Настя Шатькова живет с мамой и старшим братом в подмосковных Луховицах. В три месяца у девочки обнаружили тяжелейший порок сердца — тетраду Фалло, сразу четыре серьезные аномалии. Настя перенесла шесть операций — три на открытом сердце и столько же эндоваскулярных. Нынешней весной у нее вновь появились боли в сердце и одышка. Врачи говорят, что необходима еще одна операция. Кардиохирурги Морозовской больницы готовы провести ее щадящим способом, не вскрывая грудную клетку. Но Настя прописана в Подмосковье, а значит, операцию в столичной больнице ее мама должна оплатить сама. У нее такой возможности нет.
Дом Шатьковых находится на улице Каштановой. У них в микрорайоне все улицы такие, как в известной песне: Виноградная, Малиновая, Ореховая, Кленовая…
Но Ане, Настиной маме, не до песен. Пять лет назад ей удалили почку, а инвалидность не дали, сказали, что почки — парный орган, обойдется и так. Через месяц не стало Аниной мамы, а потом бабушки, которая долго и мучительно болела.
Аня осталась одна с двумя детьми. Чтобы прокормить семью, она завела кур, гусей, индюков, ухаживает за огородом, с лета начинает готовиться к «зимовке»: солит огурцы, грибы, помидоры, варит варенья и закатывает компоты.
— Настя — моя главная помощница, — улыбается Аня. — Ей было четыре года, когда слегла бабушка. Дочка вставала раньше всех, поила бабушку чаем, давала таблетки. А теперь мы вместе ходим в лес за грибами и ягодами, делаем заготовки — даже не знаю, как бы я без нее справлялась.
Вот только в последнее время главная помощница ослабела, стала задыхаться и не может самостоятельно дойти до школы.
Настя родилась с тяжелым пороком сердца — тетрадой Фалло. Аня узнала об этом, когда дочке было три месяца. До этого все врачи говорили, что ребенок абсолютно здоров. Даже когда Настя стала часто кашлять и задыхаться, педиатр из местной поликлиники уверяла, что девочка просто подавилась.
Аня настояла на полном обследовании сердца. В результате у Насти обнаружили четыре сердечные аномалии, опасные для жизни.
Аня возила дочку в клиники Рязани и Москвы, и когда добралась до федерального кардиоцентра, страшный диагноз подтвердился.
— Все очень серьезно, — сказал кардиолог. — Ребенку нужна операция. И не одна.
Однако с операцией решили повременить, пока Настя немного подрастет и окрепнет.
— До года мы жили как на пороховой бочке, — вспоминает Аня. — Через день у Насти случались приступы удушья — она синела и почти теряла сознание. Даже среди ночи я выбегала с дочкой на улицу и гуляла, пока она не порозовеет на свежем воздухе.
В восьмимесячном возрасте Настя чуть не погибла. После очередного приступа девочку положили в реанимацию в луховицкую больницу, а через три дня она покрылась красными пятнами. На все вопросы врачи отвечали, что ребенка покусали комары. Аня просила перевезти Настю в другую больницу, но ей говорили, что нет машин, нет врачей, ничего нет...
— Дочка впала в кому, — Аня, вспоминая, едва сдерживает слезы. — Я вызвала платную скорую из Коломны, которая привезла нас в федеральный кардиоцентр. Врач слегка надавил на пятнышко — оно не побледнело. Это был сепсис — заражение крови. Настю срочно отправили в реанимацию, правда, сказали, что шансов практически нет.
Но Настя выжила. После операции у нее прекратились приступы удушья. Это был только первый этап хирургии, предстояло еще несколько. До трех лет Аня носила Настю по лестнице на руках и не разрешала общаться с другими детьми, чтобы не подхватить инфекцию. Врачи запретили девочке болеть, плакать и смеяться, так как бурные эмоции могли спровоцировать сердечный приступ.
Еще две операции на открытом сердце Насте сделали в 2011 и 2012 годах. Первая длилась пять часов, а вторая — восемь. После нее девочка приходила в себя трое суток. Врачи пообещали, что больше операций не понадобится, однако через два года Настю снова пришлось госпитализировать в кардиологическое отделение. Обследование показало, что легочная артерия сузилась, нарушилось кровообращение. На этот раз операцию провели щадяще — сосуд расширили с помощью стента. Через год девочке провели ангиопластику сосуда: расширили артерию специальным баллоном. Все операции были выполнены за счет госбюджета. Настя быстро восстановилась, пошла в школу, наконец-то мама разрешила ей играть с детьми во дворе.
— Домой загнать ее не могла, — вспоминает Аня. — Потом она подбирала и приносила домой бездомных животных. Так у нас появились кошка Эльза, коты Бася и Эльф. А уж когда Настя принесла овчарку Боцмана, я ей сказала: «Все, хватит! Животных надо кормить, а у нас лишних денег нет».
— В детстве я была совсем некрасивая, — смущаясь, говорит Настя. — У меня были короткие волосы, как у мальчика, и шишки на ребрах, потому что, когда мне чинили сердце, надо было ломать ребра, и они неправильно срослись. Сейчас уже не видно, шрамы только остались.
Недавно состояние девочки неожиданно ухудшилось. Настя стала жаловаться на слабость и боли в сердце. Ее вновь направили в кардиоцентр на операцию, но на этот раз расширить сосуды с помощью баллонов не получилось. Врачи заговорили о полостной операции, но потом засомневались и рекомендовали подождать несколько месяцев. Однако Насте становилось все хуже, она задыхалась от малейших усилий. Аня решила не рисковать и обратилась в Морозовскую больницу, куда перешел врач, ранее лечивший и наблюдавший Настю в кардиоцентре. В Морозовской готовы прооперировать Настю эндоваскулярно, но в отделении кардиохирургии бесплатную помощь оказывают только москвичам. Настя прописана в Подмосковье, денег на дорогую операцию у ее мамы нет. Пенсии по инвалидности хватает только на хлеб и макароны. Им очень нужна наша помощь.
Рентгенэндоваскулярный хирург Морозовской детской городской клинической больницы Манолис Пурсанов (Москва): «У ребенка после многократных хирургических вмешательств — радикальной коррекции сложного врожденного порока сердца (тетрады Фалло), стентирования левой легочной артерии и нескольких баллонных дилатаций — имеются остаточные сужения легочных артерий, которые приводят к правожелудочковой гипертензии и сердечной недостаточности. Необходимо провести стентирование правой и левой легочных артерий, это позволит нормализовать легочный кровоток, снизить давление в правом желудочке и уменьшить нагрузку на сердце. Операция будет выполнена эндоваскулярно».
Стоимость операции — 828 576 рублей.
.
На 17:00 (30.10.2019.) 549 читателей «Ленты.ру» собрали 1 128 580 рублей.
Всего собрано 1 128 580 рублей.
Сбор средств успешно завершен.
Друзья, всем спасибо! Вместе мы сделали доброе дело.
Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Ъ». Проверив письма, мы размещаем их в «Ъ», на сайтах rusfond.ru, kommersant.ru, «Лента.ру», в эфире Первого канала и на радио «Коммерсантъ FM», в социальных сетях, а также в 172 печатных, телевизионных и интернет-СМИ. Возможны переводы с банковских карт, электронной наличностью и SMS-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать.
Всего собрано свыше 13,752 миллиарда рублей. В 2019 году (на 24 октября) собран 1 127 902 521 рубль, помощь получили 1494 ребенка.
Русфонд — лауреат национальной премии «Серебряный лучник» за 2000 год, входит в реестр НКО — исполнителей общественно полезных услуг. В 2019 году Русфонд выиграл президентский грант на проект «Совпадение. Экспедиция доноров костного мозга», а его Национальный РДКМ — президентский грант на проект «Академия донорства костного мозга» и грант мэра Москвы на проект «Спаси жизнь — стань донором костного мозга». Президент Русфонда Лев Амбиндер — лауреат Государственной премии РФ.
Дополнительная информация о Русфонде и отчет о пожертвованиях Русфонда.
Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110;
rusfond.ru; e-mail: rusfond@rusfond.ru
Приложения для iPhone и Android — rusfond.ru/app
Телефон: 8-800-250-75-25 (звонок по России бесплатный), 8 (495) 926-35-63 с 10:00 до 20:00