Президент США Дональд Трамп распорядился отправить на границу с Мексикой 15 тысяч солдат, чтобы остановить караваны мигрантов из нескольких тысяч человек. Американский лидер заявил, что военные готовы встретить преступников и «плохих парней», которые направляются в страну вместе с беженцами. Глава Белого дома также заявил, что закроет южную границу США, если мексиканские власти не остановят поток нелегальных мигрантов из стран Центральной Америки, стремящихся попасть в Соединенные Штаты. Проживающий в пограничном с Мексикой городе Cан-Диего корреспондент «Ленты.ру» попытался разобраться, насколько опасно для США это «нашествие с юга».
«Американцы отняли у нас половину страны, причем ту самую часть, где находятся все лучшие автомобильные дороги», — шутят в Мексике. Действительно, львиная доля территории США (все южные пограничные штаты) раньше принадлежала соседнему государству.
Большинство улиц в калифорнийских городах носят испанские (как правило, очень высокопарные) названия: например, «Земля королей» или «Долина любви». Знающим испанский язык не составит труда найти собеседников: почти все горничные в отелях, продавщицы в магазинах и на бензозаправках — уроженки Мексики.
Названия постоянно напоминают о том, что некогда в Калифорнии были совсем другие хозяева. Например, по всему штату разбросаны красивейшие католические миссии, основанные испанскими священниками. Миссионеры заставляли индейцев принимать христианство, а потом использовали новообращенных фактически как рабов: они возводили дамбы, работали на плантациях и умирали. Иногда аборигены не выдерживали и восставали против «добрых падре», но каждый раз эти протесты безжалостно подавлялись.
«Здесь я и другие мексиканцы можем жить как хозяева, а вот на Севере мы лишь гастарбайтеры!» — вооружившись картой США, обосновывает свое понимание справедливости Франсиско, мой сосед по жилому комплексу в Сан-Диего. Так рассуждает не он один: доля мексиканцев в населении пограничных штатов США стремительно растет, а в Калифорнии процент латинос уже чуть выше, чем белых (39 и 38 процентов соответственно).
Самое интересное, что в либеральной Калифорнии большинство белых воспринимают эту тенденцию как нормальное явление. Газеты без тени тревоги (как о забавном курьезе) сообщают, что вскоре более половины населения штата будут составлять выходцы из Латинской Америки (в основном мексиканцы).
Конечно, таким положением дел довольны не все. Так, бывший советник президентов Никсона и Рейгана Патрик Бьюкенен утверждал, что приезжающие на юго-запад США мексиканцы отберут эти территории у Соединенных Штатов и вернут их Мексике.
Часто критикуемый в последнее время политолог Сэмюэл Хантингтон считал мексиканских иммигрантов угрозой американской идентичности, поскольку они с трудом поддаются ассимиляции. Это утверждение, кстати, верно. Так, например, русские иммигранты плохо говорят на родном языке уже во втором поколении живущих в США, а мексиканцы сохраняют родной язык и обычаи вне зависимости от того, когда их предки перебрались в США.
По словам Хантингтона, из-за того, что Мексика граничит с США, эти иммигранты не теряют связи с родиной; к тому же их много, среди них масса нелегалов, и их приток не кончается. Но самым опасным Хантингтон считал то, что они расселяются чаще всего в одних регионах, а это создает потенциал для сепаратизма.
Насколько верна такая точка зрения? Отчасти ответ на этот вопрос дает история создания Чикано-парка (Chicano Park) в пригороде Сан-Диего. Термином «чиканос» называют мексиканцев, чьи предки поселились в юго-западных штатах еще до завоевания этой территории США.
В 1890 году в центре Сан-Диего, на берегу бухты, образовался мексиканский квартал Баррио Логан — формально его обитатели уже не были «чиканос». Проблемы у жителей предместья начались в годы Второй мировой, когда в бухте была открыта военно-морская база, и они оказались отрезаны от океана. С 50-х годов прошлого века территория квартала была включена в индустриальную зону, здесь появились автомастерские и свалки; в 1963 году рядом построили автостраду, а вскоре и мост через залив.
Все это вызывало сильное недовольство жителей предместья, и в качестве протеста они захватили кусок земли, который назвали Чикано-парком. Первым делом на захваченной территории были водружены флаги Ацтлана и Мексики. Первоначально Ацтланом называли мифическую прародину ацтеков, но сейчас этот термин используют для обозначения территории, отнятой США у Мексики.
На захваченных землях был поставлен памятник герою мексиканской революции Сапате, а стены зданий разрисованы граффити-муралами в стиле монументалистской мексиканской живописи. Большинство фресок прославляют коммунистическую идеологию и бичуют эксплуатацию несчастных американских гастарбайтеров. Забавно, что на одной фреске слева изображены мексиканские художники-коммунисты Диего Ривера, Давид Альваро Сикейрос, Фрида Кало, а справа — коммунистические лидеры Латинской Америки — Фидель Кастро, Че Гевара, Уго Чавес.
Многие муралы посвящены нелегальным переходам мексиканцев через границу — они, естественно, клеймят нехороших американских пограничников. Есть и фрески с откровенным сепаратистским подтекстом: так, на карте США выделено новое государство Ацтлан, а также изображены «солдаты армии Ацтлана».
Но можно ли воспринимать все это всерьез? Я прогулялся по парку. Атмосфера в нем по американским меркам достаточно криминальная: много бездомных, пьющих алкоголь из бутылок, завернутых для конспирации в пакеты, а иногда и без оных, что является в США грубейшим нарушением закона.
Почти все посетители парка — мексиканцы, но ко мне относились очень доброжелательно. К слову, здесь мне так и не удалось найти сторонников отделения от США, и уж тем более я не встречал таких людей среди мексиканцев в других районах Сан- Диего.
Открытые проявления конфронтации между белыми и латиносами сегодня крайне редки. Показательно, что даже известный мексиканофоб Дональд Трамп никогда не выступал против мексиканцев как таковых, он борется именно с нелегалами. В отличие от России, где называть мигрантов чурками стало почти нормой, в США сказать что-то оскорбительное о мексиканцах как о народе почти невозможно.
Правда, и мексиканцы в США (не в пример некоторым нашим кавказцам) не пытаются лезть со своим уставом в чужой монастырь. В отличие от нашей страны, у этнических группировок в США нет шансов найти крышу в полиции, а нарушение закона иностранцем практически неминуемо приведет к депортации. Поэтому большинство мексиканцев безоговорочно соблюдают и американские законы, и правила местного этикета: так попросту легче добиться успеха в США.
Одним из первых шагов Дональда Трампа после инаугурации стал указ об охране государственной границы. Отгородиться забором (не фигурально — реально стеной) от соседнего государства было одним из ключевых предвыборных обещаний Трампа.
Новая миграционная политика Белого дома в первую очередь отразится на жителях населенных пунктов, расположенных на границе с Мексикой. Один из таких городов — калифорнийский Сан-Диего, фактически образующий единый мегаполис с мексиканским городом Тихуаной.
С проблемой нелегалов сталкиваешься в Сан-Диего в самых неожиданных местах. Например, на автостраде периодически попадаются необычные дорожные знаки: мужчина и женщина держат за руки ребенка и перебегают магистраль. Это означает, что здесь мексиканские нелегалы, спасаясь от пограничников, могут неожиданно выбежать прямо под колеса.
До 11 сентября 2001 года мексиканская граница США почти не охранялась, и тысячи нелегалов ежедневно в поисках лучшей доли почти беспрепятственно попадали в Америку. После теракта Вашингтон резко усилил охрану южного рубежа, а в 2007-м администрация Джорджа Буша-младшего начала строить на границе между двумя государствами шестиметровой высоты забор, прозванный в прессе «Великой американской стеной». На сегодня проект реализован на треть. Длина забора составляет 1000 километров, что позволяет ему считаться одним из самых длинных сооружений, когда-либо возведенных человечеством.
В 2010-м президент Барак Обама приостановил строительство стены из-за нехватки бюджетных средств, однако борьбу с нелегальной миграцией не прекратил. Количество пограничников на рубеже с Мексикой при Обаме увеличилось на 14 процентов. Сегодня на мексиканско-американской границе служит более 17,6 тысячи из 20,5 тысячи пограничников США — почти вдвое больше, чем до терактов 11 сентября.
В результате этих мер, утверждает газета San Diego Tribune, поток нелегалов из Мексики уменьшился в четыре раза. Но полностью перекрыть границу не удается. Как-то в Тихуане меня вез таксист, подозрительно хорошо говоривший по-английски. Выяснилось, что он 20 лет нелегально прожил в США, но был вынужден вернуться в Мексику, так как у него умерла мать. После похорон он вновь попытался нелегально вернуться в США.
«Вот около этого холма переходил, — показывает в сторону границы таксист. — Увы, неудачно, погранцы в бинокль меня заметили. Подъезжают ко мне и говорят: "Пошли, амиго!"». Как утверждал мой новый знакомый, с нарушителями границы пограничники обращаются хорошо, условия в центре задержания сносные. Раньше пойманных нелегалов возвращали в Мексику через один-два дня, после прихода к власти Трампа эта процедура может затянуться на неделю. Если тебя поймают три раза, посадят в тюрьму на несколько месяцев.
Увы, нет уверенности в том, что нелегалы перестанут проникать в США даже в том случае, если «Великая американская стена» будет достроена. В окрестностях Сан-Диего контрабандисты перебираются через забор, используя проволочные лестницы. Другой способ проникновения на территорию США — дырки в заборе, которые команда из двух нелегалов, вооруженных топором и бензопилой, успевает сделать всего за 30 секунд. «Пока стена не будет достроена и проверена на практике, мы не можем с уверенностью утверждать, что это сооружение эффективно», — считает Эверард Мид, директор Trans-Border Institute Университета Сан-Диего.
Что же заставляет мексиканцев, несмотря на все риски, нелегально проникать в США? Ответ на этот вопрос становится ясен, стоит только перейти из Сан-Диего в Тихуану. В одночасье из развитой страны ты попадаешь в типичное государство третьего мира: обветшалые дома, разбитые мостовые, нищие на улицах.
Уроженец Мексики за месяц может заработать в Штатах почти в десять раз больше, чем на родине. Ради денег люди готовы преодолевать любые трудности. Сегодня одна из наиболее престижных профессий в мексиканском приграничье — «койот»: так здесь называют проводников, проводящих нелегалов через границу.
Было бы ошибкой считать, что пробраться в США мечтают лишь мексиканцы. Например, в Тихуане непосредственно у пограничного забора стоят тысячи палаток и жилищ из картонных коробок. В эти трущобы не рискует соваться без крайней необходимости даже полиция. Здесь живут выходцы практически из всех бедных стран Латинской Америки. Когда-то они приехали в Тихуану в надежде попасть в США, но денег на оплату услуг проводников им не хватило.
Обычно латиноамериканцы прибывают в Гватемалу, куда пускают людей с любым гражданством, а уже оттуда через всю Мексику добираются до вожделенной американской границы.«Мексиканской визы у меня не было, и я решил пробираться в Тихуану через Мексику нелегально, — рассказывает гватемалец Хуан. — Со мной поехали еще двое, никарагуанец и сальвадорец. Мексиканско-гватемальская граница не охраняется, но в Мексике полиция охотится на нелегалов.
Тут важно регулярно мыться, чтобы от тебя не воняло: копы в автобусах вычисляют нелегалов именно по запаху. Вторая опасность — мексиканские бандиты, которые часто грабят таких как мы. Нам повезло: всего за неделю на автобусах мы добрались до Тихуаны. Правда, один раз мы все-таки попались полиции, но за взятку по сто долларов с носа нас отпустили на все четыре стороны. В Тихуане же можно и не прятаться — здесь нелегалов так много, что никто их не ловит».
Однако, судя по всему, время одиночных путешествий мигрантов к американской границе уходит в прошлое. Ноу-хау — прорываться в США организованными группами (их прозвали «крестными ходами») — защитники прав мигрантов изобрели несколько лет назад. Идея оказалась достаточно эффективной: с организованной большой группой предпочитают не связываться мексиканские пограничники и полицейские, на караваны боятся нападать бандиты, «крестные ходы» привлекают сочувственное внимание прессы. Отметим, что в этом году караваны в разы больше предыдущих, — похоже, правозащитники резко активизировались назло Трампу.
В отличие от мексиканцев, стремящихся в США исключительно из материальных соображений, у мигрантов из Центральной Америки действительно есть другие причины для переезда в США. Ситуация с правами человека во многих центральноамериканских странах действительно просто ужасная. В Гондурасе, Сальвадоре и Гватемале на некоторых территориях власть принадлежит вооруженным мафиозным группировкам, относящимся к местному населению как к своим рабам. Издевательства, побои и изнасилования стали здесь обычным явлением.
Так, я общался в Тихуане с беженцами из предыдущего (апрельского) каравана. В этом городе их принимали как героев. При участии местных бизнесменов у пропускного пункта на границе был организован палаточный лагерь с трехразовым горячим питанием. Под одобрительный гул мексиканских журналистов мигранты рассказывали о тех ужасах, которые им пришлось пережить, а потом гордо следовали в США, практически не сомневаясь, что в конечном итоге добьются политического убежища.
По американским законам, если мигрант на границе представил достаточно весомые доказательства своего преследования в родной стране, до решения о предоставлении ему политического убежища он направляется в центр временного содержания. Вероятность, что через некоторое время такой беженец получит политическое убежище, очень велика.
Сегодня американский президент пытается ужесточить критерии предоставления политического убежища. Например, не давать его женщинам, подвергшимся жестокому обращению в семье. Дональд Трамп также намерен, экономя деньги американских налогоплательщиков, сделать содержание в центре менее комфортным (перевести беженцев в палатки). Стоит ли удивляться, что оппоненты лидера США обвиняют его в излишней жестокости.
Возможно, они и правы, но возникает резонный вопрос: почему центральноамериканские беженцы должны получать политическое убежище именно в США, а не в менее развитых странах — например, в той же Мексике?
Эта коллизия напомнила мой опыт работы представителем западной правозащитной организации в Средней Азии. Почти все местные диссиденты (а их реально преследовали) просили меня помочь им добиться политического убежища в США или Западной Европе. Когда же я в полушутку предлагал им альтернативные варианты — статус беженца в Украине, Грузии, Румынии, — диссиденты на меня очень обижались.
Несмотря на грозную риторику, пока нет твердой уверенности, что американскому лидеру удастся справиться с нелегальной миграцией. Но если это все же произойдет, победа вполне может оказаться пирровой.
Неподалеку от Сан-Диего расположена Имперская долина — один из крупнейших сельскохозяйственных районов США, часто называемый «салатницей западного полушария». Объясниться здесь по-английски почти нереально: практически все сельскохозяйственные рабочие — нелегалы из Мексики.
«Я сама мексиканка, но с грин-картой, — говорит работница автозаправки в Сан-Диего Изабелла. — Я готова заниматься любой работой, но только не в поле! Это слишком тяжкий и низкооплачиваемый труд. Сегодня в Калифорнии никто, кроме нелегалов, не согласится быть сельскохозяйственным рабочим».
Другая ниша нелегалов — работа дворника, посудомойщика и уборщика. По сути это похоже на ситуацию в России с гастарбайтерами из Средней Азии, но зависимость российской экономики от мигрантов значительно меньше, чем пограничных областей США — от нелегалов с юга.