Обычай жертвовать собственную дочь божеству или жрецу представляется вполне объяснимым и понятным, когда речь идет о древних временах. Однако и сегодня в Африке есть обычай «трокоси» — семьи отдают маленьких и ничего не подозревающих девочек в услужение ради искупления грехов предков. Те в итоге становятся рабынями: они обязаны выполнять все прихоти служителей культа, в том числе и сексуальные. Некоторые проводят в храмах всего несколько лет, другие остаются там всю свою жизнь. «Лента.ру» изучила, как архаичные верования ломают жизнь молодых африканок.
Гана — одно из самых успешно развивающихся государств Западной Африки. В стране, где проживают примерно 30 миллионов человек, три четверти населения — христиане, примерно 17 процентов — мусульмане и около пяти процентов следуют местным традиционным религиям и верованиям. Именно среди последних можно найти людей, практикующих «трокоси».
Традиция, которой придерживаются в юго-восточных районах Ганы и южных районах Того и Бенина, уходит своими корнями глубоко в прошлое и подпитывается верованиями народности эве. Система, по сути, основана на уверенности: боги готовы мстить людям, ведущим неправедный образ жизни.
Убежденные в этом люди приходят в храмы и просят высшие силы покарать недоброжелателей. Считается, что проклятия принимают различные формы: это могут быть болезни, необъяснимые или просто частые смерти членов семьи. Иногда за нависшую над родом угрозу принимают простое невезение или даже пропажу какого-то украшения. В поисках причины неурядиц африканцы нередко приходят к местному жрецу: он и рассказывает, в чем дело. Выясняется, что неудачи навалились на семью из-за прегрешений родных, а для защиты от напасти или искупления грехов в услужение богам надлежит отправить девочку.
Слово «трокоси» состоит из двух частей. На языке эве «тро» означает бога или святилище, а «коси» — жену, королеву или раба. Обычно название интерпретируется как «жена бога», хотя и «рабыня», на самом деле, подходит ничуть не меньше.
По традиции семья отдает в храм юную девственницу: некоторые девочки попадают в услужение уже в шесть лет. Впрочем, порой родственники привозят и девушек старше, а иногда в храмы отправляются и женщины, уже имеющие собственных детей.
Кто именно будет замаливать грехи, решает совет семьи: считается, что старейшие имеют право выбирать любого, независимо от того, совершил ли человек сам какое-то преступление или нет. В результате живой жертвой зачастую становятся ничего не подозревающие девочки, которым и приходится служить в храме и защищать родных от гнева богов. Предполагается, что «платить» за ошибки таким образом общине придется всегда: в случае смерти или побега семья должна заменить девочку на новую.
По прибытии в храм «жены богов» проходят ритуал. У них забирают все украшения, раздевают и заставляют лечь на землю — таким образом юные невольницы показывают готовность подчиняться. После обряда они становятся полноценными рабынями, а из одежды им обычно выдается простая тряпка, в которую можно замотаться. С этого момента они начинают трудиться в хозяйстве при храме или на личных фермах жрецов. Девушки часто живут в голоде, лишениях и нищете, постоянно борются друг с другом за внимание и поощрение хозяина.
По достижении девочкой половой зрелости служитель культа спит с ней: считается, что секс с девственницей необходим для закрепления ритуала. Причем отказать она не может, ведь духовный лидер говорит от имени богов. Впоследствии девушки обязаны проводить время с жрецами по их первому требованию, при этом принуждать их к половому акту могут и храмовые старейшины, а иногда даже родственники «наставников».
Из-за подобной ситуации «трокоси» в среднем за время служения обзаводятся четырьмя-пятью детьми. Родившиеся обычно остаются жить при храмах, так как «принадлежат им», и, по сути, тоже становятся рабами. Таким образом число принудительно работающих в системе «трокоси» людей без внешнего вмешательства уменьшиться просто не может.
По рассказам вызволенных из храмов девушек, условия там действительно ужасные. Энионам Тордзо привезли в услужение родные, когда ей было 18 лет. Ей просто сказали, что нужно искупать грех кого-то в семье, а убежать она не решилась из-за опасения за жизнь младших братьев и сестер. «Наш день начинался в четыре утра: мы приносили воду, подметали двор, а затем до заката работали на земле. Хозяин нас не обеспечивал. Всегда хотелось есть», — рассказала Энионам. По ее словам, духовный лидер избивал рабынь, но они все равно хотели его внимания. За более чем 10 лет жизни в неволе у нее родилось шесть детей от жреца.
Тордзо и других «трокоси» освободили после долгих переговоров активистов. Однако когда женщина вернулась домой, ее отвергла семья: отец сказал, что дочь обязана вернуться в храм. «Он боялся, что проклятие вернется. Они все боялись. До сих пор боятся», — отметила бывшая рабыня. Она добавила, что люди боятся общаться с «трокоси» и даже приближаться к ним.
Похожую историю рассказывала и Мерси Сенаэ, которую отправили в храм в девять лет. По ее словам, каждый вечер хозяин приходил к одной из «трокоси», даже если она была совсем юной, и уводил с собой. При этом все знали, что отбиться не получится: в случае непослушания «жен» избивали. «У нас не было надежды. Мы знали, что останемся там навсегда», — рассказала она.
Самая известная в мире «трокоси» — Бриджит Сосса Переньи. Именно из ее истории мир в 1997 году узнал о продолжавшейся практике: девочку показали в репортаже спецкорреспондента CNN Кристиан Аманпур. Жрец тогда рассказал журналистке, что Бриджит работает в храме, замаливая интрижку родственника.
Переньи родом из Того, а в храм в Гане ее в семь лет привез родной дядя, не сказав, зачем ее привезли в другую страну и поселили в храме среди людей, языка которых она не знала. После репортажа CNN американец Кеннет Переньи приехал и договорился об освобождении девочки, стал ее приемным отцом и увез в США. К тому моменту Бриджит провела в рабстве всего год.
Через много лет она нашла кровных родственников и узнала: дядя увез ее из семьи обманом, сказав отцу девушки, что ему нужна помощница по дому. Когда ее принялись разыскивать, похититель ни словом не обмолвился об истинной судьбе пленницы. Бриджит считает, что ей повезло: ее освободили задолго до полового созревания, так что непосредственно сексуального рабства ей удалось избежать.
В 1998 году после международного скандала из-за истории Переньи правительство Ганы приняло закон, запрещающий практику «трокоси». С тех пор любое лицо, передающее или принимающее человека в обычное или ритуальное рабство, а также содействующее этому, совершает тяжкое преступление, за которое грозит не меньше трех лет тюрьмы.
Криминализация улучшила ситуацию: за два десятка лет из неволи удалось вызволить тысячи женщин. Кроме того, если раньше девушки оставались в храмах в течение всей жизни, то теперь старейшины и жрецы стали соглашаться отпускать своих рабынь через несколько лет. Им также позволили ходить в школы или жить вне территорий храмов, однако в обществе их так и не принимают, да и по первому призыву они все равно должны возвращаться к хозяевам.
Тем не менее традиция жива — многих жертв освободили, но ответственности за их похищение никто не понес. Расследования буксуют даже в случае обращения в полицию. К примеру, одна из девушек-«трокоси» в школе узнала о том, что ее права нарушаются, и сообщила стражам порядка, а ее родители просто-напросто отказались приходить на слушания. До суда дело так и не дошло.
Происходит это по двум причинам. Во-первых, традиционалисты — в основном мужчины — твердо верят, что «трокоси» входят в культурное наследие народности эве и должны быть сохранены. Старейшины также утверждают, что происходящее — кампания против африканской культуры, и правительству не следует вмешиваться в обычаи народа.
К примеру жрец Торгби Венануа заявляет, что люди просто неправильно воспринимают систему. «Им это кажется рабством, но на самом деле это благословение, ведь девушка, приходящая в храм, защищает семью от вреда», — считает он. Мужчина настаивает: 200 «трокоси», которых он отпустил после вмешательства правозащитников, были скорее королевами, а не рабынями. Однако с этим категорически не согласна Энионам, находившаяся у него в услужении: «Я не была королевой. Хотелось бы отправить правительству снимок, на котором мое "хозяйство" прикрыто лишь куском ткани, а вокруг шеи — шнур».
Вторая причина — банальный страх большинства местного населения, в том числе полицейских. Практикующие «трокоси» общины твердо верят в силу богов, которые не преминут наказать отступников. Из-за этого люди боятся противостоять жрецам — они не хотят быть проклятыми.
Правозащитники опасаются, что закон загоняет практику в подполье: женщин просто могут отправлять в храмы в глубинке подальше от любопытных глаз. Поэтому они стараются активно работать с самими служителями культа, общественными лидерами и местными учителями: раз для отправки девочки в храм нужен совет общины, то и для отказа от практики переубедить необходимо всех.
Пока же лучше всего работает стратегия по замене жертвы: вместо девочек жрецов убеждают брать коров, деньги или ценности. Причем животные считаются лучшим вариантом: они позволяют храму получать доход и не оставаться в убытке. Вызволенным же девушкам дают первоначальное образование или профессиональную подготовку, которая поможет им обеспечивать себя и детей.
***
В разных регионах названия для практики, подобной «трокоси», могут разниться — «вудуси», «вадонси», «фиашиди», «йевеси» и множество других. Однако суть у всех будет одинакова: передача девочек неким опекунам. Родители из бедных семей отдают детей более богатым, в том числе надеясь на лучшее будущее для них и даже образование. Девочки в итоге выполняют самые разные задачи, в том числе работают обычной прислугой, однако зачастую становятся жертвами физического и сексуального насилия.
По оценкам правозащитных организаций, в одной только Гане до сих пор в рабстве находятся от 4 до 6 тысяч женщин и девочек. Однако времена меняются, и прогресс понемногу доходит и до самых отдаленных уголков. Даже в храмах начинают понимать, что время, когда девушки искупают грехи за предков, может быть на исходе.
По словам Торгби Абиау, жреца храма Авеви из региона Вольты, люди раньше даже не подозревали, что «трокоси» нарушает чьи-то права. «Мы и не слышали о том, чтобы к женщинам относились как к равным (...) А сейчас у нас есть школа, и новые поколения учатся чему-то новому, читают о мире и узнают, что происходит в других местах. Не думаю, что они захотят сидеть здесь», — считает он.