По всему миру у людей начали диагностировать казалось бы давно побежденные болезни — коклюш, корь, столбняк. Причина — в отказе родителей вакцинировать детей. Одни делают это из религиозных убеждений, другие не доверяют врачам. «Лента.ру» поделилась историями тех, чьи страдания мог предотвратить один укол.
«Моя мама объяснила: если бы я приняла эти лекарства, то из каждой поры на моем теле выросли бы волосы, и мне пришлось бы бриться каждый день перед тем, как пойти в школу, — улыбаясь, призналась Мередит. — "У тебя вырастут волосы повсюду", — так она говорила».
Ее мать не доверяла медицине и отказалась делать прививки своим детям. Поначалу казалось, что ее решение не отразилось на здоровье отпрысков. Однако когда Мередит повзрослела, она стала часто болеть, и один диагноз был страшнее другого.
Мередит начала понимать, что ее иммунитет отличается от иммунитета здорового взрослого человека, когда однажды случайно наступила на гвоздь. Ее челюсть и плечо свела судорога. Врачи скорой помощи экстренно доставили девушку в ближайшую больницу.
«Это была больница при университете в Брисбене, — вспоминает Мередит. — Я хорошо помню, как доктор прошептал "Боже мой!", выходя из моей палаты».
Врач вскоре вернулся вместе со студентами-медиками, которые были на тот момент в больнице: они все должны были увидеть пациента с диагнозом, о котором в Брисбене не слышали более 30 лет: у Мередит был столбняк. Несмотря на дикую боль, Мередит не теряла самообладания и сказала медикам: «Я не умру в 36 лет от столбняка».
Доктора объяснили: она заболела столь редкой в наши дни болезнью из-за того, что в детстве ей не сделали нужные прививки. Мередит впервые рассердилась на мать, которая сознательно обрекла ее на страдания. Вскоре она пошла на поправку, но побороть свое негодование так и не смогла.
Мередит выросла в Новой Зеландии в интересной семье: мало того что ее мать, бабушка и тетушки впитали в себя культуру хиппи, они еще и верили в различные мистические вещи. Например, они были уверены, что тело естественным образом лечит само себя.
«Если я простужалась, они говорили мне: "Съешь огурец" или "Выпей настойку, которую сделал сосед"», — вспоминает Мередит.
Ее бабушка покупала журнал, авторы которого обещали раскрыть тайны долголетия. Однажды она заказала светящийся жезл стоимостью 200 новозеландских долларов (около 8,4 тысячи рублей). Это была обычная палочка из пластика с кнопкой: если нажать, внутри загоралась лампочка, и жезл начинал светиться. Бабушка Мередит была уверена, что это животворящий жезл: если коснешься им еды, то дашь ей жизнь.
Повзрослев, Мередит перестала верить в эти сказки, но в детстве она невольно оказывалась под их влиянием. В трехлетнем возрасте у нее начались судороги — врачи диагностировали гипогликемию: организм Мередит вырабатывал слишком много инсулина. Доктор прописал нужные препараты и заверил, что скоро все пройдет. Однако мать наотрез отказалась давать девочке лекарства, аргументируя это тем, что у нее вырастут волосы на ладонях и шее.
Нетрудно представить, насколько сильно травмировали ребенка слова матери. Мередит признается: тогда она ощущала необъяснимый страх перед любыми лекарствами.
Когда девочке было 11, ее школа начала прививать учеников MMR-вакциной — комбинированным препаратом против кори, эпидемического паротита и краснухи. Обычно перед каждой подобной вакцинацией родителей уведомляли и просили подписать разрешение. Мать Мередит всегда отвечала отказом, но по каким-то причинам именно ММR-вакцинация прошла мимо строгого родительского контроля. «Когда я вошла в комнату с закатанными руками и увидела иглы, я нервно сказала медсестре: "Не знаю, можно ли мне делать прививку". Она заверила меня, что все в порядке, — так я была привита от кори», — рассказывает Мередит.
Девочка вернулась домой, и мать заметила пластырь на ее руке: «Почему ты не остановила их и не позвонила мне?» — закричала она. Мередит постаралась объяснить маме: учителя заверили ее, что все в порядке. Мать Мередит молча ушла из дома. Она вернулась очень расстроенная и сказала дочери: «Ты больше никогда не пойдешь в эту школу».
«Это был мой последний день в начальной школе, — с грустью вспоминает Мередит. — Мама просто забрала меня — я потеряла всех своих друзей, мне даже не разрешили с ними попрощаться. Мои одноклассники не знали, почему я внезапно пропала, но, думаю, учителя им все объяснили».
Спустя три недели семья Мередит переехала за город. Девочка помогала матери собирать вещи и чувствовала, что вина за переезд и все связанные с этим неприятности и проблемы лежат на ее плечах: именно она позволила врачам сделать ту злосчастную прививку. Никто из родственников или учителей никогда не объяснял ей, зачем вообще делают прививки. В школе говорили просто: так надо. Мама Мередит объясняла дочери, что вакцины изготавливают из клеток эмбрионов куриц или лягушек, а потом этим прививают детей. Узнать больше девочке было просто негде: ее детство пришлось на доинтернетную эпоху, а в детском отделе библиотеки такого рода литературы просто не было.
Мередит выросла, и в 2009 году переехала со своим молодым человеком в австралийский Брисбен. Прощаясь, ее бабушка не могла сдержать горьких слез, умоляя внучку не покидать родные края: «На горе Тамборин живут йети!» — кричала она им вслед.
«Тогда я была очень раздражена и поймала себя на мысли: и как я могла родиться в такой семье?» — признается Мередит.
Бойфренд Мередит — весьма адекватный и рациональный человек. Он не может представить, как она могла жить в таких условиях. Он рос сначала в Брунее, затем в Найроби, и ему сделали все возможные прививки. Через два года отношений пара планировала путешествие в экзотические страны, и тогда он узнал, что Мередит не привита от многих страшных болезней.
«Серьезно? Как ты вообще дожила до своих лет!» — возмущенно спрашивал молодой человек. Несмотря на столь бурную реакцию, Мередит пропустила его слова мимо ушей. В водовороте повседневных дел ей было не до того, чтобы срочно сделать все пропущенные в детстве прививки.
В 2016 году Мередит заболела коклюшем. Полтора месяца врачи уверяли ее, что это простуда, и ей нужно больше пить и отдыхать. Затем болезнь назвали гриппом, следующим диагнозом стала пневмония. Врачи пытались лечить ее, но, как потом оказалось, неправильно. Когда болезнь стала прогрессировать, Мередит прописали антибиотики, но и это не помогло. Потребовалось четыре доктора, чтобы наконец по звуку кашля определить, что это все-таки коклюш, который, благодаря изобретению вакцины, сейчас встречается крайне редко.
«Это были адские 12 недель… К четвертой неделе болезни я забыла, каково это — не кашлять, и смирилась с тем, что теперь это моя жизнь», — огорченно вспоминает Мередит.
Ее мать знала, что дочь страдает от тяжелой и редкой в наше время болезни, но не придала этому большого значения. Она говорила что-то вроде: «Бедняжка, тебе нужно больше спать и дышать свежим воздухом». Она хотела приехать в Брисбен, чтобы «помочь дочери выздороветь», но та наотрез отказалась. Молодой человек Мередит был очень зол на ее семью: «Я не могу поверить, что они заставили тебя пройти через это», — повторял он растерянно.
Мередит считает, что ее мать понимала серьезность заболеваний, но не осознавала, что прививки и болезни как-то связаны, что с помощью вакцин можно было предотвратить ее страдания. Если бы мать приехала к Мередит, она и сама бы заразилась, ведь у нее тоже не было никаких прививок.
«Я до сих пор не рассказала ей, что у меня был столбняк в прошлом году. Воспоминания об этом расстраивают меня до такой степени, что я не хочу с ней разговаривать», — объясняет девушка.
Сейчас Мередит проходит курс вакцинации, который должна была сделать в детстве. Прививки для взрослых стоят немалых денег: за вакцину от одного только гепатита В девушка заплатила 200 австралийских долларов (8,8 тысячи рублей). Далее в ее списке идет прививка от дифтерии, полиомиелита, вакцина для профилактики менингококковых инфекций и вируса папилломы человека.
Младшая сестра Мередит уже сделала все необходимые прививки. Несколько лет назад она переехала в Японию, а без прививочной карты это было бы невозможно. Сейчас недоверие матери Мередит к медицине ослабло: 15 лет назад у нее обнаружили сепсис, и ей пришлось принимать лекарства, чтобы выжить. Ее муж страдает от муковисцидоза и каждое утро выпивает горсть таблеток. Тем не менее она очень расстраивается, когда ее вера в мистические вещи ставится под сомнение.
«Я хотела бы изменить это. Было бы здорово достучаться до нее, но каждый раз, когда я заговариваю на эту тему, она замолкает, расстраивается и плачет, — рассказывает Мередит. — И я не хочу заставлять ее переживать это».
В наши дни мир все чаще вспоминает о страшных болезнях, которые уже были когда-то побеждены медициной. В 2017 году в американском штате Орегон, где, как и в австралийском Брисбене, столбняк изучали лишь по старым учебникам, около 30 лет не фиксировалось ни одного случая заболевания, шестилетний мальчик поступил в больницу со спазмами челюсти и затрудненным дыханием.
«К счастью, врачи отделения скорой помощи сразу же распознали симптомы столбняка, — вспоминает профессор педиатрии Орегонского университета науки и здоровья, Джудит Гусман-Коттрилл. — Доктора читали о столбняке, мы видели фотографии больных столбняком». Болезнь протекала очень тяжело, лишь через два с небольшим месяца мальчик вернулся домой, еще месяц потребовался на то, чтобы полностью восстановиться, начать бегать и кататься на велосипеде. Общая стоимость лечения составила запредельную сумму — 812 тысяч долларов США.
«Пациент находился в отделении интенсивной терапии в критическом состоянии более шести недель, — рассказывает Гусман-Коттрилл. — Из-за того, что лечение было столь длительным и сложным, цена оказалась настолько высокой. Стоимость одной дозы DTaP (адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина) составляет 24-30 американских долларов. Болезнь мальчика можно было бы предотвратить с помощью пяти таких доз».
Врачи посоветовали родителям мальчика рассказывать сыну о важности прививок для предотвращения развития серьезных заболеваний, а также продолжить курс DTaP-вакцинации ребенка. Однако после всех страданий сына родители ответили отказом. «Несмотря на тщательный анализ рисков и преимуществ вакцинации от столбняка, семья отказалась от второй дозы DTaP и любой другой рекомендуемой иммунизации», — говорится в медицинских отчетах.
В США программы по вакцинации детей привели к тому, что столбняк не диагностировали в течение многих лет — вплоть до случая 2017 года. В последнее время вновь фиксируются случаи заболевания редкими болезнями, которые можно было предотвратить с помощью вакцин, такими как корь и коклюш. В значительной степени в этом виновато движение против вакцинации и распространение дезинформации о вакцинах.
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) определила «нерешительность в отношении вакцин» как одну из десяти основных угроз для здоровья человека в 2019 году. «Отказ от вакцинации, несмотря на наличие вакцин, угрожает свести на нет прогресс, достигнутый в борьбе со многими болезнями, — заявляет ВОЗ. — Вакцинация является одним из наиболее эффективных способов избежать болезни: в настоящее время она предотвращает 2-3 миллиона смертей в год, еще 1,5 миллиона смертей можно было бы избежать, если бы распространение вакцинации улучшилось».
Казалось бы, вакцину изобрели, необходимо лишь правильно ее распространять по планете, и тогда человечество окончательно победит многие страшные болезни. Но не все так просто, как хотелось бы: в 2017 году на Украине началась эпидемия кори — зарегистрировано уже более 100 тысяч случаев.
В 2019 году от кори скончался украинец Сергей Бутенко, студент медицинского факультета. Ему было всего 18 лет.
«Он был замечательным мальчиком, — говорит мама Сергея Оксана, стоя у маленькой деревенской церкви с серебряными куполами, где отпевали ее сына. — Он мечтал стать врачом, он жил ради этого. Я не понимаю, как это произошло. Я помню свое детство: все болели корью, но все выздоравливали».
Корь — заразное заболевание, которое проходит в большинстве случаев за пару недель, сопровождаясь высокой температурой и специфическими высыпаниями на коже. Но в одном-двух случаях из тысячи корь приводит к фатальным осложнениям, чаще всего к пневмонии. Сергей умер от пневмонии, вызванной корью, после нескольких дней в реанимации. Он стал одним из 39 украинцев, умерших от кори с начала вспышки заболевания в 2017 году.
«Это вопрос доверия», — заявил журналистам Олесь Похраничный, директор частной школы во Львове. Через два года после начала эпидемии только половина его учеников привиты от страшного заболевания.
«Я верю, что вакцина защитит меня. Но теперь в нашей школе учатся дети, чьи родители родились в 1990-е годы, когда никто ни во что не верил: ни друг другу, ни медицине, ни государству, — рассуждает директор. — В бывшем Советском Союзе был период перехода от патерналистского общества к обществу, в котором люди несут ответственность за себя, но при этом они не умели отвечать за себя. "Все вокруг лгут", — вот что думали люди в 90-е. Ты должен был быть собранным, как кулак, и никому не доверять. В противном случае ты был неудачником. Доверие — для неудачников».
Ульяна Супрун, исполняющая обязанности министра здравоохранения Украины, обвиняет СМИ и политиков в пропаганде против вакцинации. Подобные настроения общества усилились после широко освещаемого инцидента в 2008 году, когда школьник умер вскоре после прививки от кори, несмотря на то, что медицинское заключение показало отсутствие связи между смертью ребенка и вакцинацией. После смерти мальчика уровень вакцинации упал настолько, что к 2016 году лишь 31 процент населения был привит вакциной против кори, краснухи и паротита. По словам студенческого лидера Винницкого медицинского университета Олега Еминенко, после смерти Сергея Бутенко многие из его сокурсников поспешили пройти ревакцинацию.
По закону украинские дети должны быть привиты от определенных болезней, в том числе от кори, чтобы посещать государственные школы. Но закон не всегда соблюдается, часто родители просто покупают справки о сделанных прививках, чтобы скорее попасть в школу. Многие родители оспаривают необходимость вакцинации, одна из них — Вероника Сидоренко, основатель движения под названием «Вакцинация — свободный выбор».
Трое ее детей не привиты. «Когда я сравнила риск заболевания, от которого мы делаем прививку, и риск последствий прививки, я решила не делать прививки», — объясняет Вероника. По данным ВОЗ, риск развития тяжелой аллергической реакции на вирус кори составляет один на миллион. Но Сидоренко не доверяет статистике ВОЗ. Она уверена, что кампания за всеобщую вакцинацию частично обусловлена лоббированием со стороны фармацевтической промышленности.
«Если бы у нас было крупномасштабное исследование, скажем, тысяча непривитых детей и тысяча привитых детей, и мы могли бы проследить их жизнь через 50 лет, мы могли бы фактически утверждать, что вакцинация предотвращает вспышки кори. Но у нас этого нет, и никто не собирается делать это, поэтому я считаю, что мы не можем быть уверены», — агитирует Сидоренко.
Между тем эпидемия кори в Украине продолжает набирать обороты: за последние шесть месяцев число новых случаев почти такое же, как и за весь прошлый год. Уже 39-я жертва осложнений кори за полгода умерла в этом месяце. Все эти смерти можно было предотвратить, если бы жертвам вовремя сделали прививки. Как и смерти людей от редких, давно побежденных заболеваний по всему миру.