Тираж всех выпускаемых в России глянцевых женских изданий вряд ли сможет хотя бы приблизиться к числу подписчиц журнала «Работница» в годы СССР. Незадолго до распада Союза издание выходило тиражом 23 миллиона экземпляров, и этого все равно не хватало на всех желающих. Два маяка советской женской прессы — «Работница» и «Крестьянка» — учили читательниц упорно трудиться, учиться, строить новое общество и ежедневно справляться с непростыми жизненными ситуациями, будь то пьющий муж или тотальный дефицит. Распад СССР и последующий непростой переход на капиталистические рельсы, приход западных СМИ пережили далеко не все советские издания. Главный редактор журнала Мария Трифонова рассказала «Ленте.ру», как «Работница» продолжает свой путь, начатый почти 105 лет назад, уже без госфинансирования и миллионных тиражей.
«Лента.ру»: Вы возглавили журнал в 2016 году. Как вы оказались на этой должности и насколько большой коллектив трудится сегодня над созданием легендарного журнала?
Мария Трифонова: Как я попала в журнал — очень личная история, связанная с другой моей профессией. Так вышло, что судьба в какой-то момент свела меня с бывшим главным редактором журнала, которая предложила мне возглавить издание и продолжать его выпуск. Конечно, я, как и все, кто жил в СССР, была знакома с «Работницей», в семье ее любили и читали. Я понимала, что только преданность делу помогла старой редакции сохранить лицо журнала и не изменить его ценностям. У нас до сих пор много поклонников. Сегодня в нашей команде работает пять человек, это постоянный штат. Если брать всех авторов, которые нам пишут, то это бывает за выпуск 10-12 человек.
Во времена СССР героинями ваших обложек были, как правило, женщины-ученые, труженицы с заводов, партийные активистки или просто спортсменки-комсомолки. Кто пришел им на смену сегодня и что пришлось поменять в редакционной политике журнала?
В первую очередь был проведен внешний ребрендинг. Журнал стал глянцевым, тоньше и меньшего формата. Внутри мы сохранили классическую традицию журнала: у нас по-прежнему есть рубрика ответов на вопросы читательниц, как и в советское время, и мы даем слово различным экспертам, которые высказывают свое мнение и дают советы по тем или иным вопросам. Но абсолютное отличие «Работницы» от множества других женских журналов — это реальные жизненные истории, стоящие за каждой женщиной или мужчиной, про которых мы пишем. Мы ничего не придумываем, у нас нет просто звезд или обывателей.
Мы, как и во времена СССР, пишем только о тех людях, которые реально работают в жизни. Если это обложка с какой-то звездой — то это не потому, что она звезда, а потому, что этот человек, по мнению нашей редакции, привнес в мир что-то настолько интересное, настолько позитивное, что после прочтения статьи у читательниц остался приятный образ.
Вот, например, на августовской обложке у нас была Татьяна Лазарева. Мы все знаем ее как комедийную артистку, но никто не проводит параллель, что она стояла у истоков Comedy Woman и своим примером доказала, что красивая женщина с длинными ногами может не только работать на подтанцовке, но и быть остроумной и что-то создавать.
Мы рассказываем о тех женщинах, которые реально вносят какой-то вклад в мир. Кроме того, мы всегда идем навстречу молодым талантам: пишем об интересных дизайнерах, танцорах, стараемся открывать новые имена. Я считаю, что в этом мы на рынке уникальны. Мы хотим показать, что каждая женщина может добиться какого-то результата, даже если за ее спиной нет ни влиятельного мужа, ни покровителя. У нее подчас может быть трое-четверо детей, она много работает и многого добивается.
Кто сегодня читает «Работницу»?
Когда я только пришла на должность редактора, мне казалось, что это женщины после 40 лет, которые читают журнал из-за ностальгии по молодости. Но иногда в редакцию приходят письма от тридцатилетних читательниц. Тогда я начала задумываться, правильно ли я их представляла. Вероятно, нет.
Когда выезжаешь из Москвы, 3G-4G-LTE на экране телефона пропадают. За пределами столицы не знают об их существовании, и чтобы позвонить куда-то — нужно выйти, например, к мосту. Вы можете не верить, но нам ежедневно присылают от 20 до 80 писем в редакцию, причем не только в электронном виде, но и в рукописном, в которых спрашивают о чем угодно. Что делать, если купили тыкву на 17 килограммов и не знаем, как ее сохранить? Как поступить, если муж или брат пьют, есть ребенок и уйти некуда? Мы знаем, что нас читают в отдаленных деревнях, в школах, на заводах. В каком-нибудь Ненецком АО, куда мы отправляем четыре экземпляра журнала — один в школу, другой в библиотеку, третий в больницу и четвертый на фабрику, где шьют шапки.
Они зачитывают журнал до дыр и потом долго его обсуждают, как бы это смешно многим сегодня ни казалось. При этом у нас есть подписчики и за границей: в Германии, в Польше, во Франции, в Канаде, в Венгрии, в Чехии. Им мы пересылаем не только электронные версии, но и печатные — и очень этим гордимся.
В наше время нельзя работать только за деньги, должна оставаться какая-то доброта, порядочность, уважение к собственному народу. Нам повезло, что в нашей команде работают люди, которые разделяют эти ценности. Сейчас многие не верят в такие вещи, и я очень рада, что нашла такую команду. Пока мы это можем тянуть — мы это тянем.
В вашем журнале почти нет рекламы. Что приносит основной доход?
Сейчас «Работница» переживает самое тяжелое время. Тяжелее, чем в девяностые, потому что тогда была реклама хотя бы по бартеру. Сейчас издательский дом практически не привлекает рекламодателей, потому что многие забыли о существовании в нашей стране женщин старше 45 лет, которые составляют большинство подписчиков. Мы существуем только на собственные средства — от подписки, от продажи электронных версий на сайте. На вырученные деньги мы также поддерживаем малоимущие семьи в Московской области. Все бартерные средства, которые мы получаем, мы отдаем туда, и считаем, что пока мы так можем — мы так делаем. Вот недавно приняли участие в социальном проекте, работали с множеством фондов. И все удивляются, когда я прихожу куда-то, и говорят: «А что, “Работница” еще жива?»
Вас кто-то поддерживает?
Нас многие поддерживают, в том числе очень известные люди — от Ирины Виннер до Алины Кабаевой, которые не отказывают нам в интервью, помогают существовать. Одним из наших постоянных авторов является Михаил Жванецкий и его супруга Наталья, их поддержка позволяет нам оставаться на плаву многие годы.
Что происходило с журналом после распада СССР? Вас никто не хотел выкупить, кардинально изменить редакционную политику?
В свое время поступали коммерческие предложения, но старая редакция не пошла на условия, которые предполагали полный ребрендинг.
Нам очень жаль, что бренд может умереть. Мы буквально из руин подняли журнал около двух лет назад, когда он выходил лишь три раза в год. Там была куча долгов, с которыми нужно было расплачиваться. После распада СССР у издательства было разворовано практически все: награды, медали, почти весь архив, письма читателей. Это было целое уголовное дело, и оно до сих пор висит, до конца не расследовано, никто не наказан, потому что были политические изменения.
Тиражи резко упали — с миллионов до нескольких тысяч, в первую очередь из-за того, что издание отрезали от подписки — основного способа распространения в советские годы. И, конечно, отечественное качество печати не выдерживало никакой критики на фоне западного глянца, хлынувшего в страну. Благодаря рекомендации Минкульта мы распространяемся не только в крупных магазинах, но и в Роспечати, в РЖД и других киосках. Бывали периоды, когда наши корректоры и редакторы по несколько месяцев вообще не получали зарплаты, работали на одном энтузиазме, сил нам придавали только читатели, которые писали, как обожают журнал.
Советские женские журналы в сравнении с западными аналогами прошлого века — два абсолютно разных мира. В современном понимании советскую «Работницу» трудно назвать женским журналом: там было много про политику и мало про реальные проблемы женщин. Вам не кажется, что огромная популярность была связана лишь с отсутствием альтернативы?
Все жили в то время в одном ключе, это было политически обусловлено. Определялись темы, про которые стоило и не стоило говорить, это все оговаривалось, были общие сборы редакторов. Сегодня можно упрекать старую редакцию «Работницы» во многих вещах, но не в том, что они не пытались познакомить с чем-то новым как можно большее количество читателей.
К примеру, журнал одним из первых начал рассказывать о картинах, которые находились в запасниках Третьяковской галереи. Это было откровением для людей. Помимо политической позиции «Работница» несла много позитивных моментов о культурной жизни. Коллектив часто получал нагоняй за то, что они печатали, например, литературные колонки со спорными поэтами. «Работница» открыла очень много литературных имен.
Кроме того, раньше нигде не было рубрики «Вопрос — ответ». Ежедневно со всей страны в редакцию приходили мешки писем — в день больше 10 тысяч. Редакция сидела по ночам и прочитывала эти мешки полностью, начиная от детских рисунков и заканчивая открытками. Писали о том, что стыдно было спросить у подружек. Это колоссальный труд.
Почему так вышло, что страна, в которой женщины одними из первых в мире получили право голоса, право на высшее образование, равные права на работе, сегодня оказалась далеко позади западных стран в вопросах гендерного равенства, а идеи феминизма воспринимаются многими в негативном ключе?
Исторически данные вещи обусловлены очень просто. После войны, когда правительству было очень выгодно привлечь женщин для восстановления нашего государства, оно так и делало. Мы наравне с мужчинами заново отстроили дороги, дома, выкопали метро, возродили заводы. Из-за такого вовлечения женщин в работу и политику деторождение стало резко падать. В 1960-е годы власти посмотрели на Запад, где в семье было по двое-трое детей, а у нас в городах — максимум по одному, и поняли, что нужно дать женщинам политическую установку на создание семьи.
В 1970-1980-е годы партия начала выращивать женщин-домохозяек, которые к десяти утра бегут на работу, а после шести вечера занимаются домом и семьей. При этом каким-то чудесным образом успевают все и везде: дома, на работе, в общественной жизни страны. В середине 90-х, когда в страну хлынул поток легких денег, появился тренд на красивых домохозяек: женщины стали мечтать о золотой клетке, а образование и работа ушли на второй план. Потом нашим мужчинам стало это неинтересно, они начали выезжать в Европу, увидели, что там женщины, в общем-то, не особенно следят за внешностью, при этом очень хорошо строят свою карьеру.
И мужчины у нас в стране помельчали. Женщины поняли, что нужно самим поднимать семью, стали занимать лидирующее положение. Конечно, пошло сопротивление, потому что отдавать лидерство не хочется никому. Поэтому «исторически» у нас женщина должна быть ЗА мужем, а не просто замужем. Многие соглашаются иметь якобы надежное мужское плечо рядом взамен на соблюдение определенных правил. Сегодня «Работница» как раз является тем рупором, который говорит: расправляйте плечи, двигайтесь по жизни легко, не ограничивайте себя, вы сможете все. Добивайтесь своих прав и будьте лидерами.