«Лента.ру» продолжает цикл материалов о звездах позднесоветской эстрады и рок-сцены, которые внесли свой вклад в отечественный культурный код, но оказались забыты современной аудиторией. В новой серии — Александр Барыкин, тот самый певец и музыкант, который в свое время гремел на всю страну с песней «Букет» на стихи Николая Рубцова.
На сборном концерте в Кремлевском дворце по случаю 50-летия Александра Барыкина главная гостья вечера Алла Пугачева сказала: «Я два года простояла в «Веселых ребятах» на подпевках этому замечательному, талантливому композитору и певцу. И, если надо, сочту за честь еще постоять: на подпевках, просто рядом, или спеть его песню…».
При циничном восприятии эта дружеская тирада казалась подарком «с барского плеча». Прошагавшая чеканной поступью через все вехи отечественной эстрады Примадонна сделала поздравительный «книксен» давнему товарищу и коллеге, который, в отличие от нее, на постсоветской сцене фактически потерялся. Да, когда-то в середине 70-х молодая Алла недолго, с интересом и пользой для себя, работала «на бэках» в популярном ВИА, где Барыкин был одним из лидеров. Но в 2002-м скорее для Александра было честью, что Пугачева пришла к нему на «полтинник», и исполнила в ГКД его отчаянную балладу «Я пою» (входившую и в ее репертуар).
В 2009-м Барыкин отпраздновал в лужниковском Дворце спорта другую веху — 30-летие своего «Карнавала». С бывшими соратниками по группе и славным ресторанно-филармоническим временам, но без топовых поп-селебритис. Зал заполнился едва ли наполовину. Затем у него были еще полтора смутных года: влезание в долги, болезненный развод с молодой супругой, минимум гастролей, два инфаркта и… смерть после концерта в Оренбурге 26 марта 2011-го, менее чем за год до своего 60-летия. Эту дату все-таки решили отметить в столичном «Крокус Сити Холле» коллеги Александра — как посвящение ему и дабы собрать средства «на памятник и сохранение творческого наследия Барыкина». И опять не было ни Пугачевой, ни аншлага. Хотя «под телесъемку», с гарантированным эфиром по ТВЦ, афишу обеспечили пеструю: Лещенко, Меладзе, Буланова… Но с барыкинским «наследием» они монтировались натужно. У благого по замыслу мероприятия фактически отсутствовала целевая аудитория. И это, к сожалению, было логично.
Бесспорно талантливый (тут АБП права) музыкант Саша Барыкин много сочинил и спел, познал большую популярность, «оставил след» и все такое, но столь сильно запутался в своих творческих метаниях и не вписался (как мало кто из его опытных вчерашних партнеров) в современный российский музыкальный ландшафт, что к концу жизни очутился в глубоком кризисе, на периферии зрительского внимания. Знаменитое латинское изречение Sic transit gloria mundi («Так проходит мирская слава») вполне подходит к рассказу о нем.
Несправедливо и неточно называть Барыкина «заложником одного хита» (хотя многим кажется именно так). Конечно, появившийся в 1987-м «Букет» на стихи Николая Рубцова сразу перевел Александра в компанию главных поп-звезд страны и принес всякие призы (вроде диплома «Песни года») и повышенные гонорары. Но шлягеров и «бабок» у Барыкина хватало и раньше. К «букетному» ажиотажу он подошел не просто сложившимся артистом, а уже почти легендарным, с целым «букетом» (пардон за каламбур) спорных, но крепко прилипших к нему определений: «один из лучших отечественных рок-вокалистов», «пионер советского регги», «звезда советского new wave» и так далее.
В каждой из этих звучных характеристик есть изрядная доля условности. Однако все они отражали интерес слушателей к Барыкину, магнитофонные записи которого еще в первой половине 1980-х расходились по Советскому Союзу многотысячными тиражами. Вернее, это были записи «Карнавала» — мощной команды, собранной Александром парадоксальным образом. Тогда многие советские ресторанные музыканты мечтали переметнуться на «филармонические хлеба» — выпал бы только шанс! Барыкин поступил наоборот. Внезапно уволился со штатной работы в благополучных «Веселых ребятах» и утащил оттуда же одного из лучших басистов страны Евгения Казанцева, чтобы играть в ресторане. Но играть то, что хочется, «фирму, а не «совок». Под «фирмой» при этом подразумевались не столько каверы западных хитов, сколько свои композиции, сделанные в стилистике актуальной мировой музыки — синти-попа, новой волны, софт-рока, регги. Последнее — вообще особая барыкинская тема. Перефразируя Светлова, не раз хотелось понять: откуда у парня ямайская грусть? Растаманом Барыкин не был, за Джа никуда ни шел, но слабость к «слабой доле» пронес через всю свою судьбу. Его регги, конечно, куда-то в сторону UB-40, а не Марли или The Skatalites. Тем не менее и это впечатляло. На советской эстраде он был единственным проводником карибских мотивов.
Собирая «Карнавал», Саша покачнул не только «Веселых ребят». Он выдернул из не менее благополучных «Самоцветов» виртуозного гитариста, вокалиста и автора песен — Владимира Кузьмина. А через год к «Карнавалу» примкнуло целое трио из «Красных Маков»: Сергей Рыжов, Юрий Китаев, Юрий Чернавский. Каждый из этих людей теперь — отдельная страница в истории российской музыки, а тогда они, вместе с Барыкиным и Кузьминым, представляли, пожалуй, первую (по исполнительскому потенциалу) отечественную супергруппу.
Основной «точкой» нового бэнда, поначалу называвшегося «Черный карнавал» (по одноименному сборнику рассказов Рэя Брэдбери, хотя некоторые думали, что это Black Sabbath им навеял) стал ресторан в подмосковной Салтыковке, а затем и столичный ресторан Центрального Дома Туриста. Услышать «Карнавал» там стремились многие. О продвинутом репертуаре команды (сочетавшем англоязычные темы с собственными русскоязычными песнями) и ее заработках, превышавших доходы советских телевизионных ВИА, повествовали с восторгом и завистью. Некоторые время группе действительно капитально везло. Ее дерзкая в «застойную» эпоху независимость, тем не менее, позволяла иметь хороший ангажемент и даже выпустить миньон на государственной «Мелодии». В пластиночку попали три «карнаваловских» боевика, включая самый известный — «Внезапный тупик». Так в середине 90-х назовут и один из CD в коллекции переизданий лучших вещей «Карнавала».
Помимо «мелодиевского» миньона страна слушала на магнитофонах и первый полноформатный «карнаваловский» альбом — «Супермен». С таким багажом уже опять можно было устраиваться под сень какой-нибудь официальной концертной структуры и гастролировать по дворцам спорта. Но тут Барыкин расстался с Кузьминым. Двум авторам-фронтменам в одной команде ужиться не удалось. Честно говоря, Владимир в этой связке выглядел звеном покрепче. Он и на сцене смотрелся харизматичнее, и деловая хватка у него была жестче. Вслед за Кузьминым ушли и другие игравшие на тот момент в «Карнавале» музыканты. Правда, название группы осталось за Барыкиным. Он успел зарегистрировать его на себя и, возможно, сделал наиболее рациональный поступок в своей карьере.
Кузя успешно «попер» дальше со своим «Динамиком», а АлБару пришлось перезапускать «Карнавал» почти с нуля. Благо рядом с ним оказались еще два экс-участника «Красных Маков» — поэт-духовик Павел Жагун и клавишник-вокалист Руслан Горобец. Дополнив данное трио несколькими крепкими профессиональными музыкантами и приписав «Карнавал» к Тульской филармонии, Барыкин довольно быстро вернул своему проекту стадионный уровень. У него появился регги-хит «Чудо-остров» и еще десяток новых удачных песен. 1980-е стали козырной десятилеткой АлБара. Помимо популярности «Карнавала», он поднял и собственный рейтинг, как в народе — с помощью всесоюзных шлягеров: «Букет», «Аэропорт», «20.00», «Программа телепередач на завтра», «Маленькая Москва», — так и среди меломанов, когда в 1985-м на «Мелодии» вышел его «нью-вэйвовый» диск-гигант «Ступени», сделанный в альянсе с Давидом Тухмановым. Десятилетием раньше Барыкин, еще будучи Бырыкиным (фамилию он изменил в 1975-м) уже сотрудничал с одним из самых разноплановых и прогрессивных отечественных композиторов Тухмановым в его знаковом альбоме «По волне моей памяти». Он пел «Приглашение к путешествию» на стихи Шарля Бодлера. Вот после этого Сашу стали называть «одним из лучших вокалистов». И, может, стоило тот альянс с мощным маэстро как-то развить, о чем думалось, когда появились «Ступени». Но Барыкин после первой встречи с Давидом Федоровичем выбрал другой маршрут: побывал в нескольких основных советских ВИА, дважды «вошел» в «Карнавал», поработал сольно, но так и не зафиксировал свое точное место в российской музыкальной «галерее».
Благодаря ушлым администраторам, директорам, композиторам-продюсерам перестроечной пятилетки многие коллеги Барыкина, так же начинавшие в советских ВИА, но до поры и не помышлявшие пренебречь такой синекурой, вдруг ушли из разных там «Лейся, песня!», «Здравствуй, песня!» и стали крутыми «металлистами», «хард-рокерами», или «комбатами». И по сей день ходят в звездах рока и попсы. Некоторые даже с медалями-орденами-званиями. Александр момент идейного «переобувания» пропустил. Или не оказалось рядом с ним того, кто обеспечил бы ему правильный менеджмент. Он всегда желал уйти от советской эстрадной кондовости к настоящей музыке. Но совсем радикально перейти в стан неформалов, тех, что потом вольются в рок-клубы и рок-лаборатории и выйдут на те же стадионы, где выступал «Карнавал», Барыкин не мог. Он был профи, а там «варились» любители. Правда, после распада СССР эти «любители» стали «легендарными и культовыми». А профессионала АлБара за «Букет» и «Аэропорт» зачислили в попсу вчерашнего дня. И за границу Саша вовремя не уехал (чтобы потом громко вернуться), хотя так поступили многие, в том числе его экс-партнеры по «Карнавалу», например Владимир Кузьмин.
Все 1990-е Барыкин пытался удержаться на своем прежнем авторитете. В первый постсоветский год он еще выпустил новый альбом «Русский пляж» с хитом «Одинокий день». Но, пожалуй, тут его порыв и угас. По инерции он что-то делал и в следующие два десятилетия. Только резонанса почти не было. Драматичная штука — известный артист в возрасте боевой зрелости, считавшийся прежде передовым музыкантом, на глазах становился ретро-фигурой. Когда фирма «Мороз-рекордз» в середине 1990-х выпустила антологию его раннего творчества, это было одновременно достойно, ценно и слегка грустно. Историю того АлБара подытожили. А нынешний привлекал внимание преимущественно аспектами личной жизни: проблемы с голосом, попытки продюсировать сына, жену, поворот к религии, развод, новый брак, опять развод, нехватка денег и тому подобное. За несколько лет до смерти Александр записал неожиданный диск «Ракета с юга» с московской командой Dub TV. Его исторические хиты получили электронную, синтетическую обработку и сгодились для плейлистов некоторых столичных диджеев. Тем не менее, и такой «тюнинг» мало повлиял на его статус артиста из прошлого. Только для одних это прошлое в «Букете». Для других в «Ступенях» и «Приглашении к путешествию». К какому из сих полюсов Барыкин ближе — он своим творчеством так и не ответил.