Мы продолжаем серию материалов, посвященных российскому музыкальному бизнесу. О причинах крушения группы «Парк Горького», о Гарике Сукачеве и Стивене Хокинге, о русском рэпе, власти, боге и будущем, которое нас ждет, корреспонденту «Ленты.ру» Петру Каменченко рассказывает Стас Намин. Первую часть беседы можно прочесть ТУТ.
«Лента.ру»: Почему никто из представителей русского рока так и не прижился на Западе?
Стас Намин: Ну, может быть, потому, что вторичность там мало кого интересует, но вообще есть много факторов, препятствующих легкому проникновению на западный рынок. Именно поэтому я сделал группу «Парк Горького» специально на экспорт, они пели у меня только на английском и играли именно то, что тогда было востребовано в мире.
У «Парка Горького» был реальный шанс войти в мировую элиту?
Он и вошел — в 1989-м. Но тут же — в 1990-м — и вышел (смеется).
То есть если бы они продолжили все делать так, как вы задумали, у них бы все получилось?
Если бы Белов со своими местечковыми амбициями не развалил бы группу. Вообще-то надо серьезно постараться, чтобы упасть с той вершины, на которую мне удалось их поднять. Но, как известно, жажда власти и денег ослепляет, и после всех побед им удалось исчезнуть с мирового горизонта. К тому моменту, как они убежали от меня, оставшись в Штатах, а Коля Носков вернулся в Москву, группа уже продала 450 тысяч экземпляров первого альбома. Это больше, чем первый альбом Bon Jovi.
Понимаю, что вопрос очень некорректный, но с кем их в то время можно было сравнить? Какая у них потенциально могла быть судьба?
Если бы они не распались и не сломали все то, что было сделано, это могла быть российская супергруппа на самом высшем уровне, как сегодня немецкие Scorpions.
Почему вы не повторили попытку? Ведь опыт у вас уже был.
Во-первых, как известно, в одну реку два раза вступить нельзя. А во-вторых, увидев, что амбиции часто заставляют людей ломать даже тот сук, на котором они сидят, я решил, что продюсировать и делать звезд — неблагодарное дело, и мне это уже неинтересно. Я тогда сделал симфонический оркестр, балет на льду и кучу других проектов, а с рок-музыкантами решил больше не связываться. С 2000-х занимаюсь собственными проектами в разных направлениях, и даже времени нет на другое.
Ну да, легко себе представить, что мог натворить, скажем, Гарик Сукачев, отвези вы его тогда в Америку…
Кстати, Гарика Сукачева я тоже тогда отправлял на гастроли и в Германию, и в Америку, и он там очень успешно выступал и достойно себя вел. Думаю, что если бы я сделал тогда ставку не на созданный мной с нуля «Парк Горького», а на «Бригаду С» или «Моральный кодекс», которые уже тогда были не менее, если не более талантливы и ярки, может быть, был бы другой результат.
Вы следите за тем, что происходит сейчас в российской популярной музыке?
Не очень слежу, но кое-что вижу. Мне кажется, происходит много интересного. Уровень поп-музыкантов очень сильно поднялся. Если раньше все заполоняла дешевая попса, то сейчас появилась профессиональная и полноценная поп-музыка с талантливыми композиторами, аранжировщиками и исполнителями. За такую поп-музыку не стыдно. А кроме того, очень активно развивается совсем молодое поколение. Думаю, в какое-то обозримое время наша поп- и рок-музыка уже сможет выйти на международный рынок.
А как вы относитесь к русскому рэпу?
Рэп, и как музыка, и как поэзия, меня не очень впечатляет. Несомненно, в нем есть драйв и энергия, но это больше уличное хулиганство, нежели серьезное искусство. В текстах, конечно, есть определенное самовыражение и даже, бывает, крик души, но в основном довольно косноязычный. А музыка сводится к довольно примитивной ритмической рифмовой структуре. Против всего этого я ничего не имею, но только надо это правильно оценивать. Мы же отличаем дизайн от живописи — это разные направления, и сравнивать их неправильно.
Если рэп не претендует на высокую музыку и поэзию, то он меня совсем не раздражает, а иногда даже нравится. Отсутствие мелодии любую музыку делает неполноценной, а отсутствие высокой поэзии или хотя бы, как минимум, поэзии на уровне лучших песенных текстов и подмена этого довольно примитивными рифмами, иногда подготовленными, а иногда спонтанными, делает рэп субкультурой, и не более того. Но субкультура — это совсем неплохо, и лично мне в кайф!
А если говорить о рэповских текстах, которые спонтанно придумываются прямо на сцене, то это не ноу-хау рэпа. В эстраде всегда — и в мире, и в СССР — существовали артисты-импровизаторы, которые на любую тему и в любом стиле могли спонтанно, прямо тут же, на сцене, придумывать стихотворения, и довольно удачно. На советской эстраде этот жанр назывался буриме. Прежде всего надо понимать разницу между зарифмованными текстами и поэзией, а это, оказывается, мало кто из сегодняшней молодежи различает.
Есть ли потенциальная опасность для системы в этих новых ребятах? Был момент, когда концерты отдельных рэперов запрещали.
Рэп, собственно, как и рок-музыка, раздражает любую власть, которая хочет контролировать общество, прежде всего тем, что эти музыканты не конформисты, не собираются подстраиваться под существующую цензуру и не соблюдают политкорректность. Собственно, в этом их ценность. И, наверное, действительно у них молодежь учится самостоятельно мыслить и говорить правду. Но реально, думаю, ни рок-музыка, ни рэп никакой опасности для системы не несут. В системе настолько крепко завернуты гайки и настолько жестко работают механизмы, что никакие песенки в обозримом будущем ей не страшны.
Два последних вопроса. Они немножко выпадают из общего разговора, но я люблю их задавать. Скажите, верите ли вы в Бога, в рай, ад и жизнь после смерти?
Прежде всего надо уговориться о терминах. Что мы подразумеваем под словом «бог»? Старичка с бородой, сидящего на облаке? Или высший разум Вселенной? Надеюсь, вы спрашиваете о втором. Кстати, я увлекаюсь астрофизикой и однажды целую неделю провел на международной конференции на Канарских островах, вместе со Стивеном Хокингом и несколькими лауреатами Нобелевской премии. Мы обсуждали со Стивом эти вопросы. Он принадлежал к атеистической школе. Среди физиков существуют два течения — атеистическое и признающее высший разум. Нильс Бор принадлежал к первой школе, а Эйнштейн — ко второй.
Хокинг закончил свое выступление на конференции словами: «А если кто-то считает, что бог есть, пусть покажет мне, где он». На следующее утро мы завтракали вместе, и я ему сказал: «Вопрос не в том, есть бог или его нет, а в том, что в твоем заявлении нет логики. Никто не должен показывать тебе, где он. Это ты должен мне доказать, что ты точно знаешь, что его нигде нет. Ты должен точно знать, что взорвалось при Большом взрыве, что находится внутри черных дыр, ты должен объяснить странное поведение молекул и другие необъяснимые явления в квантовой физике и механике, включая те эксперименты, которые приводишь у себя в книгах. Ты ведь там тоже не можешь их объяснить. А значит, теоретически существует возможность, что он есть там, а где — ты не понимаешь». Хокинг с моими доводами согласился. В конце конференции мы расстались друзьями. Кстати, он любил рок-музыку, и ему понравился мой альбом «Человек разумный».
Каким вы видите будущее?
Это серьезный разговор, и я не футуролог. Я могу только интуитивно, на основании личных наблюдений и субъективного анализа сделать предположения. Недавно я написал симфонию, ее концепция родилась как раз после наших встреч со Стивеном Хокингом. Но музыка — это одно, а концепция — это другое. Если музыка неинтересная, никакая концепция ее не спасет. Поэтому я, еще до встречи с Хокингом, работал около двух лет и написал основу всей музыки, а потом уже начал думать о содержании, которое как раз и получилось о будущем — о том, куда мы идем.
В разговорах с Хокингом родилась концепция и, уже работая над формой и аранжировкой симфонии, я постарался эту концепцию сформулировать в музыке. Симфония получилась довольно сложная, и по музыке, и по концепции. И я не мог сам понять, удалась она или нет. Но вдруг ее захотел записать Лондонский симфонический оркестр, а потом была премьера в России, в Большом зале Московской консерватории, в исполнении Российского национального оркестра с дирижером Михаилом Плетневым.
Англо-американская фирма грамзаписи Navona предложила мне выпустить запись Лондонского симфонического оркестра и попросила написать предисловие — чтобы я рассказал об этом произведении и сформулировал концепцию. Я написал и отправил им. Их реакция была довольно странной: «Это неполиткорректно, мы не можем такое напечатать».
Ничего себе так! И это в Англии! Английская цензура не позволяет напечатать предисловие автора к собственной симфонии?
Они попросили меня смягчить несколько формулировок. Я ответил, что ничего смягчать не буду, но они могут сами поправить то, что их так ломает. Главное, чтобы не изменился смысл. И они сделали свою версию. Поэтому сейчас существует две версии — одна вышла на компакт-диске во всем мире, а другая, с записью Российского национального оркестра, будет выпущена фирмой «Мелодия», и там будет версия предисловия без цензуры.
Две версии будущего?
Нет, это одна и та же концепция, они лишь чуть-чуть ее сократили и убрали некоторые острые углы. Можете ее напечатать в оригинале без купюр, чтобы было понятно, о чем идет речь. И пусть сами читатели попробуют догадаться, что их там, в Англии и Америке, так покоробило.
Предисловие к симфонии Centuria S–Quark
«Я давно задумывался о цикличности всего происходящего, о глобальных законах, которые управляют всем сущим — от микро- до макромира. Как они появились? Кто их придумал? Существует ли Высший разум? Есть ли ему место во Вселенной? Ведь никто не знает, что скрывается в черных дырах. Что такое антиматерия? Что взорвалось во время Большого взрыва? От чего зависит зарождение и смерть цивилизаций? Что находится там, где заканчивается кварк — мельчайшая известная на сегодняшний день материальная частица? Как взаимодействуют коллективный и индивидуальный разум, и есть ли вообще коллективный разум у человечества? Если да, то почему люди сами разрушают свою цивилизацию, а не сохраняют ее миллионами лет, как пчелы и муравьи и даже микробы?
С одной стороны, гений человеческого разума приходит к все новым научным открытиям и технологиям, которые поднимают человеческое общество на более высокие ступени развития; а с другой стороны, эти открытия и достижения начинают работать против человечества. Это и эксперименты в области генетики и биологии, и открытия в ядерной физике, породившие атомную и водородную бомбы, это и огромное количество новых военных технологий, которые ставят мир на грань катастрофы.
Огромные корпорации, владеющие миром, находят для себя наиболее дешевые и выгодные способы создания продуктов, лекарств и многого другого, что вредит людям. Переработка углеводородов и вредные выбросы, вырубка лесов и загрязнение океанов — это наносит очевидный вред, но получение сверхприбыли отдельными личностями и группами оказывается главнее при выборе решений. Где же коллективный разум человеческой цивилизации?! Где инстинкт самосохранения человеческого вида?!
Разрушается и моральный облик человечества, который в будущих поколениях может повлиять даже на физиологию. Сексуальные меньшинства постепенно становятся официальной нормой, поддерживаются и культивируются законами, что в результате принципиально меняет общество. И, как ни парадоксально, механизм человеческой репродукции, заложенный природой, оказывается уже постыдным во многих развитых общественных системах. Судя по всему, размножение человека скоро перейдет на уровень искусственного оплодотворения и выращивания эмбрионов в пробирках, а половая принадлежность окончательно потеряет смысл.
Постепенно человек теряет сексуальный инстинкт, созданный природой для размножения всего живого. Живое человеческое общение все больше подменяется виртуальной жизнью в интернете, которая не требует прямого общения и физического контакта. Мощное влияние технологий в результате меняет не только облик, но и саму суть человека, а амбиции доминирующих групп и личностей постепенно ведут к уничтожению индивидуальности и в моральном, и в физическом смысле. В отдельных странах уже началась всеобщая чипизация, которая уберет саму возможность проявления личности и поставит все человечество под контроль тех, кто управляет этими чипами. И это тоже своеобразный апокалипсис. Сейчас, может быть, это звучит фантастически, но у меня ощущение, что мир к этому идет.
Почему индивидуальный человеческий разум при всей его безграничности не в состоянии понять своего простого предназначения? При этом все другие живые существа на земле, не имея такого развитого индивидуального интеллекта, на генетическом уровне управляют своими цивилизациями и сохраняют их, зачастую даже жертвуя жизнью. Как узнают пчелы и муравьи, кто в их обществе должен быть воином, кто разведчиком, кто рабочим? Их коллективный разум ставит сохранение «общества» выше индивидуальностей. А у людей все наоборот: личные амбиции и интересы — выше общественных.
В результате гениальность индивидуумов работает против интересов человечества. Ведь у других живых существ на земле нет понятия совести и греха. Они не раздумывают, как поступить. У них нет права выбора и нет внутреннего диссонанса — борьбы с самим собой. И, может быть, отсутствие развитого индивидуального разума у животных компенсируется коллективным разумом, заложенным в их генах, и как общество они точно знают, что им надо делать для сохранения вида. Почему же человек этого не видит или не хочет видеть? Почему при данном ему выборе между добром и злом он выбирает зло?
На конференции астрофизиков в 2014 году я познакомился и имел продолжительные беседы с известным ученым Стивеном Хокингом и с несколькими Нобелевскими лауреатами. Именно тогда и там у меня появилась концепция будущей симфонии.
Центурия — это предсказание, по аналогии с центуриями Нострадамуса. S-QUARK — это «странный кварк», разновидность мельчайшей материальной частицы, найденной человечеством. Я рассматриваю свою симфонию как некое предсказание, предсказание странного будущего материального мира...»