66 миллионов лет назад, завершив свою 200-миллионнолетнюю историю, динозавры исчезли с лица Земли. Известный американский палеонтолог Стив Брусатти в книге «Время динозавров: Новая история древних ящеров» прослеживает их эволюцию через все периоды, от триасового до конца мелового. Страстный энтузиаст и талантливый рассказчик, он воскрешает утраченный мир гигантских ящеров, описывает их загадочное происхождение, расцвет, удивительное разнообразие и катастрофическое вымирание. Тираннозавр, трицератопс, бронтозавр, доисторические предки современных птиц — с ними читателя знакомят не только яркие авторские описания, но и множество иллюстраций и фотографий. С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» «Лента.ру» публикует фрагмент книги.
Трицератопс, как и его заклятый враг Т. rex, — знаковый динозавр. В фильмах и документальных передачах он обычно играет милого и симпатичного растительноядного, идеального противника для Короля-Тирана. Шерлок против Мориарти, Бэтмен против Джокера, Триц против Рекса. И это не вымысел киношников; эти два динозавра действительно соперничали 66 миллионов лет назад. Они жили одновременно среди озер и рек Хелл-Крика и были двумя наиболее распространенными видами — трицератопс составляет около 40 процентов окаменелостей динозавров Хелл-Крика, тираннозавр на втором месте с примерно 25 процентами. Метаболизм Короля требовал огромного количества мяса; его трехрогий сосед представлял собой 14 тонн медленно движущегося первоклассного стейка. Дальнейшее нетрудно представить. Действительно, кости трицератопсов с признаками укуса тираннозавра говорят об их древних сражениях, но не стоит думать, что это был неравный бой, который всегда проходил так, как хотел хищник. Трицератопс был вооружен рогами: одним толстым на носу и двумя более длинными и тонкими над каждым глазом. Как и воротник на затылке, рога, вероятно, появились в первую очередь для поведенческих демонстраций, чтобы привлекать брачных партнеров и отпугивать соперников, но, без сомнения, трицератопс использовал их в целях самозащиты, когда это было необходимо.
Трицератопс — новый динозавр в нашем повествовании. Он относится к группе растительноядных птицетазовых динозавров, которые называются цератопсы. Они произошли от мелких быстрых листозубых существ наподобие раннеюрских гетеродонтозавра и лесотозавра. Однажды в юрском периоде цератопсы пошли своим эволюционным путем. Они перешли от хождения на задних ногах к передвижению на всех четырех и обзавелись целым гардеробом рогов и гребней, которые становились все крупнее и заметнее по мере того, как детеныш превращался в заряженного гормонами взрослого в поисках партнера. Первые цератопсы были размером с собаку, как лептоцератопс, который дожил аж до позднего мела, где жил бок о бок с трицератопсом, своим гораздо более крупным собратом. Так как цератопсиды со временем стали крупнее, превратившись в динозавров-быков, широко распространенных в Северной Америке в конце мела, их челюсти тоже изменились, чтобы поглощать безумное количество растений. Их зубы были скомпонованы близко друг к другу, так что челюсти по сути стали лезвиями — всего четыре штуки, по одному с каждой стороны верхней и нижней челюсти. Челюсти захлопывались простым движением сверху вниз, и лезвия разрезали еду, как нож гильотины. На передней части морды был острый как бритва клюв, которым трицератопс срывал стебли и листья и доставлял их к лезвиям. Несомненно, трицератопс так же хорошо ел растения, как тираннозавр — мясо.
Находка трицератопса стала еще одним успехом Музея Берпи, как раз тем, что было нужно, чтобы составить компанию молодому тираннозавру в новой экспозиции. С тех пор как Хельмут показал нам кости в земле, я знал, что Майк и Скотт думали именно о них. Хельмут тоже, и как первооткрыватель нового динозавра он имел право дать ему прозвище. Как и я, он большой поклонник Симпсонов, поэтому он прозвал динозавра Гомером. Мы решили, что однажды Гомер присоединится к Джейн в залах Музея Берпи.
Но сначала нужно было вынуть Гомера из земли. Часть команды покрывала обнаженные кости гипсом, чтобы защитить их во время транспортировки в Рокфорд. Другие получили задание продолжить поиски. Томас Карр — мой друг, любитель абсента и готичной одежды, который изучает тираннозавров, — тоже входил в экспедицию и стал частью второй команды. Одетый в хаки (для его обычного черного облачения было слишком жарко) и посасывая энергетик (абсент подходил скорее для помещений), он накинулся на известняк с геологическими молотком (который он прозвал Воином) и киркой (Вождем), раскопав множество костей трицератопса. Когда он и другие разрыли склон холма, показались новые кости. В конечном итоге участок раскопок занял 64 квадратных метров и дал более 130 костей.
Кости располагались сложным образом, поэтому Скотт поручил мне составить карту — чему я как раз научился в прошлом месяце у Пола Серено. Я разложил сетку с ячейками метр на метр и прикрепил ее к штырям, забитым в землю. Сверяясь с сеткой, набросал расположение каждой кости в блокноте. На соседней странице я идентифицировал каждую кость, пронумеровал их, указал размер и расположение. Так мы навели порядок.
Карта и перечень костей показали нечто любопытное. Одна кость была в трех экземплярах: три левые носовые кости, которые составляют переднюю и боковую сторону морды. У одного трицератопса может быть только одна левая носовая кость, так же как только одна голова или один мозг. Стало ясно, что мы нашли трех трицератопсов: не только Гомера, но и Барта с Лизой. Хельмут нашел кладбище трицератопсов.
Впервые было найдено больше одного трицератопса за раз. Пока Хельмут не вошел в этот овраг, трицератопсы считались одиночками. И мы были вполне в этом уверены, ведь они попадаются довольно часто, за 100 с лишним лет найдены сотни скелетов, и каждый из них — отдельно, сам по себе. Но одно открытие может изменить все, и теперь благодаря находке Хельмута трицератопс считается стадным животным.
На самом деле это не очень удивительно, ведь масса данных говорит, что близкие родственники трицератопса — другие крупные рогатые цератопсы, обитавшие в других областях Северной Америки в последние 20 миллионов лет мелового периода, — являлись социальными животными и жили стадами. Например, центрозавра, который жил на территории современной Альберты примерно за 10 миллионов лет до трицератопса и имел гигантский рог на носу, обнаружили в костеносном пласте — и не скромном, как в случае Гомера, а огромном, площадью почти в 300 футбольных полей и содержащем остатки более тысячи особей. Были найдены массовые захоронения и других цератопсов, что косвенно доказывает стадность этих больших, медленных рогатых растительноядных животных. В голове возникает образ огромного многотысячного стада, которое с грохотом и в клубах пыли бредет через запад Северной Америки, почти как бизоны, которые захватят эти равнины много миллионов лет спустя.
Закончив работу над местонахождением Гомера, мы продолжили осматривать километры однообразных бесплодных земель вокруг Экалаки, стараясь выходить как можно раньше с утра, чтобы избежать жары. Мы нашли много других окаменелостей динозавров — ничего сравнимого по важности с Гомером, но все-таки данные о некоторых животных, которые жили в конце мела бок о бок с трицератопсом и тираннозавром. Мы обнаружили множество зубов мелких плотоядных животных, в том числе дромеозаврид вроде велоцираптора, а еще зубы животного размером с пони под названием троодон, близкого родственника рапторов, который перешел на более всеядную диету. Мы также натолкнулись на несколько костей ступни, принадлежащих всеядным овирапторозаврам — странным беззубым тероподам ростом с человека, с яркими костяными гребнями на черепах и острыми клювами, приспособленными для самой разной пищи, от орехов и моллюсков до растений, мелких млекопитающих и ящериц. Другие окаменелости принадлежали двум видам растительноядных. Первый — довольно скучный птицетазовый тесцелозавр размером с лошадь, а второй — более крупное и куда более интересное существо под названием пахицефалозавр, один из «купологоловых динозавров» с черепом как мяч для боулинга, который использовался, чтобы бодать соперников в схватках за партнеров и территорию.
Мы потратили еще пару дней на раскопки в другом месте, которое, как надеялись, окажется таким же продуктивным, как находка Гомера. Ожидания не оправдались, хотя мы нашли кости третьего самого распространенного динозавра из Хелл-Крика, очередного растительноядного под названием эдмонтозавр. При весе в 7 тонн и длине в 12 метров от морды до хвоста эдмонтозавр, как и трицератопс, был крупным растительноядным, но совершенно другого рода. Это был гадрозавр, один из так называемых утконосых динозавров — отдельной ветви семейного древа птицетазовых. Они были очень распространены в позднем мелу, особенно в Северной Америке, и многие из них жили стадами, передвигались то на двух, то на четырех лапах, в зависимости от скорости, и издавали трубные звуки при помощи извилистых носовых ходов в сложных черепных гребнях. Их прозвище происходит от широкого, беззубого клюва в передней части морды, которым они срывали ветки и листья. Как и у цератопсов, их челюсти превратились в садовые ножницы, только зубов было еще больше и они были еще плотнее скомпонованы. Кроме того, челюсти не ограничивались простыми движениями вверх-вниз, а могли поворачиваться из стороны в сторону и даже немного отгибались наружу, что позволяло совершать сложные жевательные движения. Они были одними из самых сложных кормовых машин, которые когда-либо создавала эволюция.
Эти сложные челюсти появились у гадрозавров, а может, и у цератопсов тоже, не просто так. Эволюция тонко настроила их, чтобы поедать новый тип растений, который недавно появился в меловом периоде: покрытосеменные или цветковые растения. Сегодня цветковые чрезвычайно многочисленны — они кормят нас и украшают наши клумбы, но первые динозавры, Пахицефалозавр, купологоловый бодливый динозавр из Хелл-Крика заселившие Пангею в триасе, были с ними не знакомы. Не знали их и гигантские юрские завроподы, которые вместо этого поедали другие растения: папоротники, саговники, гинкго и вечнозеленые деревья. Затем, около 125 миллионов лет назад, в раннем мелу, в Азии появились небольшие цветы. Еще через 60 миллионов лет эволюции эти протопокрытосеменные эволюционировали в ряд кустарников и деревьев, включая пальмы и магнолии, которые усеяли пейзаж позднего мела и стали питательным кормом для новых растительноядных динозавров, которые научились их есть. Может, там даже появилась первая трава — а это очень специализированный тип покрытосеменных, — но настоящие луга появятся еще не скоро, через много десятков миллионов лет после того, как вымрут динозавры.
Гадрозавры и цератопсы поедают цветы. Мелкие птицетазовые объедают кустарники; пахицефалозавры сталкиваются лбами, чтобы выяснить, кто сильней. Рапторы ростом с пуделя рыщут в поисках саламандр, ящериц, даже наших древних родственников млекопитающих, которые тоже найдены среди окаменелостей Хелл-Крика. Разнообразные всеядные — троодоны и причудливые овирапторозавры — подбирают то, что пропустили более специализированные хищники и растительноядные. Среди тех, кого я не упомянул, дьявольски быстрые орнитомимозавры и закованные в броню анкилозавры сражаются за свои экологические ниши. Птерозавры и примитивные птицы парят над головой; крокодилы прячутся в реках и озерах. Нигде ни единого завропода, а правит всем этим Король — великий тираннозавр.
Таков был поздний мел Северной Америки, время полного расцвета динозавров, перед самой катастрофой. Благодаря богатым окаменелостям, которые находили исследователи, начиная от Барнума Брауна и до экспедиции Музея Берпи, Хелл-Крик теперь самая богатая экосистема динозавров в мире со всей Эпохи динозавров, лучшая картина того, как разные динозавры жили вместе и объединялись в одну пищевую цепь. Похожая история была в Азии, где великие тираннозавры вроде моего Пиноккио-рекса царили над сообществами утконосых, купологоловых, рапторов и всеядных теропод, поскольку в непосредственной близости располагалась Северная Америка, благодаря чему животные регулярно переходили туда и обратно.
Между тем к югу от экватора все было по-другому.
Перевод К. Рыбакова