Колумбия — страна с не самой лучшей репутацией, подмоченной наркомафией. Но, помимо картелей, Колумбия славится еще и потрясающей природой, разнообразной национальной музыкой и колоритными жителями. Путешественник Вартан Карапетян отправился в Колумбию и поведал «Ленте.ру» о туристическом поселке Паломино, религии индейцев коги и пиратской жемчужине — городе Картахена. На этот раз россиянин отправился в Медельин — бывшую столицу империи Пабло Эскобара.
Итак, после Картахены я отправился в печально знаменитый Медельин. Чтобы сэкономить время, лучше лететь на самолете, поскольку расстояния в Колумбии большие, а билеты у авиакомпании Viva Colombia — совсем недорогие. Вот только недорогие они потому, что рассчитаны на местных, поэтому их сайт злорадно отверг все мои кредитки. Пришлось выкручиваться: бронируешь полет в интернете на сайте авиакомпании, затем на почту приходит код, и уже с ним билет можно оплатить в местных отделениях «спортлото», где продаются лотерейные билеты.
Звучит странно, но это сработало, и, объединившись еще в хостеле со странной парочкой аргентинцев (один высокий и худой, второй маленький и толстый) и с милой японкой, мы успешно прилетели в Медельин. Противоречивая репутация этого места заставила меня ожидать худшего — грязных героиновых трущоб и чуть ли не стрельбы на улицах. Но на деле такси из аэропорта повезло нас по чистому, зелено-розовому городу, а квартал, где находится хостел, напоминал скорее Италию, чем район Колумбии с сомнительной репутацией.
Если не считать охранника со здоровым ружьем за спиной, стоящего у здешнего супермаркета, все выглядело довольно мирно. Конечно, это Побладо (Poblado) — район дипломатических вилл и дорогих апартаментов, но все-таки ощущения осажденной крепости не было. А самой интересной находкой оказались люди. Колумбийцы потрясающе дружелюбны и милы, очень непосредственны и любопытны, как дети. И главное — они никогда не отказывали мне в фото и оказались безумно фотогеничными!
Медельинцы особенно гордятся своим современным, красивым наземным метро, самым безопасным и чистым местом в городе, одним из основных аттракционов для туристов и жизненно важным средством передвижения для горожан. В первый день, когда я еще опасался наркобаронов, я смотрел на центральные улицы, кишащие простым людом, сверху — с безопасной платформы этого метро.
Вторым местным транспортным чудом и гордостью являются канатные дороги Metrocable, стянувшие своими линиями город в единое целое — от Побладо до разбросанных по окрестным холмам трущоб-барриос (аналог бразильских фавел — бедные кварталы, состоящие из небольших домов, тесно прилегающих друг к другу — прим. «Ленты.ру»), которые, впрочем, выглядят вполне прилично по меркам, например, города Ергач, что в Пермском крае. Хотя если присмотреться, то видно, что часть машин стоит уже без колес, а электрические столбы падают под весом нелегально подключенных проводов.
Станция канатки — единственное свободное пространство в барриос Сан-Доминго. Туда я приехал побродить, двумя руками держась за камеру и озираясь, но все оказалось куда безопаснее, чем я себе представлял. Окрестности станции похожи на парк Горького после реконструкции — чистенько, аккуратно и много развлечений: кто-то учится жонглировать, кто-то катается на скейтборде, а возле вестибюля десятки мам с колясками гуляют кругами. Благодаря рельефу канатки теперь часто используются в Южной Америке, но медельинские были первыми (открылись еще в 2004-м). И хотя очереди в час пик не уступают московским толпам в метро, добраться с вершин в город можно за 20 минут.
Cпустившись с холмов на фуникулере, я отправился на бесплатный пеший тур Real City Tour по городу в компании Лизы, с которой познакомился неожиданном образом. Казалось бы, каковы шансы на встречу двух... э-э-э... россиян в Медельине? Но чудеса случаются.
— О! Есть тут у нас una chica rusa, — радостно сообщили мне на ресепшен хостела Black Ship, рассматривая мой паспорт. Мне повернули монитор с выведенным списком постояльцев, и я почти сразу указал в русскую фамилию пальцем — aqui! Затем оставалось только повесить на дверь нужной комнаты сигнальную записку. Лиза быстро меня нашла, и помимо того, что оказалась землячкой-москвичкой, так еще и обладательницей искрометного чувства юмора и разговорного испанского. Отличная комбинация! Мы сразу подружились и отправились на free walking tour вместе.
К слову, русскоговорящие люди попадались мне в Колумбии на каждом шагу. Так, снежно-бледная американка, поселившаяся в моей комнате в хостеле, умудрилась родиться в России и успела хорошо выучить язык. А когда вечером я спросил у какой-то синьоры дорогу в продуктовый магазин, к ней на мотоцикле приехал ее сын, который тут же сказал мне по-русски: «Привет!». Он умудрился найти русскую жену в Колумбии, пока я все никак не определюсь в России.
Во время экскурсии я понял одну вещь. Известно, что Париж торгует Эйфелевой башней, Берлин — тусовками, Пекин — Запретным городом, а вот Медельин — страхом. Все слышали о Пабло Эскобаре, и многие смотрели сериал «Нарко». В самом деле, еще недавно этот город был одним из самых опасных в мире, с ежедневными убийствами, похищениями и взрывами. До сих пор туристов в Медельине немного, а те, что есть, имеют испуганный вид.
Гиды же со знанием дела усиливают паранойю, рекомендуя перевесить рюкзаки вперед, не светить камерами и поминутно указывая на места былых взрывов. В некоторых местных жителях смешивается радость за то, как изменился их родной город, и гордость за то, насколько он был знаменит в свои «лучшие» 1990-е годы. Тогда он был поставщиком кокаина номер один в США и официально самым криминальным городом в мире.
Но большинство все же испытывает смущение и стыд. Пусть бедная часть населения любит Пабло Эскобара как эдакого Робина Гуда, остальные стараются даже не произносить его имя вслух. В общем, никакой особой мафии и наркопартизан здесь давно нет. Медельин вылетел даже из топ-50 самых опасных городов мира, но бренд остался, и экскурсии напоминают по атмосфере туры по «местам коммунизма» в Восточной Европе. Забавно было, когда гид указал на какую-то улицу, сказав, что туда ходить ни в коем случае нельзя и смертельно опасно. И все бы ничего, но ровно оттуда мы с Лизой за час до этого пришли на экскурсию, и ничего страшнее здоровенных игуан в парке не встретили.
Сегодня самым знаменитым колумбийцем, конечно, является местный художник и скульптор Фернандо Ботеро, чьи монументальные фигуры украшают самые разные города мира — от Чикаго до Иерусалима. В Москве, кстати, копия скульптуры Ботеро стоит в очень неожиданном месте — мебельном центре Roomer.
В целом центр Медельина производит двойственное впечатление: с одной стороны, обычная для Южной Америки архитектура, толкучка, соборы и проститутки, запах травы и кофе, а с другой — очень колоритные и веселые люди, бурлящая жизнь, множество исторических памятников и достопримечательностей, интересная уличная еда. К тому же здесь действительно красиво — за счет нежной линии холмов на горизонте, терракотовых зданий, мирового уровня граффити и транспорта. На неделю можно остановиться.
Пешая экскурсия оказалась перегружена местной сложносочиненной политикой, зато она позволяет ходить и глазеть на экстерьер города, не заботясь о направлении, и увидеть то, что трудно найти самому. Например, бывший правительственный дворец Rafael Uribe Palace of Culture, который превращен в торговый центр, где в шикарных интерьерах ютятся сотни магазинчиков, а в проходах стоят манекены колумбийского стандарта красоты 90-60-120.
Но лично для меня самым запоминающимся местом оказалась площадь Сан-Антонио — на ней стоят две огромные металлические скульптуры птиц, типичных для творчества Ботеро, несуразно толстых и довольных. Одна из них выглядит непривычно: в огромных рваных дырах, искромсанная и покалеченная. Оказывается, в 1995 году здесь была лишь одна птица, и в июне того года во время концерта на площади взорвались заложенные внутрь нее десять килограммов динамита, убив 30 и ранив более 200 человек.
Леворадикальные повстанцы из FARC взяли на себя ответственность за взрыв, направленный, по их словам, против министра обороны Колумбии, которым в то время был сын Фернандо Ботеро. Потрясенный трагедией, Фернандо подарил городу точно такую же статую, на постаменте которой выбиты имена жертв взрыва. Это случилось уже на закате криминальной эры Медельина, после убийства в 1993 году Пабло Эскобара. Мирное соглашение с FARC, которых называли «наркопартизанами», было подписано лишь в 2016-м.
К сожалению, ночную жизнь города мы не застали, так как была середина недели, поэтому многочисленные клубы и бары в Побладо, куда мы пошли после экскурсии на ужин с Лизой и парой карикатурных швейцарцев из хостела, еще оставались тихи и пустынны. Говорят, по выходным они превращаются в кратер тусовочного вулкана. Хотя торговцы кокаином оказались на посту даже в будни и были довольно приставучими. Однако пользоваться их услугами не рекомендуется — поговаривают, что они сотрудничают с полицией. Впрочем, я нашел универсальный способ от них избавляться:
— Купите кокаин, — очередной громкий шепот доносится от темной фигуры, отделившейся от стены в ночи.
— Нет!
— Почему?!
— No puedo mas! (Не могу больше!)
За этим обычно следует смех, и фигура исчезает в тени.
Мне не терпелось вернуться на природу и поближе познакомиться со знаменитым местным биоразнообразием. Моя новая подруга Лиза осталась еще на день ради очень интересной экскурсии к озерам в Гуатапе. У меня же, в отличие от нее, к сожалению, был обратный билет, и дней оставалось наперечет. Так что рано утром я на метро добрался до огромного местного автовокзала и уехал в направлении практически моей исторической родины, Армении.
Только эта Армения находится в кофейном регионе Колумбии. Считается, что город (в то время небольшая деревня) получил это имя в память о тогдашнем геноциде армян в Османской империи. Как это похоже на колумбийцев! Настолько проникнуться трагедией людей, живущих на другом конце света, так почувствовать чужую боль, что назвать в честь чужой родины свое поселение. Не в первый раз я убедился, что колумбийцы действительно одни из самых дружелюбных, простых и добрых народов в мире, особенно те, кто живет здесь, в горах.
Проехав Армению, я направился к очередной цели — городку Саленто, одной из главных точек на карте Колумбии для западных путешественников. Благодаря этому факту наш микроавтобус заметно поднялся на туристических деньгах и был новым, кондиционированным и даже снабженным Wi-Fi! Примерно через пять часов петляния по зеленым горам мы приехали в Саленто, который очень похож на декорации к ковбойским фильмам или к «Миру Дикого Запада»: одноэтажные домики, кресла-качалки, местные благородные доны передвигаются на лошадях и в шляпах-стетсонах. Город этот больше напоминал деревню — пять улиц так и пять эдак, а сразу за околицей — зеленые пастбища, и пасутся коровы на траве настолько кислотно-зеленого цвета, что кажется, будто ее неумело отретушировали в фотошопе.
Визитная карточка Саленто — местные такси, завезенные после войны джипы-виллисы. Только эти маленькие проходимцы могли карабкаться по тогдашним узким тропам к домам фермеров, а сейчас эти раритеты на пенсии возят пассажиров. Утром, начиная уже с шести, виллисы цветным автомузеем выстраиваются на главной площади и по очереди забрасывают туристов к месту, ради которого, собственно, все и едут в Саленто — в национальный парк Долина Кокора (Cocora valley).
По парку в основном ходят пешком, хотя богачи могут арендовать лошадку. Трекинг начинается от фермы, где, естественно, можно взять стаканчик обжигающего кофе и, если приехать на одном из первых джипов, как это сделал я, двинуться по еще пустой тропе, залитой утренним солнцем. Дорога забирала вверх, и вскоре, к моему восторгу, показались первые восковые пальмы (wax palm) — главная достопримечательность Кокоры и национальный символ Колумбии — высоченные 40-метровые деревья, которыми утыканы все горы вокруг.
Меня поразил контраст этого места: самые высокие пальмы в мире стояли на фоне коротенькой травки, будто флаги на великанском поле для гольфа. Разгадка проста — на этих склонах вырубили тропический лес под выпас домашнего скота, и пальмы, раньше лишь немного возвышавшиеся над уровнем джунглей, остались одни. Поскольку маленьких деревьев нет, то лес не восстановится и, как ни печально, долина обречена — через несколько десятков лет это будут просто холмы.
Повыше, там, где еще остался лес, видны белые стволы пальм, растущих как им и положено. По дороге через этот лес, пройдя часа два, можно зайти на небольшую горную ферму, где предлагают выпить какао после утомительного подъема и понаблюдать за колибри. Там же я впервые познакомился с носухой, милым и застенчивым зверьком с длинным носом, который все время будто шмыгает.
Но самым запоминающимся событием трека была встреча с броненосцем, к которому я тут же побежал, чтобы посмотреть, как он скатывается в знаменитый бронированный клубок, как рисовали это в детских книжках. Однако этот не сильно испугался, предпочел хладнокровно подпустить меня метра на три, а затем недовольно ретироваться в заросли. Выглядел он точь-в-точь как поросенок, стащивший у какой-то черепахи панцирь на три размера больше.
Там же, на тропе, я познакомился с потрясающим дедушкой, который вместо фотоаппарата использовал блокнот, куда переносил окружающее в виде шикарных живых скетчей. После этого я завел такой же и понял, что действительно — пока рисуешь, впитываешь все вокруг, а когда щелкаешь камерой на бегу, не можешь глубоко прочувствовать происходящее.
Трек завершился между фермами внизу, где очаровательные телята смотрели на нас как живой укор мясоедению. Для полноты ощущений обратно в Саленто мы поехали не в кузове, а на подножке сзади, едва удерживаясь от падения в поворотах, зато это позволило насладиться видом на 360 градусов и создававшейся иллюзией полета.
Помимо пальм в Саленто выращивают кофе. Вечером мы пошли по полям на крошечную кофейную ферму, где парнишка лет пятнадцати любезно показал весь процесс производства кофе: от деревьев, усыпанных пахнущими жасмином цветками до сушки зерен на солнце и обжарки. Здесь же проходит и дегустация кофе, но, к сожалению, хотя в Колумбии выращивают отличный продукт, у местных почти нет культуры его потребления: варят его как попало.
Впрочем, найти качественную еду — это вообще проблема в Колумбии: в основном все блюда пережаренные, пересоленные, жирные и тяжелые. Это странно, поскольку соседний Эквадор вообще считается меккой для гурманов в Южной Америке. Тем не менее конкретно в Саленто благодаря туризму работает несколько вполне европейских кафе. Например, Brunch de Salento, где есть знаменитая стена, расписанная туристами со всего мира.
На почти не освещенных улицах Саленто вечерами ковбойской темы становится только больше. Оставив лошадей у баров, фермеры под пиво самозабвенно предаются самой популярной игре в Колумбии после футбола — tejo. Считается, что это адаптированная версия древней доколумбовой спортивной игры. Мне же она по атмосфере напомнила популярнейший барный спорт дартс, а по правилам — французский петанг.
В 20 метрах от игроков располагается мишень, представляющая собой квадратный ящик с песком, поставленный под углом 45 градусов. Посередине мишени расположены крестом мешочки с порохом. Игроки по очереди швыряют тяжелый металлический диск (который, разумеется, был золотым во времена индейских империй). Задача — попасть в самый центр между мешочками с порохом (шесть баллов) или в сами мешочки (три балла). Восторг от взрыва не сравним ни с чем!
Вернувшись в хостел, я начал думать, что же мне делать дальше. С одной стороны, отсутствие плана путешествия дает больше свободы, а с другой — постоянно приходится адаптироваться под обстоятельства. После долгих раздумий я решил отправиться к Давиду, моему знакомому по сафари в Африке, у которого где-то здесь недалеко должен быть дом. По карте кажется, что он совсем близко, всего пара сантиметров, но на деле между нами лежал горный массив национального парка Толима, утыканный пятитысячными вершинами, который придется объезжать вокруг.
Выехал я утром, но потом пожалел о своем выборе. Дорога обернулась сущим кошмаром — посреди пути мы просто встали где-то в горах и несколько часов не двигались с места. Стоило ли ехать так далеко, чтобы снова стоять в пробках! Впрочем, стоять — точнее, сидеть на обочине с видом на горы, жевать ягоды кофе с придорожных кустов и общаться с бодрыми старичками из Франции оказалось не так уж плохо.
Но долго. Очень долго. Неподвижная цепь машин растянулась на много километров, и, поскольку мы оказались в самом ее начале, я решил выяснить причину. Пройдя минут десять вперед, я обнаружил толпу людей и перевернутый тягач с цистерной, из которой черным варевом, будто свежий кофе, на асфальт медленно вытекал мазут.
— Обычное дело, — пожимают плечами местные.
Аварий по обочинам я и правда видел много: на горных серпантинах Колумбии ездят старые машины и молодые водители — эта комбинация постоянно приводит к проблемам. Пока солдаты закидали мазут песком, пока отбуксировали куда-то тягач, спустилась ночь, и в город Ибаге я прибыл около полуночи. Там мне пришлось заночевать в сомнительного вида отельчике, до которого от автостанции меня проводил целый наряд полиции после того, как я спросил у них о вариантах ночевки в городе.
Зато уже следующим утром я наконец поехал на ферму Давида cо смешным названием Укуку, где он выращивает цветы, наблюдает за птицами и водит экскурсии. Старенький автобус, выбиваясь из сил, забирался все выше в горы, а вниз и вверх по дороге летали местные на шоссейных велосипедах — удивительное хобби для такой глуши, ведь хороший велосипед стоит немало. Я постарался представить себе население российской глубинки, по выходным рассекающее по окрестным картофельным полям в яркой, обтягивающей велоформе... Бесполезно. Есть вещи непосильные для моего воображения.
Добравшись до деревни, я получил от Давида сообщение со странной инструкцией: найти лошадей и на них доскакать до его фермы. Со слегка расширившимися глазами я все же дозвонился до него и попросил забрать с остановки, поскольку лошадиного такси поблизости видно не было, да и не сказать, чтобы я был мастером верховой езды. Минут через двадцать, когда я уже перезнакомился с половиной деревни, Давид наконец явился и после крепких объятий объяснил, что дорогу к его ферме размыло дождями, и на машине туда не добраться, так что остается вариант ехать на лошади или идти пешком.
Поднимаясь все выше, мы шли мимо горного ручья по эвкалиптовому лесу и вскоре оказались перед очень милой современной двухэтажной виллой с панорамным остеклением. Расположенное в горах, подальше от города и поближе к звездам, это идеальное место, чтобы прийти в себя и прикоснуться к природе, устроившись поудобнее в гамаке. Кроме того, здесь можно понаблюдать за колибри, разрядами молний брызжущими среди орхидей. Специально для них в Колумбии часто подвешивают кормушки с дырочками для клюва, куда наливают сахарный сироп, и колибри пьют оттуда, грациозно зависая в воздухе.
Раз уж Давид — горный гид, то вместе с ним и рыжим волонтером-швейцарцем, работающим на ферме, мы решили на следующий день забраться на высокогорное плато национального парка Лос-Невадос, снежные вершины которого видны с веранды. Но, стартовав в семь утра и поднявшись к полудню лишь на три тысячи метров, мы упали на траву, разделили последнее манго и сдались. Вокруг по-прежнему красовалась тропическая растительность, а значит, до высокогорья было еще далеко.
Зато обратно, подгоняемые крутым спуском, мы долетели часа за три, так что затемно я успел еще попробовать местный душ Шарко — водопад метров в 20 высотой. По дороге можно собрать диких лимонов и полюбоваться на уток, пытающихся грести против быстрого течения. Последующие дни я жил крестьянским бытом, который городскому обитателю кажется развлечением: покосом травы, сбором цветов на продажу и даже выращиванием ананасов. Кстати, интересный процесс — идешь к грядке, срываешь ананас, съедаешь, его скальп опускаешь в банку с водой, где он пускает корни, словно обычный лук, — и снова в огород на вырост. Круговорот ананаса в огороде.
Мой же круговорот завершился, когда летом 2018 года Давид приехал в Москву болеть за сборную Колумбии и остановился у меня дома. А вместо ананасов были безумно впечатлившие его сырники. Сборная Колумбии тогда даже не вышла из группы, но я до сих пор иногда ношу майку этой команды, такую же желтую и яркую, дерзкую и солнечную, как сама Колумбия.