Монархии Залива — это высококачественная и легкоизвлекаемая нефть, связанные с ней сверхдоходы и, как следствие, показная роскошь. Кажется, что весь регион — это сплошные небоскребы и суперкары на улицах. Корреспондент «Ленты.ру» пересек весь Бахрейн за рулем Porsche Panamera GTS, но так и не нашел того, что искал.
Каждая новая улица становилась все уже, а дорожное покрытие все хуже. Снижаю скорость до минимума, чтобы наша широченная Porsche Panamera не снесла зеркала заднего вида о припаркованные прямо на тротуаре — а других вариантов тут просто нет — Toyota и Nissan не первой свежести. «Заблокируйте скорее двери!» — паникует сидящая в машине девушка Саша. И есть от чего паниковать. Мы в самом настоящем гетто, где пахнет жареной курочкой, карри и потными ногами. Вокруг нас толпа индийцев (хотя, возможно, это и бангладешцы), улыбающихся во все 32 зуба.
Даже у избалованных настоящей роскошью в стиле Рублевки, Беверли-Хиллз или дубайского района Джумейра бахрейнцев кавалькада Porsche Panamera GTS вызывает неподдельные эмоции, а уж для трудовых мигрантов с полуострова Индостан наш серый универсал Sport Turismo и вовсе сродни летающей тарелке. Впрочем, вряд ли кто-то посмеет с нами сделать что-то плохое: тест-драйв самой драйверской модификации Panamera — первое мероприятие подобного рода в Бахрейне, и местные власти наверняка заинтересованы в продолжении.
Для большинства россиян Бахрейн не ассоциируется ни с чем. Не уверен, что соотечественники с ходу смогут назвать хотя бы регион, где находится эта страна. То ли там, где Бутан, то ли ближе к Бурунди, то ли в районе Брунея. Те, кто любит автоспорт, конечно же, о Бахрейне слышали, ведь с 2004 года королевство ежегодно принимает этап «Формулы-1», а c 2012-го — еще и чемпионат мира по гонкам на выносливость.
Именно гоночная трасса «Сахир» в одноименной пустыне стала визитной карточкой Бахрейна. Вьющаяся среди пустыни черная асфальтовая змея, трибуны с башенками в виде традиционных шатров на крыше, арабская вязь на искусственном газоне в зонах вылета — бахрейнцы гордятся тем, что проникновение «королевы автоспорта» на Ближний восток началось именно с их страны. В Абу-Даби «Формула-1» пришла только в 2009 году. В соседнем Катаре сделали ставку на чемпионат мира по мотогонкам, но караван MotoGP приехал на трассу «Лосаль» только в октябре, а «Сахир» принял у себя пилотов «Формулы-1» уже в апреле.
Об особом статусе трассы в жизни Бахрейна легко догадаться по ее окружению. «Сахир» тонет в зелени, в то время как большая часть страны напоминает окрестности Верхнебаканского цементного завода в пригороде Новороссийска. Неподалеку от трассы расположена и одна из резиденций правящей династии аль Халифа, построенная в 1870 году. Трасса названа в честь пустыни Сахир, которую с начала 2000-х годов власти пытаются превратить в местный аналог райского сада. Помимо дворца и гоночного трека, тут расположены зоопарк, природный заповедник, главный кампус университета и кемпинги, а в будущем планируется строительство еще одного международного аэропорта и гостиниц.
Впрочем, стоит отъехать от трассы в сторону, как все становится не столь весело. Безбрежная каменистая пустыня, скалы и пыль. Ну, еще нефтяные качалки, трубопроводы и факелы, в которых горит попутный газ. Среди всего этого великолепия высится военная база США. И хотя пустынная во всех смыслах этого слова дорожка позволяет неплохо разогнаться, я держу все 460 лошадей нашей Panamera GTS стреноженной. Нарваться на военную полицию, представителей администрации базы или иные силовые структуры как Бахрейна, так и США не хочется.
Бахрейн — самая маленькая страна Персидского залива и самое маленькое арабское государство на планете. В 1971 году, когда страна получила независимость от Великобритании, обсуждалась возможность присоединения Бахрейна и Катара к Объединенный Арабским Эмиратам. В итоге обе страны остались вне союза, несмотря на неспокойное положение дел в Заливе. И если Ирано-иракскую войну члены семьи аль Халифа пережили относительно легко, то после вторжения войск Саддама Хусейна в Кувейт, до которого от Манамы 4,5 часа езды на машине, испугались не на шутку.
Ответом стало максимально возможное сближение Бахрейна с США. Для начала американских военных пустили на все имеющиеся у тогда еще эмирата военные базы. Причем на военнослужащих США на территории страны распространяется американское, а вовсе не бахрейнское законодательство. В марте 2002 года США предоставили Бахрейну статус «главного союзника, не являющегося членом НАТО».
Еще с 1970-х годов островное государство было основной ремонтной базой для кораблей ВМС США благодаря огромному сухому доку, а с 1995 года в Бахрейне базируется воссозданный 5-й флот, в зону ответственности которого входит вся западная акватория Индийского океана. Порт Манамы один из немногих в регионе, способный принимать атомные авианосцы и большие десантные корабли.
И, кажется, нигде на Ближнем Востоке дух Америки не ощущается столь сильно, как в Бахрейне. По улицам ездят американские пикапы и огромные рамные седаны, вроде Mercury Grand Marquis и Lincoln Town Car, которых уже и за океаном-то не сыскать, в кофейнях наливают айс кофе, холодный настолько, что зубы сводит, на завтрак в отеле подают и кленовый сироп, и панкейки, и даже бекон. Правда, из индейки, а не из свинины. При всей своей близости США и либеральности по меркам Залива Бахрейн все же пока еще мусульманская страна.
У каждой Казани есть свои Чебоксары. В том смысле, что каждый блистательный региональный центр всегда соседствует с пусть и чистеньким, но куда более скромным и провинциальным городом, который и поругать-то не за что, но и хвалить на фоне великолепного соседа не получается. Манама — это Чебоксары Дубая. Широкие проспекты, величественные небоскребы, переполненные бутиками торговые центры, дорогие машины на парковках, но насколько же все это провинциально на фоне самого известного города ОАЭ!
На улицах не видно ни Ferrari, ни Lamborghini, не говоря уже о Koenigsegg и Bugatti. Самое высокое здание Манамы — отель Four Seasons — вытянулось вверх всего на 270 метров. В Дубае 29 зданий выше! О том, чтобы сравнивать местную Выставочную улицу с авеню Шейха Зайеда, и речи быть не может. Бахрейн очаровательно провинциален в своем стремлении догнать Дубай и Абу-Даби. Рядом с Бурдж-Халифа расположены поющие фонтаны? Есть они и в Манаме на площади Аль Сиф. У соседей роскошные отели и коттеджные поселки выросли на насыпных полуостровах в виде пальм? В Бахрейне полуострова в форме рыб, а поселки и отели не хуже.
Но хорошо смеется, как известно, тот, кто смеется последним. Дубай в 1990-е годы тоже был глухой дырой, в 2000-е — большой стройкой, и только в 2010-е стал тем роскошным центром туризма, торговли и предпринимательства, каким мы его знаем. Бахрейн только в начале пути, но уже сейчас его экономика удивительно диверсифицирована для страны Залива. В доках ремонтируются супертанкеры и авианосцы, на алюминиевых заводах перерабатывают руду из Австралии, по-прежнему вылавливают жемчуг и делают большую ставку на туризм.
Разведанных запасов нефти в Бахрейне до недавнего времени оставалось совсем немного, поэтому приходилось думать о будущем. Но в 2018 году островитяне нашли одно из крупнейших месторождений сланцевой нефти, так что теперь за будущее королевства можно не переживать.
Наше путешествие в Бахрейн могло бы и не состояться из-за разгула стихии. На остров обрушилось стихийное бедствие, к которому бахрейнцы не привыкли, — дождь. Первый за шесть лет дождь. И королевство оказалось к нему совершенно не готово, ведь на большинстве улиц и дорог тут просто нет ливневой канализации. Даже спустя сутки после конца дождя на месте многих парковок и общественных пространств разлились небольшие моря.
Чтобы сделать некоторые улицы вновь проходимыми, дорожникам пришлось использовать ассенизаторские машины, которые опустили хоботы своих шлангов в наиболее крупные лужи на дорогах и откачивали воду, создавая проходимые броды. В этот момент я пожалел, что у нас Porsche Panamera, а не Cayenne. Впрочем, от вездесущей грязи не спас бы даже он. Пустыня в Бахрейне не такая, как в ОАЭ: вместо дюн и царства песка тут камни и скалы. И после дождя на дороги начала стекать грязь, живо напомнившая о Родине.
Спустя сотню километров наша Panamera GTS выглядит так, будто мы прокатились по залитым реагентами декабрьским улицам Москвы. Грязь покрывает ее ровным слоем, а текстильные коврики мгновенно пачкаются, стоит обитателям салона сделать за его пределами пару шагов. Педантичные немцы явно не ожидали такого поворота событий, поэтому и первые круги по трассе «Сахир» мы ездили на грязных машинах.
На самом треке нас настигла уже куда более привычная проблема острова — пыль. Кто хоть раз смотрел Гран-при Бахрейна, наверняка обращал внимание на то, как при обгоне машины смещаются с накатанной траектории и вздымают настоящие столбы песчинок. Песка на трассе так много, что мне приходилось включать дворники буквально после каждого круга длиной 5412 метров, а на длинных прямых лобовое стекло буквально бомбардировали песчинки из-под колес задававшего темп Porsche 911 Turbo S инструктора.
Сама трасса, кстати, порадовала интересной конфигурацией — почти все повороты непростые, и с первого раза идеально их пройти не получается — и удивила инфраструктурой. По сравнению с «Сочи Автодромом», бахрейнская трасса кажется уже, а трибуны — проще. Некоторые вообще напоминают временные конструкции, а главная трибуна лишена столь обширных подтрибунных помещений, как российская трасса. У нас-то в ней целый автомобильный музей с парой десятков экспонатов поместился!
Удивительно, но Бахрейн с Россией многое связывает. Местные принцы регулярно гостят в Чеченской Республике, Рамзан Кадыров неоднократно посещал королевство в поисках инвестиций, а принц Бахрейна шейх Халид бен Хамад бин Иса аль-Халифа даже почтил своим вниманием мероприятия в честь 200-летия Грозного. Судя по всему, следят местные и за новинками российского автопрома. Наш водитель подробно спрашивал о «машине Путина» в весьма классической манере: сколько жрет, сколько прет, сколько стоит.
Оно и неудивительно: не так давно Владимир Путин прокатил наследного принца Абу-Даби на своей новой игрушке — седане Aurus Senat. К тому же один из инвестфондов ОАЭ планирует инвестировать в проект российского премиум-бренда солидные средства. Так что вполне вероятно, что Porsche Panamera придется соперничать за сердца и кошельки бахрейнцев в том числе и с отечественным седаном.
В Манаме я наконец понял, почему представители чеченского СОБР передвигаются на прожорливых и не слишком проходимых Nissan Patrol — японский внедорожник использует местная полиция, а Бахрейн и Чечня в последние годы связаны достаточно тесно. Кстати, водят местные весьма аккуратно, ведь за особо злостные нарушения ПДД в королевстве полагается тюрьма.
Любят в Бахрейне и автомобильные путешествия: остров с материком связывает мост длиной 25 километров, поэтому до Саудовской Аравии из центра Манамы ехать не более 40 минут, до Эль-Кувейта — четыре с половиной часа, а до Дубай — семь часов. По словам нашего водителя, дороги шикарные и главная проблема — не уснуть за рулем. А вот про соседний Катар тут молчат — Бахрейн присоединился к блокаде эмирата. Туда не летает местная авиакомпания Gulf Air, а дипломатические отношения разорваны. Теперь на острове надеются, что смогут перехватить у катарцев и транзит пассажиров, и туристов. После выходных на острове мне в это верится с трудом.