«Лента.ру» продолжает цикл материалов о звездах советской и российской эстрады и рок-сцены, которые в восьмидесятых и девяностых внесли свой вклад в отечественный культурный код, но оказались забыты современной аудиторией. В новой серии — Артур Пилявин, лидер группы «Квартал» и автор самых неординарных и романтичных песен в русскоязычной музыке.
Иркутск, Братск — в таких сибирских глубинах родился и вырос самый солнечный музыкант российских девяностых Артур Пилявин, сочинявший песни с названиями Ay, mi vida, «Там, на Таити», «Парамарибо», «Сада-Якко», «Жираф» (это о том самом, гумилевском, что «на озере Чад»), вплетавший латиноамериканские ритмы в авант-лаунжевый и софт-роковый саунд своего удивительного «Квартала». Еще в советское время Пилявин сделал редкую для отечественных независимых групп ставку на женский вокал, когда встретил в столичном институте культуры (где сам учился) талантливую, обаятельную, светловолосую «пшеничную леди» Таню Литвиненко. Позже он добавил к ней вторую вокалистку, впечатлив всех в очередной раз. Это была никому до этого неизвестная молодая темнокожая певица Софи Бенджамен О’Кран. Девушки эффектно контрастировали друг с другом и внешностью, и тембром голоса.
Пилявин гастролировал в Африке и на Ближнем Востоке, фантазировал, писал сказки, хотел «поехать на Амазонку, к индейцам, где удавы ночью спят». Однажды, более двадцати лет назад, в бархатный сезон я проплыл с его «Кварталом» несколько морей: от Одессы до Хайфы, заглянув на греческие острова и в Стамбул. Друзья звали его Арик. Это имя в сочетании с его добродушной улыбкой, заряженностью на хохмы и всякие творческие шалости придавало ему какую-то мультяшную органику. В том плавании мы ежевечерне располагались на открытой верхней палубе, у бара, перемежали анекдоты с рассуждениями о музыкальных тенденциях и всматривались в морскую бесконечность. «Мне нравится время, в котором я живу, вообще нравится жить», — говорил Арик.
В разгар лета 2002 года, 11 июля, практически завершив работу над новым «кварталовским» альбомом, Артур погиб в автокатастрофе на набережной Москвы-реки. Ему был 41 год. Вместе с ним исчез уникальный для отечественной музыки язык. Именно на таком, «кварталовском», здесь больше никто не разговаривает.
Пилявин прожил со своей группой полтора десятилетия и всегда без кокетства признавал, что не отказался бы от стадионных сольников «Квартала», от массовой популярности и, вероятно, это «единственное, чего ему не удалось достичь со своим проектом». Но тут же пояснял, что не готов ради такого результата поступаться собственными художественными интересами. «Мы никогда не играли мейнстрим. Этим занимаются представители русского рока. А нас интересует расщепленная музыка, из которой сделаны все "кварталовские" альбомы — от первого до последнего. "Квартал" занимает обособленную позицию. Зато, мне кажется, он интересен многим молодым музыкантам, желающим делать какие-нибудь парадоксальные, авангардные вещи».
Еще интереснее, притягательнее был сам Артур. Своей природной свободой и музыкантской универсальностью. Ему — более чем кому-либо — подходила ассоциация с российским Фрэнком Заппой, Питером Гэбриэлом или Брайаном Ино. В нем прекрасно уживались постоянно экспериментирующий автор, исполнитель и продюсер. Он мог вдохновить, подсказать, научить. И это касалось не только дебютантов. Хотя им Пилявин, конечно, уделял немало своего времени. Особенно с 1998 года, когда создал свой продюсерский центр «Минкульт» (Молодая Индустриальная Культура).
Но и популярные коллеги к нему тянулись. В том же 98-м «Квартал» выпустил свой четвертый номерной альбом «Мир розовых кукол», и в нескольких его заключительных треках звучал вокал Андрея Макаревича, Валерия Сюткина, Владимира Преснякова-младшего, Кристины Орбакайте. Тогда же начавший работу с группой «Сплин» продюсер Александр Хип Пономарев обратился за консультациями к Артуру в процессе записи одного из этапных для «сплинов» — «Гранатового альбома». К концу 90-х Пилявин вообще был нарасхват. На «Серебряном Дожде» он вел свою авторскую музыкальную радиопередачу, большие отечественные рекорд-лейблы наперебой издавали «кварталовские» «зе бесты» — им было из чего выбирать.
Эстетских хитов у коллектива накопилась уйма. Группу приглашали с концертными сетами во все музыкальные live-программы главных российских телеканалов. С ней сотрудничали ведущие отечественные клипмейкеры. Причем, казалось, не столько ради денег, сколько для собственного кайфа. С музыкой и фактурой «Квартала» каждый ролик можно было превратить в артхаус. В 2000-м Арик «высказал» в некотором роде алаверды Макаревичу, неоднократно называвшему «Квартал» своей любимой российской группой. Пилявин придумал альбом «Времянапрокат», где «кварталовцы» при участии самого Макара представили свое прочтение ранних хитов «Машины Времени». Диск вызвал полемику. Александру Кутикову он, например, не понравился. Однако пилявинский вариант знаменитой темы «Ты или я» попал в хит-парады популярных FM-радиостанций. А некоторым музыкантам впоследствии показалось, что к своему «Оркестру Креольского танго» Андрей Макаревич пришел в том числе и потому, что попробовал «Времянапрокат».
Вообще, от публичных споров о своем творчестве Артур всегда легко уходил посредством формулировки: «"Квартал" — моя идеология, которую я никому не навязываю». Хотя «споры», наверное, громко сказано. Какие антагонисты могли быть у такого бэнда? По российским критериям он смотрелся почти эталонно. Красивые мелодии, коктейль ритмов, приджазованные духовые, чуткая перкуссия, символистские, неоромантические тексты…
«Квартал» считался звездной командой лучших столичных клубов. Его сопровождали эпитеты: богемно, экзотично, изысканно, эклектично, стильно. Как-то даже «кварталовцев» обозначили флагманом «музыки для интеллигентной молодежи». С чем Артур не вполне соглашался, но понимал — это тоже комплимент. Помню, как смешно начиналось телевизионное ток-шоу «Акулы пера» (постоянным участником которого я являлся), когда в студию приехали Арик, Таня и Соня (Софи). Обычно в данной программе гости попадали под жесткий перекрестный допрос критиков, а тут ведущему пришлось честно признать: «Сегодня "акулам пера" придется кусать артистов, о которых в журналистских кругах принято говорить только хорошее».
«Журналисты — наши друзья, а артисты — наши братья», — произнес в ответ Артур и пригласил всех на плов, «который они недавно стали делать». Мне доводилось бывать у него дома, в подмосковных Горках, на компанейских вечерах, длившихся до утра. И с пловом, и с чем-то другим. Вне студии и сцены Пилявин также оставался центром притяжения для своих музыкантов. Сколь велика эта зависимость — выяснилось после его гибели.
Без Арика «Квартал» (довольно большой коллектив, порой смотревшийся почти мини-оркестром) растаял, как снеговик весной. Да, через некоторое время после трагедии «кварталовцы» предполагали, что продолжат дело своего погибшего лидера, но никто из них не смог даже отчасти заменить Артура. Участники группы разбрелись по другим составам (трубач Александр Дитковский, например, давно играет с «Машиной Времени», тромбонист Макс Лихачев — в группе «Ногу свело»). Софи, к слову, родившая Пилявину сына Илью, после ухода из «Квартала» (это произошло еще при жизни Артура) сначала работала на бэк-вокале у Алсу, а сегодня выступает сольно, в основном на джазовых площадках, исполняя каверы мировых хитов. Главный голос и образ «Квартала» Татьяна Литвиненко, утратив своего «демиурга», вообще отдалилась от пения, став программным директором сначала в одном московском музыкальном клубе, затем в другом.
Зачахли и коллективы, продвигавшиеся пилявинским «Минкультом». Панковская, девичья «Восьмая марта» распалась сразу после смерти Артура, то же самое произошло с «Вилли Винки». Ушли в густую тень инди-формация «Ульи», фолковый «Семен Магнит». Свернулся придуманный Ариком полезный фестиваль «Пора по бабам», где он хотел показывать молодые женские рок-группы. А ведь то была заря 2000-х. Период, о котором сегодня нередко говорят, как о застойном в российской рок-музыке, ибо настоящих хедлайнеров он не принес. И тема: «Где же новые лидеры отечественной независимой (условно) сцены?» стала таким же штампом, как риторический вопрос: «Рок-н-ролл жив или мертв?» Пилявин потенциально мог стать сталкером для российских талантливых музыкантов нового века. Показательные слова произнес Дитковский в одном из интервью: «Я очень признателен Артуру за приглашение в "Квартал", и главное — за его наставничество. Годы, проведенные в музыкальной спецшколе и консерватории, не научили меня получать удовольствие от игры на сцене. Этим умением я обязан Артуру: у него был талант — учить людей играть и петь». И объединять тоже — добавлю от себя.
В 2002-м критики и ценители с любопытством ожидали очередной номерной альбом «Квартала» — «Капитал». Во-первых, к этому моменту группа уже четыре года не выпускала полновесного нового материала. Во-вторых, на апрельском праздновании 15-летия группы в московском клубе Studio Пилявин обозначил сделанную работу не только как экспериментальную (у него почти все являлись таковыми), но и как революционную. Диск записывали в британской студии Strange Room, где воплощали свои проекты лидеры мирового трип-хопа, и он, по идее Артура, должен был получиться «более доступным для юной аудитории, по сравнению с предыдущими пластинками "Квартала". В общем — электронная романтика. Теплые, нежные мелодии на фоне индустриального звука». Подобное объяснение запутывало и интриговало еще больше. То ли Пилявин соорудил нечто новаторское по российским меркам, то ли наоборот — адаптировал свой свежий материал так, чтобы все же приблизиться к стадионам? Ответа никто не узнал. Когда Артур погиб, все предполагали, что «Капитал» выпустят как посмертный альбом. Так происходит в шоу-бизнесе нередко. Но релиз не состоялся. Ни той осенью, ни годы спустя. Права на альбом перешли к семье Пилявина — его супруге Инне и дочери Анне, а они почему-то остановили процесс его издания. В 2011-м появились слухи, что «Капитал» выйдет к 50-летию со дня рождения Артура. Но и эти прогнозы не сбылись. «Все земное стало странным…» — пелось в дебютной, еще виниловой пластинке «Квартала», и это созвучно происходящему с творческим наследием Арика в наше время.
Первые десять лет после его ухода выглядели почти забвением. Внезапным, нелогичным. Очаровавшие многих в 90-е хиты, звучавшие регулярно на радио, ТВ и различных вечеринках, практически выпали из FM-ротаций. «Квартал», как уже было сказано выше, обезлюдел. Об Артуре вспоминали, по сути, дважды в год — зимой и летом (в дни его рождения и смерти), когда устраивали мемориальные клубные солянки в столичном «Б-2», программным директором которого являлась Татьяна Литвиненко. Да еще Макар с «креольцами» посвятил «другу Арику» песню «Было не с нами». Имя одного из наиболее интересных и плодотворных российских музыкантов конца двадцатого века быстро выпало из современного контекста. Ситуация стала слегка меняться относительно недавно. К 50-летию Пилявина чуть встряхнулся «Квартал», выстроившийся вокруг трех ветеранов коллектива: Литвиненко, Дитковского и барабанщика Виталия Копиева. Затем вернулся и перкуссионист Николай Ксенофонтов. Группа постепенно восстановила свой исторический репертуар и теперь периодически гастролирует, а также выступает с живыми концертами в эфире ведущих радиостанций.
В 2012-м наконец дошло и до альбома-трибьюта «Остров белых птиц» (так называется, возможно, наиболее нежная и красивая песня Артура). Композиции Пилявина на этом диске исполнили многие его звездные коллеги. Изначально задумывалось, что тут будут только певицы: от Земфиры до Линды, от Чичериной до Инны Желанной, ибо большая часть написанного Артуром подразумевала женский вокал. Однако впоследствии концепция изменилась. Избранные композиции Арика спели просто разные музыканты: Гарик Сукачев, «Несчастный случай», «Маша и Медведи», «Би-2», «Звери», Татьяна Зыкина, «Моральный кодекс», Uma2urman, «Мегаполис», Non Cadenza, опять-таки, Андрей Макаревич, «Братья Гримм» и даже Михаил Ефремов озвучил нечто вроде мелодекламации. Вышло неоднозначно. Но главное — сам факт: музыка Пилявина вернулась вот в таком широком диапазоне. Она того достойна. «Для меня лучшего композитора, конечно, нет», — и сегодня говорит Литвиненко. С ее субъективностью многие солидарны. Знаете, что кричали из зала в финале одного из недавних концертов «Квартала»? «Браво! Вы — супер! "Грэмми" — Пилявину!» И дальше понеслось его «Иркутское диско».