Cypress Hill — это рэперы с Западного побережья, появившиеся в конце 1980-х. Костяк группы состоит из исполнителей Sen Dog (Сенен Райес), B-Real (Луис Фрис) и музыканта DJ Muggs (Лоуренс Маггеруд). Cypress Hill занимают особую нишу в истории американского хип-хопа — они одними из первых стали читать рэп про марихуану, записав такие хиты, как Insane In The Brain, Hits From The Bong и I Wanna Get High. В результате пресса окрестила их «промарихуановыми активистами». Члены Cypress Hill не стесняются признаваться, что упоминания косяков в песнях каждого второго современного рэпера и даже легализация марихуаны в ряде штатов США — отчасти их заслуга. «Лента.ру» поговорила с Сен Догом о последнем альбоме Cypress Hill, обсудила роль каннабиса в творчестве российских рэперов, расспросила его о бандитском прошлом и детстве на Кубе при режиме Фиделя Кастро.

В России марихуана признана опасным наркотиком, ее употребление и распространение запрещено законодательством. Данный материал не пропагандирует продажу и распространение наркотических веществ. «Лента.ру» призывает избегать употребления наркотиков.

***

«Лента.ру»: В июле вы приезжаете в Россию — это тур в поддержку альбома Elephants on Acid, который вышел еще в прошлом году. Сколько продлятся ваши гастроли?

Сен Дог: Мы в туре с тех пор, как альбом вышел. Мы довольно усиленно трудились весь прошлый год. Весь тур продлится, наверное, год или полтора, а затем мы начнем фокусироваться на будущей музыке.

Уже есть какие-то наработки?

Есть несколько концепций нового альбома, много музыки для него уже записано. Так что мы уже точно готовы приступить к работе, еще восемь лет для создания релиза это не займет.

Кстати, почему так много времени ушло на Elephants on Acid?

Никакой определенной причины нет — так получилось. Мы начали работать над ним, потом несколько раз делали паузу, затем возвращались. Просто одновременно с этим мы занимались сторонними проектами — группами Powerflo, Prophets of Rage. И как-то все само собой затянулось. Но мы точно не собираемся допускать таких задержек в будущем.

А можете объяснить название альбома «Слоны на кислоте»?

Думаю, для каждого это означает что-то свое. Лично для меня «слоны» в названии — это наша группа. Я, DJ Muggs и B-Real — мы слоны в комнате. Кислота — музыка, которую мы даем людям, чтобы те чувствовали себя хорошо и счастливо. Это мое понимание.

Мне этот релиз показался психоделичным. А еще весьма отличным от того, что сегодня выпускают хип-хоп-артисты, как новые, так и те, кто уже давно на сцене.

Cypress Hill всегда отличались от остальных рэперов, с самых первых дней. По звучанию в том числе. И мы всегда шли в сторону, противоположную трендам. Особенно из-за того, что сейчас творится в современном хип-хопе, мы решили придерживаться этого плана — сделать что-то особенное — потому что сегодня выходит куча треков, которые звучат одинаково. А мы остаемся «теми странными ребятами».

У вас никогда не было проблем с лейблами из-за текстов песен — в частности, упоминания убийств, в том числе полицейских, употребления марихуаны?

Никогда! У нас лучший лейбл, Sony Music, Columbia Records. Они никогда не приходили в студию, никогда не говорили, о чем петь, не требовали сбавлять градус — мы всегда делали, что хотели.

Cypress Hill известна как первая группа, активно начавшая упоминать марихуану в текстах. До вас ведь рэп вообще с травой не ассоциировался, а сегодня ситуация совсем другая — почти все рэперы читают о косяках. Как вы это воспринимаете?

Чувствую, что мы напрямую за это ответственны! Ты прав, когда мы только начали, такого еще никто не делал. Рэперы пытались выглядеть чистенькими, никто не читал ни о марихуане, ни о других наркотиках. Марихуана — не тяжелый наркотик. И мы решили продвигать эту идею — все-таки это неотъемлемая часть наших жизней. За это нас очень много критиковали в прессе, но одновременно с тем за это же нас любили. А сегодня, похоже, все читают рэп про травку. Мне кажется, что даже те рэперы, которые не употребляют, все равно читают об этом в треках, чтобы выглядеть крутыми. Так или иначе, я уверен, что Cypress Hill напрямую ответственна за всю эту тему. Я и B-Real были своеобразными последователями Чича и Чонга, так что мы не могли не упомянуть об этом в нашем рэпе. При этом мы тщательно исследовали этот вопрос, изучили культуру каннабиса, его историю, историю того, как его запрещали. Мы не были юнцами, которые просто кричали: «О, мы обгашенные!» Мы были информированы и хотели просвещать других людей.

В России марихуана относится к первому списку запрещенных веществ, но при этом присутствует в текстах у многих рэперов — не исключено, что из-за того, что когда хип-хоп пришел в Россию, на Западе он уже стойко с ней ассоциировался. Но власти весьма обеспокоены ее упоминанием в песнях. Что бы вы сказали российским рэперам, которые сегодня сталкиваются с похожей проблемой, что и вы в начале 90-х?

Российским рэперам я бы пожелал оставаться твердыми в своих убеждениях, в том, что они считают правильным. Борьба продолжается — даже в США, где марихуана сегодня очень популярна. А сегодня на передовой уже российские рэперы, они перенимают эстафету. Их будут критиковать в прессе, про них будут писать много негативных вещей. Но если они действительно верят в то, что делают, то им нужно держать курс — и в итоге эти стены получится обрушить.

Я вычитал про справочный лист о каннабисе, который вы распространяли в альбоме Black Sunday 1993 года. Там вы развенчали мифы о каннабисе. Допустим, российские рэперы на подобное пока не готовы, но вы можете им помочь — я прямо сейчас открыл в гугле первый попавшийся русскоязычный сайт о вреде марихуаны, где перечислены опасности. Я их зачитаю, а вы на правах торчка-ветерана скажете, миф это или нет.

Давай.

Трава вызывает депрессию.

Миф.

Трава вызывает рак.

Еще один миф.

Трава может сделать тебя бесплодным.

(Смеется). Боже мой. Это огромный миф.

Марихуана ведет к более тяжелым наркотикам.

Я уверен, что это тоже миф. Люди, с которыми ты оттягиваешься, могут стать причиной того, что ты будешь употреблять другие наркотики. Но не марихуана. У меня никогда не было такого, чтобы я сделал косяк, а потом такой: «***** [Елы-палы], теперь я хочу кокаин или спиды!» Это так не работает. Это те, кто тебя окружают — когда твои друзья экспериментируют, решают пробовать новые штуки. Марихуана была раньше всех этих наркотиков, но это не она предлагает тебе угореть с кокаина или таблеток.

А вы пробовали что-то помимо травы?

О-о, да. Да, сэр (смеется). Я же из наркорайона. Когда мы были молодыми, мы употребляли все подряд. И нам было весело. Но когда я достиг 21-22 лет, то решил все поменять. Мне уже не хотелось торчать на наркотиках, хотелось жить без всего этого. А марихуана всегда была в моей жизни как константа — с ней у меня никогда не было проблем. Поэтому со мной часто так происходит — меня критикуют, говорят: «Да он же ничего о других наркотиках не знает». А я много чего о них знаю. В свое время я употреблял и кислоту, и кокс, и ****** [чертов] PCP — ангельскую пыль (смеется). Так что я знаю, о чем говорю, — я делал все это не из-за травы, а из-за своих друзей.

Можете рассказать больше о вашем детстве? Я читал, что вашего отца репрессировали кубинские коммунисты, и ваша семья бежала в США.

Мой отец был учителем на Кубе, собирался стать профессором в колледже. И власти хотели, чтобы он преподавал детям вещи, с которыми он не был согласен. Он отказался, и его посадили в тюрьму. Где-то через семь лет его выпустили, сказали брать жену и детей и проваливать из страны. Благодаря тогдашнему миграционному законодательству США нам удалось перебраться во Флориду. Там мы прожили несколько месяцев, но мой отец очень хотел переехать в Калифорнию — не знаю почему, но так мы и сделали.

Мне поначалу пришлось очень тяжело, потому что мы одновременно и темнокожие, и латиноамериканцы. А там люди такого еще не видели. И расти в мексиканском районе было нелегко — мне с братом часто приходилось драться с другими ребятами. Но в итоге, я думаю, это помогло в творчестве — мы читаем о том, что на самом деле происходит в Лос-Анджелесе, насколько там все жестко, насколько криминализировано. Я вступил в банду, не потому что хотел этого, я вступил в банду, потому что я был обязан это сделать. Это было неотъемлемой частью взросления в Лос-Анджелесе. Мое детство на Кубе, которую я покинул в восемь лет, было абсолютно другим. Там был контроль со всех сторон — тебе даже указывали, в какую церковь ходить, где покупать обувь. А в Соединенных Штатах мы оказались свободны — в том числе свободны выражаться творчески. И мои родители всегда подталкивали меня с братом к тому, чтобы творить, писать песни, делать музыку. Они говорили: «Вы живете в свободной стране, идите и воспользуйтесь этим».

Первым артистом, про которого я узнал, был Элвис Пресли. Это привело меня к Джеймсу Брауну, а затем к Джими Хендриксу. И меня затянуло в рок-н-ролл, фанк и ритм-н-блюз. Это были времена, когда хип-хоп еще не добрался до Западного побережья. Когда я был ребенком, я всегда думал, как же круто было бы тоже стать музыкантом. И вот я этим занимаюсь.

Как долго вы были в банде?

Знаешь, говорят, ты никогда по-настоящему не уходишь из банды. Ты можешь переехать, отдалиться, но никогда не покинешь ее. Я начал в 16, и это продолжалось лет до 22. Потом я просто решил пойти работать. Я не знал, что хочу делать со своей жизнью, поэтому просто стал брать разную работу. И несколько лет спустя ко мне пришел DJ Muggs, который сказал: «У меня есть идея группы с тобой и B-Real, хочу, чтобы вы стали Чичем и Чонгом хип-хопа». И мне показалось, что это самая классная идея на свете. B-Real в то время все еще был активным участником банды. Нам пришлось убеждать его оставить это. Нам нужно было повзрослеть и перестать заниматься этими уличными делами, нужно было серьезно отнестись к тому, на чем мы могли построить карьеру. И все оказалось к лучшему.

Недавно в Лос-Анджелесе застрелили рэпера Nipsey Hussle, в прошлом году во Флориде был убит XXXTentacion и много других хип-хоп-исполнителей. Рэп все еще стойко связан с бандитскими группировками?

Да, это так. Особенно в тех случаях, когда ты становишься успешным, но остаешься жить в тех районах, где вырос. Я убежден, что в какой-то момент необходимо покинуть это место. Иначе ты навсегда застрянешь там и будешь потенциальной жертвой бандитских разборок или любой агрессии, направленной на тебя. Нужно стремиться к большему, к лучшей жизни, зарабатывать деньги, путешествовать по миру. Это то, что я понял сразу. Мой район навсегда в моем сердце, но нужно исследовать другие города, другую культуру.

Ситуация с бандами в США хоть как-то улучшилась, скажем, за последние 20 лет?

Если считать рост численности членов бандитских группировок «улучшением», то да. Уверен, банды это именно так и расценивают! Мне кажется, что они никуда не делись в последние годы. Я думаю, их гораздо больше, и участие в них сейчас популярнее, чем когда-либо. По тому, что мы видим в новостях о Nipsey Hussle и других, очевидно, что бандитские разборки никуда не делись и остаются сильно связанными с хип-хоп-культурой Лос-Анджелеса.

Концерт Cypress Hill в Санкт-Петербурге пройдет в А2 Green Concert 2 июля, в Москве — в Adrenaline Stadium 3 июля. На сцене прозвучат треки из свежей пластинки и прошлых релизов.