За последние три года государство выделило на поддержку кинопроизводства 17,9 миллиарда рублей. На какие фильмы расходуются эти деньги? Почему 90 процентов из них не окупаются в прокате? Как эти провалы не мешают продюсерам раз за разом вновь получать бюджетные субсидии? Наконец, почему система распределения госсредств в киноиндустрии остается категорически непрозрачной (а значит, удобной для коррупционных схем и конфликта интересов)? «Лента.ру» начинает серию материалов о самых показательных и актуальных фильмах и студиях-фигурантах этой системы с парадоксального случая «Вратаря Галактики», амбициозного сай-фая с миллиардным бюджетом, который уже шесть лет пользуется благосклонностью Фонда кино, но никак не доберется до зрителя.
Сюжеты некоторых русских фильмов, кажется, были придуманы исключительно для того, чтобы их издевательски пересказывать. 2071 год. После некой военной катастрофы жизнь на Земле претерпела серьезные изменения: так, Москва теперь не только напоминает мифический, одновременно тропический и пустынный Багдад, но и является более-менее главным городом планеты — именно над ней завис необъятный космический корабль, на арене которого проходят межгалактические соревнования по космоболу, парадоксальному преемнику футбола, игроки в который владеют суперспособностями (будто крошечные спортсмены из древнего видеофутбика на Dendy), а фанаты одержимы игрой настолько, что во время матчей вся прочая социальная жизнь останавливается.
Именно из-за очередной начинающейся игры выкидывают из здания биржи труда — «Не загораживай экран!» — москвича Антона (Евгений Романцов), кажется, единственного землянина, которого космобол не волнует вообще: добыть бы лекарств для болеющей мамы (Елена Яковлева). Как раз в процессе ночной кражи медикаментов из аптеки напуганный приближением грузовика Антон вдруг телепортируется, и уже на следующий день домой к нему заявится седовласый тренер сборной Земли, ветеран спорта в наряде схимского старца и с лицом Евгения Миронова и объявит Антона… атлетом, что в здешней лексической системе означает избранность. Начнутся — не то чтобы изнурительные — тренировки по ненавистному для героя космоболу. Стартует борьба за сердце новоиспеченного атлета между его напарницей по команде Наташей (Виктория Агалакова) и таинственной инопланетной паркурщицей. Замутится злодейский план, связанный с выкачиванием энергии из космобольного действа и возрождением загадочного (но почему-то похожего на гуманоидов-подлецов из каждой второй на планете кинофантастики) древнего пришельца. Не обойдется и без ухаживаний одного чувствительного милиционера за чудесным образом выздоравливающей Антоновой мамой.
Все это по-своему трогательно — Евгений Миронов, например, играет нечто среднее между Йодой, Хоттабычем и Татьяной Тарасовой — но, конечно, по большей части смехотворно. Особенным абсурдом «Вратарь галактики» наливается в части романтических линий — рядом с не то чтобы неотразимым Антоном девушки как будто мгновенно начинают таять и произносить велеречивые сентенции из серии «Жизнь стала такой быстрой, спеши меня любить». Прибавляют комизма, причем не всегда намеренного, и многочисленные камео. Вот Светлана Иванова почему-то изображает бородача с Таймс-сквер, вот Гоша Куценко играет охранника, обозначенного в титрах как краснолицый, вот Михаил Ефремов сует в дела Антона свой не менее алый нос: в прекрасной России будущего, очевидно, любимые привычки народонаселения остались прежними. Все эти декоративные причуды режиссерского видения обрамляют будто лианами образцовый в своей кондовости сюжет о простом московском парне Антоне, который любил маму и родную землю, да и спас обеих своими геройствами на спортивном поле.
Не то чтобы «Вратарь галактики», конечно, притворялся серьезным фильмом: напротив, его создатели в своих интервью настаивают на том, что снимают картину глубоко развлекательную: «Sci-fi fantasy с комедийными элементами», — обозначает жанр режиссер Джаник Файзиев, обещая зрителям яркий мир, инопланетян, сверхспособности и игру, которая захватит с головой (под последней, очевидно, подразумевается космобол). Оставим в стороне вопрос целесообразности наличия всех этих жанровых элементов в одном фильме — может быть, именно такой всеядной и всеохватной Файзиеву видится настоящая русская фантастика; а может быть, наличие и пришельцев, и космобола, и суперсил просто позволяет создателям хоть как-то растянуть на два часа экранного времени грошовую по своей драматической насыщенности историю об очередном пацанчике трудной судьбы, оказывающемся спасителем человечества.
В общем, нет ничего удивительного в том, что позиционирование и промо «Вратаря галактики» более-менее избегает разговоров о сюжете, предпочитая делать ставку на высокую технологичность проекта: со своего первого появления в медиапространстве «Вратаря» представляют как самый сложный по компьютерной графике фильм в истории российского кино и новое для нашего киноландшафта слово в аттракционности зрелища. Что ж, CGI действительно задействован в каждом кадре этого фильма и действительно не так уж сильно визуально уступает мировым образцам применения компьютерной анимации в игровом кино. Если бы еще создателям «Вратаря» кто-то напомнил о том, что компьютерная графика в кино является не самоцелью, а лишь рядовым инструментом, который, как раз за разом напоминает практика кинопроката (на примере самых разных CGI-насыщенных проектов в диапазоне от «Защитников» Андреасяна до «Валериана» Люка Бессона), ничего не стоит в отсутствие свежих или хотя бы остроумных идей: что инопланетяне, что пляски сверхъестественной энергии, что космобольные баталии с декорациями миров будущего здесь придуманы на уровне не то третьесортных стоковых видеоигр, не то рекламных роликов играющих мускулами корпораций.
Проверить на соответствие зрительским ожиданиям и массовому вкусу настолько ориентированную на эти эфемерные ценности конструкцию «Вратаря галактики», впрочем, пока никак не удается: фильм Файзиева продолжает съезжать в планах кинопремьер все дальше и дальше в будущее. Осталась в прошлом как первоначальная дата релиза в январе 2019-го, не добежал «Вратарь галактики» в итоге и до долгое время считавшейся финальной даты 17 октября — и теперь обещается на экраны только в августе 2020 года. Что ж, зато пафосные слова о «беспрецедентном уровне технологий» и ориентации на аудиторию «всех возрастов» хорошо звучат на том поле, на котором «Вратарь галактики» год за годом ходит в чемпионах без какого-либо участия реальных зрителей. То есть в Фонде кино. Более того, фильм Файзиева в какой-то степени можно считать почти титульным детищем главной в российской индустрии институции по распределению госсубсидий на кинопроизводство. Почему? Хотя бы потому, что, кажется, ни одно другое кино в последние пять лет не получало господдержку такое количество раз, — более показательного, то есть, примера порочности той киносистемы, которую выстроил при активном участии крупных игроков рынка Минкульт, будет не найти.
«Вратарь галактики» впервые был представлен Джаником Файзиевым и его студией Bonanza на питчинге Фонда кино для проектов компаний, которые не входят в число так называемых «лидеров производства», в 2014 году. И тут же занял первую строчку среди фильмов, рекомендованных для господдержки, — то есть за него экспертный совет ФК проголосовал более-менее единогласно. Что ж, все остальные фигуранты того же самого питчинга и другие лидеры того же списка — от «Большого» Валерия Тодоровского до ремейка «А зори здесь тихие» — уже давно увидели свет и уже даже по большей части забыты. «Вратарь» же вместо этого продолжил год за годом подаваться на господдержку — и получал ее в 2015-м и 2016-м, в 2017-м и 2018-м. В 2019-м — уже после своей первоначальной даты релиза в январе — он, конечно же, получил ее вновь. Справедливости ради, истории, когда российский проект в силу своего масштаба год за годом, на разных стадиях своей готовности, получает все новые и новые дотации, не так уж редки — но шесть лет подряд поддержки «Вратаря» впечатляют все равно.
Непрозрачность операций Фонда кино сделала это ведомство героем сразу нескольких материалов на тему коррупции и конфликта интересов: экспертный совет ФК по большей части составляют те же самые продюсеры-мейджоры, что и получают госсубсидии, плюс сотрудничающие с ними режиссеры и представители выпускающих их фильмы компаний-прокатчиков. Затеянная в августе прошлого года реформа Фонда, конечно, позволила Минкульту еще более властно подмять его под себя, но никак не коснулась механики его бухгалтерии. Ежегодные отчеты Фонда отделываются исключительно общими цифрами, скрывая от общественности объем средств, выделенных на каждый конкретный фильм, — поэтому и в случае «Вратаря галактики» остается обходиться лишь общими соображениями. Устав Фонда гласит, что выделенные им финансы не могут превышать половины бюджета картины, — учитывая, что в открытых источниках производственный бюджет «Вратаря» оценивается в 15 миллионов долларов (964 миллиона рублей), и то, что фильм получал поддержку шесть лет подряд, логично предположить, что около 7,5 миллиона бюджета (482 миллиона рублей) составили государственные деньги.
Почему есть основания полагать, что проект «Бонанзы» получил от государства никак не меньше половины от своего миллиардного бюджета? В 2014-м и 2015-м, когда «Вратарь» заходил на первые два круга соискания субсидий, стоимость производства ленты заявлялась авторами примерно 572 миллиона рублей — сумма же запрашиваемой господдержки тогда составляла 380 миллионов рублей. Очевидно, что чем больше проходило с тех пор времени, тем сильнее уже в процессе работы разрастался бюджет картины, — новейшие субсидии, от 2017-2019 годов, должны были этот факт учитывать. Более того, часть из денег, выделенных Фондом в прошлом году, была впервые в отношении этого кино обозначена как возвратные субсидии — скорее всего, как раз потому, что планка в 50 процентов была к этому моменту уже достигнута. Так что справедливо будет предположить, что в итоге сумма государственных денег, пойманных «Вратарем», действительно приближается к половине его бюджета, а то и вовсе — если принимать в расчет колебания курса рубля к доллару — может его превышать.
Так или иначе, но речь — по меркам российского кинопроизводства, по крайней мере — идет об огромной сумме. Субсидии такого порядка — около полумиллиарда рублей — удавалось заполучить только самым масштабным проектам отечественного производства: то есть всем тем «Викингам», «Сталинградам» и «Матильдам», от которых при их выходе в прокат не мог увернуться ни один житель России. Соответствует ли «Вратарь галактики» со всей его дорогостоящей компьютерной графикой такому статусу, вопрос открытый — но во всяком случае стабильные переносы его в сетке релизов особенного внимания ни медиа, ни аудитории не удостаиваются. Сможет ли «Вратарь» стать чемпионом проката, тем самым существенно повысив долю российского кино по сборам (тот самый показатель, которым Минкульт год за годом хвастает, убеждая начальство в эффективности своей работы с киноиндустрией), пока неизвестно. Но перспективы у него даже в теории туманны: из фильмов, поддержанных Фондом кино с 2012-го по 2017-й, прибыль принесли только 12 процентов (а те же «Викинг» и «Матильда» ушли с экранов с убытками, превышающими полмиллиарда рублей).
На практике, — то есть зная после просмотра о том противоречивом, лишенном сочинительской изобретательности гибриде квазиголливудской фантастики и постсоветских представлений о прекрасном, какой получился у Файзиева, — вера в будущий успех «Вратаря» в прокате ослабевает еще больше. При этом именно кассовый успех русского кино является основополагающим — и, судя по цифрам сборов, чаще всего недостижимым — ориентиром для Фонда кино, который под влиянием Минкульта и государственной стратегии поддержки кинематографа готов ради этой цели спускать на субсидии по 3-3,5 миллиарда рублей ежегодно (еще около 3 миллиардов распределяет сам Минкульт). Трудно при этом найти как в концепте, так и в кадре «Вратаря» и хоть сколько-то осязаемую общественную или идеологическую значимость — ни просвещением населения о славных страницах русской истории, ни поднятием национального духа это кино не занимается (ну, разве что может порадовать неких, давно не бывавших в кино патриотов свидетельством относительно высокого технического уровня отечественной индустрии компьютерной графики).
Чем же тогда год за годом руководствовались экспертные и общественные советы Фонда кино, раз за разом одобряя претензию создателей «Вратаря» на господдержку? Возможно, непогрешимой и безусловной репутацией самих этих создателей? Что ж, студия Bonanza, созданная Джаником Файзиевым в 2010 году, не то чтобы не сходит с уст зрителей. Флагманским и первым проектом «Бонанзы» был печально известный фильм 2012 года «Август. Восьмого» — то самое кино, которое через гигантских воображаемых роботов и плакатные образы русских солдат-освободителей стремилось продемонстрировать нашему зрителю необходимость вторжения в Грузию в августе 2008-го. И при этом феерически провалилось: при бюджете в 19 миллионов долларов «Август» собрал 12,5 миллиона — а ведь для выхода в ноль любому фильму необходимо заработать сумму, более чем вдвое превышающую свой бюджет (половину всех сборов забирают себе кинотеатры, а половину остатка — прокатчик). То есть убыток составил оглушительные 15,9 миллиона долларов. Ну, хоть про Грузию с Южной Осетией всем все объяснили.
Нельзя сказать, и что дальнейшие успехи «Бонанзы» были солиднее. Следующий режиссерский проект того же руководителя студии Файзиева — псевдоисторический средневековый экшен «Легенда о Коловрате» — вышел на экраны в 2017-м и при бюджете около 5,6 миллиона долларов заработал как будто убедительные 10,8 миллиона. Стоит, впрочем, вычесть из них доли кинотеатров и прокатчиков, и этот результат оборачивается убытком в 2,5 миллиона долларов (157,6 миллиона рублей). В кино авторскими творениями Файзиева послужной список Bonanza пока и ограничивается — стоит, впрочем, отметить, что компания зарабатывает также производством телесериалов (пока тоже без стоящих упоминания проектов — но в 2019-м на Первом выйдет историческая сага о бурных страстях настоящих уральцев «Отчим») и благодаря тому, что в ее группу входит VFX-студия Main Road Post, ответственная не только за графическую начинку «Вратаря», но и за спецэффекты и постпродакшн в фильмах Федора Бондарчука «Сталинград» и «Притяжение».
У Файзиева при этом есть и вторая компания, учредителем и гендиректором которой он выступает. Это входящая в холдинг «Газпром-Медиа» «Киностудия КИТ». Она входила в число компаний-производителей таких громких проектов, как «Экипаж» и «Викинг» (оба, впрочем, оказались убыточными со 148,5 миллиона рублей и 738,5 миллиона рублей в минусе соответственно), а также «Движение вверх» (редкий финансово успешный российский блокбастер, заработавший более 564 миллионов рублей чистой прибыли) — но не в качестве основного продакшена. Основной же сферой деятельности «КИТ» является производство телесериалов — поднимите руку, если вы смотрели такие ее творения, как «Консультант», «Мертв на 99%» или «Султан моего сердца».
Так или иначе, со стороны Файзиев совсем не выглядит стопроцентным зрительским режиссером и продюсером — единственный по-настоящему успешный фильм с ним в качестве режиссера это «Турецкий гамбит», экранизация Акунина, которая в далеком 2005 году в статусе редкого на тогдашнем коммерческом малокартинье русского кино заработала 18,4 миллиона долларов в прокате при бюджете в 3,5 миллиона. В следующие пять лет Файзиев работал заместителем генерального продюсера созданной при Первом канале студии «Дирекция кино», где среди прочего был ответственен за производство, например, «Адмирала» — одного из тех колоссов Первого, которые недособрали прибыли в прокате даже несмотря на тотальную бомбардировку зрителя промо-фильмом из всех орудий главного телеканала страны (сборы составили 38 миллионов долларов при бюджете в 20 миллионов, руководители Первого и «Дирекции кино» наверняка, не называя цифр, еще похвастают телерейтингами).
При этом все те годы, что Bonanza получает от государства деньги на «Вратаря галактики», тот проходит в классификации Фонда кино как проект студии, не входящей в число лидеров производства. При этом еще с 2015-го сопродюсером картины выступает компания Сергея Сельянова СТВ — как раз бессменный участник списка студий-лидеров. Можно было бы предположить, что доверие у экспертов Фонда вызывает присутствие СТВ среди производителей картины, — в конце концов, ни одна другая российская киностудия не получала поддержку от ФК так часто, как СТВ: с 2012-го по 2019-й сразу 29 проектов компании были поддержаны государственными деньгами. На фоне других студий-лидеров СТВ действительно выглядит самым успешным кинопроизводителем: впрочем, нетрудно заметить, что относительно прибыльные показатели СТВ почти полностью обеспечиваются благодаря неиссякающей любви русского народа к мультфраншизам студии «Мельница» вроде «Трех богатырей» и их ответвлений. Единственным за последние годы «успешным» дорогостоящим фильмом СТВ может считаться разве что космическое ретро «Салют-7» — его убытки в прокате составили всего 138,5 миллиона рублей.
Очевидно то есть, что доверие Фонда кино к «Вратарю галактики» более-менее объясняется лишь персональным доверием к Файзиеву и присоединившемуся к нему в процессе подготовки проекта Сельянову — кинематографистам, спору нет, влиятельным и уже три десятка лет присутствующим в элите российского кинобизнеса, но уже очень давно не подтверждавшим этот статус ни в чем, кроме подковерных интриг (с легкой руки того же Сельянова в свое время чуть не осуществился закон о 5 миллионах рублей за прокатное удостоверение, от которого он сам же поспешил откреститься) и солирования на питчингах-междусобойчиках. В таком внутрицеховом протекционизме, может быть, и нет ничего предосудительного — в российских коридорах власти вообще любят говорить о ставке на своих, на «проверенных» — вот только согласно букве закона трудно отделаться от ощущения если не криминала, то конфликта интересов как минимум.
Задаст ли кто-то чиновникам Фонда кино и Минкульта вопрос о причинах многомиллионной веры во «Вратаря галактики» — даже на уровне заявки проект довольно абсурдный, — неизвестно. Пока, впрочем, те легко смогут отмахнуться дежурными фразами о зрителях всех возрастов и графике невероятной сложности, а также по пути наверняка приложат грубым словом своего вечного заклятого врага — голливудскую конкуренцию. Тот факт, что «Вратарь» раз за разом прыгает от зрителя в будущее, задачу чиновникам наверняка облегчит. И кто знает, может быть, очередной перенос вызван не номинальным стремлением подправить все пиксели, а желанием доработать историю и перемонтажом спасти этого киномутанта, мечтающего о голливудских сборах, но оперирующего краснолицыми охранниками и эрзац-сай-фаем. А может быть, на питчинге Фонда кино в 2020-м вновь прозвучит знакомое название — во всяком случае, ни Bonanza, ни СТВ, ни Файзиев с Сельяновым в убытке точно не останутся. В отличие от госбюджета, вообще-то пополняемого налоговыми отчислениями.