21 ноября состоится объявление лауреатов литературной премии «Просветитель». Финалистами конкурса стали 8 книг: 4 в номинации «Естественные и точные науки» и 4 в номинации «Гуманитарные науки». Одним из шорт-листеров стал сборник статей Михаила Шифрина «100 рассказов из истории медицины. Величайшие открытия, подвиги и преступления во имя вашего здоровья» (изд-во «Альпина Паблишер», 2019). С разрешения издательства «Лента.ру» публикует одну из глав книги.
5 марта 2000 года произошел беспримерный в истории медицины случай: женщина сама сделала себе кесарево сечение, причем осталась жива и спасла ребенка. Оба до сих пор здравствуют. Женщину зовут Инес Рамирес, ее сына — Орландо. Это индейцы из народа сапотеков. Их деревня Рио-де-Талеа находится в мексиканских горах на высоте 1869 метров.
На полтысячи жителей деревни приходится один медицинский работник по имени Леон Крус. Он гордо носит звание санитара. Его профессиональная обязанность — выдавать населению лекарства из казенной аптечки, а подготовка позволяет уверенно рекомендовать аспирин при высокой температуре и кесарево сечение при трудных родах. Именно эту меру он предложил Инес Рамирес, когда днем 4 марта у нее начались схватки.
Инес благополучно произвела на свет шестерых детей, и роды всегда принимал ее муж Антонио Крус (двоюродный брат санитара). Но теперь Антонио ушел в запой и сидел в деревенской кантине. На случай, если придется делать кесарево сечение, Инес отправила восьмилетнего сына Бенито — нет, не в кантину, а в лавку. Купить нож подлиннее и поострее, потому что наточить имеющиеся в доме ножи было некому.
К часу ночи 5 марта воды отошли, боли стали нестерпимыми, а процесс изгнания плода никак не начинался. Тремя годами раньше так уже было: после долгих мучений родился мертвый ребенок. Инес решила, что это не должно повториться, и отважилась оперировать себя сама.
Выпив для анестезии стакан спирта, она взяла нож и приняла характерную для индейцев родовую позу. Это спасло ей жизнь. Индейцы рожают сидя, слегка подавшись вперед. В этой позе стенка матки оказывается прямо под кожей. Поэтому, взрезав себе живот, Инес не повредила кишечник.
Она приставила лезвие к низу живота и повела разрез вверх, для верности длиной целых 17 сантиметров (достаточно было бы 10). И стала повторять это движение, с каждым разом углубляя рану.
Кровь била фонтаном, Инес вопила от боли, но не сбивалась с линии разреза. За час она проделала дыру в матке, а заодно и в животе, откуда выпали «кишки и еще какие-то органы», с ее слов. Отодвинув эту «бесформенную кучу» в сторону, Инес вытащила ребенка на свет божий за ногу. К ее восторгу, мальчик тут же запищал. Перерезав пуповину ножницами, мать завернула Орландо в тряпочку, положила рядом с собой, потом затолкала «кишки и органы» обратно в брюшную полость — и потеряла сознание.
Она пришла в себя только на рассвете. Ее бил озноб. Обмотав кровоточащую рану свитером, Инес послала сына Бенито за санитаром. Тот принес иголку с ниткой, которой его жена штопала одежду, и, как умел, зашил разрез. Потом с помощью родных дотащил Инес до остановки и затолкал в «пасахеро» (маршрутку). Больше часа прыгал микроавтобус по разбитой грунтовой дороге, пока не выбрался на шоссе, где расположен ближайший медпункт. Там дежурила женщина-врач. «Ну а что вы ко мне-то приехали? — спросила она. — Это вам в Сан-Пабло надо». (В районном центре Сан-Пабло-Уистепек есть настоящая больница с оперблоком.) Но в медпункте имелся хотя бы телефон, и женщина-врач вызвала из больницы скорую. Тут силы совсем оставили Инес, так что в Сан-Пабло за нее говорил санитар Леон Крус.
При виде 17-сантиметрового разреза, прихваченного хлопчатобумажной ниткой, завотделением Онорио Гальван взял камеру и стал снимать все, что делает хирург Хесус Гусман. Заглянув в рану, оба не поверили своим глазам: матка уменьшилась до обычных размеров, кровотечение прекратилось и при этом никаких признаков инфекции! Брюшную полость промыли, маточные трубы перевязали во избежание новой беременности. Полости закрыли, поставили дренаж, стали колоть антибиотики. Приключения кишечника даром не прошли: на третий день дали о себе знать спайки, которые пришлось удалять абдоминальному хирургу. И все же выздоровление шло в невероятном темпе: Инес рвалась домой, где без присмотра шестеро детей. Орландо был при ней неотлучно, он с усердием сосал материнскую грудь.
На десятые сутки после госпитализации Инес выписали и посадили в маршрутку, которая заезжала в ее деревню. Правда, путь был настолько извилист, что занимал 12 часов. Не в силах перенести столь долгую дорогу, Инес вышла, едва микроавтобус перевалил горный хребет, за которым находилась деревня Рио-де-Талеа. Посадив Орландо за спину и привязав его шалью, наша героиня двинулась по горным тропам вниз. Через полтора часа она была дома, очень довольная, что срезала крюк.
Акушеры-гинекологи Гальван и Гусман описали ее случай в научной статье, но редакторы медицинских журналов не хотели брать материал, принимая за какую-то мистификацию. Наконец через три года Гальван оказался на международной конференции в Чикаго и повстречал там светило испанского происхождения — Рафаэля Валле. Когда тот посмотрел видеозаписи и фотографии, увидел УЗИ с рубцом на матке и убедился, что все это не розыгрыш, то пристроил статью в International Journal of Gynecology and Obstetrics, выступив соавтором.
В Рио-де-Талеа хлынули журналисты. Инес раздавала интервью и даже снялась в документальном фильме, не подозревая, что за это можно просить гонорар.
Муж как антигерой этой истории фотографироваться не пожелал: есть только один снимок, сделанный тайком, на рассвете и издалека. Санитар Леон Крус давал путаные показания. Называл неверное число беременностей Инес и говорил, что она выпила для анестезии три стакана спирта (сама женщина сказала на камеру, что стаканчик был один, объемом примерно 150 мл). Журналисты заподозрили обман. Да ведь так и не бывает: люди на поле боя гибнут от кровотечения из лучевой артерии, а тут повреждено пять равноценных артерий — и пациентка выживает без медицинской помощи?
Не верил этому сперва и доктор Гальван. Он в 2000-м приезжал в Рио-де-Талеа, расспрашивал, где найти знахаря, способного останавливать кровотечения. Что раной Инес занимался не медик, сомнений не было: профессионал не сделал бы варварский разрез в 17 сантиметров и не зашивал бы хлопчатобумажной ниткой. Но никакого знахаря не существовало, тут показания местных жителей совпадали. Может быть, тамошние женщины имеют какие-то анатомические особенности, знание которых обогатит науку и поможет найти новые лекарства? Гальван и следом за ним пресса призвали власти организовать программу изучения сапотеков. Для начала открыть в Рио-де-Талеа медпункт, чтобы собирать достоверную медицинскую информацию.
Премьер-министр субъекта федерации — штата Оахака — пообещал провести в деревню дорогу с твердым покрытием, чтобы могла приехать скорая помощь. А министр здравоохранения заявил: «Мы построим в этой деревне больницу и назовем ее госпиталем имени Орландо Рамиреса».
Ни асфальтированной дороги, ни мобильной связи в деревне Риоде-Талеа нет и поныне. В 2008 году соорудили медпункт под названием «Дом здоровья». Он тут же закрылся под предлогом нехватки средств у субъекта федерации. Доктор бывает в «Доме здоровья» наездами, по три дня в год.