«Лента.ру» публикует вторую часть рассказа о путешествии на автомобиле по Западному Казахстану. В первой части речь шла о дороге на полуостров Мангышлак (Мангыстау) и быте кочевых скотоводов. Сегодня — рассказ о пейзажах планеты Татуин, затерянных среди степей, особенностях казахстанского общения и дороге домой.
Расслабленные дневкой, не спеша поехали к Жыгылгану — в буквальном переводе это означает «упавшая земля». Упало около трех квадратных километров. Метров на 50 вниз. Подъехали, посмотрели сверху. Впечатляет, пугает, захватывает дух. Фотографии вообще никакого представления о масштабе не дают, нужно постоять на краю и понюхать ветер. Народу — никого. Потому что утро, но это одна из самых популярных достопримечательностей Мангышлака, и туристы скоро появятся. Еще не жарко, и мы спускаемся вниз сделать пару фотографий.
Разбредаемся в лабиринтах камней, встречаемся и расходимся снова. Так тихо и благостно, что мне кажется, будто я в каменном саду-лабиринте из снов, и чутье ведет меня в центр этого сада, где нечто необыкновенное должно произойти вот прямо сейчас. Блуждаю я меж камней с блаженной улыбкой, встречаю и снова теряю Люду, нахожу маленькую, с детскую ладонь, черепашку, которая даже не прячется в панцирь. В центре воображаемого круга — утес, похожий на замок, и крошечное озерцо с соленой водой. Над водой на камне вместо волшебного дракона сидит Макс и грызет яблоко.
Хотим выбраться другой дорогой, ведь куда-то ведут натоптанные туристами тропинки: вот-вот за большим камнем откроется проход вверх из провала. Но не тут-то было! Мы прошли Жыгылган насквозь: три часа на солнце без воды. Влезли по камням и сыпучему грунту обратно в степь в паре километров от машины. У меня и вовсе язык на плечо. Только и мечтаю о ней — округлой, с прохладным белым боком… канистре с водой.
Ползем по жаркой степи, навстречу едет белая «Газель»: люди волнуются, не заблудились ли мы, не отбились ли от автобуса, и не наш ли «синь-машын» одиноко стоит на обрыве. Это очень профессионально, потому что синих частей после степи на пикапе видно не так много. «Это место знаете? Жыгылган! Люди жили, потом все упало!» — кратко резюмируют историю края люди из «Газели».
Продолжаем движение по степным грунтовым дорогам от Форт-Шевченко к селу Шетпе. Есть и асфальтовый путь, но мы им не воспользовались. Гора Шеркала в 18 километрах от Шетпе — обязательна для посещения. С одной стороны, она здорово напоминает огромную юрту, с другой — спящего льва. Обойти вокруг можно за час. Люди говорят, надо загадать желание и думать о нем, пока идешь, — тогда точно сбудется. Есть у меня подозрение, что это легенда для затыкания особо болтливых туристов, чтобы не мешали созерцать.
Мне гора предстала скорее огромным полускрытым городом-крепостью: угадываю очертания колоннад, башен, галерей. Поменьше Великого Гондора, но с похожим устройством. Все узнаем в точности, когда король проснется на яблочном острове.
Даже в рабочий день у подножия Шаркалы несколько стоянок, и у нас спрашивали о дороге — пройдет ли легковушка.
Немного поплутали на обратном пути, иногда выкатывали на очень крутые подъемы и спуски в холмах, пострашнее американских горок. Когда на Мангышлаке сухо, почти все точки достижимы на любом транспорте с аккуратным водителем. Если степь размокает, поможет только молитва. И еще трактор, но это неточно.
От Шетпе вышли на хорошую трассу Актау — Бейнеу и вскоре свернули в степь на сор Тузбаир. Сор — это солончак, соленое озеро.
Съехали в какую-то фантастическую белую долину с белыми останцами. Пейзаж настолько непривычный, что напоминает то ли компьютерную игру, то ли графику к фантастическому фильму. Дальше путь лежит между аккуратных желтых холмов, круто поднимается вверх и оканчивается тупиком. С вершин мелких холмов видна вода. Понятно, что топать до нее километра два-три. Вернулись в чудесную долину — она со всех сторон защищена белыми горами, здесь тихо, безветренно, несколько следов копыт и ни-ко-го.
Макс ставит палатку, а мы с Людой идем бодрым темпом по направлению к соленому озеру. Спускаемся с желтых песчаных холмов по руслу весеннего ручья, проходим узкой долиной и попадаем на планету Татуин из «Звездных войн». В закатном свете все вокруг настолько нереальное, что я повизгиваю от страха и восторга одновременно.
Ручей выделывает замысловатые коленца, меловые скалы вокруг выдают то маленькие ниши с колоннами, то барельефы в виде вождей, царей, оскаленных морд пришельцев из «Чужого» и замерзших космонавтов. Из белого растрескавшегося дна ручья вырастает то мелкое бледное шагающее растение триффид из романа «День триффидов», то россыпь фиолетовых цветов. Встречаются большие куски чистого мела.
Выбравшись из ручья, попадаем в обширную долину. Возможно, нереальным все кажется из-за белой почвы: все же привычнее, что растения появляются из чего-то темного. А здесь — темно-серая полынь и ее родственники равномерно разбросаны по белому полю. Закатный свет играет на отдельных белых и желтых утесах, раскиданных по равнине. Один — низкая широкая юрта, другой — причудливый индийский храм с плоской крышей, третий — буддийская ступа, четвертый — сфинкс.
Мне этого подарка природы уже достаточно, да и солнце закатывается быстро, но Люда убеждает «быстренько» дойти до воды. Минут 40 мы пересекаем долину. Я не жалуюсь, просто страшно возвращаться по сложному рельефу в темноте, да и Макс будет волноваться. Обходим овраги и оказываемся у высокого обрыва над озером. Спуска к воде нет. Солнце скрывается за грядой.
Тут просто должна быть драматическая пауза, но, как ни странно, мы совершенно благополучно вернулись к Максу и волшебной жареной картошке в густеющих сумерках. Сверху мы приметили глубокое ущелье, которое должно нас вывести к озеру: на завтра намечаем общий пеший поход на Татуин.
Конечно, перед сном каждый обещал наутро проснуться в пять, но в итоге все проспали. В темноте я слышала, как мимо в тишине проходила, принюхиваясь, лошадь. В полукилометре от нас утром материализовался на скудной траве приличный полудикий табун. Лошади мирно паслись, не обращая на нас внимания.
Свернули лагерь, заперли пикап, спустились втроем в чудесную долину. В утреннем свете она совсем другая, но не менее фантастическая. Со второго раза слезли в большое сухое русло в ущелье, по которому собирались пройти к воде. Уступы и пороги водопадов промыты не за один год, но видно, как весной тут буйствует вода и жидкая глина. Первый водопад был так высок, что спускаться по нему было страшновато.
Стены русла поднимались и сжимались вокруг. В какой-то момент пришлось идти боком, потом и протискиваться, а русло резко ухнуло ступенькой вниз на метр, стены почти сомкнулись над головой. Бесстрашно спускается Люда, а я начинаю ощущать давление стен, но спускаюсь тоже. Через пару метров дно потока снова обрывается водопадом вниз. Прыгать опасно, но теоретически возможно, а вот обратно забраться без веревки точно не получится. Приходится повернуть назад.
Вылезли и посайгачили по верхнему краю провала. Толкового спуска к воде, увы, так и не нашли — только посмотрели на сор Тузбаир сверху. Зато Макс нашел рог джейрана и не выпускает его из рук. Попили воды с видом на неподвижную гладь солончака, случайно вспугнули трогательную птицу (предположительно, молодую куропатку), и она убежала, быстро перебирая тонкими ножками.
Становилось все жарче, но из долины мы выбирались с большим сожалением. Не люблю слово «красота», однако тут оно само лезет на язык. Не могу сказать, что хотела бы жить между белых гор и полынных степей, но вернуться сюда хочется непременно. Если долго-долго сидеть на вершине одного из местных холмов, непременно что-то поймешь.
Ну, а наше путешествие достигло важной отметки: это был день, когда мы повернули к российской границе. По дороге немного помыли машину (около 250 рублей на наши деньги) и людей (еще сотня, и дальнобойщицкий душ к вашим услугам). Вскоре погода начала ощутимо портиться. Верная примета: помоешь машину — быть дождю.
За Атырау вышли на так называемую Ганюшкину дорогу — она ведет к погранпункту Ганюшкино, расположенному в 100 километрах от Астрахани. Дорога разбитая и суровая, как вся наша походная жизнь. И такой она будет еще долго. Вокруг только степь, голубовато-серая в пасмурном вечернем свете. Из-за близости дороги и крупных поселков ветер таскает туда-сюда обрывки полиэтилена и пластиковые бутылки, оглушительно свищет в приоткрытые окна и все усиливается и усиливается.
Пришли три СМС подряд: предупреждение от МЧС о порывах до 25 метров в секунду. Но спрятаться негде, и уже темнеет. Надеваем куртки, долго маневрируем, чтобы не встать на навоз и чтобы пикап хотя бы немного закрывал палатку от ветра. Посреди совершенно плоского пространства ежимся от холода и варим суп.
Ганюшкина дорога Атырау — Астрахань становится все кошмарнее. Очень непривычно ехать по ней после прямых и гладких казахстанских трасс. Высокие колеи, глубокие ямы — очень плохие участки перемежаются с просто плохими. Часто приходится объезжать колдобины по противоположной обочине — и так же делают встречные грузовики. Казахстанский «Патрульдык» не может остановить всех. Движение абсолютно хаотичное.
За селом Тущыкудык асфальту вообще настает кирдык. Кое-как доезжаем до погранпункта и становимся в хвост из десятка легковушек. Сосед сообщает, что уже минут сорок ничего не происходит. Знакомая картина. Значит, ждать в очереди еще час как минимум! На улице по-прежнему холодно и ветрено. Мы решили испить кофею для бодрости и обогрева души. Откидываем борт, находим горелку, чайник, чашки, воду, сгущенку.
Обалдевшие от такой хозяйственности местные менялы в платках до самых глаз на всякий случай отходят в сторонку. Переставляю плитку поглубже в кунг, чтобы ветер не сбивал пламя. Тут очередь трогается. Три машины проезжают внутрь. Вырубаю газ, беру в руки чайник, иду рядом с машиной, пикап проезжает еще десять метров, шлагбаум закрывают, вода и кофе замерзают.
Приходится начинать все заново: снова откидываю борт, включаю газ, ставлю кофе. Товарищи пограничники снова открывают шлагбаум, впускают еще пару машин. «Синь-машын» движется с открытым бортом, на котором стоит горелка, на которой чайник, в котором плещется кофе. Плещется и кипит. Но вот пикап останавливается, кофе разлит по кружкам, сгущенка добавлена, шоколадка наломана. Выпиваем кофий — аккурат поднимается шлагбаум для нас.
Пассажиры проходят контроль в здании, а водитель проезжает своим путем. Надо отметить, что любой диалог с казахской погранслужбой начинается с широкой улыбки и рукопожатия.
— Домой едешь, брат?
— Да, первый раз в Казахстане. У вас есть отдельная очередь для слепых?
— В смысле?
— Ослепленных красотой Казахстана!
Улыбка пограничника делается еще шире, в углу рта сверкает золотой зуб.
— Черный, что ль, везешь?
У Макса округляются глаза.
— Везешь, нет?
— В смысле?
— Икра черный! Везешь?
— Нет, я не рыбак.
— А белый?
— Икра?
— Порошок! Порошок белый! — пограничник продолжает широко улыбаться, очень дружелюбно похлопывает по плечу.
— А-а-а, порошок! Везу. У вас в Казахстане его много.
Улыбка и вовсе становится похожа на бескрайнюю степь, а брови ползут вверх.
— Вон, вся машина в мелу, и рюкзаки все в белом порошке. И на Босжире были, и на Жыгылгане, и на Тузбаире. Запылились.
— Э-э-э, смешно сказал! Проезжай, брат.
Вскоре мы уже тянули свои паспорта в окошко российской погранслужбы. За тонированным стеклом сидела усталая сотрудница с жирно обведенными синим глазами и хищным маникюром.
— Без обложки!
— Что, простите?
— Паспорт нормальные люди подают без обложки!
Рядом, перемежая служебные разговоры привычным матерком, досматривали машину наши погранцы.