В Венесуэле снова беспорядки: разъяренные чудовищной нищетой граждане сражаются с полицией и требуют ухода ненавистного им президента Николаса Мадуро. У них даже появился новый лидер — оппозиционер Хуан Гуайдо присягнул в качестве нового президента на площади — его уже признали США и большинство стран американского континента. Впрочем, нынешний глава государства, бывший водитель автобуса Николас Мадуро никуда не делся и вместе с лояльной ему армией готов побороться за свою власть, поддерживает его и Россия. «Лента.ру» разбиралась, почему Венесуэла опять дошла до революции и насколько велики шансы на смену политического строя.
«Я клянусь принять национальную исполнительную власть как временный президент Венесуэлы, чтобы положить конец узурпации власти правительством изменников, и привести страну к свободным выборам. Если это случится, Господь и Родина наградят нас», — c этими словами Хуан Гуайдо, член левоцентристской «Народной Воли» и спикер Национальной ассамблеи, венесуэльского парламента, поднимает в воздух открытую правую ладонь. Толпа взрывается ликующими криками, оратор крестится и целует сжатый кулак.
Уже несколько суток недовольные граждане Венесуэлы, надев шлемы и вооружившись щитами, сражаются с полицией. Протесты начались с жестокого подавления бунта, который устроила группа военных в столице страны 21 января. На кадрах, снятых на телефон и разошедшихся по мировым СМИ, видно, как человеческое море захлестывает улицы Каракаса. То же самое происходит в Валенсии, Баркисимето, Маракаи и Сан-Кристобале. Полиция использует слезоточивый газ и водометы, но не ограничивается этим: есть информация о применении Нацгвардией боевых патронов и гибели по меньшей мере четверых демонстрантов.
Действующий президент Николас Мадуро назвал все происходящее попыткой государственного переворота, устроенной «империалистическим правительством Соединенных Штатов» с целью взять Венесуэлу под свой контроль. Его поддержала военная верхушка страны в лице министра обороны Владимира Падрино.
У Мадуро есть основания указывать на вмешательство США: Дональд Трамп признал Гуайдо легитимным президентом в тот же день, как тот принес присягу, и призвал все страны Западного полушария сделать то же самое. Ранее с заявлением в поддержку временного президента выступил вице-президент США Майк Пенс.
К Соединенным Штатам в этом присоединились многие страны-члены Организации американских государств (ОАГ): не поддержали легитимность Гуайдо только Мексика, Боливия, Уругвай и Куба. Генсек ОАГ Луис Альмагро опубликовал у себя в Twitter пост, в котором приветствовал стремление временного президента вернуть страну к демократии. Помимо американских государств, свою поддержку оппозиции высказали Грузия и Косово, а Instagram и Facebook поспешили подтвердить подлинность официальных страниц Гуайдо специальными значками.
В России, напротив, согласны со взглядом Мадуро на международную реакцию: министр иностранных дел Сергей Лавров назвал происходящее «грубейшим вмешательством во внутренние дела суверенного государства» и подчеркнул, что признание Гуайдо другими странами «грозит хаосом и серьезной дестабилизацией ситуации».
Положение дел в Венесуэле, впрочем, уже давно не назовешь стабильным: недовольные правительством венесуэльцы уже выходили на улицы, бились с полицией и умирали не далее как в 2017 году. Причина нынешнего политического кризиса — та же, что в ситуации двухлетней давности.
Тогда, в июле 2017 года, Мадуро пошел в наступление против оппозиционных право- и левоцентристских сил, занявших более двух третей парламента страны. Невзирая на опросы, согласно которым, около 80 процентов населения хотели его ухода, президент решил взять на себя как можно больше полномочий. Он выдавил из Верховного суда страны всех своих противников и с помощью него учредил Конституционную ассамблею — временный орган власти, находящийся над всеми остальными на то время, пока в конституцию страны вносятся правки.
Так уже поступал его предшественник Уго Чавес, когда изменял конституцию в 1999 году — и тогда это не посчитали проявлением диктатуры. Разница состоит в том, что Чавес предварительно провел референдум, выяснив мнение граждан о том, нужна ли такая мера Венесуэле. Мадуро же принял решение единолично и предоставил народу лишь возможность выбирать депутатов ассамблеи — но этого не хватило, чтобы создать иллюзию демократии, и его легитимность в глазах избирателей ощутимо пошатнулась.
Тогда же с помощью подконтрольных ему судей Мадуро попытался распустить парламент — это вызвало такую волну протеста как изнутри страны, так и со стороны других государств, что уже через три дня президент отказался от своего решения. Однако разгоревшиеся протесты продлились еще несколько недель — в столкновениях с полицией и гражданскими прогосударственными группировками «коллективос» погибли десятки людей.
Все это отнюдь не прибавило политических очков и без того не слишком популярному лидеру. Тем не менее в мае 2018 года он набрал 68 процентов голосов и переизбрался на второй срок. Выборы не признали легитимными ни США, ни ряд других американских стран: по информации оппозиционеров, наблюдатели сообщили о 142 тысячах нарушений в ходе голосования.
В августе того же года Мадуро попытались убить: злоумышленники направили дроны со взрывчаткой в сторону сцены, на которой он выступал. Снайперам удалось сбить их на подлете, и покушение провалилось — пострадали лишь семеро солдат национальной гвардии.
Когда в январе 2019 года президент официально вступил в должность, парламент страны выпустил заявление, в котором признал его узурпатором. По мнению кандидата политических наук, эксперта Центра изучения кризисного общества Татьяны Русаковой, «с 2017 года в Венесуэле фактически существует двоевластие», и все происходящее сейчас — в первую очередь, последствия событий 2017 года.
На решительное отступление от демократических принципов Мадуро пошел от нелегкой жизни: за годы его правления уровень жизни в стране упал до невиданных показателей. Командная плановая экономическая система Чавеса обеспечивала гражданам сравнительно комфортную жизнь, несмотря на то, что около 82 процентов населения считались бедняками. Но нефтяные прибыли не вкладывали в модернизацию нефтедобычи. Поэтому как только в конце 2014 года начала падать цена на нефть — ее запасы в Венесуэле больше, чем где-либо в мире, в четыре раза больше, чем в России — зависимая от сырья экономика вошла в крутое пике. Влияние оказали и санкции от США и соседних латиноамериканских стран, политические системы которых за последние годы стали все больше крениться вправо.
В дефиците оказались такие необходимые товары, как подгузники, презервативы и лекарства — все это пришлось закупать в Колумбии и других соседних странах торговцам-«челнокам», испытывая при этом трудности из-за крушения боливара — национальной валюты. Затем не хватать стало еды, сначала — в основном деликатесов, а затем и самых простых продуктов — сейчас многочасовые очереди выстраиваются даже за хлебом. Венесуэльцы, будучи не в состоянии прокормить домашних питомцев, стали выгонять на улицу кошек и собак, а самые бедные слои населения — употреблять их в пищу. Все чаще стали появляться сообщения о том, что горожане питаются мусором и объедками, а отличившихся солдат награждают рулонами туалетной бумаги.
Попытки государства контролировать цены на продукты, национализация и вмешательство военных в денежно-товарный оборот не помогли — в 2018 году экономический кризис в Венесуэле стал худшим в современной истории. Инфляция достигла 1,3 миллиона процентов в годовом выражении. На фоне этого Каракас стал лидирующим городом в мире по количеству убийств на душу населения, а из страны суммарно уехали более двух миллионов человек.
Валютный резерв Венесуэлы сократился в несколько раз, и встал вопрос о том, как страна будет выплачивать многомиллиардные внешние долги — в том числе взятые у России.
Российская Федерация остается одним из крупнейших кредиторов разрушающегося государства. Еще со времен Чавеса она сохраняет плотные партнерские отношения с Венесуэлой — основной интерес для российских компаний представляют богатые нефтяные месторождения. По данным Министерства экономического развития РФ, накопленные российские инвестиции в экономику страны превышают 4,1 миллиарда долларов. Уже несколько лет режиму Мадуро пытаются помочь российские эксперты — в 2018 году они даже предложили стране неформальный план оздоровления экономики, но неясно, насколько бы это спасло положение.
Венесуэла — один из крупнейших покупателей российской военной техники — Каракас закупил у РФ десятки вертолетов, истребителей, танков, САУ и ракетных комплексов, а также открыл у себя в стране завод по производству автоматов АК-103 и патронов к ним. Все это стоило латиноамериканскому государству примерно 11 миллиардов долларов. В 2017 году, на очередном витке падения экономики Венесуэлы, стало известно, что Россия не получила по меньшей мере один миллиард за поставленную военную технику и договорилась об отсрочке долга до 2027 года.
Венесуэльский лидер не раз посещал страны-кредиторы в попытке договориться о смягчении условий по долгам — с РФ ему это в последний раз удалось не далее как в декабре прошлого года. Тогда Мадуро нанес визит Владимиру Путину, и президенты договорились о финансовой помощи со стороны России.
Больше России в экономику Венесуэлы вложил только Китай — по оценке компании Ecoanalitica, за последние 10 лет страна получила от китайцев около 70 миллиардов долларов. Возвращать займы Каракасу предстоит как деньгами, так и нефтью. Но, в отличие от российских властей, Пекин не высказывал однозначной поддержки существующему режиму.
В то время как российские политики неоднократно подчеркнули, что Мадуро остается легитимным президентом, несмотря на попытку переворота, в Китае лишь призвали все стороны конфликта двигаться к решению проблемы в рамках конституции и не допускать внешнего вмешательства в ситуацию.
Скорее всего, в случае переворота новая власть не откажется от долгов предыдущей и будет исправно платить по кредитам, но при такой явной поддержке Мадуро Москвой выстроить взаимное доверие будет крайне затруднительно.
Впрочем, будущее Венесуэлы еще не определено, и Мадуро может опять выйти сухим из воды. Как отметила в беседе с «Лентой.ру», эксперт Центра изучения кризисного общества Татьяна Русакова, прогнозировать скорый конец режима Мадуро было бы неоправданно, несмотря на все происходящее.
Хотя у низших чинов венесуэльских вооруженных сил накопилось много вопросов к действующему правительству, военная верхушка остается ему верна. По словам Русаковой, те военные, которые сопереживают оппозиционным силам, «справедливо думают», что после смены власти их могут ждать трибуналы и обвинения в преступлениях на службе Мадуро, и идут на контакт очень осторожно. Поэтому тот союз, который мог бы привести к перевороту в Венесуэле, до сих пор не заключен до конца — по сути, оппозиция и армия остаются двумя раздельными лагерями недовольных.
И хотя оппозиции удалось консолидировать усилия, она до сих пор не готова поддержать прямое военное вмешательство в конфликт других стран — это последнее, на что согласились бы рядовые противники режима. Так что, несмотря на международную поддержку Гуайдо, без объединения с армией у них нет достаточных ресурсов для захвата власти.
Пока высокопоставленные военные поддерживают Мадуро, он остается у власти — и неизвестно, что дальше ждет провалившееся государство: переворот, гражданская война или еще годы нищей и голодной стабильности. Вопросом остается и то, насколько России выгодно поддерживать бывшего водителя автобуса, который утверждал, что дух Уго Чавеса является к нему в образе птички, довел страну до унизительной нищеты, и при котором в Венесуэле в изобилии осталась лишь антиамериканская пропаганда.