«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о серийных убийцах, вписавших свое имя в криминальную историю СССР и новой России. В предыдущей статье речь шла об Александре Геращенко по кличке Соликамский стрелок. Сегодня наш рассказ — о Максиме Петрове, известном в Петербурге как Доктор Смерть. Врач скорой помощи, он с 1999 по 2000 годы убил 11 пожилых женщин — преимущественно своих пациенток. Орудием убийства был простой шприц, при помощи которого он делал своим жертвам смертельные инъекции.
Максим Петров родился 14 ноября 1965 года в семье коренных ленинградцев, живших на Васильевском острове. Он рос вместе с сестрой Татьяной, был обычным ребенком — по собственным воспоминаниям, задиристым характером не отличался, животных не мучил. «Мне всегда было неприятно видеть сцены жестокости», — признавался Максим.
К моменту окончания школы Петров определился с профессией — его очень увлекала медицина, и он поступил в профильный институт, который окончил в 1989 году с дипломом педиатра. Вскоре он устроился врачом на подстанцию скорой помощи №5.
Пациенты, точнее их родители, как правило, были в восторге от внимательного специалиста — ни одной жалобы в адрес Петрова с их стороны не поступало. А единственным нареканием со стороны начальства в адрес врача был выговор за опоздание. С коллегами Петров не дружил, был нелюдимым, а в свободное от вызовов время читал детективы.
Между тем личная жизнь у него поначалу не складывалась: первый брак, в котором у Петрова родился сын, распался. Второй брак — с коллегой-медиком — оказался более удачным: Максим стал отцом еще одного сына и дочери. Но денег на содержание семьи у ее главы не хватало, зарплата была скудной, да и ее задерживали месяцами. Петровы несколько раз оказывались в шаге от настоящего голода. А чтобы бесплатно ездить в общественном транспорте, Максим раздобыл себе поддельное удостоверение участника боевых действий.
Пока коллеги Петрова хватались за любую подработку ради лишней копейки, он решил промышлять грабежами. Но трудоспособные петербуржцы, которые могли дать отпор, Петрова не интересовали — он решил сделать своими мишенями доверчивых пенсионеров. Их данные вместе с адресами он нашел в своей районной поликлинике, на стеллаже, где выкладывали бланки с результатами анализов и исследований.
Первой жертвой врача летом 1997 года стала жительница одного из домов на улице Добролюбова. Петров обманом проник к ней, объяснив: мол, результаты ее анализов плохие, надо провести срочный осмотр.
Проснувшись через некоторое время, она увидела, что врач исчез, а вся квартира перевернута вверх дном, и из нее пропали некоторые ценности. В милицию потерпевшая идти не решилась и рассказала о своей беде лишь соседям. Но те подняли пенсионерку на смех, посчитав, что она тронулась умом.
Между тем доктор Петров продолжил совершать преступления. Поначалу он орудовал в Василеостровском и Петроградском районах Санкт-Петербурга, специально выбирая дневное время, чтобы пожилые женщины были дома одни. Правда, один раз, покидая квартиру очередной жертвы с добычей, Петров столкнулся в дверях с сыном «обследованной» им потерпевшей — и сбежал.
А вот пожилые супруги пенсионерок его ничуть не смущали: он просто делал усыпляющие уколы и им тоже. При этом для маскировки Петров надевал очки с простыми диоптриями. Сценарий преступлений всякий раз был одинаковым: легенда о плохих анализах, контроль артериального давления, а затем укол — порой под предлогом введения лекарства, порой — чтобы «взять кровь на анализ». Поначалу грабитель вводил жертвам снотворные препараты, которые выдавались бригадам скорых.
Когда хозяева квартир отключались, преступник начинал рыться в их личных вещах. Его добычей в разное время становились ювелирные украшения, золотые коронки, ордена, ножи, старинные иконы, хрустальная посуда. Среди похищенного также оказывались лекарства, простыни и последние стариковские 100 рублей, вытащенные из кошельков.
Некоторые вещи Петров оставлял себе, а ненужное сбывал перекупщику с Сенного рынка. Не гнушался грабитель и содержимым холодильников — уносил початые бутылки водки, сахар, макароны и печенье. Но по-настоящему Петров хотел одного: найти «похоронный клад» — деньги, которые пенсионеры откладывали на случай смерти.
Проснувшись, жертвы обнаруживали пропажу вещей, некоторые обращались в милицию, но их рассказам про врача-грабителя никто не верил. К слову, не всем было суждено проснуться — у некоторых не выдерживало сердце.
Однако смерть пожилых людей списывали на старость, и то, что в Санкт-Петербурге появился маньяк, стражи порядка поняли не сразу. Между тем в жизни Петрова произошла трагедия — умерла мать. После этого у Максима проснулась ненависть к пожилым пациентам — преступника злило, что они, в отличие от его матери, продолжают жить.
Первое убийство Петров попытался совершить в свой день рождения — 14 ноября 1998-го. Получив поздравления от коллег и семьи, Петров отправился в дом, расположенный на 12-й линии Васильевского острова, где проживала одна из его пациенток.
Усыпив женщину, маньяк упаковал найденные ценности, после чего открыл все четыре конфорки у газовой плиты и скрылся. К счастью, соседи пенсионерки вовремя учуяли запах газа и поспешили вызвать коммунальщиков. В итоге дверь выломали и пожилую женщину успели спасти.
А Петров тем временем уже делал укол новой жертве — жительнице одного из домов по проспекту КИМа. Но и здесь оставивший конфорки открытыми преступник не довел до конца свой преступный умысел: от отравления газом потерпевшую спас вернувшийся домой муж.
После этого Петров уже не надеялся на действие своих инъекций. Его жертвами становились и те женщины, которые не засыпали, и те, кто просыпались до того, как Петров покидал квартиры с награбленным.
Так, отравившись угарным газом, погибла пожилая женщина. Она и ее дочь неосмотрительно впустили в квартиру «участкового врача». Когда они уснули после уколов, Петров собрал все ценности и собрался уходить. Но пенсионерка внезапно очнулась и попыталась задержать маньяка — тот ударил ее кулаком в лицо.
Несчастная потеряла сознание, а Петров поджег ее квартиру и скрылся. Вскоре после этого очнулась дочь пожилой женщины и сумела добраться до соседей. Те вынесли из горящей квартиры пенсионерку, которая находилась без сознания; женщину госпитализировали, но спасти ее врачи не смогли.
В ноябре 1999 года от рук убийцы погибли 82-летняя мать и ее 48-летняя дочь — бывшая балерина Мариинского театра. Обе проживали в доме на Наличной улице. Дверь Петрову открыла пенсионерка — и вскоре уснула после укола. Убедившись, что жертва спит, маньяк начал снимать со стены икону, как вдруг в комнату вошла ее дочь, которая до этого находилась в ванной комнате.
Следом маньяк той же спицей заколол ее спящую мать. Уложив в свою сумку 200 рублей, серебряные ложки, икону и пульт от телевизора, Петров поджег квартиру и скрылся.
Его следующими жертвами также стали мать и дочь: как и в первый раз, врач-убийца усыпил пенсионерку, забрал ценности и, уходя, столкнулся с ее дочерью, заходившей в квартиру. Испуганная женщина подняла крик и кинулась к телефону.
Петров кинулся наперерез, нанес ей несколько ударов молотком и затем задушил шарфом. А когда мать погибшей проснулась, смертельные удары молотка маньяк нанес и ей.
В начале января 2000 года убийства пожилых женщин стали происходить во Фрунзенском районе Санкт-Петербурга. Адрес одной из будущих жертв врач нашел в бумагах флюорографических обследований — и 12 января отправился в квартиру на улице Белы Куна.
Однако дверь ему неожиданно открыл 80-летний пенсионер: сотрудники поликлиники ошиблись, указав его адрес вместо адреса пациентки, проходившей обследование. Ошибка медиков стоила мужчине жизни: Петров вколол ему смертельную дозу снотворного. Из квартиры жертвы убийца, среди прочего, похитил кортик, кинжалы и наградной чешский пистолет с патронами, которые через некоторое время выбросил.
После того как вести о серийном убийце облетели Санкт-Петербург, на его поиски были брошены все силы милиции. Поскольку маньяк забирал из квартиры предметы старины, к работе подключился и антикварный отдел угрозыска. Оперативники проверили всех возможных подозреваемых — ранее судимых, наркоманов и бомжей. Но убийцы среди них не было.
Сыщики обратили внимание, что у всех жертв на локтевых сгибах были следы от уколов — их, согласно заключению экспертов, делал профессионал. Изучив множество обращений петербуржцев, милиционеры нашли среди них заявления пенсионерок о грабежах. Некоторые из потерпевших сообщали, что их квартиры обчистили после укола, сделанного «врачом». Следователи поняли, что преступник, которого они ищут, имеет прямое отношение к медицине — между собой силовики окрестили подозреваемого «медбратом».
Серьезная зацепка у следствия появилась после того, как 13 января 2000 года Петров совершил подряд два нападения на пенсионеров. Сначала ранним утром он пришел к 72-летней жительнице дома на Софийской улице. Вначале он усыпил жертву уколом мощного коктейля из лекарств, а когда она отключилась, воткнул ей в сердце отвертку.
Уходя из квартиры, Петров обратил внимание на фото дочери погибшей и, взяв в левую руку губную помаду, оставил на зеркале непристойное сообщение в ее адрес. Но ухищрение с левой рукой не помогло: почерковедческая экспертиза, проведенная уже после задержания маньяка, подтвердила, что автором послания был именно он.
Затем Петров отправился на Бухарестскую улицу, где жила ровесница его предыдущей жертвы. Он, как обычно, измерил пенсионерке давление, а затем сделал укол. Но реакция на него у пожилой женщины оказалась неожиданной: она не отключилась, а стала кричать, жалуясь на внутреннее жжение. Тогда Петров схватил оказавшийся под рукой топорик и ударил потерпевшую по голове.
К счастью, рана оказалась несерьезной — но женщина смекнула, что лучше упасть и притвориться мертвой. Стараясь не подавать признаков жизни, старушка дождалась, пока Петров перероет квартиру в поисках ценностей и уйдет, а потом вызвала скорую.
Вскоре к потерпевшей в больницу пришли стражи порядка, которые во время рассказа пенсионерки обратили внимание на важную деталь ее рассказа — упоминания преступником результатов флюорографии. Следователи подняли все результаты рентген-исследований в поликлинике, к которой была прикреплена выжившая жертва маньяка.
Стражи порядка проверили все бумаги об обследованиях, которые были в поликлинике, и обзвонили около 200 пенсионерок, делавших рентген грудной клетки в декабре 1999 — январе 2000 годов. Вскоре сыщики выяснили, что свои результаты, которые украл маньяк, не нашли порядка 70 пациентов. Следователи сразу же начали срочный обзвон потенциальных жертв, которым категорически запрещали открывать дверь незнакомцам.
К сожалению, предупредить всех не успели: 14 января Петров убил еще одну пенсионерку — усыпил и заколол отверткой. Тогда 120 милиционеров устроили засады в квартирах других потенциальных жертв. Удача улыбнулась опергруппе, расположившейся в доме на улице Турку, где жила 76-летняя женщина. Именно туда около 11:00 17 января 2000 года отправился Петров.
Следуя инструкции от милиционеров, хозяйка квартиры, у которой по иронии судьбы как раз был день рождения, открыла дверь незваному гостю и впустила его. Как только Петров переступил порог квартиры, на него накинулись оперативники.
Обыскав убийцу и его сумку, стражи порядка нашли тонометр, бритву, наполненные снотворным шприцы и капроновый чулок. При обыске у Петрова была обнаружена часть похищенных вещей жертв — в том числе фотоаппараты, тонометры и часы. Поскольку в квартирах двух потерпевших следователи ранее находили отпечатки обуви убийцы, была назначена экспертиза. Она подтвердила, что это следы ботинок Петрова.
Петров был уверен, что разработал идеальную схему преступлений, и его задержание — чистая случайность. Но по мере появления новых улик и доказательств врачу ничего не оставалось, как признать свою вину — он заговорил спустя неделю после задержания. На следственных экспериментах он с потрясающей точностью воспроизводил все преступления и детально описывал обстановку в квартирах жертв.
После того как убийства Петрова стали достоянием общественности, ему дали прозвище — Доктор Смерть. Народный гнев обрушился не только на маньяка, но и на его семью. В результате жена Петрова была вынуждена перевести детей в другой детский сад и сменить работу. Через семь лет после задержания мужа она подала на развод.
Экспертиза признала Петрова вменяемым и не страдающим психическими заболеваниями. Обвинению удалось доказать 46 эпизодов преступлений маньяка, одиннадцать из которых закончились смертью жертв. Сам подсудимый между тем жаловался на нечеловеческие условия, в которых ему пришлось обитать на этапе следствия. «Понять, что я пережил за почти четыре года нахождения в тюрьме, может тот, кто читал "Процесс" Кафки и "Приглашение на казнь" Набокова», — сетовал Петров.
Несмотря на данные ранее признательные показания, на суде маньяк отрицал свою причастность к преступлениям.
Он придумывал и оправдания своему визиту в квартиры потерпевших. Правда, каждый раз Петров выдавал все новые версии: по одной, зайти к очередной потерпевшей его просил коллега. По второй, нужен был телефон, чтобы позвонить жене. По третьей — какой-то незнакомец на улице дал ему 150 рублей, чтобы Петров зашел в квартиру к пенсионерке и представился врачом. Наличие вещей пострадавших в его квартире подсудимый объяснил тем, что трудился перекупщиком — стоял у метро и приобретал любое барахло.
Но, несмотря на все оправдания, суд Петрову не поверил — и отправил его отбывать пожизненный срок в соликамскую колонию «Белый лебедь».
Оказавшись на зоне, маньяк стал писать жалобы — регулярно и в разные инстанции. В итоге Петров дошел до Страсбургского суда: подал иск о компенсации своих физических и моральных страданий в течение четырех лет, пока шло следствие. Убийца жаловался на пытки, переполненность и духоту в камерах, отсутствие окон и полноценных спальных мест, голод и ограничения воды всего 300 граммами в день на одного арестанта.
Несколько лет назад в СМИ появились сообщения, что Доктор Смерть умер от сердечного приступа, который случился у него из-за опухоли головного мозга. Однако это не так: Максим Петров жив и продолжает отбывать наказание в «Белом лебеде». Он регулярно получает передачи от сестры и надеется на УДО, на которое сможет подать через девять лет. В случае освобождения Петров собирается стать дворником — и ничуть не раскаивается в своих преступлениях.
Впрочем, следователей, ведущих его дело, это нисколько не удивляет: «Какое раскаяние? О чем вы говорите? Он убивал старух, крал у них макароны и вечером их ел с семьей. Что еще тут можно добавить».