«Увула» — одна из самых перспективных молодых рок-групп на сегодняшний день, которая подкупает искренностью песен и мечтательной музыкой. Группа, которую вписывают в ряды дрим-поп-исполнителей, существует с 2015 года, и за это время успела обзавестись преданными фанатами, отметиться множеством релизов и коллабораций. Коллектив только что завершил вторые гастроли в поддержку свежего третьего альбома «Нам остается лишь ждать». На одном из заключительных концертов в Москве «Ленте.ру» удалось встретиться с полным составом «Увулы» (Лек — фронтмен, Артем — бас-гитара, Денис — ударные, Алик — клавиши, Саша — гитара). Музыканты рассказали о туре, планах на будущее и рабочих буднях.
«Лента.ру»: Вы только что объездили с концертами 28 городов в пяти странах. Какие впечатления, какой опыт получили?
Лек: После тура настроение категорически вдохновенное, все интересует, все нравится. Многое в жизни переменилось в плане того, что многое хочется понять, попробовать, много о чем есть подумать. Это действительно было такое путешествие-работа-полноценное удовольствие, которое осталось в памяти навсегда как действительно что-то большое и важное.
Артем: А еще мы все точно поняли, что мы большая семья! Да, ребята?
Все вместе: Да-а-а.
Денис: Было непонятно, что будет, но было весело и клево. Когда играешь шесть дней подряд концерты, на седьмой уже скучно без выступления (смеется).
Алик: Тур — это огромный опыт для всех нас, и это большое свершение! Мы играли музыку, катались на скейте, снимали видеоблог — все супер! Настроение потрясающее после тура, такой подъем.
Где был самый неожиданный фидбек?
Лек: Самый неожиданный — в Саратове, когда нам пришлось выступать на рынке — знаете, как в Петербурге Апраксин двор. Место, где мы должны играть, находилось буквально внутри рыночной площади. Это такой необычный опыт, который не то чтобы только в России возможен, но очень свойственен именно нашей стране. Несмотря на это нестандартное и странное место, туда пришли очень крутые, заряженные ребята с суперотдачей, которые прямо по максимуму выложились и разуверили нас по поводу общей обстановки. Фаны — это просто золото!
Алик: Мне запомнилась больше всего Пермь, потому что группа Gnoomes играла тогда с нами концерт, и в очень клевом месте — в Центре молодежных инициатив. Могу сказать, что они играют очень здорово, очень клевый звук.
Артем: Мне больше всего запомнился Вильнюс, потому что там реально ценят музыку. Насколько я понял, там русских очень мало. Пришло человек 60-70. Они даже не понимали особо слов и всего остального, но так жестко респектовали и кричали...
Литовцы были в основном?
Лек: Если так можно сказать. Я вел концерт на английском языке, что нам несвойственно, потому что литовцев точно было больше, чем русскоговорящих ребят.
Саша: Мне очень понравился концерт в Петрозаводске: к нам пришли друзья, и никогда такого не было, чтобы все залезали к нам на сцену и оттягивались по полной, но в Петрозаводске все было именно так — свободно и вообще офигенно!
Были в туре опасные моменты, которые вас закалили?
Денис: В Ульяновске мы с Аликом ночью решили купить пива с неким местным парнем по кличке Кирпич, он нам сказал: «Да пойдем туда». Три часа ночи, неизвестный день недели, мы идем один квартал, второй квартал, третий квартал... Выходим на перекресток, и этот Кирпич пальцем показывает — там стоит круглосуточная разливная с лестницей, внизу человек пять, сверху столько же, и несколько машин с людьми, все в черной одежде, в шапочках, очень опасные. Всю жизнь ждали этого момента! Мы купили пива, долго терлись в магазине. На выходе Алик — он у нас из Белгорода и знает пацанский этикет — никого не задел, хотя в дверях магазина ситуация была построена так, чтобы кто-то из нас их непременно тронул. Я тоже вышел мягко, а Кирпич тут же кого-то задевает, у него падает пиво, ему сразу говорят: «Ты чо, широкий?» — и начинается...
Алик: За нами организовалась погоня, в ней участвовали автомобили, молодые люди в черных спортивных костюмах, десять человек — как в кино. Кирпич остался где-то сзади выяснять отношения, мы просто пробежали до дома, там кодовый замок был.
Денис: Слава богу, я знал код, но именно в этот момент я нажимаю, а он не работает! Я нажимаю эти кнопки, всего две цифры, и они не работают! Алик говорит: «Ты путаешь». Я смотрю — две цифры, их не перепутать! В последний момент дверь открывается, мы забегаем, и в дверь прилетает несколько мощных ударов. На самом деле там дальше было развитие событий, потому что мы потеряли нашего друга Кирпича, который подумал, что с этими ребятами есть смысл что-то обсуждать.
Алик: Дальше мы организовали ополчение.
Денис: Мы вызвали скорую и полицию.
Алик: Не сразу, сначала мы вышли с ножами искать Кирпича, но погоня с машинами началась снова, и мы убежали. Потом они уже долбились к нам в дверь в квартиру.
Артем: И когда приехали полицейские, а они приехали даже быстро, — то подписались на Instagram «Увулы».
Алик: Все остались живы, правда, Кирпич был не в лучшей форме, когда постучался к нам, — у него была проколота рука. Когда он от них убегал, то перелезал через забор, прятался где-то за гаражами или за мусоркой. Но все закончилось успешно, если можно так сказать.
Денис: Кроме скорой — медики приехали через полтора часа, сказали «есть зеленка» и уехали.
Что собираетесь делать сейчас, после тура, — возьмете перерыв или будете готовить новый материал?
Денис: Мы уже записали почти все из нового EP, продолжаем вовсю работать, уже сводим. Работа шла все это время и идет сейчас — мы не расслабляемся никогда!
Что-то радикально новое будет в новом альбоме?
Денис: Да, мы делаем настоящий живой рок-альбом, все по-новому, по-другому записывать будем — все методы соединяем и ищем новые!
Алик: Экспериментируем, подбираем звуки, тембр.
Денис: Уточнение: наш продюсер называет этот альбом race-rock.
Рок для автогонок?
Денис: Перед тем как мы начали записывать, Лек сказал: «Надо так играть, чтобы люди, которые едут в машине, хотели просто разбиться!»
У вас, судя по комментариям на странице в Facebook и в профиле на Bandcamp, есть почитатели из Европы и даже по ту сторону Атлантики. Собираетесь туда?
Саша: Вообще очень много слышал, что новая русская музыка, мы в том числе, популярна в Южной Америке: у нас уже был разговор с бывшим клавишником группы Motorama, он думал взяться за это дело, привезти нас туда. Пока мы не понимаем, как это происходит, — как туда ехать и все такое, но он сказал, что если мы туда поедем, то не обломаемся и все получится. Внутри группы это еще не обсуждается, в Сибирь нужно съездить хотя бы!
Артем: Мы вообще собирались в следующем большом туре доехать до Польши, Чехии — туда, где у нас много прослушиваний.
Алик: Судя по тому, как нас приняла публика в Вильнюсе, которая не говорит по-русски, это был действительно потрясающий концерт: сначала они, не слушая, не зная, что за группа перед ними, постепенно заряжались, подрывались, радовались, и уже под конец чуть ли не скандировали нас! Я думаю, это хорошая идея — поехать в Европу.
Возможно, у вас сейчас самая беззаботная, безмятежная музыка в России. Как думаете, она отражает общее настроение вокруг вас? Или это своеобразный эскапизм — ваш мир?
Саша: Я бы не сказал, что мы беззаботные. У нас много всяких глупых проблем, мы все время в каких-то загонах. Наверное, мы накапливаем хорошие, приятные чувства без всякого осадка сверху, без всяких злых и грустных вещей. Мы просто хотим делать музыку, которая будет выражать что-то доброе, сближающее, а не что-то грустное и агрессивное.
Вы сейчас делаете только музыку? Не работаете нигде?
Лек: Я думаю, что большая часть коллектива давно пошла ва-банк и решила не работать, заниматься лишь музыкой. Она все еще не может заменить приличную работу, как у других людей, но мы очень стараемся.
Саша: Я работал поваром полгода — до того, как поехал в тур. Не сказал бы, что это было очень круто.
Алик: Я считаю, что время от времени необходимо все-таки возвращаться к работе какой-то, которая организовывает, собирает. Одна из самых интересных моих последних работ, к сожалению, продлилась недолго: я был сборщиком фортепиано на заводе «Михаил Глинка». К сожалению, не вышло продолжить там работу по ряду причин.
Как в свободное время развлекаетесь, как проводите время?
Лек: Нужно сказать, что мы слэкерим (от англ. slacker — бездельник — прим. «Ленты.ру»), мы — слэкеры. Мы делаем это профессионально, безбожно и неустанно. Не советуем этим никому заниматься, потому что это ведет на путь безудержного желания делать что-то музыкальное, а это не каждому нужно в жизни. Поэтому будьте осторожны!
Денис: Я в свободное время записываю серф- и дарк-серф-альбомы.
Алик: Я люблю кататься на скейте — у меня много друзей-скейтбордистов, и мы гоняем вместе по Петербургу, это очень здорово. Но это тоже такой слэкер: как известно, скейтбординг — это путь на социальное дно.
Артем: У меня сейчас небольшой кризис, и я просто работаю над собой.
Советские хиппи, когда их останавливали представители органов и спрашивали «учитесь или работаете?», отвечали: «Учимся у жизни, работаем над собой».
Лек: Мы бы не хотели, чтобы нас причисляли к хиппи, в нынешний век это действительно незавидная позиция…
Если большая часть группы базируется в Петербурге, а Лек учится в Москве, как происходит процесс записи?
Алик: Все происходит следующим образом: Лек создает демозаписи — делает основную мелодию, пишет аранжировку для голоса, приезжает в Питер. Он очень часто приезжает в Петербург на репетиции. Так вот, собираемся, делаем аранжировку дома под запись или во время репетиции, то есть каждый придумывает свою уникальную аранжировку. Что-то совмещаем, обсуждаем, что-то добавляем, и получается такая наработка — у нас всегда открытый музыкальный диалог. Мы постоянно шутим, и через юмор какие-то сумасшедшие образы появляются, происходит коннект, поэтому проблем нет — все гладко и красиво получается. Сейчас хочется использовать больше новых инструментов для аранжировок, хочется больше акустики.
По поводу текстов: Лек, ты сам пишешь все тексты или ребята помогают?
Лек: Это крест я несу на себе, исключения составляют коллаборации, где я придумываю треки совместно с кем-то, и там они вставляют свои пару-тройку-десяток слов, только в таком случае.
Записываете треки, отталкиваясь от текста, или музыка сначала появляется?
Лек: Нет, я тот человек, который всегда музыку делает после текста.
С кем совместные работы возможны в будущем? До этого у вас были проекты с рэперами, возможны ли электронные фиты, например, с Kedr Livanskiy или, например, рок-альбом с Sonic Death?
Лек: Очень хорошо относимся к Яне [Кедриной], она — душа русской электроники. Что касается фитов — если честно, я никогда не был инициатором, видимо, из-за зоны ответственности, которая возникает, когда ты становишься таковым. Или же просто не понимал, как лучше подойти, кого выбрать. Сейчас никаких нет идей — все фиты возникают благодаря сиюминутным предложениям, поэтому не могу даже никаких инсайдов дать, несмотря на то, что они могли бы быть желанными.