахнет. Выхожу на раскаленный солнцем перрон. Вижу еще одно славянское лицо средних лет, показавшееся из соседнего вагона. Но его обладателя сразу подхватывает и ведет к выходу молодой казах, очевидно, направленный его сопровождать. И моя русская физиономия остается единственной среди множества местных. Меня-то никто не встретит.
Прохожу через вокзал, краем глаза успевая заметить в зале ожидания знаменитое панно «В ответ на письмо Ленина отгрузим 14 вагонов рыбы». У меня еще будет время сфотографировать это древнее произведение социалистического искусства при покупке билета на следующий поезд. Кстати, Ленин здесь имеет ярко выраженные казахские черты. На скромной и пустынной привокзальной площади меня встречает куча таксистов и модернистский памятник кораблю.
На «Букинге» и других сетевых поисковиках отелей Аральск-Арал отсутствует, а в качестве ближайшего варианта размещения предлагается Актюбинск или Кызылорда. Более тщательный поиск в интернете дал результат: в городе наличествуют две гостиницы с двух сторон привокзальной площади. Одна из них — небольшое двухэтажное здание — видна сразу. Но поскольку это единственное место размещения в Аральске, цены на которое удалось увидеть предварительно (и они мне не очень понравились), направляюсь дальше, к следующей. Впрочем, она закрыта, и в результате все равно приходится вернуться к первому варианту.
На рецепции вызывают из соседней мастерской мужика за пятьдесят, который и ведет переговоры о моем заселении. Вторая половина мая — еще не сезон, и пустых номеров хватает. Выяснив, что я не жажду роскоши (то есть номера с ванной и туалетом), он предлагает мне занять трехместный номер (но без подселения) с удобствами на этаже (в часы пик возможна очередь в совмещенный санузел) за 4 тысячи тенге (800 рублей) в сутки. Соглашаюсь, поднимаю чемодан на второй этаж и размещаюсь.
Как впоследствии выясняется из беседы с владельцем, в сезон гостиница обычно занята полностью. Раз в год, а иногда и чаще, заезжают ночевать даже автопробеги из Европы в Индию — Пакистан и обратно. А это — человек тридцать. Но мне не до долгих бесед: в Аральске запланировано пребывание около двух суток, поэтому времени терять нельзя — до моря надо еще доехать.
Плюсы пребывания в пустыне перед началом «высокого сезона» в том, что цены и температура еще не достигли своего пика. Минусы — в холодноватой воде и в трудности нахождения спутников, чтобы скинуться на машину к морю, а это здесь самая дорогая опция. Причем не просто доехать, а еще и осмотреть наиболее примечательные места.
Предварительно изучил предлагаемое в интернете трехдневное путешествие вокруг Северного Аральского моря. Само путешествие отверг — трех дней у меня нет, цена в пятьсот долларов на человека показалась и слишком дорогой, и предназначенной для групповой поездки, то есть мне на одного такое приключение обошлось бы еще дороже. Судя по описанию, такое путешествие показалось мне несколько затянутым, а дальняя от меня западная часть моря — малопривлекательной.
Поэтому в итоге я выбрал два направления с наибольшим количеством достопримечательностей: мне предстояло путешествие по северному побережью с купанием и более дальнее турне по восточному берегу к плотине, отделяющей море от пустыни. Отправился к владельцу гостиницы, который явно должен иметь опыт организации досуга постояльцев. Тот заявил, что к обеду большинство зарабатывающих на туристах водителей уже занято, но он может быстро договориться с непрофессиональным владельцем внедорожника, и тот провезет меня по северному побережью за 40 тысяч тенге (8 тысяч рублей). Выезд наметили на два часа дня.
Появляется джип, ведомый толстеньким казахом средних лет. Ознакомившись с планом поездки, он остается недовольным, заявляя, что ушел с работы на несколько часов, поскольку его попросил показать мне море владелец гостиницы. Несмотря на его недовольство, отправляемся в путь. Впрочем, в начале долго колесим по занесенным песком улицам маленького городка. Заезжаем к нему домой, забираем там мальчика лет десяти.
Он учится в школе-интернате, а на летние каникулы возвращается домой к родителям в один из заброшенных рыбацких поселков на бывшем морском берегу. Вот уже несколько дней он ждет в городе, когда кто-то первым поедет в нужную сторону. Возле базара зацепляем заехавшую в город женщину средних лет с сумками — фельдшера из другого поселка и по совместительству дальнюю родственницу водителя, который, как выясняется, также родился в ауле на северном берегу и теперь не прочь заглянуть к родным.
Похоже, все здешние проблемы решаются за мои деньги. Не возражаю — погружение в местную жизнь вызывает интерес. Разве не за таким дорожным впечатлением я и приехал? Вношу свою лепту во всеобщие усилия по задержке отъезда и я: спрашиваю, разрешено ли здесь посещать кладбища и, получив утвердительный ответ, предлагаю заехать минут на десять на расположенный на окраине любопытный некрополь.
Как человек, впервые оказавшийся в среднеазиатской стране и до сих пор не созерцавший местных кладбищ (еще и находящийся под впечатлением от поездки по Осетии с видами на средневековые открытые могилы), не могу пропустить неожиданное зрелище. В Казахстане вместо надгробия ставят целый домик — глинобитный, кирпичный, а иногда и просто деревянный. Нередко без двери, но с окнами, с полумесяцем наверху, но, бывает, совсем без крыши. Впоследствии мне достаточно часто попадаются в пустыне подобные «городки».
В результате покидаем город, когда на часах уже три. Несколько минут езды нас окружает исключительно жуткая свалка, от вида которой становится страшно за мать-природу. Иногда попадаются отдельные овечьи и верблюжьи стада. Но вот исчезают и они, и мы, наконец-то, с довольно большой скоростью несемся по бывшему дну Аральского моря.
Песок, заросший травой, отдельные круги соли и небольшие пожары. Пока еще далекая линия холмов — это местные чинки, или обрывы, образовывавшие старый берег. Кое-где по-прежнему попадаются кучки хлама, непонятно для чего заброшенные посреди песков. Такой перед нами предстает новая пустыня — Аралкум. Развилок на широких тропках (иначе эти дороги назвать сложно) немало, указатели, естественно, отсутствуют, вряд ли получилось бы найти трассу и в Google, но водитель знает путь наизусть.
Заметив подозрительное движение, он предлагает заехать в гору, к бывшему советскому военному городку. От него остались только груды мусора и бетонные основания. Здесь куча потрепанных граждан при содействии бульдозера разбирает для каких-то своих нужд бетон. Съезжаем обратно на дно моря. «А потом русские ушли (с военных баз) и забрали с собой море», — комментирует водитель.
Дорога становится лучше. Снова начинаются следы человеческой деятельности — в основном в виде верблюжьих, лошадиных и козьих стад. Мы въезжаем в поселок Жаланаш, расположенный в центре большого полуострова. 60 километров, отделяющих его от Аральска, мы проезжали почти два часа. В окруженном песками поселке мы оставляем фельдшера — родственницу водителя. Во дворе ее дома обнаруживаем облезлую верблюдицу. Ее дети отделены от матери и запрятаны в сарае, возможно, чтобы не подцепить взрослые болезни — не думаю, что из-за особой вредности хозяев. Меня заводят в сарай и фотографируют с юными верблюжатами в половину моего роста.
Едем дальше. Через 30 километров попадаем в следующий поселок — Тастубек. Не может не быть экзотическим место с таким названием. Поселок выглядит еще более потрепанным, чем предыдущие. Когда-то это было рыбацкое селение. Потом море ушло. Потом, после постройки плотины, опять вернулось, но не достаточно близко. Здесь сдаем школьника родителям и садимся у них на кухне обедать.
Мебель — столы и табуретки — имеется в доме только на кухне. В остальных комнатах замечаю лишь ковры и телевизоры. Хозяева предлагают хлеб и шубат — заквашенное верблюжье молоко. Выражаю сомнения в способности моего организма беспроблемно переварить такой напиток. Ответ водителя — в пустыне туалет есть везде — не слишком успокаивает. На удивление, странная жидкость приятна на вкус и не вызывает предсказанных проблем.
Выхожу на «набережную» — небольшой обрыв, под которым когда-то плескалось море, а теперь разбросан мусор. Где-то далеко даже блестит большая вода. Из соседнего сарая выскакивает казах и предлагает купить рыбу. Былое занятие жителей поселка также удалось вернуть, хотя до рыбалки теперь приходится добираться гораздо дальше. Здесь идет своя, неторопливая и размеренная жизнь, лишь незначительно трансформирующаяся на протяжении веков. Меняется климат, приходит и уходит море, а люди остаются.
(Продолжение следует)