«Женщины ближе к детям и дикарям, чем к взрослому, цивилизованному мужчине», — писал примерно столетие назад французский психолог Гюстав Лебон. Женский мозг взвешивали, измеряли, проверяли на зависимость от гормонов и регулярно приходили к выводу, что образование, политика и наука — не женское дело. Нейробиолог Джина Риппон в книге «Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге» предлагает современный взгляд на сходства и различия между мужчинами и женщинами. Книга выйдет вскоре в издательстве «Бомбора». С разрешения издательства «Лента.ру» публикует фрагмент исследования.
В любых дискуссиях о половых различиях человеческого мозга часто возникает вопрос: «А что же гормоны?» Убеждение, что половые различия в поведении в равной степени связаны как с мозгом, так и с этими химическими посредниками, твердо укоренилось в популярной биологической литературе, где объясняются наши навыки, склонности, интересы и способности. Финансовый успех (или неудача), умение руководить людьми, агрессия и даже сексуальная распущенность приписывались высокому уровню тестостерона у мужчин, а способность женщины к пестованию детей, умение помнить даты дней рождений и талант к шитью, очевидно, объяснялись высокими уровнями эстрогена. Действительно, на эти гормоны возлагалась прямая ответственность за половые различия мозга, причем воздействие тестостерона во время внутриутробного развития приводило к расхождению путей формирования мужчин и женщин.
В начале двадцатого столетия был открыт первый гормон, и с тех пор химическое управление поведением привлекало внимание. Ученые измеряли половые железы и экспериментировали с ними, чтобы посмотреть, как это повлияет на поведение человека.
Французский психолог Шарль Броун-Секар первым предположил, что существуют какие-то химические вещества, выделяемые в кровоток и управляющие органами на расстоянии. Для проверки своей гипотезы он смешал коктейль из измельченных тестикул морских свинок и собак, и мужественно выпил его лично. После этого ученый сообщил о ярком ощущении бодрости и умственной ясности. В 1902 году английский врач Эрнест Старлинг идентифицировал первое такое вещество, секретин. Это произошло во время его совместной работы с психологом Уильямом Бэйлиссом. Эти ученые обнаружили, что химические вещества, которые мы теперь называем гормонами (от греческого выражения «подтолкнуть к действию»), вырабатываются железами тонкого кишечника и стимулируют работу поджелудочной железы. Вскоре после этого были открыты многие зоны выработки и действия этих химических регуляторов, или биорегуляторов. Как и ожидалось, изучение регуляторов полового поведения и половых различий стояло в первых строчках списка ранних исследовательских проектов.
Андрогены, эстрогены и прогестогены, гормоны, определяющие развитие половых органов и управляющие половым поведением, были открыты в конце 1920-х – начале 1930-х годов, хотя последствия пересадки тестикул различным животным изучалось еще в восемнадцатом столетии. Подобным образом, в конце девятнадцатого столетия было обнаружено, что экстракт яичников эффективно лечит «приливы», что указывало на существование каких-то специфических женских секретов, связанных с менструациями.
Самый главный андроген, тестостерон, получил свое название в 1935 году, когда профессор химии Фред Кох выделил его из тестикул быка. Кох показал (на самом деле, ничего он не показал), что кастрированные петухи и крысы могут восстанавливать свои свойства самцов, если им ввести этот гормон. Например, ученый продемонстрировал, как редуцированный у каплуна гребень восстановился в своем прежнем величии. Это послужило толчком для довольно странных методов лечения с целью улучшения мужской силы (если вам интересно, поищите, к чему привели исследования Штейнаха).
Что касается так называемых женских гормонов, то в 1906 году было обнаружено, что выделения яичников вызывают циклическую половую активность у самок животных. Эти вещества были названы эстрогенами, от греческого термина «эструс» (сумасшедшее желание) и «геннан» (вырабатывать). (Вы можете догадаться, какого пола был ученый, который придумал этот термин). В 1930-х годах были выделены, идентифицированы, как гормоны, а также синтезированы различные эстрогены (эстрон, эстриол и эстрадиол). Оказалось также, что эти вещества запускают половое созревание у самок животных и даже заставляют самцов крыс вести себя, подобно самкам.
Следует отметить, что, хотя андрогены были открыты как мужские гормоны, а эстрогены и прогестогены как женские, они присутствуют у всех, и у мужчин, и у женщин. (Хотя на заре исследований было высказано предположение, что эстрогены, обнаруженные у мужчин, на самом деле появились в результате употребления риса и сладкого картофеля – таким образом, вероятно, ученые пытались приписать негативные качества эстрогенов только тому варианту гормона, который был обнаружен у женщин). Уровни каждого из гормонов различаются у мужчин и женщин. Количество тестостерона от природы обычно выше у мужчин, чем у женщин, а эстрогена – наоборот, но не стоит забывать о том, что эти гормоны присутствуют у обоих полов, особенно когда речь заходит о трактовке зависимого от гормонов полового различия в поведении.
Как было дело с ранними исследованиями мозга, ученые с энтузиазмом изучали связь между новыми открытыми химическими веществами, которые предположительно контролировали поведение, и половыми различиями, особенно по той причине, что «половые» гормоны имели четкую связь с хорошо описанными элементами поведения животных, а именно, с их различными ролями в деле продолжения рода. Но как изучить то же самое у человека? Героический прием внутрь экстрактов из тестикул или яичников, к счастью, вскоре оказался бесполезным и не мог использоваться в качестве доказательства. Подобным образом, было непросто воспроизвести у человека последствия ранней кастрации самцов крыс, вызванной инъекцией эстрогена.
Кроме того, какие элементы поведения исследовались? Если вы хотели объяснить существующее положение вещей, превосходство добивающихся успеха мужчин над неполноценными, эмоционально неуравновешенными женщинами, то сравнение репродуктивных приемов обоих полов, вероятно, было бы не столь политически показательным, как вы могли бы надеяться. Внимание привлекло «широко известное» явление, ежемесячный цикл повышения и падения основополагающей иррациональности и эмоциональной неуравновешенности женщин, который, как мы уже видели в предыдущей главе, с таким энтузиазмом изучался учеными-мужчинами в девятнадцатом столетии. Возможно, Броун-Секар не пробовал подходящий коктейль из органов самок, иначе он испытал бы очевидную утрату ясности мышления? «Неконтролируемые гормоны», на которые уже намекал Мак-Григор Аллан в девятнадцатом веке, когда говорил о проблеме с менструациями, стали модным объяснением, почему женщинам нельзя давать никакую силу и власть.
Изучение изменений поведения женщин во время менструального цикла было очень популярным источником подобных данных – и в историческом плане, естественно, они приводились в качестве причины, почему женщины не могут занимать никакие влиятельные должности. В 1931 году гинеколог по имени Роберт Франк подвел научную основу под эту идею. Он предположил связь между недавно открытыми гормонами и проявлениями «предменструального синдрома» (или ПМС) у его пациенток. Женщины совершали «глупые и опрометчивые поступки» непосредственно перед менструацией. Так появился этот пресловутый синдром (ПМС).
Только в 1960-е и 70-е годы англичанка Кэтрин Дальтон, ученый-эндокринолог, определила ПМС, как клинический синдром, сложив вместе многие связанные с ним физические и поведенческие симптомы. Она связала эти проявления с предменструальной фазой и выяснила точную биологическую причину, нарушение гормонального равновесия. В западной культуре ПМС стал общепринятым явлением, и дни перед началом менструации гипотетически связывались с приступами плохого настроения, плохими оценками в школе или недобросовестным выполнением работы, снижением когнитивных способностей в целом и повышением вероятности несчастных случаев. Считалось, что восемьдесят процентов женщин в Соединенных Штатах испытывают предменструальные эмоциональные или физические симптомы. ПМС занял прочное месте в массовой культуре, где нередко можно встретить удивительное единодушие относительно предменструального безумия и перепадов настроения под действием гормонов у женщин, которые не могут это контролировать и неделями пребывают в аду.
Интересно, что Всемирная организация здравоохранения провела исследования, в которых обнаружились культурные вариации в жалобах, связанных с предменструальной фазой. О перепадах настроения говорили почти исключительно женщины из западной Европы, Австралии и Северной Америки; женщины, принадлежащие к восточным культурам, например, китаянки, чаще называли физические симптомы, например, отеки, и реже сообщали об эмоциональных проблемах.
В 1970 году доктор Эдгар Берман, в то время член Комитета по национальным приоритетам демократической партии США, заявил, что женщины не пригодны для управляющих должностей по причине неуравновешенности вследствие «неконтролируемых гормонов». Как он объяснял, женщины, у которых менструации еще не начались вследствие возраста, или после наступления климакса могут быть свободны от ежемесячных приступов иррациональности. Представьте, говорил доктор Берман, женщину-президента банка, «которая выдает ссуды в этот особый период. Или, что еще хуже, женщину во время климакса, которая принимает решение по высадке десанта, или испытывает приливы и держит палец на ядерной кнопке». Изначально космическая программа была закрыта для женщин, так как считалось, что было бы нежелательно иметь человека в таком «темпераментном психофизиологическом состоянии» на борту космического корабля.
На Западе концепция ПМС была настолько общепринятой, что стала своего рода «неизбежно сбывающимся предсказанием». ПМС использовали для объяснения, или обвиняли в событиях, которые могли быть с тем же успехом связанными с другими факторами. В одном исследовании было показано, что женщины намного охотнее связывали свое состояние во время менструаций с плохим настроением, даже в тех случаях, когда явно вмешивались другие факторы. В другом исследовании было обнаружено, что, если женщину ввести в заблуждение, показать ей физиологические параметры, свидетельствующие о предменструальном периоде, то она гораздо чаще сообщала о негативных симптомах, чем женщина, которая полагала, что для ПМС еще не пришло время.
Но что же такое предменструальный синдром? Как узнать, что у вас он есть? И чем он вызван? Ответы на эти вопросы неоднозначны. Что касается определения, то следует назвать его «туманным и неопределенным». Похоже, что не существует общепринятого мнения о том, какие изменения поведения следует изучать. Всего было определено сто или более (ничего себе!) «симптомов»: некоторые были физическими, например, «боль» или «отеки». Другие симптомы были эмоциональными – «тревожность» или «раздражительность». Были даже выявлены когнитивные симптомы – «снижение работоспособности», или такие плохо определяемые признаки, как «ухудшение суждения». Тем не менее, усиленно подчеркивались негативные явления. И действительно, в наиболее часто используемом для сбора данных опроснике, незамысловато названном «Опросник по менструальному дистрессу Муу» (имя «Муу» относится к автору этого опросника, а не к тем, кто его заполняет). В этом опроснике женщинам предлагается оценить сорок шесть симптомов по шкале, от «не испытывала» до «полная или частичная инвалидность». Почти все симптомы относились к поведению, например, «забывчивость», «рассеянность» или «замешательство», и только пять из них были позитивными: «прилив энергии», «упорядоченность» и «ощущение благополучия». Интересно, что, при заполнении опросника, те люди, у которых никогда не было менструаций, давали ответы, неотличимые от менструирующих женщин.
Кроме того, оказалось, что ретроспективные измерения ни в коем случае не дают достоверные данные, особенно если контекст вопросов известен тем, кто отвечает на них. Более надежный подход заключается в ежедневных проспективных измерениях поведенческих изменений, хотя бы в течение одного полного цикла. Так можно избежать очевидной сосредоточенности на предменструальной фазе и ее «репутации». В идеале, опрашиваемые вообще не должны знать цели вопросов, или получить только необходимый минимум информации. Недавно было проведено исследование методологии изучения взаимосвязи настроения и менструального цикла. Целью исследования было определение тех экспериментов, в которых ученые избежали подобных ловушек. Из 646 исследованных работ, только в 47 выполнялись условия для проспективных измерений в течение хотя бы одного цикла. Из этих работ, только в 7 сообщалось о классических закономерностях проявления плохого настроения в предменструальной фазе. В восемнадцати работах, при использовании такой методики, не было обнаружено вообще никакой связи.
А вот еще одно исследование, по результатам которого можно предположить существование связи между женскими гормонами и позитивными изменениями поведения (что, конечно не было бы в центре внимания последователей школы Гюстава Лебона, Дж. Мак-Григора Аллана и Эдгара Бермана). Теперь ученые все чаще соглашаются с тем, что наиболее достоверные данные свидетельствуют об улучшении когнитивных способностей и эмоций во время фазы овуляции и после нее, а не о мнимом дефиците, который якобы возникает перед менструацией. Недавно было проведено крупномасштабное исследование когнитивной функции и эмоционального состояния во время менструального цикла с использованием фМРТ и анализа гормонального уровня. Оказалось, что с повышенными уровнями эстрадиола связаны улучшения вербальной и пространственной кратковременной памяти. Изменения, связанные с эмоциями, например, точность распознавания эмоций и улучшение эмоциональной памяти, были обнаружены именно при высоких уровнях эстрогена и прогестогена. Это связывается с повышенной реактивностью миндалины, той части мозга, которая обрабатывает эмоции. Думаю, пришло время для опросника «Эйфория во время овуляции»!
Вся эта история с ПМС является прекрасным примером влияния неизбежно сбывающегося пророчества, особенно, когда идет речь о связи биологии и поведения. Смутно понятное явление, определенное, в основном, на основе слов пациентов, становится полезным крючком, на который подвешивают некие проявления поведения, которые голословно называют «симптомами», и, мало того, подчеркивают проблемы, которые могут вызвать эти симптомы у женщин (и у тех, кто их окружает). То, что казалось идеальным способом установить причину и следствие путем отслеживания поведенческих изменений, связанных с изменением уровней гормонов во время менструального цикла, стало ярким примером того, как стереотипы превратились в такие твердые убеждения, что в них поверили даже те, к кому относится это явление.
Безусловно, некоторые женщины могут испытывать неприятные физические и эмоциональные ощущения в связи с колебанием уровня гормонов. Однако, это только подчеркивает, что стереотип ПМС, будучи почти универсальным явлением, является очень хорошим примером «игры в обвинение» и биологического детерминизма.