Все большие обороты в России набирает явление, которое глава совета судей Виктор Момотов обозначил, как «скандализация правосудия» — давление на суд с помощью заказных материалов для вынесения нужного заказчику решения. Проблема оказалась настолько серьезной, что ее существование признает не только судейское сообщество, но и президент Владимир Путин.
В феврале 2019 года появился доклад главы совета судей Виктора Момотова «Уважение к суду как правовая категория: реальность и перспективы в России». Документ вызвал резонанс в профессиональной среде. «В Российской Федерации ответственность за “скандализацию правосудия” отсутствует, в результате чего судьи, скованные этическими нормами, оказываются практически беззащитными перед лицом лжи, распространяемой недобросовестными средствами массовой информации», — заявил тогда эксперт, приведя в пример страны Запада. Например, во Франции «вымогательство» нужного решения с помощью манипуляции общественным мнением грозит штрафом в 7,5 тысячи евро, а в Великобритании — месяцем ареста или штрафом в 2,5 тысячи фунтов.
О ситуации с шантажом судей и других представителей власти в публичном пространстве «Лента.ру» поговорила с членом научно-консультативного совета при Арбитражном суде города Москвы Дмитрием Замышляевым.
«Лента.ру»: Как это происходит на практике?
Дмитрий Замышляев: Вот классическая схема: заказчик нанимает медийного адвоката или общественника, который выступает в медиа с громкими заявлениями о возможной коррупции или связях с криминалом конкретного судьи. Для начала используются анонимные публикации на мелких ресурсах, которые затем активно тиражируются на коммерческой основе в крупных медиа. Формально это не шантаж и не воспрепятствование правосудию — критикуют люди, внешне никак не связанные с рассматриваемым в суде делом, они просто «борются с коррупционерами в мантиях». Но и судья, и остальные участники прекрасно понимают, что стоит за медийной кампанией. Согласись судья на нужное заказчику (хоть и незаконное) решение, и она тут же прекратится.
Вот свежий пример: несколько недель назад СМИ облетела новость про судью Таганского районного суда Москвы, которую присутствовавший на заседании журналист обвинил в излишней сексуальности. У него «возникло ощущение, что приехали за правосудием, а попали в порнофильм, забыли, что хотели сказать». Пикантная тема с упоминанием БДСМ и плетки, возникших в фантазиях журналиста, раскрутилась в информационном поле. Теперь, забивая в поисковой строке «судья Смолина», получаем в выдаче не официальный сайт Таганского районного суда, где она работает, и даже не оценку ее как юриста на других процессах, а новости с «клубничкой». Поисковик услужливо выдает запрос, заинтересовавший тысячи россиян «судья смолина юлия михайловна таганский районный суд фото». Каким бы профессионалом ни была судья, в интернете за ней закрепился статус «роковой красотки». Теперь представьте, что речь идет о вашей дочери, матери или супруге.
При этом формально закон не нарушен — каждый имеет право оценивать и даже комментировать сексуальность человека, которая пока еще не считается составляющей персональных данных. С помощью нехитрого приема репутация судьи оказалась скандализированной.
При этом действует ответственность, в том числе уголовная, за давление на суд.
В сегодняшнем правовом поле в России данная проблема никак не решается, потому что статьи УК РФ о клевете, чести и достоинстве, а также воспрепятствовании правосудию легко обходят с помощью десятков приемов — от использования зарегистрированных за рубежом сайтов-«прокладок» или анонимных бложков до филигранной игры словами, когда все обвинения звучат как «оценочное суждение» автора.
Несколько лет назад председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, как раз говоря о давлении на судей, отметил: судья — тоже человек, у него есть предел психологической выдержанности, есть репутация, родственники и знакомые. Никто же не хочет, чтобы его имя полоскали в интернете.
Проблема оказалась настолько масштабной, что даже президент Владимир Путин, выступая на съезде судей в Москве, обратил на нее особое внимание: «Проигравшие в судебном процессе нередко продолжают состязаться и после вступления решения суда в законную силу — организуют давление на суд по всем каналам, включая заказные информационные кампании, не жалеют эпитетов и черных красок не только в отношении конкретного судьи или конкретного суда, но и в отношении всей судебной системы».
Но к судам и выносимым ими решениям порой не меньше вопросов!
Никто не призывает вводить цензуру и закрывать рты адвокатам, запрещая комментировать судебные процессы. К самой судебной системе вопросов не меньше — порой «именем Российской Федерации» выносятся крайне неоднозначные, если не сказать абсурдные решения. Но критика должна оставаться в правовом поле — указывайте на некомпетентность конкретных решений, предвзятость судьи, отклонения ходатайств одного за другим, но не выдвигайте откровенно выдуманных циничных обвинений.
На деле же получается банальный шантаж, когда крупный бизнес изгаляется над конкретным судьей, требуя вынести нужное ему решение. Стоимость таких кампаний с раскрученными спикерами и топовыми медиа — десятки миллионов рублей, поэтому позволить их себе могут только состоятельные участники процесса.
А что если речь идет о каком-то одиозном судье — например, Хахалевой из Краснодара?
Прославившейся на всю страну свадьбой за два миллиона долларов? Три года назад только ленивый не обсуждал эту историю. Многочисленные проверки показали, что свадьбу оплатил отец невесты — бизнесмен, и стоила она в разы дешевле названной суммы. К тому же 130 миллионов рублей за один вечер невозможно (даже с учетом самых звездных гостей) потратить. Когда тема свадьбы улеглась, начали раскручивать истории о якобы связи судьи с криминальными авторитетами и ее липовом дипломе. Главным следственным управлением СКР была проведена проверка, завершившаяся выводом об отсутствии события преступления, но фейковая новость продолжает тиражироваться. По оценке экспертов, черный пиар против судьи Хахалевой обошелся заказчикам в десятки миллионов рублей.
Кстати, эта нашумевшая история — единичный пример, или краснодарская судья не первая?
Эта история, пусть и самая медийная, действительно не единственная. Следующий пример: в январе 2017 года судья Нижегородского областного суда Роман Ярцев в ходе конфликта с соседкой по коттеджному поселку (ее пес накинулся на собаку судьи) якобы произвел выстрелы в воздух из травматического оружия. Новость разлетелась в интернете под громкими заголовками: «Нижегородский "майор Евсюков"», «Пьяный судья Дред», «Бухой судья». Из-за поступивших угроз судья Ярцев был взят под государственную защиту, впоследствии блогер и активист запрещенной в России «Артподготовки» Альберт Гюрджиян даже был направлен на принудительное лечение за публичные высказывания о судье — неуравновешенный оппозиционер чуть ли не убить его грозился. А тиражируемые в интернете обвинения в адрес Романа Ярцева после многочисленных проверок подтверждены не были.
Несколько лет назад в интернете появились «разоблачающие» публикации о якобы связи председателя Челябинского областного суда Федора Вяткина с ОПГ «Калининская семья». Сюжет вышел даже в эфире «Человека и закона» (впоследствии, кстати, суд обязал опубликовать опровержение). Произошло это накануне рассмотрения вопроса о продлении его полномочий в Высшей квалификационной коллегии судей России. Громкие обвинения оказались фейком, а заказчиком кампании, как выяснил СКР, был сотрудник правительства Челябинской области.
Теперь хотелось бы понять, как система относится к подобной скандализации? Ведь обвинения звучат очень громкие.
Если судья действительно нарушил закон, его ждет суровое наказание. Квалификационная коллегия судей регулярно дает разрешения на возбуждение СКР уголовных дел на служителей Фемиды по самым разным статьям УК РФ. И их незамедлительно лишают мантии. Но если обвинения после многочисленных проверок не находят подтверждения, судья продолжает работать. Как это и произошло с Еленой Хахалевой и Романом Ярцевым. В подобной ситуации, кстати, оказываются не только судьи, но и следователи, сотрудники прокуратуры и администраций, у которых таким образом вымогают нужное решение.
Потому что одно дело — факты, а другое — манипуляция общественным мнением для давления на конкретного судью, рассматривающего конкретное дело. Это информационная война отнюдь не за правовое решение, совсем наоборот: потратив десятки миллионов на кампанию в СМИ, заказчик хочет вынесения в свою пользу незаконного решения.