«Лента.ру» продолжает цикл статей о роскошной жизни диктаторов. В прошлый раз мы рассказывали об одном из самых кровожадных правителей — Владе Цепеше Дракуле. В массовом сознании монарх стал чудовищем, которому нет равных. Личность этого человека, считавшегося садистом и маньяком, до сих пор вызывает споры. На этот раз речь пойдет о Мехмеде Фатихе — османском султане, завоевавшем Константинополь. Он проводил время в объятиях девственниц, писал стихи и страдал чревоугодием. Помимо этого, падишах построил «Дом блаженства» и узаконил братоубийство. Что сгубило самого образованного и жестокого правителя того времени.
Конец мая 1453 года. Османский султан Мехмед Второй в лучах солнца триумфально въезжает в покоренный им Константинополь через Адрианопольские ворота. Выстроившиеся по обе стороны дороги войска приветствуют его, выкрикивая: «Фатих!» «Фатих!» («Завоеватель») Именно под этим именем он и войдет в турецкую историю.
Византийская столица пала 29 мая, еще несколько дней правитель дал своим воинам на разграбление, о чем, по словам очевидцев, впоследствии сожалел. «И такой город мы обрекли на грабежи и уничтожение!» — сокрушался он.
Константинополь было решено сделать новой столицей Османского государства, поэтому правитель приказал восстановить его и вновь заселить.
Первым делом необходимо было определиться с резиденцией для самого султана и членов его многочисленной семьи. Ни один из византийских дворцов для этого не подходил, поэтому он приказал возвести новый дворец на «самом красивом месте в городе», выходящем на Босфор. Его строительство завершилось в 1458 году. Там сразу поселились жены и дети султана вместе с придворными и прислугой.
Впоследствии эту резиденцию будут называть Эски Сарай — Старый дворец, поскольку Фатих не собирался останавливаться на достигнутом, начав сразу же возводить еще один, более роскошный — Топкапы — на мысе между Золотым Рогом и Мраморным морем. Впоследствии этот дворец на многие столетия станет официальной резиденцией османских султанов.
Фатих обратился к венецианцам, чтобы те прислали ему хорошего художника для росписи дворца. Сенат избрал для этого Джентиле Беллини. Известный художник нарисовал портрет Завоевателя, который в настоящее время хранится в Национальной галерее Лондона, а также расписал покои султана эротическими сюжетами, которые прозвали «предметами похоти». Сам дворец Топкапы считали «Домом блаженства».
«Мехмед провел много ночей, развлекаясь с ясноглазыми, похожими на фей молодыми рабынями, а днем он пьянствовал с ангелоподобными пажами», — описывал один из турецких историков времяпрепровождение султана в Топкапы после одного из походов. Монарх любил устраивать ночные пирушки, на которых вино лилось рекой и его развлекали «райские девственницы» — женщины гарема.
Наложницами Мехмеда Фатиха становились девушки со всего света. Одновременно в гареме могли проживать до 1,2 тысячи женщин. Внутри него существовала довольно строгая иерархия: заправляла всем мать султана, которую звали валиде-султан. Она же, считаясь вторым человеком в Османской империи после сына, могла порой активно вмешиваться в государственные дела. Валиде-султан получала доход с султанских земель, расположенных в разных частях империи, а также пользовалась большим уважением у представителей иностранных государств, которые дарили ей роскошные подарки.
Неудивительно, что девушки, стремившиеся попасть в покои ее сына, старались всячески задобрить и ублажить мать падишаха. В случае если султан приглашал к себе понравившуюся наложницу во второй раз, она переезжала на этаж фавориток, а если забеременела, то получала просторные и роскошные отдельные покои, прислугу и многие другие блага.
Жизнь в гареме подчинялась строгому распорядку дня: вначале девушки отправлялись на утреннюю молитву, потом шли в хаммам, затем завтракали и начинали учиться. У них были уроки по чтению и письму, этикету, религии, музыке, шитью и танцам. В ход шло все для того, чтобы очаровать падишаха.
Между женщинами в гареме разворачивалась настоящая война. Нередко полюбившиеся султану наложницы потом становились жертвами своих соперниц и бесследно исчезали.
Все эти мрачные тайны хранят стены Топкапы. За четыре века здесь родились 25 турецких султанов, многие из которых, заняв трон, получив власть и всевозможные почести, были убиты, зарезаны, отравлены или брошены в темницы. Из гарема в Босфор вела специальная длинная труба, по которой под покровом ночи в мешках сбрасывали в воду неверных наложниц.
Территория дворца, превышающая 700 тысяч квадратных метров (а это в два раза больше площади Ватикана — прим. «Ленты.ру»), была настоящим городом в городе — со своими мечетями, оружейными палатами, банями, зоопарком. В Топкапы жили и трудились свыше 50 тысяч человек.
«В этом дворце султан возвел башни невиданной высоты, красоты, а также покои для мужчин и другие — для женщин: и спальни, и гостиные, и помещения для охранников, и очень много других красивых комнат (…) Там были и вестибюли, и галереи, и ворота, (…) и пекарни, и бани замечательной архитектуры». Каждая комната Топкапы отличалась уникальным убранством.
Во внутренних двориках дворца и в залах много фонтанов. По одной из версий — их сооружали для того, чтобы в других комнатах не могли подслушивать. По другой — они помогали наложницам готовиться к любовным свиданиям с султаном, поскольку голос девушки должен был звучать тише журчащих струек.
Итальянец Джованни Мария Анджелелло, вначале попавший в плен к османам, а затем поступивший на службу к султану, подробно описывал территорию дворца. «Здесь в саду было много сортов фруктовых деревьев, а также беседки, украшенные виноградной лозой многих сортов, розы, сирень, шафран, всевозможные цветы, и повсюду фонтаны и пруды. Также в саду есть несколько отдельных мест, где держат различных животных (…) Сад населен многими видами птиц, и когда приходит весна, приятно слушать их пение. Более того — есть еще болотистое озеро, на котором водится очень много диких гусей и уток, в этом месте Великий Турок наслаждается охотой с ружьем», — приводят его слова в книге «Тайная жизнь Османского двора. Частная жизнь султанов». Помимо этого, султану очень нравилось наблюдать за дрессировкой львов.
Там было все необходимое для нормальной жизни султана — бассейн, лечебница, гарем, мечети, кухни, турецкие бани, кладовые для съестных припасов, прачечная, гардеробная и павильон, в котором делали обрезание шехзаде — сыновьям падишаха, а также туалеты. Дело в том, что в Топкапы были самые прогрессивные внедрения того времени, особенно учитывая, насколько чистоплотными были османы, в частности, правящая династия.
У падишаха был отдельный туалет — более комфортный, чем у других жителей дворца. Там была не только горячая и холодная вода, но и импровизированная мини-ванна для того, чтобы быстро искупаться. Султан никогда не мог посещать уборную в одиночестве, вместе с ним туда заходил специальный слуга, который должен был раздеть монарха, подмыть его и опять одеть. Самому падишаху было категорически запрещено выполнять эти несложные действия.
Считалось, что если руки султана испачкаются в нечистотах, то потом он «не сможет сохранить собственную чистоту и чистоту своей империи».
Мехмед Фатих стал султаном в 12 лет — его отец Мурад Второй решил покинуть трон, чтобы заниматься философией, однако впоследствии все-таки вернулся к власти на несколько лет. После смерти султана Мурада 19-летний Мехмед вновь возглавил государство. Другие его братья к тому времени умерли. Единственным конкурентом был брат от последней жены отца. Его глава государства приказал убить — малышу не было на тот момент и трех лет. Считается, что именно Мехмед Фатих, прослывший одним из самых беспощадных правителей, и узаконил братоубийство.
Несмотря на жестокость, султан уделял большое внимание образованию османской молодежи. При нем были построены школы, где юноши изучали логику, философию, грамматику, догматы ислама. Будущий падишах и сам получил разностороннее образование — изучал религию, литературу, географию, историю, философию. Он считался одним из самых образованных людей своего времени: знал несколько языков, включая греческий, итальянский, арабский и персидский, в свободное от государственных дел время любил сочинять стихи.
В целом при Мехмеде османский двор отличался простотой — показная роскошь и изощренные церемонии, сопровождавшие любое появление султана, появятся позже. Так, например, Фатих мог пройтись по улицам Стамбула в сопровождении всего одного-двух телохранителей. Однако для того, чтобы произвести впечатление на зарубежных гостей, монарх не жалел денег.
«Почетные гости из разных стран мира прибыли в роскошный дворец султана в Эдирне, расположенный на острове посреди реки Тунджа. Со всей империи и из соседних стран съехались вельможи, для которых рядом с резиденцией Мехмеда Фатиха установили шатры. Четыре дня им предстояло отмечать праздник обрезания двух сыновей султана — Баязида и Мустафы», — описывал это грандиозное событие один из османских историков.
По его словам, султан восседал на золотом троне в окружении видных богословов. В первый день нараспев читались суры из Корана, потом стихи, посвященные этому событию, читали придворные поэты. Султан раздавал ученым и поэтам деньги и дорогие одежды. После этого гости сели за столы, уставленные всевозможными яствами. На следующий день накрыли столы для бедняков.
На третий день развлекали представителей знати и почетных гостей: лучники соревновались в меткости, воины показывали свое искусство в поединках на саблях. В последний день празднеств гости преподносили подарки монарху и его семье. Падишах разбрасывал монеты городским нищим.
Присутствовавшие на этом мероприятии иностранцы описывали османского правителя так: «Султан Мехмед был среднего роста, толстый и мясистый. У него был широкий лоб, большие глаза с густыми ресницами, орлиный нос, маленький рот, который окружала овальная рыжеватая борода, короткая толстая шея, желтоватый цвет лица, довольно высокие плечи. Голос у него был громкий».
В своих мемуарах французский дипломат Филипп де Коммин отмечал, что Мехмед «злоупотреблял мирским развлечениями». «Ни один порок плоти не прошел мимо этого сластолюбца», — вспоминал он. В частности, Коммин имел в виду ночи, проведенные в обществе наложниц, и чревоугодие султана.
В последние годы жизни правитель сильно страдал от подагры, а также от сильных отеков тела. Не желая показываться перед подданными в таком виде, он до конца своей жизни (а скончался падишах в возрасте 49 лет) предпочитал проводить время в уединении во дворце в окружении семьи.