В Барнауле, который в прессе из-за уголовных дел о постах в соцсетях прозвали «столицей экстремизма», существует, вероятно, единственный в России храм-планетарий. Здание Крестовоздвиженского храма уже передали РПЦ, но планетарию, который в нем находился с советских времен, было некуда деваться, поэтому там нашли выход. Планетарию разрешили еще два года работать в стенах теперь уже храма, пока власти будут искать для него новую площадку. Сейчас она уже найдена, но переезд произойдет только в 2020 году. «Лента.ру» побеседовала с секретарем Барнаульской епархии, протоиереем и кандидатом физико-математических наук Георгием Крейдуном об этом редком случае, будущем планетария и храма, а также конфликтах на религиозной почве.
«Лента.ру»: Что будет происходить с Крестовоздвиженским храмом в ближайшее время? Планетарий будет там работать?
Георгий Крейдун: Да. Согласно договору между Барнаульской епархией и администрацией города Барнаула, планетарий имеет возможность безвозмездно использовать здание Крестовоздвиженского храма еще два года. Но на территории храма предполагается возведение приходского дома, который, кстати, тут и был до упразднения храма. Если это удастся, то, надеемся, богослужебная жизнь возобновится раньше. Вместе с тем мы предполагаем в ближайшее время начать проектные работы по воссозданию исторического облика храма.
Предстоит большая архивно-историческая работа. Также будем по архивным документам составлять списки погребенных на Крестовоздвиженском кладбище жителей Барнаула. Кто-то, возможно, в их числе найдет своих родственников. Эту идею, кстати, подсказали общественники-краеведы, которые первоначально, еще не зная подлинной позиции церкви, выступали против возвращения храма. Но теперь мы соратники.
У многих россиян сложилось особенное отношение к Барнаулу из-за новостей, которые приходили в 2018-2019 годах. Не так давно в прессе его называли «столицей экстремизма» из-за резонансных дел по постам в соцсетях, в том числе об оскорблении чувств верующих. Можно ли говорить, что власти Алтая или администрация города отличаются особой набожностью или воцерковленностью? Как вы сами относитесь к таким уголовным делам?
С большой долей вероятности можно сказать, что это ощущение сложилось по совокупности тех материалов, которые появились в определенный момент в медиапространстве. Подогреваемые ангажированными СМИ, они буквально разлетелись по всем каналам сети интернет, так что создалось впечатление, будто Барнаул стал центром антиклерикальных выступлений и связанных с ними расследований. Ведь на самом деле, чем крупнее город, тем больше возможностей для подобных интриг.
А власти, разумеется, не могут не реагировать на подобные вызовы в обществе, поэтому дело, скорее, не в их набожности или воцерковленности, а в понимании необходимости решать проблемы законным путем.
Другой вопрос, что не всегда сразу удается снять возникшее напряжение. Поэтому в делах об оскорблении чувств верующих церковь призывает к примирению сторон. Чтобы вы понимали, что это не только мое личное мнение, приведу цитату заместителя председателя синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Вахтанга Кипшидзе: «Если лицо, в отношении которого ведется расследование по 148 статье, признает свою вину, сожалеет о содеянном издевательстве над святыней, то любой верующий человек призван ходатайствовать о прекращении уголовного преследования и добиваться прекращения дела в порядке, предусмотренном статьей 25 Уголовно-процессуального кодекса («Примирение сторон»).
Также напрашивается вопрос — насколько активно в советское время на Алтае боролись, наоборот, с людьми верующими и русской церковью?
Гонения 1917-1941 годов имели для православной церкви на Алтае тяжелейшие последствия. Из полутысячи приходов сохранились лишь несколько. Церковные общины на Алтае были упразднены. А после расстрела архиепископа Барнаульского Иакова (Маскаева) в 1937 году новых архиереев в регион уже не пускали. Вообще, на территории Сибири с 1937 по 1943 годы не было ни одного правящего архиерея. Епархии фактически прекратили свое существование. Духовенство Алтая, как, впрочем, и всей страны, подверглось массовым репрессиям, очень многие были расстреляны, другие брошены в тюрьмы и лагеря, высланы на Крайний Север.
В советское время планетарии служили площадкой для борьбы с религиозным сознанием. По крайней мере, формально. Как вы относитесь к якобы существующему конфликту между наукой и религией? Может ли, на ваш взгляд, христианин придерживаться современной концепции естествознания, быть астрономом, палеонтологом?
Это факт — научные лектории общества «Знание», разумеется, планетарии и другие аналогичные площадки задумывались в советское время как способы формирования материалистического мировоззрения. Между тем в некоторых, хотя, возможно, и редких случаях, парадоксально происходило обратное.
Я рос в советские годы, мое мировоззрение формировалось с третьего класса на журналах «Наука и жизнь» и «Земля и Вселенная», которые выписывал мой отец. С восьмого класса средней школы мои учителя уже привлекали меня в качестве нештатного экскурсовода планетария в пединституте. Тем не менее я не вырос атеистом. Мои научные труды не воспрепятствовали желанию стать священником. Так что в моем случае конфликта между наукой и религией точно нет.
Это два подхода к восприятию и изучению окружающего мира. У каждого их этих подходов свои независимые цели и задачи. Таким образом, онтологически научная и религиозная системы знаний не пересекаются, а значит, не могут конфликтовать. Конфликтуют люди как носители определенных знаний, а это уже другая проблема.
Христианин вполне может интересоваться научными знаниями и, разумеется, быть ученым. Но нужно не забывать поучение Михаила Ломоносова: «Не здраво рассудителен математик, ежели он хочет Божественную волю вымерять циркулем. Также не здраво рассудителен и учитель богословия, если он думает, что по псалтыри можно научиться астрономии или химии».
Пенсионер-баптист из Адыгеи построил планетарий на своем участке для того, чтобы рассказывать там об астрономии и боге. Что вы думаете об этом? Существует ли вариант совместного использования одного помещения церковью и планетарием?
В традиции православия заложено глубокое благоговение к храму. Даже нецерковные люди понимают, что в церкви и даже на прихрамовой территории нельзя говорить плохие слова, плевать, курить. То есть все недуховное должно быть вне храма, чтобы не осквернить его чистоту. Поэтому мирские занятия в храме не могут приветствоваться. Максимум, что допускалось, это занятия воскресных школ, которые могут проводиться в храме, если для этого нет специальных помещений. Да и то, в таких случаях принято было занавешивать иконостас.
Посещали ли вы, ваши родные или друзья этот планетарий, находящийся в церкви?
Лично я Барнаульский планетарий не посещал, но знакомые рассказывали, что в 1990-е годы в программе планетария были интересные элементы. Очень эффектно смотрелся восход солнца над графической панорамой Барнаула в конце экскурсии.
Все это делалось энтузиастами своего дела оптико-механическим способом. Но сегодня технологии шагнули далеко вперед. Современность требует идти в ногу со временем. В естествознании много новых открытий. Да и дети уже живут в другом, более насыщенном информационном мире. Их традиционными слайдами не увлечь. Современный планетарий — это целый комплекс компьютерных медийных технологий. В старом здании храма такой уровень научно-просветительского заведения просто недостижим.
Тогда расскажите немного об истории Крестовоздвиженской церкви. За чей счет она была построена? Кем были ее прихожане?
Крестовоздвиженский храм был построен в 1908 году на средства прихожан. Богослужения в нем совершались до 1939 года, тогда власти запретили вести религиозную деятельность, и храм был закрыт. Здесь располагалось одноименное кладбище. По сведениям некоторых краеведов, в период диктатуры пролетариата в 1918-1919 годах кладбище стало местом массовых расстрелов.
Кладбище было закрыто и отдано под парк культуры и отдыха меланжевого комбината, был вырыт большой пруд, в результате чего надгробия были снесены, а могилы уничтожены. Это произошло одновременно с закрытием храма.
Планетарий здесь был открыт в 1950 году. На сегодняшний день здание является памятником истории и архитектуры. В послевоенное время на территории парка проходили захоронения японских военнопленных.
Мы планируем провести систематические исследования по истории не только храма, но и кладбища. Попробуем установить списки погребенных на этой территории. Если это получится, то многие земляки, уверен, обретут во многом утраченную с октябрьским переворотом связь поколений.
В советские годы в Барнауле осталась одна действующая церковь — Покровский храм. Но и у нее перед войной успели снести колокольню, когда ее закрывали. Некоторые храмы были переоборудованы в клубы, спортзалы, склады. Богородице-Казанский монастырь превратили в тюрьму. Большая часть храмов была через какое-то время после закрытия снесена.
В советское время или в 90-х были люди, продолжавшие тайком приходить в здание планетария, чтобы помолиться?
Верующие жители района, где стоит Крестовоздвиженский храм, несомненно приходили сюда, особенно в дни церковных праздников. Тем более здесь на кладбище похоронены многие горожане, могилы которых еще сохранялись какое-то время после закрытия храма. С 1990-х годов рядом с храмом в день престольного праздника ежегодно совершались молебны. Причем верующих не пускали не только в здание, но и на территорию.
В 1998 году мне довелось первому публично совершать молебен вместе с десятками верующих. Руководство планетария вышло к нам и пригрозило вызвать милицию, если мы не прекратим богослужение. Под крики недоброжелателей мы продолжили служить молебен за оградой.
Советской власти давно нет, а храм решили вернуть именно сейчас. Почему этого не было сделано прежде?
В России возвращение храмов церкви актуально с начала 1990-х годов. Когда наш народ стал возвращаться к своим истокам, духовным корням. Понятно, что не все жители нашей страны единодушны в этом вопросе. Кто-то существенно недооценивает важность православия для русского менталитета. Поэтому возвращение отобранных в 1920-1930 годах зданий Русской православной церкви и восстановление исторических храмов часто проходит с большими затруднениями, а подчас не решается десятилетиями.
Верующие Барнаула с середины 1990-х просили найти другое помещение для планетария и вернуть зданию Крестовоздвиженской церкви первоначальное назначение. Сегодня, то есть в 2019 году, вопрос решен пока юридически, а фактически мы надеемся, что в 2021 году начнется воссоздание храма. Таким образом, на исполнение законом установленной процедуры возвращения здания храма церкви ушло более 25 лет. И это, что стоит особо подчеркнуть, при активной позиции верующих, постоянно напоминавших о своем законном праве.
Состояние здания сегодня можно оценить как удовлетворительное, но нет центральной луковки с крестом, снесена колоколенка, в полу алтаря устроена лестница в цокольный этаж. Примерно в таком же состоянии передавался верующим Никольский храм. Восстановленным ныне Дмитриевскому и Знаменскому храмам повезло значительно меньше. Они были переданы практически в руинированном состоянии.
В столице храмы переполнены даже не в самые большие праздники. А как в Барнауле? Строятся ли простые модульные или деревянные церкви?
В Барнауле, как и в других региональных столицах, жизнь протекает несколько в ином русле, чем в Москве. В большие праздники храмы действительно переполнены, а в остальные дни активная часть населения вынуждена заниматься работой, воспитанием детей и так далее. Тем не менее реалии сегодняшнего времени понуждают нас к продолжению храмоиздательских программ. Храмы территориально должны быть доступными. Кто-то по состоянию здоровья, кто-то по финансовым причинам или отсутствию достаточного количества времени не может ехать в другую часть города, если рядом нет храма. Поэтому храмы должны быть, если не в шаговой доступности, то, по крайней мере, во всех крупных жилых микрорайонах.
У нас в епархии есть программа модульных храмов, но она работает в пригородных и сельских приходах. В малых населенных пунктах, как правило, найти меценатов крайне трудно. В городе стараемся строить полноценные в архитектурном смысле храмы. Хотя имеются большие сложности с выделением земли под эти цели. К сожалению, большая часть пригодных для новых храмов земель находится в собственности или аренде у частных застройщиков.
Обращает на себя внимание то, что на восстановление церкви у жителей и меценатов деньги есть, а на строительство планетария — нет. Можете это прокомментировать?
На Алтае, как, наверное, во многих других регионах России, храмы строятся всем миром. Очень малое количество храмов целиком построено отдельными меценатами. Центром притяжения является храм, община верующих, правящий архиерей и священнослужители. На их просьбы откликаются люди, предприниматели или служащие — и каждый кто чем может участвует в общем деле строительства и воссоздания храмов, организации других сфер церковной жизни (культурных, просветительских или образовательных проектов).
Каждый новый храм в Барнауле — это вклад сотен людей, причем не только финансовый или материальный, но и моральный, административный или интеллектуальный.
Почему люди готовы оказывать благотворительную помощь храму, но не находится бескорыстных жертвователей на планетарий? Если не касаться деталей, то это проблема соотношения вечного и временного. Видимо, люди, даже далекие от веры или церкви, интуитивно понимают, что планетарии и тому подобные вещи не относятся к категории вечных ценностей. Не возникает мотивации отдавать частицу себя или того, что имеешь, ради этого. Учение церкви, богослужение — открывает особую сферу человеческого бытия.
Лет двадцать назад мне неоднократно приходилось сталкиваться с людьми, которые оценивали свою мировоззренческую позицию как православные неверующие. Православные — осознающие ценность православного учения и традиции. Но по инерции атеистического времени — неверующие. Так вот, даже такие люди тяготеют к благотворительному участию в церковных проектах. Даже если человек еще не осознал бытие мира духовного, его привлекает красота и благолепие храма, а также, если так можно сказать, родовая принадлежность к православию. Тем более когда обращение к церкви и вере у человека осознанно. Тогда он считает своей обязанностью участвовать в общем или совместном с другими верующими делании — обеспечении деятельности земной церкви.
Почему, на ваш взгляд, процесс возвращения храмов сегодня вызывают столько скандалов? В 90-е это, кажется, воспринималось куда более позитивно.
На самом деле существенного изменения отношения людей к церкви мы не можем констатировать. Динамика есть, но она колеблется в достаточно ограниченных пределах. Меняется государство, власть, законодательство, а значит, меняются условия жизни людей и, разумеется, церкви как части общества. Имеются многолетние социологические исследования (включая закрытые советские), показывающие, что наше общество на 70-80 процентов религиозно.
Ложное ощущение уменьшения «позитива», на мой взгляд, возникает по причине того, что многие вопросы и проблемы до их окончательного решения выносятся в публичное пространство. А негатив значительно более востребован в информационном пространстве. Есть исследования по этому поводу, к примеру, у кандидата философских наук Александра Щипкова — главного редактора портала Religare. Оно называется «Неприязнь к церкви — это миф».
И в 1990-е были противники возвращения и восстановления храмов. Хотя при наличии политической воли конкретных руководителей подобного рода работу осуществлять было значительно проще в юридическом смысле.
Расскажите о том, для каких целей, кроме богослужений, допустимо использование церкви. Кто это решает?
Современные православные приходы — это, как правило, полноценные духовно-просветительские центры, где, помимо храма, имеются воскресная школа, трапезная, актовый зал, музейные коллекции и даже иногда можно встретить спортзал. Но вся эта инфраструктура располагается в церковных зданиях приходского комплекса. Сам же храм — это место для богослужения.
Главная часть храма — освященный особым сакральным чином престол, место совершения бескровной жертвы. Имеются соборные определения о непреложности церковной богослужебной собственности. Правила и каноны церковных соборов (в частности, 13 правило VII Вселенского собора) налагают серьезные наказания на духовенство и мирян, препятствующих восстановлению богослужебного назначения храмов, если по каким-либо причинам в результате гонений или противозаконных действий храмовые здания были переоборудованы под жилье или иные нужды.
Это имеет глубокие евангельские основания: «Дом Мой домом молитвы наречется…» (Евангелие от Матфея. Глава 21, стих 13).