В итальянском регионе Эмилия-Романья на участке в сотню километров расположена большая часть европейского производства суперкаров и супербайков — Pagani, Ferrari, Lamborghini, Maserati, Ducati и команда Формулы-1 Toro Rosso. Корреспондент «Ленты.ру» проехал по самому автомобильному региону Италии и почувствовал, как здесь умудряются сохранять итальянский дух в эпоху глобализации мировой экономики.
У большинства россиян Италия ассоциируется с модой, вкусной едой и вином, древней архитектурой и сладким ничегонеделанием — тем самым «дольче фар ниенте», которому любил предаваться еще Евгений Онегин. О том, что Италия — один из промышленных центров мира, знают немногие. Итальянские промышленные станки, производственные линии и оборудование стоят дешевле немецких, но практически не уступают им в качестве и технических характеристиках.
Кажется, в четырех регионах Италии, лидирующих по экономическому развитию, заводик есть в каждой деревне. Пьемонт, Ломбардию, Венето и Эмилию-Романью вполне можно сравнить с Баварией или Баден-Вюртембергом. Но даже в этой четверке есть особенный регион, который его жители называют terra di motori — «земля моторов». Большая часть мирового производства суперкаров и самые легендарные производители супербайков будто нанизаны на древнюю римскую дорогу виа Эмилия, давшую название целому региону.
Эмилиева дорога была построена в 187 году до нашей эры консулом Марком Эмилием Лепидом и сейчас соединяет курортный Римини и находящуюся в центре страны Пьяченцу. Если ехать по виа Эмилия с севера на юг — попадете в Модену, где расположены заводы Maserati и Pagani. Если отъехать от Модены на десять километров на юго-запад, — попадете в Маранелло, дом Ferrari. Если же отправиться от Модены на 20 километров на северо-восток, попадете в Сант’Агату-Болоньезе — вотчину Lamborghini.
Любителям автомобильной истории стоит отъехать от Модены на 16 километров на северо-запад в Кампогаллиано, где вот уже 20 лет стоит закрытым и заброшенным завод Bugatti — памятник неудачной попытке перенести легендарный французский бренд на родину семьи Бугатти.
Если же никуда не сворачивать и двигаться по Эмилиевой дороге дальше, то через 44 километра окажетесь в Болонье, где расположен один из древнейших университетов в Европе и фабрика Ducati. Здесь проходит главный мотосалон в мире. Японцы могут считать себя сколь угодно крутыми, но показывать свои новинки Honda, Suzuki, Kawasaki и Yamaha прилетают именно в Эмилию.
Как бы ни хотелось остаться в прекрасной Болонье, надо следовать дальше, ведь уже через 38 километров нас ждет Имола и легендарная гоночная трасса «Аутодромо Энцо и Дино Феррари». Именно здесь несколько десятилетий проходил Гран-при Сан Марино, именно эта трасса считается домашней для Ferrari и основным тестовым треком Lamborghini, и именно здесь 1 мая 1994 года погиб Айртон Сенна — один из величайших гонщиков в истории. Но с Ferrari за право называть Имолу домашней трассой может поспорить другая конюшня Формулы-1, или Scuderia (с ударением на последний слог), как говорят в Италии — Toro Rosso. Ведь база команды, за которую выступает наш Даниил Квят, находится в Фаэнце, что в 16 километрах от Имолы.
Подобная концентрация производств встречается и в Германии, где в Штутгарте и его окрестностях находятся Mercedes-Benz, Porsche и Bosch, и в Англии, где на юго-востоке страны расположены базы семи команд Формулы-1 из десяти. Конечно, итальянский автопром на Эмилии-Романье не заканчивается. В Милане находится штаб-квартира и R’n’D центр шинного гиганта Pirelli, в Турине — штаб-квартира Fiat, заводы все того же Fiat и Maserati, кузовные ателье Pininfarina и Bertone, а заводы Fiat есть в Лацио, Кампании и Апулии.
Но такой концентрации легендарных брендов и золотых страниц автомобильной и мотоциклетной истории нет больше нигде на Аппенинах. К тому же из других регионов Италии автопромышленность уходит. Alfa Romeo в Милане больше не выпускают, а территория старой фабрики Pirelli переродилась в модный квартал, в котором кампус университета соседствует с арт-пространствами. В Милане и Турине все больше руководят, а в Эмилии-Романье все еще работают руками.
Вообще-то за желтую линию, обозначающую край пешеходной дорожки, нельзя выходить ни на одном производстве. В России за этим строго следят — что на заводе Pirelli в Воронеже, что на заводе Hyundai в Санкт-Петербурге, что на «АвтоВАЗе» в Тольятти. Но мы не в России, где культуру производства всеми силами подтягивают до западной, а в Италии. В стране, ставшей колыбелью западной цивилизации, могут себе позволить быть какими угодно, тем более что имидж раздолбаев за итальянцами закрепился накрепко.
Десятилетиями итальянские производители суперкаров не слишком задумывались о качестве своих машин. Едет быстро, выглядит красиво, статус владельца демонстрирует — а чего вы хотели? Отваливающиеся клавиши, неработающий кондиционер, перегревающийся мотор и текущее масло было нормой и для Ferrari, и для Lamborghini, а моторы с двумя турбинами на Maserati, кажется, не были исправными вообще никогда.
XXI век внес свои коррективы. Во-первых, клиенты не готовы больше терпеть весь этот ужас за немалые деньги, во-вторых, маленькие производители (за исключением Pagani) стали частью больших концернов. А в случае с Lamborghini сыграла свою роль и национальная принадлежность нового владельца — в Сант’Агате-Болоньезе с 1998 года правят немцы из Audi.
На парковке стоят служебные машины с четырьмя кольцами на решетке радиатора, на самых дорогих — немецкие номера, начинающиеся на IN — код города Ингольштадта, в котором расположена штаб-квартира Audi. Из этих машин выходят люди с серьезными лицами и целеустремленным взглядом. Они уже 20 лет учат итальянцев работать по немецким стандартам. И, судя по уверенно растущим продажам Lamborghini, делают это вполне успешно. Но вот вытравить итальянскую манеру поведения из работников не получается даже у немцев.
Когда идешь по конвейеру, кажется, будто попал на байкерскую вечеринку. Нет такого стиля бороды и усов, который вы не нашли бы у рабочих Lamborghini. Нет такого рабочего, у которого не было бы пирсинга и татуировок. У части мужчин волосы зализаны назад гелем, а у парочки аккуратными хохолками торчат небольшие ирокезы. И вся эта стильная бригада постоянно разговаривает. Естественно, все при этом жестикулируют, когда в руках нет гайковертов.
Работники Lamborghini всячески подчеркивают, что, несмотря на собственника, их компания — итальянская. С особой гордостью вас подводят к линии сборки двигателей V12 — единственных, которые в Сант’Агате делают самостоятельно, а не получают от Audi. «Мы работаем с итальянскими поставщиками, — гордо говорит нам пиар-менеджер — шины от Pirelli, смазочные материалы от Agip, гидравлика от Magnetti Marelli». Кривит душой, конечно же. Хватает и поставщиков из-за пределов Италии. Но главное в производстве люксовых товаров — сохранять их традиции и дух.
Итальянский дух сохраняют и традиционным процессом обкатки. Никакого полигона или гоночного трека, вместо этого пилот-испытатель отправляется в поездку по окрестным дорогам. Местных жителей рев двигателей V8, V10 и V12 не то что не раздражает — каждую проезжающую мимо «Ламбу» приветствуют взмахом руки, а дети начинают верещать так, будто увидели ее впервые в жизни. Хотя Lamborghini в своей жизни они видели немногим меньше, чем житель Тольятти — «Жигулей».
Если в Сант’Агате вы теоретически можете проехать мимо завода и даже не почувствовать, что это город Lamborghini, то в Маранелло нет никаких сомнений — это земля Ferrari. Компании с гарцующим жеребцом на эмблеме в городе посвящено все. На каждом углу магазины с сувенирной продукцией и масштабными модельками, в книжных лавках книги о Ferrari на любом языке мира, в кафе по телевизору показывают гонки прошлых лет и фильмы о марке, на автобусных остановках — эмблемы гоночной команды, а на многих местных жителях — фирменные бейсболки, футболки или кроссовки.
Тишину субботнего утра разрывает рев двигателей — на расположенной прямо в Маранелло гоночной трассе Фьорано, которая играет роль фирменного полигона, опять что-то испытывают. Или просто проводят заезды для клиентов. Ответить на этот вопрос можно, просто подойдя к забору. Это Италия, поэтому в окружающей трассу сетке с колючей проволокой и живой изгороди обязательно есть прореха.
Немного поиска и — кто бы сомневался! — обзорная площадка найдена. Рядом со мной два испаноговорящих парня. Вместе мы чуть раздвигаем ветки деревьев, и — вот сюрприз! — в сетке-рабице кто-то сделал небольшую прорезь, чтобы было удобно снимать. По очереди проводим сеансы фотоохоты. Увы, в тот день на трассе были только банальные дорожные модели.
Наткнуться на фаната Ferrari в Маранелло — обычное дело. Сюда приезжают ради такой вот фотоохоты, ради музея, экспозиция которого меняется едва ли не каждый сезон, ради фотографии на проходной старой фабрики или ради чашки эспрессо в ресторане Cavallino, где регулярно обедал Энцо Феррари. Те, кто побогаче, могут взять Ferrari на прокат. Поездка по десятикилометровому маршруту на модели F430, выпускавшейся в конце 2000-х годов, обойдется всего в 70 евро. Современные модели стоят 150-200 евро.
Но едут в Маранелло прежде всего за духом. За разговорами с местными, которые с радостью вспомнят, как впервые увидели на улице Шумахера, как радовались, когда нынешний лидер команды в Формуле-1 Себастьян Феттель впервые заговорил после победы на итальянском, как на прошлой неделе видели обклеенную камуфляжной пленкой новую модель на испытаниях и как давно не звонили колокола в церкви святого Бьяджо (Власий Севастийский в православной традиции). Многие итальянцы считают это богохульством, но вот уже несколько десятилетий каждая победа Ferrari сопровождается колокольным звоном местной церкви. Когда команда побеждает в чемпионате мира, помимо звона служат еще и праздничную мессу.
Удивительно, что машину не закатывают в церковь для освящения, как это делают с лошадьми во время Палио в Сиене. Впрочем, без благословения все равно не обходится — перед каждым сезоном команда посещает Папу Римского, который благословляет коллектив на свершения.
«Модена — дерьмо». Граффити на стене дома напротив вокзала — первое, что видишь, когда выходишь из вокзала Модены. Итальянцы — не самые большие патриоты на свете, но родные города, как правило, любят. Рядом с вокзалом играют в карты старики.
— Все так плохо? — спрашиваю у них.
— Молодежь опять чем-то недовольна! Чертовы леваки! — со скрипом отвечает мне дедок.
Эмилия-Романья — один из самых политизированных регионов Италии. Мощный рабочий класс с многочисленных производств, такие вот старики из маленьких городов и десятки тысяч студентов. В столице региона Болонье находится один из старейших университетов в мире — он был основан в 1088 году. По официальным данным, в нем более 80 тысяч студентов, из которых около половины учатся в филиалах университета, разбросанных по всему региону. И в самой Болонье, и в городах региона полно граффити с политическими призывами.
«Мир без границ!», «Продолжим дело Советского Союза», «Пролетарии, берите власть в свои руки», многочисленные серпы и молоты, красные звезды и призывы освободить какого-то арестанта — провести день что в Модене, что в Болонье можно, просто читая надписи на стенах.
Но цель нашего визита видна еще из окон поезда — стеклянный красавец-завод и башня штаб-квартиры. Сейчас здесь производят только спорткары GranTurismo и GranCabrio, а приносящие львиную долю прибыли седаны Ghibli, Quattroporte и кроссоверы Levante сходят с конвейера в пригороде Турина Грульяско — бывшей фабрики ателье Bertone. Удивительно, но заводской музей расположен не при заводе. Более того, назвать его заводским, строго говоря, нельзя, ведь принадлежит он не Maserati, а семье Панини — одного из крупнейших производителей пармезана.
Да-да, ведь вторая визитная карточка региона — это сыр пармеджано-реджано, названный так в честь городов Парма и Реджо-нель-Эмилия, расположенных на северо-западе региона. Умберто Панини не только стал сырным магнатом и собрал одну из лучших в мире коллекций Maserati, но и создал вместе с братом издательство, которое придумало те самые наклейки Panini с футболистами, по которым открывали для себя мировой футбол дети 90-х в России.
Честно говоря, не знаю, что впечатляет больше: 250F пятикратного чемпиона Формулы-1 Хуана-Мануэля Фанхио и Eldorado «гонки двух миров» его вечного соперника Стирлинга Мосса или зреющие на полках головки пармезана.
Но разговор о Maserati был бы неполным без упоминания самого известного пениса Италии. Хотя, строго говоря, это и не пенис даже. Дело в том, что на центральной площади Болоньи стоит фонтан «Нептун» в честь древнего покровителя города. В России многие забывают, но Нептун — это покровитель не только морей и океанов, но и рек и озер. А Болонья была известна своими каналами не меньше Венеции. По воде можно было добраться до Милана, преодолев более двух сотен километров!
В эпоху Возрождения в честь древнеримского бога воздвигли фонтан, но французский скульптор Джамболонья (настоящее имя — Жан де Булонь) немного переборщил с размерами полового органа. Ситуацию обостряло то, что Болонья входила в Папскую область, и папский балкон, с которого понтифик приветствовал горожан, располагался аккурат напротив Нептуна и его пениса. От греха подальше пенис несколько укоротили, но Джамболонья хитро вышел из положения: Нептун так держит руку перед собой, что с определенного угла (примерно три четверти сзади) его большой палец оказывается аккурат в районе гениталий. Из-за этого кажется, что достоинство у бога поистине конское.
И был бы Нептун и его пенис частью местного фольклора, если бы буквально в паре сотен метров от него в скромном гараже 1 декабря 1914 года братья Альфиери, Биндо, Карло, Этторе и Эрнесто Мазерати не основали одноименную компанию. Эмблемой своей фирмы они избрали трезубец со статуи Нептуна. Так статуя с площади Маджоре стала известна в мире не только историей своего пениса.