7 июля в Москве пройдет единственный показ одного из лучших документальных фильмов десятилетия — пятичасового эпоса Джона Джанвито «След (Субик)», душераздирающей политической кинопоэмы о жутких последствиях американского военного присутствия на Филиппинах, которая смотрится убедительной отповедью милитаристской идее как таковой.
«Преобладала убежденность, что филиппинец немногим лучше собаки, а в некоторых случаях даже назойливой ящерицы, место которой — в куче мусора». Эти слова были написаны в филадельфийской газете, докладывающей с фронта американо-филиппинской войны (которую по факту, а не историографической букве правильнее, конечно, было бы называть завоеванием и оккупацией), в 1900 году. Цитирующий их фильм документалиста, историка и киноведа Джона Джанвито «След (Субик)» (Wake: Subic) — который в ближайшее воскресенье можно будет увидеть в «Иллюзионе» на большом экране — начинается, впрочем, с вполне современных кадров. Более того, кадров, обманчиво умиротворенных. Легкое, спокойное биение волн, даже не тревожащих рыбацкую барку, о берег. Утопающая в мягком вечернем свете тихая гавань в тропиках. Старенькая машина, неспешно едущая по центру маленького города, кажется, абсолютно типичного для Юго-Восточной Азии.
Стоит, впрочем, присмотреться внимательнее, и мнимая безмятежность развеется — через заднее стекло этой машины виднеется белый гроб. Когда спустя час с небольшим экранного времени Джанвито вернется к этим кадрам скромной похоронной процессии, зритель уже будет знать, кто внутри — 15-летний мальчишка по имени Сэмюэл Дэвид (папа, по его собственным словам, давая имя, вдохновлялся Библией), родившийся здесь, в окрестностях бухты Субик на западном берегу филиппинского острова Лусон, с врожденными деформациями тела, немотой и набором хронических болячек. Болеют на этой идиллической земле многие: в регионе повышенные (причем значительно) уровни заболеваний раком и лейкемией, церебральным параличом и пороками сердца, расстройствами центральной нервной системы и дыхательных путей, а также выкидышей и преждевременных беременностей, и, как раз случай Сэмюэла Дэвида, врожденных аномалий и недугов.
В бухте Субик на протяжении почти ста лет — с 1900-го, когда США уже оккупировали большую часть Филиппин, до 1991-го, когда сенат уже независимой страны проголосовал против продления договора с иностранными военными — находилась гигантская база американского военно-морского флота (гигантская — не преувеличение: по размеру база Субик-Бэй равна территории Сингапура). Проблемы региона с экологией — буквальное токсичное наследство этого присутствия: свернув операции и покинув территорию, американские военные, как будто следуя все тому же озвученному еще на рубеже ХХ века отношению к местным, не позаботились о том, чтобы очистить бухту Субик от многочисленных отходов своей деятельности. Вода и почва (а вслед за ними и вся экосреда) — все здесь поражено целым набором вредных химикатов в диапазоне от асбеста и хлоринов до мышьяка и свинца (а по некоторым утверждениям, и отходами от атомных подводных лодок). Спустя два с половиной десятилетия после ухода американцев все это по-прежнему продолжает оказывать влияние на здоровье филиппинцев.
Джон Джанвито, американский, к слову, режиссер, в своем почти пятичасовом (причем ни на секунду не заставляющем усомниться в необходимости именно такого, при всей необъятности, хронометража) полотне не ограничивается прямым описанием этой чудовищной ситуации — и это при том, насколько обширны и вдумчивы его наблюдения, на дистанции в несколько лет, за жизнью пострадавших от токсичного следа бывшей базы обитателей бухты, или разговоры с активистами, пытающимися добиться от властей, американских и собственных, хоть каких-то действий. Нет, через трагедию Субик-Бэй он выходит, с помощью вставок редких архивных кадров и свидетельств, на разговор обо всей истории американо-филиппинских отношений — жуткой картине ХХ века в миниатюре, в которой геноцид и подавление простых людей соседствует с наживой и выгодой элит (включая местные), и даже получение островным государством независимости не означает окончания страданий: просто право истреблять и угнетать переходит от оккупантов к режиму Маркоса; сохранившие себе зоны влияния американские военные не возражают.
Фокус внимания режиссера не исчерпывается, впрочем, и этим — вместе с более ранним фильмом «След (Кларк)» (Vapor Trail: Clark), повествующим о схожем наследстве соседней с Субик-Бэй авиабазы Кларк, «След (Субик)» составляет дилогию «Например, Филиппины». «Например» — потому что такой же урон экологии нанесли и наносят американские военные базы по всему миру, от Гренландии до Японии. Крайне важно оговориться: Джанвито, впрочем, не активист, а режиссер — более того, при всей историчности и расследовательской насыщенности своей работы, по своему подходу скорее поэт, чем прозаик от кинематографа. Поэтому пафос праведного возмущения, генерируемый, например, хроникальными элементами, в «Следе» уравновешивается смиренными, спокойными моментами созерцания пейзажа — так людская кровь и боль постепенно становятся и его частью, его неизбывной, нестираемой характеристикой.
Кроме того, большая история у Джанвито никогда не затмевает истории человеческие — самым главным инструментом режиссера здесь становится само время: то, которое длится фильм, то, которое он приглашает провести с людьми в объективе камеры, давая зрителю засвидетельствовать не только страдания, заблуждения (хватает в кадре и тех, кто наивно отмахивается от собственной истории) и обиды, но и невероятные стоицизм, принятие, адаптивность. Почти пять часов экранного времени (тем более при такой трудной теме), действительно, в теории, могут казаться долгими. До того момента, пока не осознаешь, к чему именно Джанвито предоставляет ключ — и это вовсе не только история американского империализма или даже более широкая история колониализма и его многочисленных грехов на всей территории Земли. Нет, история бесконечной, хронической боли, один развернутый пример которой дает «След», это ровно та же история человечества, которую так часто любят представлять как историю прогресса и развития, завоеваний и побед. Что ж, подлинным, честным историком — как, например, Джанвито — может считаться лишь тот, кто рассказывает о том, чем история писалась и пишется. Кровью.
«След (Субик)» будет показан в кинотеатре «Иллюзион» 7 июля в рамках ретроспективы авторского кино на тему инклюзивности «Восхождение» (ее кураторами выступили кинокритик Борис Нелепо и генеральный директор компании Роскино Екатерина Мцитуридзе), которая проходит с 4 по 9 июля и также включает фильмы таких известных авангардных режиссеров, как Борис Юхананов, Стивен Двоскин и Антониу Рейш. Зарегистрироваться на показы фильмов программы можно на официальном сайте кинотеатра