Российский путешественник Станислав Иванов побывал во многих уголках планеты. Он посмотрел на заезженную Европу, загадочный Дальний Восток, соприкоснулся с исламской цивилизацией и индуизмом, карибским социализмом на Кубе и полинезийской экзотикой на острове Пасхи, познакомился с культурой Кении, Танзании, Аргентины и Уругвая, и в конце концов решил, что пришло время отправиться к потомкам великих инков, которые населяют Перу и Боливию. О своих приключениях и впечатлениях от увиденного Иванов поведал «Ленте.ру». В предыдущей статье речь шла о депрессивных городах Перу, вкусном алкоголе и национальном местном блюде под названием куй. На этот раз путешественник расскажет о менталитете боливийцев, острове Солнца и пути к Мачу-Пикчу.
Я потянулся в полусне и открыл глаза, приведя кресло-полукровать в вертикальное положение. Вместо унылых пейзажей Альтиплано близ Ла-Паса глаз радовали солнце и тропическая растительность. Мы въезжали в Сукре — официальную столицу Боливии, названную в честь героического генерала времен борьбы за независимость. Даже нагромождения кирпичей, в которых жили люди на окраинах города — как и в Хулиаке, и других городах Перу и Боливии, — не вызывали ощущения безысходного ужаса перед бытийной бессмысленностью.
От автовокзала мы поехали на автобусе, забитом школьниками. Похоже, на окраинах с образовательными учреждениями было не так хорошо — все они сосредоточились в центре. После нашего ночного рейса этот драндулет едва позволял нам стоять прямо и не биться головой о потолок. Наверняка больше никто из туристов не пользовался местным общественным транспортом, ибо на нас с любопытством глазели все девицы в автобусе.
— Слушай, им всего лет по 14-15, а они уже строят глазки, ты только посмотри на этих чертовок! — обратился я к своему попутчику Александру.
По сравнению с Хулиакой, Пуно и окраинами Ла-Паса центр Сукре показался мне градом небесным. «Белый город», как перуанская Арекипа, только еще белее и зеленее. Мы нашли хостел неподалеку от парка у Дома правительства, кинули вещи и направились на холм со смотровой площадкой мимо главной площади. На близлежащих перекрестках я увидел странных людей в костюмах зебр. Они приветливо махали всем руками, кричали «Ола! Буэнос диас!» Сначала я подумал, что они просто побираются или это какая-нибудь художественная акция. Однако присмотревшись, я обнаружил, что иногда они останавливали машины, а те не давили их на перекрестках без светофоров, как это принято в Южной Америке.
Я подошел к симпатичной зебре и сказал «Ола!», после чего мы хлопнули друг друга по рукам. Внутри костюма была девушка. Вот так надо приучать людей к соблюдению правил дорожного движения!
Если бы на площади перед церковью убирали мусор, а в ее окрестностях не так сильно пахло мочой, это была бы идеальная смотровая площадка с видом на симпатичный белокаменный город. Впрочем, мы нашли кафешку с видом на черепичные крыши, куда ароматы не доносились, и я выпил чаю с листьями коки, словно папа Франциск в гостях у Эво Моралеса, который в молодости был руководителем профсоюза сборщиков коки.
Мы решили не ехать сразу в Потоси, а насладиться хорошей погодой и переночевать в этом прекрасном городе, хаотично передвигаясь по его чистым улицам с жизнерадостными зебрами. Надо было только выбрать аутентичное место для ужина. Как известно, найти национальную кухню страны, в который ты находишься, — всегда большая проблема. Вы будете натыкаться на всякие бургерные и прочий ширпотреб победившего глобализма и можете пройти полгорода в поисках местной еды.
Мой вам совет: сразу идите на центральную площадь. Там вы точно что-нибудь отыщете. Так мы и сделали. Днем ранее я погрузился в ночной автобус на голодный желудок, поэтому на этот раз решил побаловать себя мясом альпаки, картошкой и боливийским мальбеком. Мясо в этом ресторане мне принесли волшебное и именно с правильно сделанной картошкой, а не сборным гарниром. Почему-то обычно боливийцы и перуанцы любят кидать в тарелку одновременно гору риса и картофеля фри.
Все это удовольствие стоило рублей 700, а раньше бы вообще обошлось в 350. И это за ужин с вином в центральном ресторане столицы на главной площади! Боюсь даже представлять, во сколько это могло вылиться, если бы мы сидели с видом на Спасскую башню. Но, безусловно, я люблю Южную Америку не за дешевую и вкусную еду, порции которой нелегко одолеть даже сторонникам вульгарного раблезианства. Просто я толком не ел почти сутки и поэтому с трудом отполз в сторону хостела, словно анаконда, впервые за месяц поужинавшая капибарой.
Утром мы встали еще затемно и, не позавтракав, отправились на автостанцию. Чтобы не терять времени, тормознули такси. Как только мы вышли из автомобиля, к нам тут же подбежали девушки-зазывалы и перенаправили к автобусу, идущему в Потоси. Через три с небольшим часа мы прибыли в один из самых высокогорных городов мира, который расположился на высоте четырех километров.
Приехав утром в Потоси, мы сразу же купили на станции билеты на ночной автобус до Ла-Паса и там же оставили бесплатно свои рюкзаки. Нам не выдали никаких квитанций: когда вернулись вечером, то просто забрали багаж без лишних слов, хотя вместо меланхоличного юного индейца за стойкой этой конторы работал уже какой-то усатый мужик. В принципе, вы бы тоже могли прийти и забрать наши рюкзаки, если бы оказались в тот день в Боливии. А мы могли бы просто так захватить ваши в этой или в другой билетной конторе. Вот что значит социалистическое правительство!
Естественно, в центр мы поехали не на такси, а на старом добром рыдване, именуемом «коллективо». Ехать было достаточно долго — минут 40. Позади нас сидел длинноволосый парень — сразу видно, что не из местных. Он оказался аргентинцем, обосновавшимся в Потоси лет десять назад. Мы разговорились о литературе, и я признался в любви к Борхесу, Буэнос-Айресу и Аргентине, которую я проехал поперек годом ранее. Он, в свою очередь, порекомендовал мне прочитать Эрнесто Сабато.
Потоси в XVI-XVIII веках был одним из богатейших городов мира, пока из близлежащей горы Серро-Рико не извлекли почти все серебро. На рынке здесь лучше всего продаются листья коки, спирт и динамит — джентльменский набор настоящего шахтера, без которого трудно представить его рабочий день. Причем кока, спирт и сигареты, похоже, больше необходимы локальному божеству подземного мира по имени Эль-Тио, который любит расслабляющие средства не меньше горняков. Каждый раз перед спуском в забой Дядюшку (а именно так с испанского переводится его имя) щедро угощают табаком и алкоголем, чтобы у него было хорошее настроение и он не устраивал землетрясения и обвалы.
За период своего процветания жители Потоси построили много красивых зданий и церквей, которые фанатично фотографировал мой друг. Постройки охристых, карминных, желтых и красно-коричневых оттенков делали этот город еще более приятным. В одном из пешеходных переулков нас остановили полицейские — молодые мужчина и женщина — и поинтересовались, откуда мы, все ли нам здесь нравится, и очень вежливо попросили заполнить анкеты прямо на улице.
Вопросы касались исключительно комфортности нашего пребывания в городе. Я везде поставил высшие баллы, хоть и находился в нем всего часа три. Но я отнюдь не кривил душой. Мне вообще нравилась Боливия, как и вся Южная Америка.
Сразу после монастыря, на закате, мы решили взобраться на крышу церкви Сан-Франциско (конечно же, имени этого святого, здесь он был весьма популярен), а затем еще и на колокольню храма товарищей Иисуса или кого-то в этом роде. Во всех этих местах я оставил памятные надписи в книгах отзывов, подписываясь своим творческим псевдонимом, ибо мы были первыми русскими, забредшими сюда, по заверению работающих на входе женщин. Так что если окажетесь в Потоси — устройте себе тур по следам Зорана Питича. К тому же вам откроются замечательные панорамные виды на город и окрестности.
Ночным автобусом мы выдвинулись в Ла-Пас, не теряя ранее намеченного темпа «один город в день». Мой товарищ начал говорить что-то про солончаки Уюни. Мне пришлось внести ясность в маршрут: не хотелось два дня трястись в джипе, вылезая на 20 минут для фотосъемок, и кататься по однообразной, хоть и красивой поверхности. Кладбище паровозов я видел и в Гаване. Постапокалиптические картинки получились бы весьма оригинальные, но вместо солончаков с фламинго и паровозами мы выбрали движение по направлению к Куско и Мачу-Пикчу.
Я никогда не видел воочию Эйфелевой башни в Париже, но его творения преследуют меня по всему миру. Сначала мост в Порту, а теперь вот центральный автовокзал Ла-Паса. После Потоси можно вдохнуть полной грудью, поскольку спускаешься с четырех тысяч метров до каких-то там 3,5 тысячи. У меня даже вновь появился аппетит после суточного гастрономического воздержания.
Конституционная столица Боливии — Сукре, где мы уже побывали, а фактическая — здесь, в Ла-Пасе, где живет товарищ Моралес — любитель коки, друг Уго, Фиделя и России. Во второй половине XX века боливийцы любили устраивать революции или смены правительства чуть ли не раз в два года — эти ребята были даже веселей, чем нынешние украинцы. Правда, я не знаю, почему они позволили ЦРУ убить Че, но пусть это будет на совести предателей.
По пути к хостелу мы зашли в церковь святого Франциска, внутри которой играла своеобразная церковная музыка. Видимо, пока органист спал, включили запись, где мужчина пел под гитару тексты духовного содержания. Я бы советовал нашим церковным деятелям тоже быть ближе и понятнее народу и иногда врубать перед молитвами группу «Или». У них наверняка прибавилось бы паствы среди молодежи, которая слушает настоящий православный рок.
Наше жилье располагалось в пяти минутах от этой церкви, и внутри выглядело весьма внушительно: настоящее колониальное здание с крытым патио — отличное приспособление к рано начавшемуся сезону дождей. Единственное, что портило впечатление, — это неработающий туалет, а также проблемы с освещением и замками.
Когда я пытался учить испанский, то упустил из виду раздел лексики, касающийся унитазов, водопроводных труб и починки санузлов. Благо, женщина на первом этаже все поняла и громко позвала: «Фредо!» Фредо, который занимался в хостеле всеми вещами на свете — от открывания дверей и покупки хлеба на завтраки до прочистки туалета — стал нашим ангелом-хранителем. Он прибежал с ведром и перчатками, за десять минут починил еще и замок и помог нам включить свет.
Вы можете выйти из церкви, где многочисленная индейская паства возносит молитвы под Аве-Марию Шуберта, и, пройдя всего несколько кварталов, вдруг очутиться на Рынке ведьм среди волшебных талисманов, засушенных эмбрионов лам и склянок с насекомыми и травами, дарующих мужскую силу, удачу и долголетие. Настоящая дикая эклектика. Оказывается, мы жили неподалеку, просто сразу и не поняли, что именно эта улица и есть колдовская ярмарка.
Копакабана — это городок на озере Титикака, а не пляж в Рио, как думают многие, и чтобы добраться до него, требуется немало сил и терпения. Сперва из центра Ла-Паса до маленькой автостанции около старого кладбища нас отвезла сухопарая женщина-таксист. Да, по утрам иногда мы пользовались этим буржуазным видом транспорта, потому что сам черт сломит голову, пытаясь разобраться, как доехать по городу на коллективо и микросах. Зато, когда вы приедете на автовокзал, вас тут же возьмут за руку и приведут к нужному автобусу, выписав билет, — вот это в Боливии очень удобно. И он точно не будет дороже, чем в кассах, — скорее наоборот. К слову, могу также со всей компетентностью заявить, что боливийцы и перуанцы никогда не будут пытаться вас обмануть, как какие-нибудь ушлые индийцы или арабы. Никогда вам не станут излишне навязчиво впаривать ненужную вещь или просить мелочь — вот что значит хорошее воспитание.
Выбираться из Ла-Паса и его пригородов пришлось по грязнющей размытой дороге. Новую только строили. Пейзаж за окном автобуса снова заставлял вспомнить о Хулиаке и безысходности: мы наблюдали то кирпичные заборы, ограждающие просто кусок земли без дома, то недостроенные дома в полтора этажа без заборов. Увиденное приводило меня к выводу, что кирпичи — единственное доступное вложение капитала для бедных жителей этих скудных земель. И вот мы в Копакабане!
— Это не Рио-де-Жанейро! — констатировал я, не найдя тут пляжа и мулаток в бикини, с которыми можно было бы сыграть в волейбол.
В этом городке шлялась куча белокожих людей, от которых я уже отвык. На улице, ведущей от главной площади к порту, располагаются рестораны и туристические агентства, предлагающие туры на остров Солнца. Все, что вам нужно, — взять билет за 20 боливиано на катера, уходящие по расписанию из гавани, и не вестись на эксклюзивные предложения за бешеные деньги, чтобы вас сначала доставили на такси до мыса, а оттуда до Исла дель Соль на личной лодке.
Сакральный остров Солнца — довольно ухоженное и осовремененное местечко, многие туристы даже остаются здесь на ночь. Я вспомнил острова из тростника на перуанской стороне озера и гораздо более простой быт их обитателей. Возможно, они показались мне несколько убогими из-за пасмурной погоды; а вот на Исла дель Соль было солнечно, как и положено по названию, что и подействовало на мое субъективное восприятие.
На тростниковых островах Урос под пологом мрачных туч жили чумазые побирающиеся дети, поющие песенки для выманивая солей, которые им милее настоящего солнца. Поэтому оно и не выходило к ним из-за темных облаков. А на острове Солнца наверняка соблюдали традиции предков и не гнались за деньгами белых пришельцев, а просто тайком приносили в жертву какого-нибудь французского пенсионера раз в месяц. Наверняка скармливали его сердце Богу Солнца, а тот щедро одаривал их ясным небом.
Было настолько хорошо, что мой друг с геофака Санек дал слабину и предложил заночевать прямо там или в Копакабане, однако я прилетел в такую даль не расслабляться. «Хочу тебе напомнить, амиго, что мы еще не добрались до главной цели всяких псевдоискателей приключений в этой части Южной Америки — Мачу-Пикчу, поэтому нас ждет ночной автобус до Куско. Последний рывок, компадре, а там мы окопаемся на несколько дней и будем изучать окрестности древней столицы империи инков», — успокоил я приятеля.
На границе между Боливией и Перу у меня возникло ощущение, что никому нет дела, поставите ли вы штамп в паспорте или нет. Вы выходите из автобуса и сами ищете, где тут паспортный контроль. Вещи никто не досматривает и уж тем более нет никаких металлоискателей и прочих приборов. Вот что значит, когда в регионе совершенно ничего не слышали о Талибане, Аль-Каиде или организации «Исламское государстве» (ИГ, запрещена в России). Дальше вы проходите по мосту и оказываетесь в Перу. Слишком просто.
После проверки мы снова сели в автобус, который помчал нас к заветной цели. Однако посреди пути, когда за окном уже давно стемнело и начинался сильный дождь, наш автобус почему-то остановился — то ли на полицейской заставе, то ли на промежуточной станции. В салон вошел полицейский и произнес имя и фамилию. Названным человеком оказался сидящий впереди нас мужчина. Его увели, и он долго не появлялся, из-за чего его спутница заметно нервничала.
К колумбийцам всегда возникают вопросы. Похоже, такова реальность Южной Америки, в которой нет проблем с терроризмом, зато есть проблемы с наркотиками. Колумбиец вернулся промокший, зато не избитый полицейскими за провоз кокаина.
В полпятого утра мы добрались до Куско. На вокзале в информационной будке тетушка в очках сразу же предложила нам хостел недалеко от центральной площади, и мы уехали туда на такси по буржуазной утренней привычке.
Продолжение следует