Украина не смогла выбрать нового президента с первого раза: несмотря на заметный отрыв, лидеру гонки Владимиру Зеленскому придется продолжить борьбу с действующим главой государства Петром Порошенко во втором туре. Оно и неудивительно, учитывая, насколько расколото украинское общество. Журналист и писатель Игорь Ротарь в преддверии выборов проехал страну с Востока на Запад, пообщался с жителями Донбасса и беженцами, с православными, верящими в заговор сионистов, со сторонниками и противниками украинизации. Добравшись до Киева, он окунулся в гущу предвыборных страстей и увидел, что город готовится к очередному Майдану. О том, как столица Украины пережила день выборов, — в его репортаже для «Ленты.ру».
В Киеве привыкли к разномастным агитаторам. В праздной толпе, заполняющей перекрытый Крещатик каждые выходные, можно встретить адептов самых разнообразных идеологий и учений. Например, рядом с вездесущими «Свидетелями Иеговы» (запрещены в России) проповедуют идеи всемирного халифата радикалы из группировки «Хизб-ут Тахрир» (террористическая организация, запрещена в России). Правда, молодые бородачи так и не смогли объяснить, как его строить в свободолюбивой Незалежной. А вот за углом молодежь протестует против реконструкции исторического здания.
К выборам город забурлил сильнее обычного. По улицам носились пикапы с украинскими флагами и молодыми людьми в кузове. Через громкоговорители они призывали отдать голос тому или иному кандидату. Один прохожий говорит второму строго: «Только не за Зе (прозвище Зеленского)». Воздух наэлектризовался задолго до объявления первых результатов экзитполов.
Политика в Киеве так тесно вплелась в жизнь обычных людей, что иногда аукается в странных местах и неожиданной форме. Взять хотя бы местные рестораны. Еда там вкусная, дешевая и разнообразная, есть не только украинская кухня, но и кавказская, особенно много почему-то грузинских заведений, китайская, мексиканская и так далее. Но при всей космополитичности общепита меню на русском языке не сыскать — за это хозяевам заведений полагается штраф. В дорогих ресторанах можно попросить меню на английском.
Это неудобно — лично мне разобраться в украинских названиях блюд было не так-то просто — и достаточно странно в русскоязычном городе. Справедливости ради стоит добавить, что в истории были примеры и более жесткой борьбы с языком Пушкина: когда Молдавия входила в Румынию, там штрафовали за разговор на русском в общественных местах. В Киеве до этого пока, слава богу, не дошло.
Особенностью местных питейных заведений является их «декоммунизация». Еще несколько лет назад популярный киевский ресторан «Спотыкач» был неким подобием московского «Петровича»: посетителям предлагалось окунуться в атмосферу советской коммуналки, созданной с помощью многочисленных предметов быта ушедшей эпохи. После Евромайдана владельцы решили, что любые напоминания о СССР неуместны, и большая часть советской атрибутики исчезла.
Еще недавно в Киеве большой популярностью пользовался ресторан «Каратель», где любили собираться участники АТО (Антитеррористическая операция Киева в Донбассе, с весны 2018 года носит название Операция объединенных сил). Здесь подавали «ополченцев-гриль», «жареных снегирей» и «вежливых людей». Внутри заведения былa «Стойка для рабов» с наручниками, ошейником. Местные сотрудники говорили, что здесь каждый желающий может припарковать своего раба со всеми удобствами. Из-за специфического контингента владельцам даже пришлось нанять штатного психолога. Увы, незадолго до моего приезда ресторан закрыли под давлением общественности.
Судя по разговорам с этой самой киевской общественностью, она и правда утомилась от чрезмерной политизации при нынешней власти и разочаровалась в политике в целом. Большинство моих собеседников готовы проголосовать именно за Зеленского. Кандидату-комику они, впрочем, тоже не особо верят, но рассуждают, что хоть посмеются — «вместо политики КВН смотреть будем».
Среди разочаровавшихся встречаются и те, кто готов поддержать Юлию Тимошенко. По крайней мере именно в Киеве я услышал очень своеобразный аргумент в ее пользу. «Что будет лучше, я не верю. Там наверху воры все. Но нет ничего страшнее обиженной бабы. Юля их всех пересажает. Пустяк, но приятно», — посмеиваясь, говорит мне похожий на профессора пожилой мужчина. Кстати, в той или иной форме аргумент «Юлька их всех пересажает» я слышал неоднократно.
Наконец, среди киевлян было много и тех, кто за день до первого тура не определился с выбором. Например, продавщица в продуктовом. На мой шутливый упрек в несознательности она ответила, что это самая настоящая сознательность и есть: всю ночь будет думать и фотографии перебирать, смотреть, кто симпатичнее.
— В каком смысле симпатичней? Сексуально?
— И сексуально тоже, но это я, к сожалению, не смогу проверить.
Вообще, выражение «смех сквозь слезы» очень подходит для современного Киева. На Крещатике на книжных развалах можно увидеть плакаты на украинском, гласящие, что «украинская нация и язык самые древние в мире». Пытаясь переварить эту информацию, я отправился на Старокиевскую гору и там, рядом с руинами Десятинной церкви — первого каменного храма Киевской Руси, — обнаружил симпатичную часовенку.
Разговорился со служительницей. Ей по-настоящему страшно, потому что националисты регулярно устраивают здесь свои шабаши, называют верующих «агентами Кремля» и требуют, чтобы те убирались в свою Москву, а несколько раз уже пытались даже поджечь здание.
Тут же поблизости встречаю и людей, которые, видимо, участвовали в этих шабашах сами или их поддерживали. Мне объясняют: часовня принадлежит Украинской православной церкви (УПЦ), отказавшейся выходить из подчинения Московского патриархата и входить в состав новосозданной Православной церкви Украины (ПЦУ), признанной только Вселенским патриархом.
— Несколько лет назад московские попы незаконно возвели эту часовню рядом с остатками Десятинной церкви. Этим актом они хотели показать свое господство в Украине, но этому не бывать. Мы не только добьемся сноса этой часовни, но и отберем у московских попов все церкви! Русские вредят украинцам с давних пор. Это началось с того, что Петр Первый отправился в Голландию, и его там подменили. Тот, кто вернулся вместо него в Россию, ненавидел украинцев. И с тех пор в руководстве России стали преобладать украинофобы, — говорит мне мужчина преклонного возраста.
Подивившись такой горячности, я решил зайти в храм ПЦУ. Мой выбор пал на Свято-Михайловский монастырь — это здание XII века было разрушено большевиками в 1930-е годы, но в 1997-1998 годах восстановлено. По этому поводу даже была распространена шутка: «За последние годы количество памятников XII века в Киеве значительно увеличилось». Во время событий на Майдане в монастыре действовал госпиталь, куда свозили раненых людей.
Как ни странно, атмосфера в храме мне понравилась. Разговорился с его прихожанами — интеллигентной парой среднего возраста. Оказывается, ходили раньше в церкви УПЦ, но однажды в Киево-Печерской лавре им сделали замечание, что они говорят «на собачьем языке», то есть на украинском. После этого мои собеседники предпочитают ходить в храмы новой церкви, но и в старые не против зайти помолиться.
— Странно, что вы украиноязычные, а со мной по-русски говорите.
— А как же иначе. Вы же украинский не знаете.
— Ну, мне попадались люди, которые со мной из принципа только по-украински говорили.
— Знаете, дураки есть везде. Но поверьте — у нас их мало.
Еще более остро антироссийские настроения заметны в Мемориальном комплексе жертвам голодомора. На Украине считают голодомор «умышленным геноцидом украинского народа, организованным правительством СССР в 1932-33 годы». С этой точкой зрения согласны в США и Канаде, Прибалтике, Польше, Венгрии, Италии, Австралии и ряде стран Латинской Америки. Российские историки признают сам факт массового голода на украинских землях в то время, однако Москва считает это трагическим стечением обстоятельств, а не умышленным истреблением украинской нации.
Мемориал построен при президенте Викторе Ющенко и открыт к 75-летию голодомора в 2008 году. Центральная композиция — колокольня, выполненная в форме белой свечи с позолоченным ажурным пламенем. В нижней части свеча опоясана крестами, напоминающими крылья ветряка, украшенные скульптурами журавлей. Там также открыт музей с богатым архивом документов. Работники музея продемонстрировали предельную вежливость, несмотря на мое обращение на русском языке: выяснилось, что здесь даже экскурсии на «вражеском» языке проводятся. Правда, в качестве экскурсовода мне дали молодую девушку Иванку, которая до переезда в Киев из Волыни русский не знала совсем и первым делом извинилась за возможные ошибки.
То, что моя спутница называла украинцев самым репрессированным народом СССР и рассказывала, что именно украинцев в лагерях было больше всего, меня не удивило — эта мысль не нова. Поразил аргумент, которым она объясняла умышленность голодомора. По ее словам, кроме Украины, большевики устроили голод и в других регионах, где жили украинцы, например, на Кубани и в Поволжье. Этнические малороссы в Краснодарском крае — факт давно установленный, а вот известие об их большой диаспоре в Поволжье стало поистине неожиданным.
Спрашиваю Иванку про Волынскую резню поляков, которую устроили бойцы Украинской повстанческой армии (УПА, запрещена в России) и национальный герой Степан Бандера в 1943 году.
— Вы знаете, до Второй мировой войны поляки с украинцами дружно жили. А потом убивать друг друга стали оба народа, но на самом деле этот конфликт организовала «третья сила» (стоит ли говорить, что под «третьей силой» девушка имела в виду Россию). Многие иностранцы меня спрашивают: «Что же, в страданиях украинцев русские виноваты?!» Нет, я так не считаю, виноваты коммунисты, правительство СССР, от них страдали все народы, в том числе и русские, — отвечает мой экскурсовод.
На выборы Иванка идет без оптимизма — не видит ни одного действительно достойного кандидата, но склоняется в пользу Порошенко как меньшего из зол.
Русофобия Иванки, рожденной в исконно прозападной Волынской области, понятна. Но как ни странно, согласные с ней люди встречаются и среди русскоязычных жителей Украины, не имеющих украинской крови. Однажды я получил привет из далекого прошлого — мне в соцсети написал мой бывший преподаватель Дима из детского математического лагеря в Эстонии. Тогда он был студентом одного из московских вузов.
Дима написал, что после окончания университета остался в Москве, и после развала СССР ему очень там нравилось, но в 2000-х он почувствовал, что «совок возвращается», и оставаться в России ему стало «физически противно». Сейчас мой преподаватель живет в Израиле, но пристально следит за Украиной и считает, что правда — за нынешним режимом. Поводом к тому, чтобы написать мне, стала критика моей статьи об украинизации образования.
По мнению Димы, украинизация является совершенно здоровым явлением и должна была проводиться с 1991 года повсеместно, тогда Украина не лишилась бы Крыма и предотвратила множество социальных конфликтов. В пример он привел Израиль, где 100 процентов школ ведут обучение на иврите.
Довольно странно, что неглупый и эрудированный Дима привел явно притянутый за уши пример Израиля, забыв о Квебеке, фламандских районах Бельгии и шведских в Финляндии. По-видимому, идеологическая страстность рождает зашоренность даже у умных людей.
Чтобы «раскрыть мне глаза», мой собеседник свел меня с 60-летним Аликом, киевлянином из того же математического лагеря в Эстонии. Это был довольно распространенный типаж математика-отшельника, совершенно не заботящегося о своем внешнем виде, витающего в идеях. Алик лично принимал участие в «оранжевой революции», а затем и в Евромайдане, потому что не воспринимал режим Януковича «на эстетическом уровне». Он устроил мне экскурсию «по местам боевой славы».
— И на первом Майдане («оранжевой революции»), а в начале и на втором атмосфера была просто удивительная! Она даже напоминала наш эстонский лагерь, ну а потом «Беркут» стал стрелять по митингующим, — на этом месте мой пожилой собеседник прерывает монолог, глаза его застилают слезы. Мы как раз пришли к часовне, построенной в память погибших во время акций протеста в Киеве. Здесь висят фотографии, и всегда толпятся люди.
Спрашиваю у Алика о достижениях после революции. Ими математик недоволен, очень жалеет, что на выборах нет графы «против всех», и намерен просто испортить бюллетень. В отличие от Димы, и повальная украинизация ему не нравится, он открыто называет себя русскоязычным.
— Единственное достижение в том, что мы окончательно поссорились с Россией. Россия — это страна, где люди тоскуют по совку, а Путин пытается его возродить. Не дай бог нам иметь что-то общее с таким государством! На прошлых выборах я голосовал за Порошенко, встречал его на Майдане. Как математик-педагог я чувствую умных людей, у Порошенко очень хорошая реакция и сообразительность. Увы, он оказался человеком системы, или же просто система подмяла его, и он стал себя вести так же, как и ненавистный мне Янукович. Нам нужно было ставить не на национализм, а на демократические ценности. Украина может существовать лишь как федеративное государство.
Вне зависимости от отношения к взглядам Иванки, Димы или Алика нельзя не признать, что это люди неглупые и образованные. Но беда современной Украины в том, что сегодня в ней очень многое определяет диктат малообразованных маргиналов — украинский вариант «шариковых».
Сразу после Евромайдана резиденцию Януковича «Межгорье» захватила группа людей. Спустя пять лет они по-прежнему там и даже наладили неплохой бизнес: за вход на территорию усадьбы павшего правителя нужно выложить 120 гривен (почти 260 рублей), а еще за 500 гривен (более 1200 рублей) водят экскурсии по дому. Для украинца это деньги большие, так что среди посетителей в основном иностранцы. Когда я подошел к особняку, там уже собралась небольшая группа: парочка из Польши, двое немцев и датчанин.
Экскурсоводом нашим стал Петро, парень из Львова лет 30. Одет он был несколько странно — в очень толстую кожаную жилетку, («чтобы ты меня ножом не пырнул»), поверх которой был повязан флаг УПА. Билет оплачивается только наличными. Говорю нашему проводнику, может есть скидки для журналистов, а то я не подготовился, на такси может не хватить. Петро смотрит строго и с прищуром:
— Москальский журналист?
— Да не, американский
— А, ну тогда иди бесплатно.
Правда, скоро выяснилось, что платить должен был не я, а мне — за услуги переводчика, потому что наш экскурсовод по-английски не знал ни слова. Туристам показывают скучную и предсказуемую роскошь дворца. Кстати, никаких золотых туалетов тут нет. Петро вещает:
— Мы украинский народ, и все в Украине принадлежит нам. Поэтому мы и зашли в так называемую резиденцию Януковича. Но сегодня Порошенко — этот тайный агент Кремля — пытается выкурить нас отсюда, нам уже и газ отключили, но мы отсюда не уйдем. Кстати, про унитазы — это все журналюги для красного словца придумали. Золото же мягкий металл, туалет из него делать нельзя.
Доходим до корта, где играют в теннис какие-то люди. Оказывается, это тренер чемпионки мира по теннису Элины Свитолиной, которому разрешили здесь тренировать учеников, а то «на государственных теннисных кортах играют только любовницы олигархов». Мысль Петро о том, что Украина — богатая страна, но всю власть и собственность в ней захватили олигархи, за спиной которых стоит Кремль и мировое правительство, — не нова. Многочисленные сторонники этой концепции считают, что как только олигархов отстранят, а собственность раздадут народу (знакомая риторика), страна заживет лучше Европы.
Я был уверен, что Петро будет голосовать за кого-нибудь из крайне радикальных националистов, но оказалось, что я ошибался.
— Зеленского поддержу. Ты пойми, сегодня в Украине просто нет нормальных политиков, все они агенты Москвы или мирового правительства. А Зе — человек новый. Вдруг его еще не подкупили!
И даже люди типа Петро еще не худший вариант. Среди политизированных украинцев много откровенных «отморозков». Классическим примером этого типа людей является Надежда Савченко, но, как я убедился на своем печальном опыте, близких по духу к «отважной летчице» немало и среди не настолько раскрученных персон. На эту категорию я вышел, пытаясь встретиться с россиянкой, «эмигрировавшей» на Украину.
История Aнны (специально привожу вымышленное имя, чтобы не делать ей рекламу), молодой красивой москвички, работавшей сомелье в одном из дорогих ресторанов, напоминает то ли историю графа Монте Кристо, то ли похождения не совсем психически здоровых героев Достоевского.
Уехав из России на Украину, чтобы «бороться с путинской диктатурой», Анна работала санинструктором в «Правом секторе» (организация запрещена в России) и полюбившемся националистам добровольческом батальоне «Азов». Правда, сейчас, когда «боевой путь» отважной девушки отследила украинская пресса и ей стал грозить реальный срок в России, она заявляет, что «оружия в руки не брала».
Дальше в судьбе бывшего сомелье произошел новый зигзаг. Увлекающаяся буддизмом Анна познакомилась с главой Духовного управления буддистов Украины и, по совместительству, знаменитым боевиком «Правого сектора» Олегом Мужчилем по кличке Лесник. Известный своей непредсказуемостью и нездоровой фантазией Лесник очень напоминал погибшего в перестрелке с полицией скандально известного Сашу Билого (Музычко). Как и Билый, Лесник воевал против русских еще в Чечне. С начала боевых действий в Донбассе он сражался с сепаратистами, а в перерывах между боями с «москалями» возглавлял единственный в стране буддистский монастырь в украинской части Донбасса.
Что связывало молодую девушку и 48-летнего монаха-боевика, непонятно: в украинских СМИ есть версия и о большой любви, и о чисто приятельских отношениях на почве взаимного увлечения восточной религией. Дальше снова неясность: в 2015 году квартиру в Киеве, где остановился Лесник, штурмует группа «Альфа». Как утверждает СБУ, главный буддист Украины открыл огонь первым. В завязавшемся бою погибает один спецназовец и сам боевик, еще один силовик получает тяжелое ранение.
После этого СБУ разрабатывает версию о российской диверсионной группе во главе с Лесником. Анну, а также несколько боевиков «Правого сектора» с российским гражданством сажают в СИЗО. При этом делается попытка обменять Анну на пленных украинских военных, то есть отправить ее в Россию, где ей грозит реальный срок как боевику «Правого сектора».
В конечном итоге дело о диверсионной группе рассыпалось, и через пять месяцев Анна оказалась на свободе. Очень многие на Украине верят, что СБУ умышленно разработало версию о «российском следе», чтобы оправдать в глазах украинских националистов убийство знаменитого боевика «Правого сектора».
На свою голову я предложил отважной Анне встретиться, но даме не понравились мои статьи. После отказа во встрече она разместила их в соцсетях с посылом «по Украине нагло шляется российский журналист-ватник, что будем делать?» Друзья Анны стали бурно обсуждать, как «поймать эту суку», то есть меня.
Я решил сыграть «на живца» и прийти на свидание с «группой поддержки». Написал, якобы не зная об объявленной охоте, одному из моих «искателей»: «Я — российский журналист. Хотел бы с вами встретиться и узнать от вас о ситуации на Украине». Но парень, видимо, заподозрил неладное и мне не ответил, а Анна сделала для меня невидимой свою страничку, так что теперь я не знаю, как развивается это дело. А в соцсетях мне регулярно приходят сдобренные обильным матом письма приблизительно такого содержания: «Добро пожаловать на Миротворец («сайт, где вывешиваются имена "национал-предателей", после чего некоторых из них уже убили»)», «Сука, мы тебя зароем!»
Особенно патриотов почему-то взбесила все та же статья об украинизации всех сфер жизни Украины и постепенном вытеснении русского языка, хотя она была достаточно нейтральной и с полярными точками зрения. Но, видимо, для украинских националистов любые сомнения в «святом деле» — преступление.
Угрозу от таких патриотов не стоит недооценивать. Сегодня очень многие на Украине опасаются нового Майдана. Так, например, Юлия Тимошенко уже заявила, что во второй тур выходит она, а не Порошенко, результаты «абсолютно заказных манипулятивных экзитполов» она не признает и, скорее всего, будет обжаловать результаты первого тура. Очевидно, что обжалование будет сопровождаться митингами. И хотя бывший премьер-министр Украины заявляла, что не собирается организовывать беспорядки, никто не запретит людям с подвижной психикой приходить на митинги.
На следующий день после первого тура выборов, 1 апреля, обстановка перед Центризбиркомом оставалась все еще напряженной. Дело в том, что еще в день голосования на площади начали собираться молодые люди в спортивных костюмах. Позже оказалось, что возле ЦИК собрались сторонники «Батькивщины» на согласованный с МВД митинг, но они говорили, что среди них бродят и посторонние личности, якобы согнанные сюда за деньги ради сомнительных целей.
На страже здания остались более 10 полицейских в касках и наколенниках. Из-за большого расстояния я не сумел разглядеть, есть ли у них оружие. На площадке с огромным экраном телеканал «Прямой» вел прямую трансляцию подсчета голосов. На площади перед дворцом стояла более мирно выглядящая «полиция диалога», которая оказалась очень приветлива и позволила сделать фотографию.
— Мы специальная полиция. Наша задача — в зародыше мирным путем гасить конфликты на митингах и в местах массового скопления людей, — объясняет мне один из стражей порядка.
— Вчера «титушки» (обобщенное название народных дружинников, боевиков, гопников, выступавших на стороне властей во время событий на Майдане ), вроде бы поддерживающие Тимошенко, установили на площади несколько палаток, сегодня палатки убрали. Но эти люди не ушли, они по-прежнему стоят группками у ресторана KFC в 50 метрах отсюда. Нас предупредили, что возможны провокации, — говорит молодая девушка с пирсингом в носу, администратор «Прямого».
Я подошел к ресторану КFC и обнаружил там около 30 мрачных молодых людей в своеобразной «униформе»: все в черной спортивной одежде и белых кроссовках.
— Ребята, что, пришли результаты голосования понаблюдать?
— Нет, просто обедаем.
Радикальные настроения по всей Украине после первого тура только обострились. Взять, например, Facebook Айдера Муждабаева, заместителя директора крымско-татарского канала ATR, тоже эмигранта из России.
Над картой электоральных предпочтений жителей Юга и Востока Украины он пишет следующее: «Вот отличная карта тех, с кем мы живем в одной стране. Это — обыкновенные предатели. Те, кто сдадут страну на раз-два. Прибавьте сюда избирателей Юли, Бойко, Вилкула и прочих ставленников России. Никаких шансов победить их во втором туре у нас нет. Это абсолютно нереально. Предательство победит с вероятностью 100 процентов. Я только что разговаривал у себя дома с боевым комбатом. Видимо, придется стрелять. Победа Зеленского означает новую революцию, победу патриотов, но и одновременно потерю еще 6-8 областей. К сожалению, пророссийское большинство не оставляет нам никакого шанса спастись, кроме этого».
Не знаю, врали ли мне мрачные спортсмены из КFC, но никакой новой революции действительно пока не случилось. В отличие от площади перед Избиркомом, атмосфера в первый день после выборов на Майдане Незалежности была вполне благостной: яркое солнце, праздно прогуливающиеся хорошо одетые горожане. Ко мне подошел человек в ростовом костюме медведя:
— Hi! How are you?
— Cо мной и по-русски можно говорить.
— Мне кажется, вы гость нашего города. Может хотите информацию какую-то получить?
— Хочу. За кого ты на выборах голосовал?
— За Зеленского.
— Ну и как, думаешь, нового Майдана не будет?
— Думаю, будет, эти отмороженные так просто хорошим людям власть не отдадут.