В сентябре в Азербайджане прошли командно-штабные учения Eternity-2019 («Вечность-2019»), в которых приняли участие военные из Грузии и второй по численности армии стран НАТО — Турции. Эти маневры — еще один пример того, как Эрдоган пытается распространить турецкое влияние на постсоветском пространстве. Но если одни государства стараются лавировать между Москвой и Анкарой, другие рискуют попасть в полную зависимость от Турции. Насколько серьезна эта тенденция и чем она опасна для России, выясняла «Лента.ру».
Изначально предполагалось, что в учениях примут участие вооруженные силы Анкары и Баку, которые давно считаются стратегическими партнерами. Турецкие власти неоднократно заявляли, что «отношения с Азербайджаном — одно из приоритетных направлений внешней политики», а дружба между странами в рамках принципа «одна нация — два государства» в будущем будет только укрепляться.
Летом стало известно, что участвовать в маневрах также будет и Грузия. После серии скандалов и очередного охлаждения в отношениях с Россией в Тбилиси охотно приняли приглашение присоединиться к учениям. Грузины уверены: это поможет им повысить выучку командного состава армии, а также сотрудничество с Турцией, второй по мощи армией НАТО, приблизит их к мечте — войти в Североатлантический блок.
Анкара, в свою очередь, заинтересованная в том, чтобы распространить свое влияние на Тбилиси, давно согласилась стать посредником между кавказской республикой, с одной стороны, и ЕС вместе с альянсом — с другой. «Грузия должна быть включена в план на членство в НАТО», — заявлял министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу. Сближать Тбилиси с Североатлантическим блоком было решено еще в начале 1990-х при помощи программы НАТО «Партнерство ради мира» для стран Закавказья и Центральной Азии, которые не являются членами организации, но получают военную помощь.
Взаимодействие между Турцией, Азербайджаном и Грузией активизировалось с 2012 года. Вот уже семь лет военные министры трех стран проводят регулярные встречи по вопросам региональной безопасности. В прошлом году Баку, Анкара и Тбилиси подписали Меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в оборонной сфере. Все эти шаги связаны со стремлением Турции усилить свое влияние на постсоветском пространстве. В первую очередь речь идет о странах с тюркоязычным населением — Азербайджане, Узбекистане, Киргизии, Казахстане и Туркмении.
Для того чтобы понять заинтересованность Анкары в поддержке стран бывшего СССР, стоит обратиться к истории. Несколько столетий Турция была огромной Османской империей, с мощью которой считались сильнейшие державы мира. Когда в конце XIX века стало понятно, что империя трещит по швам, турки призывали все тюркоязычные народы объединиться в одно государство с центром в Анатолии. Однако те не согласились.
Очередная попытка вернуться к имперскому прошлому была предпринята во время Первой мировой войны: турки решили воспользоваться ослабленным положением России и прибрать к рукам все принадлежавшие ей территории с тюркоязычным населением. Опять не получилось — Турция в той войне потерпела поражение.
Однако от своей идеи Анкара так и не отказалась. Очередная возможность реализовать ее представилась с распадом СССР: только что образованные государства Средней Азии и Кавказа не знали, куда им двигаться и с кем дружить. России было не до них. Страна не успевала справляться со своими экономическими проблемами, к тому же приоритетом во внешней политике Москвы на тот момент стало налаживание отношений с Западом.
Турки же решили не упускать свой шанс: впервые с момента гибели Османской империи им предоставилась возможность распространить свое влияние за пределы собственных границ, возродить былое величие, повысить свою значимость на международной арене, а также получить столь желанный доступ к месторождениям газа и нефти. Проникать в регион было решено сразу с трех направлений: экономического, политического и идеологического.
Пока турецкие власти всерьез рассуждали о создании новой «тюркоязычной общности от Адриатического моря до Великой Китайской стены», местные СМИ активно прикидывали шансы на то, получится ли «восстановить тюркское единство». Вместо привычных этнических обозначений «узбек», «киргиз» или «татарин» стали употребляться такие слова, как «узбекский турок», «киргизский турок» или «татарский турок». Тюркские народы, проживающие за пределами Турецкой Республики, стали называть «внешними турками».
В декабре 1991 года Анкара первой признала новые тюркоязычные государства Центральной Азии и Закавказья, а также... Украину. На встрече с президентом США Джорджем Бушем-старшим премьер Сулейман Демирель рассказал об изменении регионального статуса своей страны. Теперь перед ней открывалась перспектива «определять политическое будущее мусульманских республик СНГ».
Перед Анкарой стояли две задачи — обеспечить общение Казахстана, Туркмении, Киргизии, Азербайджана и Узбекистана с Западом, а также убедить руководство новообразованных государств, что именно Турция, как говорил Демирель, «должна стать проводником интересов молодых мусульманских стран на Западе». Вашингтон это решение поддержал. Они договорились, что Анкара обязуется оказывать материальную и финансовую помощь тюркоязычным республикам бывшего Советского Союза, однако деньги на это давали США и другие западные страны.
При турецком МИД тогда же появилось Агентство тюркского сотрудничества и развития (ТIКА), в правительстве — новая должность министра по связям с тюркоязычными республиками СНГ. Особенно запомнился на этом посту Абдульхалюк Чей, развивший довольно бурную деятельность. «Турецкая Республика — преемница великой Османской империи, она должна создать союзное объединение с Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией и Туркменистаном даже ценой резкой конфронтации с Россией», — говорил он.
Одна за другой появлялись структуры тюркского сотрудничества: Тюркский совет, Всемирная ассамблея тюркских народов, ТЮРКСОЙ (Международная организация тюркской культуры), проводились всевозможные встречи местных властей с главами тюркских республик СНГ, а также встречи на высшем уровне. Еще одним инструментом влияния на бывшие советские республики стали образовательные программы. Студентов и школьников преимущественно обучают на территории Турецкой Республики, хотя есть и специальные вузы в центральноазиатских странах — турецко-казахский университет имени Ахмета Ясави и киргизско-турецкий университет «Манас». За последние 20 лет турки предоставили 26 тысяч стипендий для тюркоязычных студентов.
Важную роль в отношениях Турции с закавказскими и среднеазиатскими государствами играет ислам. Для этого при активном содействии турок создали Управление по делам религии под контролем Исламского совета Евразии. Во всех тюркоязычных республиках бывшего Советского Союза показывают передачи турецкого спутникового телевидения, главная задача которых — пропаганда турецкой модели развития.
Через дружеские отношения с Турцией государства постсоветского пространства мечтали установить крепкие связи с Западом и подправить свое хлипкое финансовое положение. Экономические проекты также создавались один за другим. В 2014 году был подписан документ «Тюркский совет — современный Шелковый путь», цель которого — сделать Анкару своеобразным мостом между Центральной Азией и Европой.
Особенно тесные экономические отношения сложились между Турцией и Азербайджаном. Анкара уже заняла лидирующее место среди внешнеторговых партнеров Баку, страны сотрудничают по важным энергетическим проектам, например, нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан или газопровод TANAP. Турция немало сделала для становления азербайджанских вооруженных сил после распада СССР, а также, не задумываясь, заняла сторону Баку в Нагорно-карабахском конфликте с Арменией.
Впрочем, говорить о том, что Азербайджан ориентируется исключительно на взаимодействие с Турцией, было бы неправильно, рассказал «Ленте.ру» турецкий политолог Серкан Демирташ. «Баку, сотрудничая с Анкарой, сохраняет тесные связи с Москвой. Такой баланс нужен для того, чтобы защитить свою внутреннюю политику от вмешательства США и ЕС. Брюссель и Вашингтон в рамках евроатлантической интеграции попытались бы корректировать политику Баку в отношении соблюдения прав человека, а Азербайджану это не надо», — уверен эксперт.
Если Баку ведет себя довольно осторожно с Анкарой, Тбилиси старается как можно активнее взаимодействовать со своим щедрым соседом. Турция применяет в этой стране все инструменты «мягкой силы». В ход идет правительственное «Турецкое агентство по международному сотрудничеству и развитию» (TİKA), а также Институт Юнуса Эмре, занимающийся продвижением турецкого языка и культуры.
Такая политика уже принесла свои плоды: Турция постепенно вытеснила Азербайджан и Россию с грузинского рынка, став ключевым торговым партнером и главным инвестором. Особый интерес с экономической точки зрения вызывает Аджария — мусульманский регион в христианской Грузии. Сейчас последователи ислама составляют уже более 10 процентов всего населения страны, и эта цифра постоянно растет. Именно в эту автономную республику и полились турецкие инвестиции. Находясь там, забываешь, что приехал в Грузию: всюду сверкают вывески на турецком, муэдзины из недавно построенных мечетей читают азан, вдоль побережья уютно расположились дорогие отели и казино, рестораны, бары и магазины, в которых продаются импортные турецкие товары.
Еще один центр притяжения турок — Батуми. Плачевное состояние местной экономики, дешевая рабочая сила и жилье, а также низкие налоги привлекают сюда предпринимателей, живущих на границе с Грузией. Помимо этого, их интересует доступность того, что запрещено на территории Турции. Речь идет о наркотиках и казино. Прямо на границе можно купить автобусный тур по всем злачным местам Батуми.
Через агентство TIKA Анкара осуществляет на территории соседней страны различные экономические проекты, связанные со строительной, транспортной и медицинской сферами. Правда, относительно недавно туркам пришлось притормозить с предпринимательством в сельскохозяйственной сфере. До 2018 года они активно скупали земли, но после жалоб местных жителей иностранцам запретили владеть участками.
Изначально грузины не могли нарадоваться «бескорыстной помощи» своего южного соседа, однако постепенно стали бояться того, что Турция де-факто сможет установить своего рода протекторат над Аджарией, а потом и вовсе влиять на отношения Грузии с другими государствами. Раньше опасения по поводу «мягкой экспансии» со стороны Анкары беспокоили лишь оппозицию, сейчас об этой угрозе задумались и представители властей.
Недавно страны договорились удвоить объем взаимной торговли. Однако впоследствии в Тбилиси осознали, что Грузии нечего предложить на турецком рынке, следовательно, в два раза увеличится импорт лишь турецких товаров, значит рост торгового сальдо будет только в пользу Анкары.
Не остались без внимания и слова президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что «интересы современной Анкары совпадают с интересами Османской империи», в этом контексте он упомянул столицу Аджарии. «Наши физические границы отличаются от границ в нашем сердце. Разве можно отличить Ризе от Батуми?» — вопрошал с трибуны глава государства. Это выступление наделало в Грузии немало шума. Турецкому посольству пришлось потом долго объяснять, что у Анкары нет никаких территориальных претензий к соседу, и слова их лидера «просто неправильно поняли».
Достаточно продуктивно развиваются отношения между Турцией и Украиной. Их взаимодействие активизировалось в 1990-е, когда турецкий лидер Сулейман Демирель прилетел в Киев, где впервые заговорил «о российской угрозе на Черном море», предложив в качестве «сдерживания РФ» предоставить всем украинцам, имеющим татарские корни, возможность вернуться в Крым.
В начале августа новый президент Украины Владимир Зеленский встречался в Анкаре с турецким лидером. Он подтвердил, что в последнее время отношения между государствами вышли на новый уровень стратегического партнерства. Они особенно наладились на фоне острого конфликта обеих стран с Москвой в 2014-2015 годах. Сотрудничество стало развиваться по разным направлениям — от экономики и оборонной промышленности до туризма и культуры.
Тогда Турция стала оказывать материально-техническую помощь Вооруженным силам Украины, устраивать совместные морские учения. Стороны также договорились вместе производить радиолокационные станции, ракетные системы, беспилотники, военные самолеты и даже проводить космические исследования.
Если раньше между странами существовал безвизовый режим, то в 2017 году Турция и Украина и вовсе перешли к поездкам по удостоверениям личности. Пойти на такой шаг, впрочем, Анкара предложила в пику России, игнорирующей призывы Турции не только снять строгий визовый режим, введенный в январе 2016 года, но также начать летать из одной страны в другую без загранпаспортов.
Анкара старается активно использовать «мягкую силу» на территории Украины, как и в странах Закавказья и Центральной Азии — в Киеве постоянно открываются все новые турецкие рестораны, кафе и магазины, заработал культурный центр имени Юнуса Эмре, который проводит курсы турецкого под лозунгом «Больше Турции на Украине, больше Украины в Турции».
Помимо этого, на всевозможных международных площадках Анкара заявляет, что никогда не поддержит присоединение Крыма к России, поскольку выступает за территориальную целостность Украины. Делает это Турция, руководствуясь исключительно своими интересами. Республика не оставляет попыток усилить влияние на полуострове за счет грамотного вовлечения тюркского населения. «Крымские татары — важный элемент связи между нашими странами. Мы продолжим считать нашим приоритетом защиту прав крымских татар, сохранение их национальной идентичности», — неоднократно говорил Эрдоган.
Набирают обороты торговые отношения между государствами. Киев продает Анкаре сталь, уголь, продукцию химической промышленности, Украина закупает у Турции промышленную продукцию, текстиль и продовольствие. Главы государств неоднократно говорили о желании увеличить товарооборот между странами до 10 миллиардов долларов в год. Для этого Киеву и Анкаре необходимо подписать соглашение о зоне свободной торговли, переговоры по этому вопросу начал вести еще бывший президент Украины Виктор Янукович.
Однако дальше обсуждений дело не дошло. Выяснилось, что между странами остаются достаточно серьезные противоречия. В последнее время на Украине осознали, что выгоду от этого договора получит только Турция, поскольку она активнее всех защищает своих производителей. Например, ставка ввозной пошлины на сельхозпродукцию в этой республике составляет 43 процента, в то время как на Украине только 11 процентов. Обеспокоенность Киева вызывает и факт, что турки экспортируют промышленные товары и оборудование с высоким уровнем добавочной стоимости, в то время как украинцы продают сырье.
Наконец, украинским властям не нравится позиция турецких коллег по поводу введенных Западом санкций против Москвы — Анкара выступает категорически против них, заявляя, что «ограничительные меры против наших соседей и партнеров нанесли серьезный ущерб нашей экономике». Беспокоит Киев и строительство «Турецкого потока», поскольку по одной из его веток российский газ может поступать в ЕС в обход украинской газотранспортной системы — а это финансовые потери.
В 1990-е годы Россия позволила Турции прочно закрепиться в Средней Азии, на Кавказе и на Украине. Что касается сферы образования, науки и культуры, турки оказались гораздо проворнее. У Анкары довольно мощный потенциал: демография, развитая промышленность и довольно выгодное географическое положение, помимо этого, Турция — часть НАТО, что не может не привлекать страны постсоветского пространства.
По мнению старшего научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений РАН имени Е.М. Примакова, доцента Дипломатической академии МИД России Владимира Аваткова, на фоне ослабления позиций Москвы на постсоветском пространстве Турция все еще усиливает свое влияние. «Если в 90-е годы не удалось быстро создать единый тюркский алфавит, то сегодня все к этому идет. Государства постсоветского пространства практически полностью перешли на латиницу, сейчас на нее переходит Казахстан — это результат очень успешной турецкой гуманитарной политики», — пояснил тюрколог.
При этом полностью заменить Россию в бывшем СССР туркам пока не под силу — недостаточно ресурсов. В настоящее время Анкара и сама переживает не лучшие времена — турецкая лира сильно ослабла, в стране выросли инфляция и безработица. Среднеазиатские и закавказские страны рассчитывали, что Турция станет членом ЕС, а значит, при помощи ее и они смогут приблизиться к Западу, тем временем отдаляясь от России. Но осознав, что членство в Европейском союзе Анкаре не светит, они пересмотрели свои внешнеполитические доктрины, решив развивать сотрудничество с Москвой в новых условиях.
Впрочем, как отмечает Аватков, если экономическая конъюнктура вновь изменится и Турции представится возможность занять место России на постсоветском пространстве, она не упустит свой шанс. «Турецкое влияние в Азербайджане и тюркских республиках Центральной Азии достаточно велико: к власти постепенно приходят политики, которые учились в Турции или в турецких учебных заведениях, которые зачастую не в восторге от ориентации на Москву и стремятся к активному взаимодействию с Анкарой», — поясняет эксперт.
Если раньше у Узбекистана было настороженное отношение к Анкаре, то новые узбекские власти более открыты и начинают сотрудничество с турецкими структурами. Если говорить о Туркмении, то по сути у этой довольно закрытой страны есть только два государства-партнера — Россия и Турция. Что же касается Казахстана, то у Турции еще есть время для взращивания там «своих» кадров.
Во многих нетюркских государствах постсоветского пространства также возникает существенное турецкое влияние. И речь идет в первую очередь о Грузии. На уровне государств либо на уровне частного бизнеса Турция проводила и проводит здесь много программ и инфраструктурных проектов. И если в среднеазиатских государствах влияние России сохраняется хотя бы потому, что объективных поводов для разрыва не было, то в случае с Грузией есть все шансы получить у своих границ филиал Османской империи.