В прокате — вторая серия отпочковавшейся от мира Гарри Поттера франшизы «Фантастические твари», в которой магозоолога Ньюта и компанию ждут возвращение в Хогвартс и наступление фашизма. Кроме того: в новом фильме режиссера «Иды» над любовниками нависает железный занавес, а автор «Гоморры» принимается за песиков.
1927 год. В лондонских офисах Магического конгресса переполох: по пути в Британию из-под ареста сбежал задержанный в финале первых «Фантастических тварей» в Нью-Йорке темный волшебник Грин-де-Вальд (Джонни Депп) — удрал на летающей карете в Париж, собирать силы зла и готовить окончательное решение в вопросе о сосуществовании магов и маглов (они же, по американской терминологии, не-маги), а именно полное порабощение первыми последних. Вернуть чародея под арест просят учителя трансфигурации школы Хогвартс, влиятельного волшебника в расцвете сил Дамблдора (Джуд Лоу) — тот в юные годы провел лето в компании Грин-де-Вальда, пока в их отношениях не наступил разлад. Будущий наставник Гарри Поттера, впрочем, отвечает отказом — по личным, так сказать, причинам («Мы были ближе, чем братья», — многозначительно произнесет Дамблдор). Но сидеть сложа руки все-таки не будет — отправит в Париж с тайной миссией магозоолога-бунтаря Ньюта Саламандера (Эдди Рэдмейн), обладателя чемоданчика, полного фантастических тварей, успевшего между событиями первой и второй серий издать одноименный иллюстрированный справочник.
До рождения Гарри Поттера, который по книге Саламандера будет однажды учиться, остаются еще десятки лет — но Джоан Роулинг, в этой франшизе-спиноффе Поттерианы сама выступающая сценаристкой (режиссером остается снимавший несколько последних фильмов о мальчике-волшебнике Дэвид Йэйтс, который продолжает работать в размашистой, но лишенной рискованных ходов манере), не устанет подмигивать фанатам созданного ей мира. Вот в сюжете объявляется героиня со знакомой фамилией Лестрейндж, вот еще в человеческом (и крайне эффектном) обличье обнаружится будущая змея-крестраж Нагайна, а вот, конечно, и осуществится полноценная канонизация нашумевшей в свое время правды о сексуальной ориентации Дамблдора.
Реверансы поттериане «Фантастические твари» отвешивают столь настойчиво, что, кажется, они занимают чуть ли не треть экранного времени — а во все остальные два часа хронометража Роулинг ухитряется впихнуть сразу несколько параллельных сюжетных линий, три десятка персонажей (перенаселен героями был и предыдущий фильм франшизы, этот же вводит в историю новых фигур на пару команд по квиддичу), вдобавок утяжеляя всю конструкцию флешбэками и отступлениями. Это подход писательницы, а не драматурга — и плотность «Преступлений Грин-де-Вальда» зашкаливает так, что не продохнуть. Трудно избавиться и от ощущения, что миру поттерианы, пусть и облагороженному здесь эстетикой 1920-х, не очень идет на пользу взрослый, в сравнении с фильмами о самом Гарри, акцент. Когда Роулинг начинает топорно рифмовать Грин-де-Вальда и другого разбушевавшегося в ту эпоху властелина с начинающейся на букву Г фамилией, эти аллюзии на наступление нацизма смотрятся не столько умными, сколько до инфантильности наивными. Твари может и были фантастическими, а вот фашизм, как мы знаем — обыкновенным.
Купить билеты на фильм «Фантастические твари: Преступления Грин-де-Вальда» на «Афише»
Конец 1940-х. Варшавский композитор и пианист Виктор (Томаш Кот), назначенный худруком свежесозданного прославлять польскую культуру за рубежом ансамбля песни и пляски «Мазурек», отсматривает по деревням аутентичных солисток — с заметным скепсисом в глазах: в консерватории он учился явно не ради того, чтобы посвящать жизнь фольклору с пропагандой. Взгляд музыканта, впрочем, посветлеет, когда перед ним окажется бойкая и голосистая блондинка Зула (Иоанна Кулиг) — которая немедленно получает место в ансамбле, как бы Виктору не нашептывали на ухо доброхоты о том, что она, во-первых, городская, во-вторых, отсидела за убийство родного отца, а в-третьих, скорее всего, стучит в госбезопасность. Когда режиссер «Холодной войны» Павликовский стремительной монтажной склейкой обнаружит Виктора с Зулой ласкающимися посреди цветущего поля, покажется, что перед нами начало истории большой любви — но зритель еще даже не подозревает, насколько турбулентный и противоречивый роман ему предстоит увидеть.
Сталинизм и Железный занавес, гэбэшники и худсоветы, бегства и возвращения, Париж и Белград — Павликовский усугубляет лав-стори своих героев историческим фоном так настойчиво, что его легко заподозрить в съемках типичной костюмной мелодрамы, пусть и снятой с редкой даже в этом декоративном жанре визуальной выразительностью. «Холодная война», к счастью, вовсе не так проста — и ее название описывает не только эпоху романа Виктора и Зулы, но и сам характер их отношений, в которым находится место и расставаниям, и воссоединениям, и предательствам с абьюзом. Павликовский очевидно снимает не мелодраму, а натуральный жестокий романс (тем более учитывая, как часто режиссер «Иды» здесь транслирует подлинное содержание происходящего через музыкальные эпизоды) — посвященную покончившим в свое время с собой родителям поляка историю притяжения между двумя людьми, которое оказывается насколько непреодолимым, настолько же и разрушительным. От поточного, шаблонного кино «Холодную войну» при этом отличает не сюжет или техническое совершенство, а взятая Павликовским неочевидная интонация. Он всматривается в героев и мир вокруг них беспристрастно — если не сказать, безжалостно — и чем сильнее взвинчивается любовная драма, тем ощутимее в фильм пробивается чувство всепроникающего абсурда, а значит, тем универсальнее становится эта максимально уникальная история. В конце концов, большая любовь в этой жизни настигает не каждого — а вот ощущения абсолютной смехотворности, дурости бытия не избежать никому, и интерес именно к ним выдает в Павликовском по-настоящему большого автора.
Купить билеты на фильм «Холодная война» на «Афише»
На дальних, неухоженных и неприветливых окраинах Рима редко увидишь искреннюю доброту и заботу — тем не менее именно их непрерывно источает Марчелло (Марчелло Фонте), человек, настолько, в терминах русской литературы, маленький, что кажется, на него давит, заставляя горбиться к земле, даже воздух. Марчелло, впрочем, не унывает — в одиночку воспитывает маленькую дочь Аиду, с нескрываемым удовольствием стрижет когти питбулям и мастифам в своем салоне по уходу за собаками «Догмэн», а чтобы накопить на поездку с ребенком на Красное море, еще и подбарыживает кокаином из-под полы. Единственную серьезную проблему в жизни Марчелло зовут Симоне (Эдоардо Пеше) — друг детства и гроза района, бритоголовый великан без принципов и тормозов, то и дело захаживает к собачьему парикмахеру на огонек: то шутки ради поунижать товарища, то кокса нахаляву отжать, а то и вписать без права выбора и доли навара в очередной криминальный кипеш. И тем не менее — чтобы восстать против такой гоп-тирании, Марчелло сначала понадобится по вине своего мучителя на год отправиться за решетку.
Чего не отнять у итальянца Маттео Гарроне, чаще всего выступающего в роли бытописателя итальянского социального дна (его самым известным фильмом остается медитативный полный метр о неаполитанской мафии «Гоморра»), так это чувства выразительности, многозначительности кадра. Вот и «Догмэн» впечатляет сильнее всего, когда согбенная фигурка главного героя благодаря неподвижной до безучастности к его мытарствам камере и контрастной мизансцене то и дело сигнализирует о незначительности бедного, незлобивого Марчелло в этом жестоком, брутальном мире. И пока Гарроне выжимает из быта протагониста довольно дерзкий юмор или хотя бы материал для соцреалистического портрета окружающих его реалий, «Догмэн» вполне уверенно держит зрительское внимание и интерес. Проблемы фильма начинаются, когда режиссер начинает во второй половине упрямо переминать эту басню в претендующую на серьезное высказывание притчу — о ползучести фашизма и падкости даже его жертв на шарм силы и власти, не меньше. Если бы только многочисленные собаки, фигурирующие в этом кино, знали, как бесстыже их пускают здесь на котлеты напыщенного символизма!
Купить билеты на фильм «Догмэн» на «Афише»